Оптимизм

Нас, как свидетелей, оставили в школе ещё на час, чтобы расспросить о том, что мы видели, и о том, какой был Сэм, были ли у него враги. В школу зашёл мужчина, чём-то напоминающий актёра из рекламы корма для животных. — Добрый день, меня вызвали из соседнего штата. Я следователь Шон Уилсон. Проведите меня к месту преступления. — сказал он. Мы указали рукой на дверь туалета. — Не видно? — спросили мы, всё ещё шокированные смертью одноклассника. Но, что было странно, мы не особо огорчились, это заметил и следователь. — Я так понимаю, вы были с ним знакомы, почему вы не огорчены? — спросил он. Я подняла голову и посмотрела на него. — У него был очень скверный характер. — сказала я. — Он был не очень хорошим человеком. Это правда. Сэм был любителем запрещённых веществ, алкоголя, пару раз попадал за решётку. Я была не удивлена его смерти. — Его, вероятно, убил один из его дилеров, которому он задолжал. Он сегодня с утра говорил о том, что за ним следят. — сказала я. — Следят? — переспросил следователь, имя его я уже забыла, и достал блокнот. — Да. Всё утро об этом твердил. Не убили бы его, так и думала бы, что он под чем-то. Можно мы домой пойдём, у нас ещё уроки и все дела. — сказала я. Следователь несколько секунд молчал, а затем сказал: — Если это всё, что вы знаете о нём, то можете идти, но распишитесь вот здесь. — он протянул мне какой-то документ, в котором говорилось о том, что я свидетель. Да всё равно. Я поставила роспись. — Всего доброго. — сказала я. — Идём. — позвала ребят. Каждый из них по очереди попрощался со следователем и вышел из школы. — Кто убил Сэма? — спросил Карл. — Дилер, или один из дружков-наркоманов. Это и так очевидно. Где мои деньги, я раскрыла преступление. — усмехнулась я. — Не говорите только, что вам его жаль. — я посмотрела на ребят, пытаясь зажечь зажигалку на ветру. — Закончилась! — Держи. — Мэд протянул мне свою. — Спасибо. — я закурила сигарету. — Не сказать, что нам его жаль, но он мёртв. На его месте мог быть кто угодно. Даже мы. — взволнованно протараторила Мэй. — Вы наркоманы? Продаёте? — спросила я. — Нет. — хором ответили ребята. — Тогда нечего волноваться. Идём, в домике баллончики найдём, какую-нибудь стенку. — сказала я. — Или будете ныть по тому, чья смерть была предсказуема? — спросила я. Ребята улыбнулись. — Идём. Ты права, его смерть была предсказуема. — сказал Карл. Ребята согласно кивнули. Идя по лесу до домика, я спросила: — Какую стенку выберем? Том задумался. — Давайте тот дом, который уже лет пятьдесят без хозяина. Там отличные белые стены, штукатурка за такое короткое время не сильно обвалилась. — сказал Том. Мы согласились. — Блин, хозяин домика не мог построить дом ближе, а? — спросила Мэй, второй раз запнувшись об длинную траву. — Это Мэд отнёс туда наши баллончики. — пожала плечами я. — А куда мне их было нести? К своим родителям? Их инфаркт хватит, если они увидят у меня баллончики. — воскликнул Мэд. — Я всё ещё помню, как твои родители приходили к нам домой разбираться, почему на твоей куртке клещ. — усмехнулась я. — Они подумали, что я гулял по лесу вместо занятий с репетитором. — сказал Мэд. — Вообще-то, так и было. — сказал Карл. Мы рассмеялись. — Удивительно тёплая погода для сентября. — я посмотрела на палящее солнце. — Сегодня первое сентября, а не первое декабря, Мишель. — сказала Мэй. — Да нет, вы вспомните, в прошлом году снег пошёл! — сказала я. — Тогда летом холодно было. — сказала Мэй. — Это тоже не было тёплым. Дождь ежедневно лил. Только под конец лета солнце проснулось. — сказал Карл. — А я люблю дождь. — сказала Мэй. — Я тоже. — следом сказал Мэд. К этому моменту мы подошли к домику с покосившейся крышей. — Ну, и где баллончики? — спросила я. — Я что, идиот? Класть баллончики около дома, их же украдут! Я их в дом занёс. — сказал Мэд. — А хозяин