***
Она была в родном замке. Прошло столько времени… Лейла не посещала дом уже много месяцев. Фея обернулась, перед ней стоял мужчина. — Кто ты такой? Что ты делаешь в моём доме? Лейла внимательно следила за каждым движением неизвестного собеседника, но похоже он не собирался причинять ей вред, мужчина просто стоял. — Это не важно. Тебя никогда не интересовало, почему твои друзья выбрали в лидеры Блум, а не тебя? Ты знаешь, что нужно делать в нужной ситуации, можешь действовать хладнокровно в те моменты, когда другие не могут. Так почему не ты лидер своей команды? — Чего ты добиваешься? Пытаешься меня запутать? Запугать? Она совершенно не понимала, что происходило вокруг, мир крутился, вертелся, чёткость отсутствовала. Внутри феи морфикса отсутствовал даже малейший намёк на волнение, ни то чтоб был ещё и страх, она чувствовала себя необычайно спокойно. — Напротив, я пытаюсь понять. Я пытаюсь найти тебя. Ты видела лидеров, Лейла. Они делают себя известными. За ними следуют другие люди. Почему Блум достаётся всё, а тебе ничего? Ей даже смерть нипочём! Набу так не повезло, он погиб, а Блум зажила счастливой жизнью. Так бы всё и оставалось, но Сальваторе решил поиграть в бога. Набу вернулся, но стал совершенно другим! Нечестно, не находишь? Она лишь использовала тебя! Ты лишилась всего, пожертвовала всем. А чем пожертвовала Блум? Ничем. Мир остановился. Вокруг больше не было привычной комнаты во дворце Андроса, это был густой тёмный лес. Наверху находилось небо покрытое белыми сияющими точками. Луна освещала стоящую посреди укрытого цветами поля пару. — А что ты? Возможно всё дело в недоверии. Тебе не доверяют? Боятся, что ты не справишься, как только получишь небольшое повышение? Не потянешь ношу? Но может всё в том, что ты слишком сильна и они боятся твоей силы, как и ты сама? На последних словах он улыбнулся, обнажая острые клыки. — Спрашиваю в последний раз. Кто ты? На этот раз существо сделало несколько шагов вперёд, он начал кружить вокруг Лейлы, держа руки за спиной. Он ходил кругами, рассуждая вслух. — Ты всю жизнь сдерживала свой потенциал, свою силу, энергию, это всегда было в тебе. Раз ты боишься того, что можешь, так может быть будет гораздо проще избавиться от этого груза? Отпустить? Что-то было не так. Голова резко закружилась, стала совсем тяжёлой. В животе словно поселился рой пчёл, он всё жужжал и жужжал, пытаясь вырваться наружу. Мышцы ослабли, Лейла рухнула на колени. Мир снова вертелся, на сей раз больше прежнего, всё смазывалось в кашу из цветов, глаза отказывались воспринимать хоть что-то. Лишь голос продолжал звучать в её голове: — Решение не пытаться управлять своей силой, освободить себя от демонов. Теперь все страдания в прошлом. Набу, его смерть, его возвращение, его уход. И всё, что ты должна была побороть, всё, что ты должна была отпустить… Была ты сама. Ты свободна, Лейла. Ты свободна. Теперь ты можешь отпустить. Она больше не могла держать себя. Всё её тело будто перестало подчиняться и она рухнула в листву. Лейла тонула, листья словно засасывали её, затягивали. Руки, ноги, ничего не слушалось. Фея пыталась кричать, шевельнуться, сделать хоть что-то… Но всё было бесполезно, вскоре тьма полностью её поглотила. В реальности Лейла лежала на кровати, в её глазах была пустота. Её сердце продолжало биться, а по щеке медленно скатывалась слеза, смешиваясь с капающей изо рта слюной.***
Флора видела Гелию. Он был таким же, как при жизни. Его длинные волосы развивались на ветру. В руках он держал небольшой букет цветов. Самых разных и разноцветных. Ей нравилось, когда он дарил цветы. Гелия делал это часто, порой слишком часто. Теперь она могла видеть его только во снах. После его смерти в её жизни многое изменилось. Она даже думать не посмела о факте, что может встречаться с кем-то другим. Пускай пройдёт ещё год, за ним ещё и ещё, она не сможет полюбить другого. Гелия был для неё единственным. Он понимал её, как никто другой, с полуслова. Иногда слова не были столь необходимы. Они могли сидеть в тишине, просто слушая биение своих сердец. Этого им хватало с лихвой. — Флора, — ласково произнёс Гелия, так, как делал это всегда. — Гелия, — Флора бросилась к нему в объятия. Находясь в его объятиях фея природы чувствовала себя живой. Любые печали и тревоги