Привязанность к тебе стала для меня подвигом, на который я бы так и не решился, не будь ты Джинкс.
***
Он обнаружил себя за тем же письменным столом, всё в том же кресле. На слегка пыльной поверхности неизменно было разбросано большое количество документов и бумаг самого разного толка и содержания. Это не было для него в новинку. Хочешь иметь власть, будь добр держать за неё ответственность, с чем он справлялся даже слишком хорошо. С заслуженным авторитетом и статусом он мог отдыхать много часов в сутки, но тогда он бы не был Силко — большим и страшным волком всего Зауна. Больной глаз болел всё с той же силой, хоть теперь эта боль была где-то на закоулках сонного сознания. Чаще всего он игнорировал боль, усталость и тому подобные, не свойственные ему чувства, как думал, в первую очередь, он сам. Первым желанием за утро было закурить, в чём он себе не собирался отказывать. Уже нащупав в глубоком ящике стола нужную вещь, он резко покосился на диван. На нём всё также спал ребёнок, которого он вчера собственноручно притащил сюда. Мужчина на время тихого и спокойного сна даже забыл о существовании этого создания. Ещё некоторое время вглядываясь в голубую макушку, он отвёл свой мрачный взгляд куда-то влево, беря сигару в зубы и слегка зачёсывая выпавшие передние прядки назад в и без того растрёпанную причёску. Ещё не ясную голову посещает мысль о том, что нужно привести себя в порядок. Однако он твёрдо решает сделать это после утреннего перекура. Уже поднося огонёк к сигаре, Силко вдруг снова косится на малышку, но быстро отгоняет мысль о том, что для ребёнка такой густой дым из невесть пойми чего может быть токсичен. Откуда ему знать, чем она дышала до того, как попала сюда? При том, он не собирался изменять своим привычкам из-за какой-то девчонки. По крайней мере, пока что. Выдыхая пар, он снова берётся за бумажки с края своего стола, но вникнуть в суть текста так и не выходит, сколько раз не перечитывай. Он всё ещё разглядывает печать Пилтовера, когда хлипкая дверь начинает ходить ходуном от стука Севики. — Босс, прибыла новая поставка химикатов, они ждут.., — как обычно громко начинает охранница, сперва глядя в пол и проходя в глубину кабинета, закрывая за собой дверь, но снова обрывается на половине фразы, видя, как Силко прикладывает палец к тонким губам, сейчас согнутым в шипящем звуке. В этот момент мужчина не думал о том, что девочка может проснуться от сильного голоса Севики, ему самому сейчас не сильно хотелось слышать громкие звуки. Севика молча опускает взгляд в пол, но долго она не выдерживает и произносит на порядочный тон ниже: — Скажите честно, на кой вам этот ребёнок? Она может навлечь беду на нас всех! — размашисто показывая ладонью на всё ещё мирно сопящее тельце в углу дивана, её черты вновь исказились в не самой доброй гримасе. — Ты забываешься, Севика. Я не хочу слышать такие речи, тем более от тебя, — на последнем слове Силко сделал особое ударение для большей понятливости, — И если услышу это ещё от кого-то, кроме тебя, он будет иметь дело лично со мной. Тебе понятно? Он говорил спокойно и холодно, но за этим ледяным спокойствием крылась истина его сущности, о которой было лучше не знать. В нервной привычке она пошевелила пальцами механической руки и откашлялась. — Такого больше не повторится. Обещаю.***
