Вдох-выдох.
Главное, не забывать дышать.
Он контролирует ситуацию, он владеет разумом и телом, он здесь. Взяв волю в кулак, Озборн с трудом поднялся и прошёл в ванную. Иррациональная ярость нарастала с каждой минутой, и Норман вспомнил, что раньше она являлась вестником эпатажного выхода Гоблина. Стоило принять душ и одеться, поскольку сегодня нужно назначить дату пресс-конференции и придумать правдоподобную легенду о внезапном воскрешении двух учёных. Теория с путешествием по параллельным вселенным без веских доказательств однозначно исключалась, иначе их сочтут за сумасшедших или, что ещё хуже, за шарлатанов. — Норман? Отто робко постучал в закрытую дверь, но ответа так и не последовало. Она оказалась не заперта, и Октавиус тихо прошёл в комнату. Лишь сейчас он услышал шум воды из ванной и уже хотел уйти, поскольку посчитал, что пришёл немного не вовремя, но его тут же окликнули. — Либо проходи, либо закрой эту чёртову дверь с той стороны! — Вот это слух. Прости, не хотел беспокоить. Октавиус закрыл дверь и прошёл в комнату, глядя на разбросанные на полу вещи, словно Озборн стягивал их прямо на ходу. Вскоре из ванной в одном полотенце вышел Норман, неспешно вытирая заметно отросшие влажные волосы вторым, поменьше. Слегка смутившись, Отто перевёл взгляд на картину возле окна и упорно делал вид, что заинтересован ею. — Ты не помешал. Видел, что на улице творится? — Да, и как они только узнали? — Ещё один. Вроде учёные, а тупые как пни. — У этих журналюг везде глаза и уши, мы могли засветиться ещё там, на острове, — Норман подошёл к Отто практически вплотную и, подозрительно прищурившись, взглянул на картину. — Что, такая же интересная, как тот стул? — У него точно была жена? Ведёт себя как девственник. — Уж поинтереснее будет, — Октавиус упорно игнорировал явное нарушение личного пространства. И что это вдруг нашло на Нормана? — Боже, ты ведёшь себя так, будто здесь женщина голой грудью светит. Октавиус нахмурился, всё же посмотрев на уже отошедшего к шкафу Озборна. Он вёл себя как-то иначе. — С тобой всё нормально? — Всё просто замечательно! Удивительно, но за эти годы Гарри не выбросил одежду Нормана, сохранив всё от и до. К тому же и сама спальня оказалась нетронутой, словно оставаясь неким мемориалом в память об ушедшем отце. Всё это выглядело весьма печально. Норман так и не узнает, что Гарри приходил сюда каждый вечер и разговаривал с ним в пьяном бреду. Октавиус смотрел в спину Озборна, понимая, что тот чувствует его взгляд. Последние несколько дней он испытывал смешанные чувства по отношению к этому человеку, более того, он испытывал их и в прошлом, когда они были коллегами и трудились плечом к плечу до последней ссоры, сыгравшей большую роль в прекращении их сотрудничества и общения. Позже, так и не успев помириться, Октавиус узнал о гибели всё ещё дорогого ему человека, из-за чего дела вовсе пошли по накатанной. Отношения с Рози помогли забыться, однако былые чувства всё равно остались где-то в подкорке. После новости о её смерти Отто как никогда почувствовал себя одиноко, что, возможно, и послужило катализатором для возвращения этих чувств. — Когда мы узнали, что ты умер, я был растерян, — начал Октавиус. Озборн всё ещё стоял лицом к шкафу и выбирал подходящий деловой костюм. На его невозмутимом лице промелькнуло что-то среднее между недовольством и любопытством, поэтому он решил, что будет полезным узнать как можно больше. Гоблин начал влиять на него изнутри. — Гарри пригласил нас на твои похороны. Знаешь, стоя у твоей могилы я вспоминал нашу последнюю ссору на почве распределения ресурсов. Ты хотел бросить все силы в военную промышленность, а я хотел принести пользу для простых людей, — банальная разница во взглядах и целях, не более. И стоя там я понял, как мы были глупы, раз поссорились из-за такой мелочи и не сумели найти компромисс. Прости меня. — Я не помню этого, — Норман поджал губы. — Зато я прекрасно помню. — Хочешь сказать, что тогда это был не ты? — Бинго! — Он забирает воспоминания. Это был я, так что и ты прости меня. — Не забираю, а