уходили куда-то на второй план. Всё, что было важно, лишь они и их объятия. — Знаю, у тебя много вопросов, Флора, — начал Гелия, поглаживая её по волосам, спине. Флора вдыхала его запах, такой родной и любимый. Она была готова раствориться, навсегда остаться с ним рядом. Ведь это её Гелия, он никогда не причинил бы ей вреда. — А у меня только один… Почему ты позволила мне умереть? Этот зловещий шёпот холодом прошёлся по спине, заставляя вздрогнуть. Весь мир сжался до них одних. Вокруг больше ничего не было, только тьма. Словно они стояли на сцене и прожектор светил сверху лишь на них одних. — Что? Гелия оттолкнул её от себя, Флора больно упала на спину. Парень накинулся на неё сверху. Кожа с его лица сползала, оголяя мышцы, капилляры и нервы. Постепенно зубы гнили и начинали выпадать один за другим. Глаза загорелись огнём, пламя расширялось, переходя на тело. Вскоре Гелия весь был объят пламенем. — Почему ты позволила мне умереть?! Закричал он совершенно нечеловеческим голосом. Это больше походило на рык бешенного зверя. Постепенно огонь перекинулся и на Флору. Она закричала от ужаса и боли, пламя жгло кожу, оставляя сильные ожоги. Она не могла вырваться из стальной хватки продолжавшего кричать на неё парня. Флора натурально сгорала. В реальности фея природы тихо постанывала, её температура зашкаливала, грудь вздымалась от частых вздохов, на лбу выступила испарина. Огонь пожирал её.***
Взгляд Текны был затуманен. Она стояла в окружении бесконечного количества чисел. Они переливались, соединялись воедино, распадались. Их безумному танцу не было конца и предела. Не плачь, Текна, не плачь. Голос доносился отовсюду. Девушка не двигалась, она смотрела в одну точку. По её щекам стекали слёзы, но это были не обычные слёзы. Твои кровавые слёзы не стоят этого мира людей. Возле неё открылась дверь. Внутри был Тимми, он тоже состоял из цифр, строчек кода, матрицы. Смерть Стеллы тебя сломала. Ты заточила эту боль глубоко внутри себя и никому не показывала. Она повернула голову в сторону цифрового парня, который протянул к ней руки. Войди в мир цифр, логики и кода. Ты снова станешь полноценной. Воссоединишься со своим истинным я. Ты больше не будешь чувствовать боли, отчаяния, потерю. Ведь машина боли не чувствует. Текна повернулась. Шаг за шагом она приближалась к двери и остановилась у порога. Ты это заслужила. Отбрось всё человеческое. Входи, давай же. Медленно Текна вошла и растворилась. В реальности она мирно спала, будто ничего не происходило.***
— Ты собираешься убить меня, Муза? К горлу Ривена был приставлен его собственный меч. Он не мог пошевелиться, иначе его собственная жена перережет ему горло. — Прекрати это, не говори со мной так, будто ты человек. Ты закроешь глаза, и я пойду туда, где мой сын! — Он должен быть изолирован, ты понимаешь это? Он опасен! Муза вздрогнула. Как она могла довериться этому монстру? Он отнял у неё сына! Что за отец может поступить так с собственным ребёнком? Муж со своей женой? Его нужно убить, уничтожить! Сквозь зубы она продолжала выплёвывать яд, желчь и если бы от этого умирали, Ривен давно бы кормил червей. — Я живу здесь двадцать месяцев… В этом месте, планирую… Жду. Я пела ему колыбельную. Каждую ночь. Шестьсот восемь раз. Это было для меня. Я пела для себя, зная, что где-то там мой сын шестьсот восемь раз ложится спать без меня. Он мой ребёнок, ты отрёкся от него! Где мой сын?! Она желала найти сына. Нет ничего важнее, только он, её дитя. Но когда она услышала ответ, внутри похолодело. — Я не буду останавливать тебя. Он в подвале, в ящике. Глаза расширились, рука на мгновение задрожала, затем крепче схватила рукоять. — Ты засунул моего сына в коробку?! Девушка резким движением перерезала Ривену горло. Она отбросила меч и выбежала из комнаты, направляясь в подвал. Тем не менее Ривен поднялся с пола и его внешность изменилась. Правая рука исчезла, вместо рубашки был одет изорванный балахон. По всему его телу были намотаны бинты, лицо скрыто капюшоном. Он улыбнулся чёрными, гнилыми зубами. Он полетел следом за феей, шепча ей на ухо: — Ривен подвел тебя, Муза. Винкс оставили и унизили тебя. Они умрут. Или хуже. Зависит от тебя. Какое решение ты примешь, когда вернёшь своего сына? Есть только один человек в мире, которому ты можешь полностью