На самом деле Паудер не спала ещё с того момента, как проснулся мужчина, но она упёрто притворялась. Вдруг, после того, как она проснётся, её погонят прочь от сюда? Другая же её часть говорила о том, что этот мужчина был единственным, кто приютил её после вчерашнего и она должна быть благодарной даже за эту ночь. Слыша слова этой женщины о ней, она слегка поёжилась. Хорошо, что в этот момент на неё никто не смотрел. Не успела она появиться и здесь, как уже слышит, что она проблема. Это больно для ребёнка, который только и делал, что пытался не быть таковой для всех окружающих. Паудер думает, что уйдёт от сюда, как только будет такая возможность. О том, что будет потом она и думать не хотела. Ведь там вряд ли будет что-то хорошее. Это размышление было довольно не детским и это мало-мальски грело её. — Веди их сюда и тяни время, — следующее, что расслышала девочка, также кутаясь в бордовую тонкую ткань. Затем звук отодвигающегося кресла и сердце снова замерло в ожидании. Сейчас может произойти всё, что угодно. Всё её тело закаменело и приготовилось, глаза сжались в тонкие ниточки, как и губы. Хоть бы не убили. Хоть бы не убили. Хоть бы не... — Эй, — тёплый шёпот и большая холодная рука, накрывающая хрупкое плечо, девочка резко открывает глаза и смотрит на своего спасителя, это всё ещё он, — Как себя чувствуешь? Мужчина берёт её и за второе плечо, аккуратно приподнимая и садя её в вертикальное положение. Ребёнок трёт глаза, будто только проснулась и уголок губ Силко сам дёргается в мимолётном подобии ухмылки. Так он ждёт ещё где-то пол минуты и уже не ждёт услышать ответа от девочки, но дёргается, когда слышит тонкий голосок. — Я вам мешаю, да? — теперь она смотрит без тени сонности на маленьком лице прямиком в его глаза, он делает вид, что не понимает, о чём она, сводя тёмные брови к переносице, — Я сейчас уйду, не переживайте. На огромные глаза снова накатывают слезинки, но теперь она сдержится. Разве кто-то заслужил проклятье в виде Джинкс? Поэтому лучше ей уйти, чтобы не портить жизнь этим людям. Она даже порывается встать, но мужчина, сидящий перед ней на корточках, преградил ей путь. — Почему ты так решила? Ты уже настолько взрослая, чтобы решать за других? — в этот раз он не сдержался от усмешки в её адрес. — Я просто это знаю! — не выдержала девочка и вновь зажмурилась, лишь бы не заплакать снова, — Я всегда всё порчу и... и... Все усилия оказываются напрасными, но Силко всё понимает, от части удивляясь самому себе. Откуда в нём вскрылась такая человечность и доброта к сиротке? Он думал об этом, пока девчонка пыталась успокоиться. Он понимал, что она может быть полезной. Ещё он понимал, что это ребёнок, лишённый всего и всех и кто, если не он, приютит её и поможет ей стать кем-то, личностью. Эта мысль, как обух, ударила его со всего размаху. Он всё ещё ждал, когда же она успокоится, как она начала снова. —Мне всегда говорили.., — остатки рыданий так и рвались наружу, — Джинкс и делу.., — захлёбываясь в слезах, она никак не могла закончить предложение, — Джинкс и делу конец. Девочка наконец успокоилась. Обидное прозвище никак не вылазило из головы. Оно звучало разными голосами от разных людей и каждый раз слышать его походило на ожог клеймом. Паудер терпела это слишком долго и теперь это всё выливалось в море слёз. И её можно было понять, и тем более, нельзя было винить. Силко уже порядком надоели эти слёзы. С этого ребёнка достаточно страданий. Он вытащил из кармана жилетки чистый, белоснежный носовой платок и молча протянул его девочке. Последняя охотно приняла его и по детски убрав голубые прядки с лица, промокнула им глаза, бывшие полными слёз. — Так значит, тебя зовут Джинкс? — по правде говоря, он уже думал, что это имя ей чертовски подходит. — Это прозвище, — теперь ребёнок смотрел куда-то на свои коленки, — На самом деле, меня... — Оно тебе подходит, — без задней мысли проговорил мужчина, — Джинкс звучит красиво, — с выдохом произнёс он и поднялся, сразу сев на противоположную часть дивана. — Вы так думаете? — впервые кто-то произнёс это не как оскорбление, с его уст это звучало по-особенному, из-за чего она просияла и чистые голубые глаза хоть не много рассеяли тучки внутри. Девочка встала с дивана и стала напротив мужчины. Он лишь снисходительно посмотрел и даже не много улыбнулся одними