корректирую ненужные. Извиняться не буду. Норман повесил выбранный костюм на спинку стула и взглянул на Отто. Теперь Октавиус не отводил взгляд, спокойно рассматривая покалеченное, но подтянутое для такого возраста тело и ещё больше распространившуюся ссадину в области рёбер. На этот раз Отто не стал сетовать об обязательном медицинском осмотре, ведь он слышал, как это успешно делает за него Гарри. — Тогда я принёс лилии, — Октавиус неловко потёр затылок. — Ненавижу лилии. В следующий раз даже не думай приносить их, — скривился Озборн, зайдя за ширму и принявшись одеваться. Тихо рассмеявшись, Октавиус покачал головой и закрыл окно с помощью манипулятора, чтобы не слышать галдящих журналистов. Теперь он по-настоящему ценил моменты тишины. — И что дальше? — Дальше я появляюсь перед журналистами, делаю заявление о том, что мы с тобой мастерски инсценировали свою смерть ради работы над секретным проектом в виде холодного термоядерного синтеза, а сейчас решили снова порадовать этот бренный мир своим существованием. — Тебе не кажется, что это притянуто за уши? Я погиб лишь спустя два года, да и наверняка есть фото или видео материалы с места происшествия. — Вот мне спустя два года и понадобился гений в области ядерной физики. Тут я возьму всю ответственность на себя. — А как же Рози? — Вы расстались, и она улетела в Англию. Остальное не столь трудно подчистить. Озборн, выйдя из-за ширмы, направился к небольшому бару и попутно зачесал назад слегка влажные, но уже уложенные лаком рыжие волосы. Отто только собрался снова возразить, но обновлённый внешний вид Нормана выбил его из колеи — аккуратная укладка, идеально сидящий чёрный деловой костюм, тёмно-зелёная рубашка с серым галстуком и вычищенные до блеска чёрные туфли выглядели на Озборне просто изумительно. Теперь он видит не напуганного собственным разумом человека, а холодного и расчётливого предпринимателя, способного идти по головам ради своей цели. Именно таким его запомнил Отто до их встречи в чужой вселенной. Норман плеснул бурбон в стакан, жестом предлагая Октавиусу составить компанию. — Нет, спасибо. — Как знаешь, — Норман сделал пару глотков. — Эй, а ты заметил, как он смотрит на нас? — Так вот, насчёт теории. Есть другие варианты? — Мы признаёмся, что должны были стать сумасшедшими злодеями, кошмарить неугодных и в итоге помереть, однако нас перенесло в другую вселенную, где мы и излечились. — «Излечились»? Переменившись в лице, Озборн допил бурбон и молча сделал второй заход, тут же осушая стакан. Сознание слегка помутилось, но его собственный искажённый голос всё ещё навязчиво звучал в голове. — Не многовато для утра? — Октавиус поднялся с кровати. — Самый раз, — Норман поставил стакан и направился к выходу. — Будь дома, мастерская в твоём распоряжении. Можешь заказать все необходимые материалы для починки манипулятора, а потом я скажу тебе, когда нужно будет выйти в свет и дать интервью. Отто не успел вставить ни единого слова, проводив быстро удаляющегося Нормана недоумённым взглядом. Временами его настроение менялось по щелчку пальцев и без полного влияния Гоблина, что не сулило ничего хорошего. К тому же стоит признать, — Озборн всегда был человеком с тяжёлым характером. Отто не на шутку переживал за Нормана, но и наседать было бессмысленно, ведь он взрослый человек и способен сам разобраться в своих проблемах. Или же нет? Октавиус воспользовался любезным предложением и заказал необходимые материалы для манипуляторов. Их должны были привезти уже завтра, а пока он с неподдельным любопытством рассматривал огромный особняк семьи Озборнов. Отто был здесь всего пару раз, и то, последний можно даже не учитывать, ведь тогда он заключил сомнительное сотрудничество с Гарри. Которое, кажется, теперь аннулировано на пространственно-временном уровне. Внимание Октавиуса привлекла интересная коллекция антиквариата — на стене висели ритуальные маски Африки, Южной Америки, Азии и Океании, такие же красовались на полках и журнальных столиках. Отто знал, что природа маски глубоко символична, ведь она связана с культами духов