довериться… Ведь ты создала его сама. Твой ребёнок. Твой мальчик. Твой сын. Родной дом стал для неё тюрьмой. Любимый человек превратился в монстра, отнявшего самое дорогое. И он поплатился. Больше никто не посмеет тронуть её дитя. Подвал встретил её тяжёлым смрадом и непроглядной темнотой. Выключатель не работал. Музе пришлось двигаться на ощупь. Где-то вдалеке послышался детский плач, он становился всё громче и громче. Она побежала на звук, спотыкалась, падала, вставала и бежала дальше. Но звук ближе не становился. Муза кричала, звала своего сына, молила. Ничего не получалось. Она вновь споткнулась и упала. Стоило ей поднять голову, как вдали появилась качающаяся кроватка небольших размеров. Она стояла словно под фонарём, освещаемая им. Источник света шёл откуда-то сверху, из тьмы. Муза встала и что есть мочи побежала к кроватке. Стоило ей заглянуть внутрь, как с ужасом она поняла — внутри никого не было. Плач прекратился. кап Послышалось откуда-то позади. кап Фея застыла, она не могла пошевелиться. кап Противное бульканье всё продолжалось. кап Муза вздрагивала с каждым падением новой капли. кап-кап Из глаз девушки потекли ручейки слёз. кап-кап Её трясло, ужас поглощал, мысль за мыслью, шаг за шагом. кап-кап-кап Капель стало больше. кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап Всё быстрее и быстрее. Больше и больше. Громче и громче. Ближе и ближе. Муза закричала. Закрыв глаза, она осела на колени и схватилась за голову. Она качалась взад-вперёд. Обернуться фея так и не посмела. Ведь она уже знала, что… Кого может увидеть. — Мама… — заговорил детский голос. — Мамочка? кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап… кап Всё прекратилось. Наступила тишина. Ни звуков, ни шорохов, абсолютная пустота. Давящая, гнетущая, душащая пустота. — Помогите… Кто-нибудь… Здесь есть кто-нибудь? Шептала фея в надежде, что кто-то ворвётся и вытащит её из этого бесконечно чёрного подвала. Как только эта надежда проникла в её сердце, Муза поняла, что собственными руками убила единственного спасителя, посчитав его монстром. Она сама заточила себя в этом подвале. Муза больше никогда не сможет увидеть солнечного света. Не сможет увидеть подруг. И больше никогда не увидит собственного сына. — Муза… Донёсся откуда-то голос. Это был едва различимый шёпот. — Му-у-у-за… Фея вздрогнула. — Ты меня слышишь, Муза? Знаю, слышишь, — медленно произносил таинственный голос. Он точно улыбался. — Ой, брось ты убиваться. Ты же знала, что рано или поздно это случится. Голос приближался всё ближе и ближе. — Я думаю тебе пора обернуться и наконец взглянуть страху в глаза… Кто бы мог подумать, что страхом окажется твой собственный ребёнок… Ну или… То, что от него осталось? Он ойкнул. — Шучу. Просто шучу. Твой сын у меня на руках. Ну же, обернись. На трясущихся ногах Муза встала и медленно повернулась. Перед ней стояло существо, его лицо было скрыто за капюшоном. Его тело полностью объял серый дым. На руках у него и правда находился младенец. — Отдай мне его! — крикнула девушка протянув руки, но ноги не сдвинулись с места. Существо приложило палец к губам. — Тс-с, ты же не хочешь разбудить малыша? — оно провело тем же пальцем по лбу малыша. — Они такие милые, когда спят. Словно мёртвые. Такие забавные, маленькие куколки. А что бывает с куклами? — хищный оскал озарил забинтованное лицо мужчины. Послышался хруст. — Они ломаются. Сородич встряхнул пелёнку, из неё на землю выпало несколько костей. — Нет! — в отчаянии закричала Муза. — Нет! Нет! Она продолжала тянуться, слёзы застилали глаза, мешая полностью видеть окружение. Здравый рассудок уступил место панике. Наконец её ноги поддались и она подбежала к костям. Муза протянула руку к черепу, но не смогла заставить себя прикоснуться. — Нет… Нет… Верни его… — Не могу. Муза подняла взгляд полный боли, отчаяния, мольбы и сгоревшей надежды. — Пожалуйста… Умоляю… — Боюсь я холоден к твоим мольбам. Существо подошло ближе, оно положило грубую, забинтованную ладонь на голову Музы. Мягко погладив девушку, он переместил руку на её плечо. — Зачем… Зачем ты это делаешь? Кто ты такой? — Муза, Муза, Муза… Зачем задавать вопросы на которые знаешь ответы? Я всего лишь твой Сородич. С этими словами он растворился, оставляя горюющую Музу в одиночестве.***