этого дома? — спросил Карл. — Так он сюда на лето приезжает, неделю назад отчалил в соседний город. — Мэд незаметно выбил одно из стёкол в хлипкой входной двери и пролез в дом. — Твои родители были бы в шоке. — сказала я. — Они были в шоке, когда я напился. — сказал Мэд. — Когда полез целоваться к парню по соседству? — спросила я. — Нет, это я во второй раз напился. А в первый я пытался прокатиться на газонокосилке. — Мэд подал нам сумку с баллончиками. — Правильно говорят, те, за кем в детстве больше всего следили, во взрослом возрасте отрываются по полной. — удивился Том. — Как можно прокатиться на газонокосилке? — спросила Мэй. — Как-нибудь попробуем. — усмехнулась я. — Только в трезвом состоянии этого сделать не получится. Хотя, зная нас, мы и в здравом уме прокатимся. Нам надо успеть до семи. — добавила я. — Да без проблем, сейчас пять. — сказал Карл. — Тогда идём. — сказала я. Ещё минут тридцать мы шли через лес, за это время мы успели обсудить странную причёску у нового следователя, доклад по истории и новые туфли Катрины Мэддис. — Вот он. — мы дошли до старого, но хорошо выглядевшего дома. — Почему его никто не покупает? — спросила Мэй. — Кому нужен дом в поле? — спросил Том, как бы отвечая на вопрос Мэй. Действительно, дом находился в поле. Вокруг ни души, и нет зданий. — Начнём. — улыбнулась я и взяла баллончик с красной краской, готовясь рисовать яркое пламя. Когда послышалось шуршание баллончиков, мы увидели полицейских. — Твою ж! — воскликнул Мэд. Сверху из окна выглянула какая-то женщина пенсионного возраста. — Слава Всевышнему! Вот эти вандалы! Хватайте их! — закричала женщина. — Валим! — закричала я. Мы резко сорвались, вовсе забыв о баллончиках, оставленных у дома. — Мои родители меня убьют! — задыхаясь, сказал Мэд. — Прорвёмся! — сказала я. Мы выбежали на дорогу. — Что? — воскликнула я, видя полицейскую машину спереди и двух полицейских, а, оглядываясь, ещё двоих, бежавших за нами. — Мы не сможем убежать. — сказал Том. — Вижу. — коротко ответила я и остановилась. — Быстрые, заразы. — сказал один из полицейских. Их было четверо. Трое молодых и один средних лет. — Пап. — Мэд посмотрел на мужчину средних лет. — Садитесь в машину, молодой человек. И вы, господа, тоже. — сказал он. В полицейский участок мы ехали в тишине. Отец Мэда сказал нам, что наших родителей уже вызвали. А маму Мэда он решил не беспокоить, чтобы она не расстраивалась. Мы вышли из тесной машины. В приёмной сидел мой папа, отец Карла, явно не в трезвом виде, и мама Мэй — вид у неё был так себе. Дело в том, что она уже несколько лет находится в депрессии, но лечиться наотрез отказывается. И мама Тома, которая, по всей видимости, только с работы. — Что на этот раз? — усмехнулся папа и потрепал меня по макушке. — Решили разукрасить дом, заброшенный лет пятьдесят, оказывается, там жила какая-то женщина. — я рассмеялась, понимая курьёзность всей ситуации. Папа тоже рассмеялся. — Мадам Фильверт купила этот дом несколько дней назад. — сказал один из молодых полицейских, грозно смотря на меня. Я посмотрела на него с вызовом. Он не выдержал моего взгляда и отвёл глаза. «Слабак» — прошептал папа мне на ухо. Карл подошёл к отцу, который уже уснул. — Мистер Лайт. — он обратился к моему отцу. — Помогите мне донести его до дома. — Давай мы его довезём. — папа потряс ключами от машины в руках. — А дома я сделаю ему промывание. Хорошо? Карл благодарно улыбнулся. — Спасибо вам. — он отвёл взгляд. Ему было стыдно за своего отца. — Не за что. — улыбнулся папа. — Где я? — спросила мама Мэй. — В полицейском участке. — коротко ответила Мэй. — Что-то произошло? — спросила она. — Я разукрасила дом какой-то старушки. — грустно улыбнулась Мэй. — Понятно. — ответила женщина. — Пойдём домой, милая, я не могу здесь находиться. — Но как же заполнить бумаги? — спросил тот