предков, животных и природы, а надевший ритуальную маску словно преображался в то существо, которое она изображала. В мыслях Октавиуса невольно возникла параллель с маской Зелёного Гоблина, ведь облачаясь в неё, Норман фактически становился другим человеком. Некоторые из них вызывали иррациональный дискомфорт, поэтому Октавиус не совсем понимал, почему Озборн выбрал именно эту идею для коллекционирования, особенно со своими психологическими проблемами. Спустившись в просторную мастерскую, Отто ознакомился с находящейся в ней аппаратурой и погрузился в детальное изучение реактора из чужой вселенной, не заметив, как пролетело несколько часов. Там же висел небольшой телевизор и, решив дать глазам и мозгу отдохнуть, Октавиус включил первый попавшийся канал. «— Учёный-промышленник, столько лет считавшийся погибшим, восстал из мёртвых и прихватил с собой такого же почившего коллегу. Фантастика или реальность? Эксклюзивное интервью только у нас, не переключайтесь». — Вот чёрт, — Отто неловко потёр плечо. «— Вы заявляете, что работали над новым проектом. Что он из себя представляет и как скоро вы сможете показать его миру? — Холодный термоядерный синтез, заключённый в миниатюрный реактор. В настоящее время управляемый термоядерный синтез ещё не осуществлён в промышленных масштабах. Наиболее трудная задача, стоящая на пути осуществления управляемого термоядерного синтеза, заключается в изоляции плазмы от стенок реактора, поэтому все попытки ограничиваются бессмысленными постройками высотой в несколько этажей и весом в тысячи тонн. Мы решили эту проблему, но разработку ещё стоит протестировать на отдельных компонентах, и только потом можно будет говорить о масштабной презентации проекта». Озборн держался так уверенно и обычно, словно не было всех этих путешествий в пространстве и времени, помутнений разума, переломных моментов и припадков на фоне посттравматического стрессового синдрома. Гримёры также поработали на славу, все его синяки и ссадины успешно замаскировали, придав Норману свежий отдохнувший вид, но Отто всё видел по его глазам. Верхний манипулятор уловил, что кто-то спускается в лабораторию и сразу принял боевую готовность, но Октавиус вовремя обернулся и увидел Озборна. Норман снял галстук, бросил его на кожаный диван и с безразличием посмотрел на включённый телевизор. — Из всего разнообразия каналов ты решил выбрать это? — Но там ведь ты, — Отто неловко улыбнулся, понимая, какую сказал глупость. — Вот это заявление! Норман, я надеюсь, тебе не нужно объяснять явные намёки? — Как всё прошло? — Октавиус поспешил сменить тему. — Скажу так: журналисты здесь всё те же. Пусть раздувают данную новость сколько их душе угодно, это на руку и нам, — Норман потянулся к высокому стеклянному столику, на котором стояла ранее незамеченная Отто бутылка виски. — Пойдём поужинаем. Октавиус резко встал со стула и одним из манипуляторов схватил руку ошеломлённого Озборна. Такой вольности не было даже у его покойной жены, однако Норман не стал перечить и с довольной ухмылкой последовал за Отто, не подозревая, что это внезапное действие было лишь из-за его очередной попытки припасть к бутылке.***
— Ты показался врачам? — Октавиус сидел за столом, не особо обращая внимания на недавно привезённую еду из ресторана. — Да, у меня просто сломано два ребра и отбита почка, но благодаря сыворотке всё заживает как на собаке. — Разве после антидота она всё ещё активна? — Активна, но не в полной мере. Ведь целью Паучков было не лишить меня всех плюшек сыворотки, а избавить от личности Гоблина. — И у них это отлично получилось! — Не хочешь углубиться в повторное исследование антидота? — Выводы Нормана показались Отто слишком странными, ведь именно сыворотка стала причиной появления Зелёного Гоблина. — Было бы весело! Кстати, как поживает наша потайная лаборатория? — Не думаю, что это актуально. Да и мне, вроде, уже не нужно. — А ты уверен в этом, Норми? — Господи, да заткнись ты наконец! — Что? — теперь Отто однозначно подозревал неладное.Тикание больших напольных антикварных часов давило на мозг.