краешками губ, из-за чего его черты лица сразу приобрели мягкость. Это было ответом на её наивный вопрос. Она снова убрала некоторые прядки, что лезли в глаза за ухо. — А как Вас зовут? —Силко, — на секунду прикрыв здоровый глаз, он открыл его, обнаружив Джинкс буквально в десяти сантиметрах от своего лица. Она мило опиралась ладошками о его колени. Хоть он и спал, все ещё чувствовал огромную усталость, чем оправдал то, что позволил девочке сделать так. — Значит, я могу звать Вас так? — положительный ответ означал, что она может остаться здесь и ей не придётся уходить, сейчас она хотела этого больше всего на свете. Мужчина внезапно задумался. Не уж то он и впрямь готов оставить её? Мысль о том, что он сможет вырастить её по своему образу и подобию одновременно колола и грела сознание. Ещё вчера он не был готов к тому, чтобы становиться чьим-то отцом. Однако теперь не было пути назад. Теперь он хотел этого, ведь понимал, что в его руках она обретёт смысл, будет только его творением и ни за что не предаст. Улыбка уже начала сползать с лица Джинкс, когда Силко спустя долгую минуту наконец-то ответил: — Да, — он вновь поднялся и положил сильную руку ей на голову, — Можно дам тебе совет? Девочка тут же активно закивала с лучезарной улыбкой. Казалось, от прежней истерики не осталось и следа. — Если хочешь быть взрослой, говори со всеми на "ты", — и чуть помедлив, он добавил, — Я разрешаю.***
— Налей мне выпить, — Чак пугается от резкого появления девочки и отскакивает в угол, где стояли самые крепкие напитки из бара. Уже нахваталась фразочек от завсегдатаев бара, а ведь прошло чуть меньше недели с того момента, как Силко заделался отцом. Севика лично оповестила Чака о ней и о том, что "босс лично убьёт его, если застанет Джинкс с алкоголем когда-либо". —Всё, что я могу тебе предложить — это сок. Будешь? — он дружелюбно улыбнулся и она довольно кивнула с улыбкой-ниточкой на румяном лице, — Вот и славно. Вообще, ей было очень скучно. Выходить на улицу можно было только со взрослыми и то, только с доверенными лицами Силко, ведь именно он отдал этот приказ, если его можно было назвать таковым. По вечерам приходилось прятаться от агрессивных и пьяных людей, пришедших с очередного дела, чтобы напиться и погонять шары в бильярде. В кабинет сверху она соваться не решалась — там всегда были какие-то люди и речь всегда шла о чём-то серьёзном, чего Джинкс ещё в силу возраста не понимала. Подсознательно ей хотелось обратить на себя внимание, но она не знала как. — Мне скучно, — она наконец озвучила эту вымученную мысль, смотря прямо на большой стакан светло-розового сока, он был вкусным, хоть она и не понимала, из чего его делали, беря его в свои маленькие ручки и делая большой глоток. Поразмыслив не много времени и облокотившись на другую сторону барной стойки локтями, его голову таки посетила одна мысль. — У меня есть парочка баллончиков с краской, — при этой фразе он вдруг увидел, как прояснилось лицо девочки, — Только пообещай, что будешь рисовать не в баре, — сам не зная зачем, он показал ей указательный палец, она тут же схватилась за него и кивнула. Она только и ждала повода перестать отсиживаться в этом затхлом помещении и теперь, когда у неё появился такой шанс, она никак не могла упустить его. Бармен выудил от куда-то из под стола сначала один баллончик. Он был ярко-голубого цвета, прямо, как её волосы. Затем он вытащил и второй. Этот был ярко-розовым. Джинкс, не раздумывая, схватила обе баночки, кое как слезла с высокого стула и убежала в неведомом направлении. Чаку оставалось только проводить её взглядом и надеяться, что он не сотворил глупость. Не очень ему хотелось иметь дело лично с Силко из-за этого ребёнка. Уже взявшись снова за не протёртый стакан, он услышал, как захлопнулась входная дверь.Тo be Сontinued...