хмурый полицейских. Отец Мэда остановил его. — Эти ребята постоянно во что-то встревают. Если бы мы каждый раз заполняли бумаги, то их бы уже давно занесли в список проблемных детей. А своему сыну я такого не желаю. — сказал отец Мэда. Хмурый полицейских ещё раз посмотрел на меня, а я усмехнулась. — Вы не вынесете моего взгляда. — вслух сказала я. — Ещё слово, и ты окажешься в исправительной школе. — прошипел хмурый полицейский. — Как жаль, что я уже была там, они меня побыстрее отправили оттуда. — усмехнулась я. — Ладно, Мишель, не лезь на рожон. Поехали, отвезём домой отца Карла и завезём маму Мэй домой. — папа обнял меня за плечи. — Хорошо. — ответила я и подошла к Мэду. — Удачи. — прошептала ему я, потрепав за волосы. — Ты всегда можешь прийти к нам, хорошо? Мэд кивнул. — Всего доброго, Александр. И вам, господа. — обратился папа к полицейским. — И вам. — коротко ответил Александр. Полицейские кивнули. — Я обратно на работу, Том. Учти, если ещё раз! — его мама строго пригрозила ему рукой. — Я понял. — коротко ответил он. Она недоверчиво на него посмотрела и вышла из здания полиции. Карл с папой подняли мистера Уокера и понесли к машине. Мы с Мэй повели Лесли к авто, а Том пошёл за нами. Папа сел за руль, Карл на переднее сидение. Мы с Томом, Мэй и её мамой уселись на заднее сидение. А отец Карла не влез, поэтому его пришлось положить в багажник. Папа включил какую-то песню и начал подпевать. Мы рассмеялись, даже мама Мэй улыбнулась, папа Карла из багажника что-то пробормотал, а затем снова уснул. Мы донесли того до дома и положили на кровать. — Лесли, вы можете прилечь на втором этаже в моей комнате. — сказал Карл. — Хорошо. — тихо ответила мама Мэй. Если вас смутило то, что мы не отвезли Лесли и Мэй домой, вот объяснение: за время нашей дружбы наши родители тоже сдружились, поэтому, когда кому-то плохо, все мы бежим на помощь, как бы по-дурацки это не звучало. Папа сделал промывание желудка мистеру Уокеру, тот поблагодарил его и снова уснул. Лесли тоже заснула. А мы с Карлом, Томом, папой и Мэй сидели на небольшой кухоньке и пили чай из пластиковых стаканов, так как неразбитых стаканов в доме у Карла не было. Это добавляло некого антуража. — Слышал про убийство Сэма? — спросила я. — Это тот парень, которого несколько раз откачивали в реанимации? — переспросил папа. — Да, его убили. — сказала Мэй. — Слышал про убийство, но не слышал, что именно его убили. — сказал папа. В дверь постучались. Это был Мэд. — Накричали? — спросила я. — Замахнулись, прикинь? — злобно сказал Мэд. — Переночуй у меня. — сказал Карл. Мэд кивнул. — Спасибо. — коротко ответил Мэд. — Какие благодарности. Это и твои дом, дом всех нас. — он обвёл нас все рукой. Мы достали ещё один пластиковый стаканчик и налили туда чай. — Держи. — сказал папа. Мэд залпом выпил весь чай. — Можно ещё? — спросил он. — Спрашиваешь? — сказал Карл и отдал ему весь чайник. В дверь снова постучались. — А теперь — кто? — спросила я и пошла открывать дверь. — Мама? — спросила я. — Привет, милая. Я тут пиццу принесла. — улыбнулась она, держа в руках четыре коробки с пиццей. — Выиграли дело? — спросила я. — Выиграли. — сказала мама, снимая пальто. — Я уже хотела идти домой, но тут мне позвонил твой папа и сказал, что вы все у Уокеров, поэтому я зашла в пиццерию. Я улыбнулась. — Вау! — воскликнули Карл с Мэй. — Пицца! — воскликнул Мэд. — Миссис Лайт, вы чудо! — улыбнулся Том. Папа улыбнулся, глядя на маму. — Не найдётся ещё одного стаканчика? — спросила мама. — Для тебя всегда найдётся. — сказала я, протягивая его маме. Карл налил ей чаю. Так, сидя на маленькой кухоньке, мы ели пиццу, не самую лучшую в мире, но самую лучшую в этом городе, пели под гитару, найденную у Карла дома, на которой Мэд любезно нам сыграл, пили чай из пластиковых стаканов, не задумываясь о завтрашнем дне.