Шум начавшегося на улице дождя раздражал до безумия.
Даже тихий механический звук манипуляторов Октавиуса резал слух.
Органы чувств словно заработали на двести процентов, хотелось просто расслабиться, а лучше вовсе забыться. Судорожно выдохнув, Озборн небрежно бросил вилку на тарелку и раздражённо потёр переносицу. Норман чувствовал, что начинает терять контроль, а Отто видел, что он что-то недоговаривает, но всё ещё сдерживал себя от неуместных расспросов. Гоблин всё же говорит с ним? Если да, то о чём? Озборн поднялся из-за стола и прошёл к бару, чтобы наконец выпить и перевести дух, но манипулятор снова перехватил его запястье и не дал поднести ко рту наполненный стакан. — Не понял, — лицо Озборна исказилось в нарастающей ярости. — Ты злоупотребляешь, Норман, — Октавиус поднялся следом. — Ахахахаха, какая забота! — Ты мне в матери записался? — В «матери»? Ну ты и ханжа! Озборн взял стакан свободной рукой и даже успел сделать пару глотков, но вскоре и она оказалась заключена в придаток. Тихо рассмеявшись от комичности ситуации, он наклонил голову в бок и озлобленно посмотрел на совершенно спокойного Октавиуса. Сама рациональность, а ведь до починки он то и дело что творил беспредел под влиянием эмоций. Озборн и правда не видел никакой проблемы в том, что иногда он любил выпить. Всё также пристально следя за Отто, Норман демонстративно отпустил тяжёлый стакан и тот разбился о дорогой паркет, расплескав по нему не менее дорогой бурбон. — Доволен? — Озборн вскинул бровью. — Не совсем, но для начала сойдёт. Как только Отто ослабил манипуляторы, Норман высвободил одну руку и яростно схватил механическое щупальце, со всей силой дёргая его на себя. От неожиданности Октавиус едва не потерял равновесие, и секундное помешательство сыграло с ним злую шутку — Озборн высвободил и вторую руку, набросившись непосредственно на Отто. — Ты можешь помыкать этой размазнёй, но никак не мной, Осьминог! Поняв, что произошло, шокированный Октавиус снова пустил в ход манипуляторы, планируя обвить одним из них шею Озборна, однако точно выверенный удар вывел механическое щупальце из строя, но и рука Нормана теперь была сломана как минимум в трёх местах. Гоблина это совсем не волновало, кажется, он совершенно не чувствовал боли от открытых переломов. Существо внутри Озборна било с невероятной силой, намеренно целясь в чужое лицо и грудную клетку, но вскоре Отто отшвырнул его от себя и поднялся на ноги. — Норман! Очнись! Встав спиной к открытому балкону, Гоблин оскалился в широкой улыбке и пригрозил пальцем, показывая, что вся эта ситуация его только забавляет. Октавиус заметил, что сломанные кости проткнули мягкие ткани и кожный покров, а кровь стремительно стекала вниз, но Гоблин, словно дикий зверь, слегка наклонился вперёд и лишь безразлично стряхнул её с пока функционирующих пальцев. — Я заметил, что между вами пронеслась искра. Мальчики, вам по сколько лет? — Отпусти его, — Отто выкинул разбитые очки и сделал шаг в сторону. — Ты не представляешь, насколько тошно знать обо всех сопливых мыслях и чувствах Нормана. Рассказать тебе о них? Гоблин также сделал шаг в сторону, поджидая удобный момент для нападения. Его мишенью являлся исправленный чип-ингибитор, и он был готов добраться до него любой ценой, чтобы обзавестись сильным союзником и спокойно отправиться в свою лабораторию для облачения в излюбленную экипировку. Озкорп нуждался в твёрдой руке, а Гоблин нуждался во власти. Идеальный симбиоз. Внезапно схватившись за голову, Озборн болезненно поморщился и упал на колени, заставляя Октавиуса потерять бдительность и сократить дистанцию. — Норман! — Отто присел рядом и взял его за плечи. — Не угадал! Подняв голову, Гоблин громко рассмеялся и резко схватил Октавиуса за волосы, тем самым практически дотянувшись до чипа-ингибитора. Но реакция, которой обладали и манипуляторы, пресекли эту попытку и буквально вывихнули без того сломанную руку. Исправленный искусственный интеллект теперь не желал зла своему хозяину, молча защищая его и без точных приказов. Припечатав истерично смеющегося Гоблина к полу по рукам и ногам, Октавиус навис сверху и, пересилив себя, пару раз ударил его по лицу. — Вы не сможете сдерживать меня вечно! Я всегда буду с ним, и никакой антидот, никакие Пауки из этих или других вселенных вам не помогут! Избавиться от меня можно только убив его! — Замолчи, — Октавиус не хотел верить в это. Ему было невыносимо больно смотреть на то, что творилось с Озборном. — Ты вообще в курсе, что Норман влюблён в тебя? Ты, кажется, тоже неровно к нему дышишь. Я замечаю все твои взгляды, Осьминог! Октавиус старался не поддаваться на провокации. Он не знал, как привести Озборна в чувства, ведь они не говорили об этом настолько подробно. Что может заставить личность Гоблина отступить?Время?
Триггер?
Сам Норман?
Но каким образом? — Вижу, что не в курсе. Но догадывался, да? Догадывался ведь? Он так часто желает коснуться тебя, обнять и даже поцеловать, но не может сделать это из-за своей природной трусости! Ох уж эти консервативные взгляды и предрассудки! Но стоит отдать должное, он всё же научился скрывать свои чувства! Если что, с тобой могу позабавиться и я! Октавиус заткнул рот Гоблина одним из придатков, теперь понимая, как можно уловить разницу и не попасться в ловушку. Взгляд. Абсолютно другой взгляд, не тот, какой был у Нормана. Даже цвет глаз отдавал зелёным, значит, тогда Отто вовсе не показалось. В голове пронеслись отрывки воспоминаний, когда Октавиус видел этот жестокий взгляд с примесью безумия, и он всегда был вестником внезапных скандалов и тотального недопонимания. Спустя пару секунд Озборн быстро заморгал и растерянно посмотрел сначала на Отто, а потом на манипулятор, который мешал говорить и свободно дышать. Норман промычал что-то невнятное, после чего Октавиус отозвал механический придаток и наклонился чуть ниже, чтобы убедиться в своей теории. — Отто… Кое-как прохрипев имя Октавиуса, задыхающийся Озборн смотрел на него непонимающе и даже испуганно. Рука отозвалась адской болью, из-за чего Норман поморщился и посмотрел на неё, о чём пожалел в ту же секунду, — его едва не стошнило. Но не от вида ран, а от вида крови в целом, ведь в прошлом он каждый раз просыпался в мыслимых и немыслимых местах с пробитыми окровавленными руками. О некоторых случаях Озборн вовсе до сих пор не знает. От дневного образа уверенного бизнесмена не осталось и следа, ровно как и от безумного Зелёного Гоблина, — лишь напуганный Норман, который снова не мог вспомнить, что произошло за последние несколько минут. Отто убедился, что это не игры Гоблина и поспешил убрать оставшиеся два манипулятора, приподняв Озборна и заключив его в крепкие объятия. Норман в бессилии зажмурился, отчаянно прижимаясь к Отто в поисках банальной защиты. Сейчас ему было плевать на неловкость или то, как это выглядело со стороны, поскольку он осознал, насколько сильно устал. Настолько, что на него разом нахлынули мысли о самоубийстве, лишь бы снова не причинить кому-нибудь боль. Не самое счастливое будущее для учёного-предпринимателя, однако факт оставался фактом: сейчас он хотел умереть. Но в то же время Озборн понимал, что Гарри это просто-напросто не переживёт, только не во второй раз. Ситуация оказалась тупиковой. — Мы это исправим. Гоблин не может долго держать активную позицию, значит, антидот всё же сработал. И обратимся к психотерапевту, хорошо? Октавиус взглянул на дрожащего Озборна и пытался хоть как-то поддержать его. Стоило признать, он никогда не умел это делать. Норман чувствовал себя эгоистом, ведь у Отто и без него уйма проблем и личных переживаний, он совсем недавно узнал о смерти своей жены. Сейчас Октавиус вёл себя намного смелее, взяв Озборна за подбородок и приподняв его голову, чтобы оценить общее состояние. Было заметно, что Норман мучается от боли в сломанной руке, поэтому недолго думая Отто аккуратно поднял его с пола и понёс в лабораторию, небрежно сминая уже мятый и порванный в некоторых местах деловой костюм. Октавиус решил для себя, что в случае необходимости достанет все наработки сыворотки суперсолдата и исследует её от и до, чтобы найти способ помочь Озборну окончательно избавиться от личности Гоблина, но при этом учёный не исключал возможность развития шизофрении, диссоциативного расстройства идентичности или алкогольного галлюциноза. Норман однозначно страдал алкоголизмом, и это нельзя было исключать. Однако самым лучшим исходом было бы то, что антидот на самом деле действует постепенно и нужно просто подождать. — Что я сделал? — Ничего, но пытался сломать мой чип-ингибитор, — Октавиус уложил Озборна на кушетку и присел на стул для осмотра и оказания первой помощи. Озборн лежал на спине и обречённо смотрел в белый потолок. Боль в руке нарастала с геометрической прогрессией, и без поездки в больницу теперь точно не обойтись, но больше всего его беспокоило другое: а вдруг он действительно просто сходит с ума и никакого Гоблина больше нет? По крайней мере сейчас он не слышит его. — Я согласен. — На что? — На психотерапевта. Думаю, это хорошая идея, — Норман взглянул на Отто, лишь сейчас заметив ещё один сломанный манипулятор. — Ох, чёрт… прости меня. Октавиус покачал головой и опустил руку на вздымающуюся грудь Озборна, когда тот захотел встать и оценить масштаб урона. Он ни в чём не винил его, тем более завтра должны привезти новые запчасти, и все манипуляторы станут более крепкими и технически оснащёнными. Норман смотрел виновато, не зная, что сказать и как оправдаться на этот раз, однако Октавиусу это было и не нужно. — У нас всё получится. Я с тобой. Отто мягко накрыл здоровую руку Нормана своей ладонью. Озборн устало прикрыл глаза, плавно перехватив руку Октавиуса и едва ощутимо сжав её. Благодаря словам и действиям Отто ему стало намного спокойнее, ведь хотя бы в это мгновение он не чувствовал себя одиноко брошенным с собственными демонами.