Безмолвная тишина. Непроглядная темнота. Резкий свет ослепил, заставляя закрыть глаза, но казалось, что это бесполезно. Яркость проникала через все преграды, ещё немного и девушка могла вовсе ослепнуть. Так же резко, как появился, свет исчез. Перед ней развернулась страшная картина. Сотни мужчин в одинаковой красной, чешуйчатой броне с драконом на груди вырывали сердце девушкам без лица. У этих девушек были длинные пшеничные волосы. Сверкнула молния. Ударил гром. Забарабанил дождь. Перед ней встал один из тех мужчин. Она его не знала, впервые видела. В его глазах читалась ярость и боль. Человек в броне схватил девушку за шею и одним рывком вырвал ей сердце. Она не успела даже закричать. Открыв глаза она посреди леса. Деревья качались, скрипели, молния ударила рядом с ней. Её откинуло настолько, что девушка отлетела в ближайшее дерево, ударяясь затылком. В глазах помутнело, она попыталась встать, но не смогла и рухнула обратно. Когда же взгляд прояснился, она увидела что вся её левая сторона облита кровью. Ощупав место шрама, она с ужасом поняла, что теперь там находилась большая дыра размером с кулак. Спустя секунду пространство озарил женский крик. Вновь молния нанесла свой визит, ударяя в дерево, под которым она сидела, поджигая его. Её короткие, пшеничные волосы заметно отросли, она не успела вовремя отползти, пламя перекинулось на них. Оно пожирало волос за волосом, быстро поднимаясь вверх до тех пор, пока внезапно не остановилось возле шеи, вновь оставляя их короткими. Она поняла, что её волосы были такими же, как и у тех девушек, которым вырывали сердца. Вспышка света, и снова девушка стояла посреди леса, только теперь там мужчин там не оказалось. Выйдя из зарослей на большую поляну, она с ужасом в груди, где должно было быть бьющееся сердце, поняла, что вся поляна завалена трупами блондинок с вырванными сердцами. Развернувшись, она бегом рванула обратно в лес. Подальше, далеко-далеко. Она рвала одежу о ветки, царапала кожу, но ей было всё равно. Бежать. Спастись. Выжить. Об этом кричало всё её естество. И, вновь выйдя из зарослей, она наткнулась на ту же поляну, только теперь стоял тот же мужчина в красной броне. Рядом с ним стоял кто-то второй, его окружал туман странного фиолетового цвета. Девушка не успела даже моргнуть, как он в одно мгновение оказался перед ней. Он стоял и смотрел на неё, изучал. Внезапно мужчина накинулся на ней, повалив на землю. Град ударов обрушился на хрупкое тело девушки. Грудь, руки, живот и самое худшее, и больное, лицо. Он бил не переставая, от чего-то девушка не могла отключиться, уйти в блаженное забытье. Она ощущала каждый удар сильнее предыдущего. Вскоре её лицо превратилась в кровавое месиво. Второй человек подошёл ближе, он опустился на колени и прошептал: — Я мог бы прикончить тебя, как букашку, но нет. Тебя спасает мой интерес. Я лучше подожду и узнаю, чем всё закончится. В этой избитой до полусмерти девушке ещё теплилась жизнь. Она цеплялась за неё из последних сил. Однажды бабушка научила её старой молитве. Если в смертной тени окажусь, то зла не буду я бояться, ведь он со мной. Его касание и слово успокоят меня.***
— Блум, тебе нужно отдохнуть, иди в дом. Из-за спины донёсся голос Валтора, на его коленях сидела маленькая рыжеволосая девочка с льдистого цвета глазами. Их дочь. — Я не устала. Блум обожала солнечную Гардению. Летние деньки были её любимыми в году. Никакого мерзко моросящего дождя или липкого снега. Лишь уютное тепло, голубое небо над головой и прекрасно освежающий ветерок. Фея тренировалась, создавая огненные стрелы, шары, мечи и прочие заклинания, метая их в самовосстанавливающиеся мишени. Задумка тёмного мага. Никого не поранить случайным промахом, ведь на время тренировочных сессий их дом окружало силовое поле. Обычные люди могли проходить сквозь него ничего не ощущая, однако магические снаряды не были в силах оставить даже малейшую царапинку. — Мама, тебе пора отдохнуть. Ты устала, иди в дом. Как бы её не уговаривали, Блум не подчинялась. Что-то внутри говорило продолжать бросать всё новые заклинания в барьер. — Блум, я серьёзно, взгляни на себя, ты устала. Иди в дом. — Мама, ты сильно устала, папа прав. Иди в дом. Девушка вздохнула. На её лбу появилась испарина, дыхание сбилось, заклинания перестали получаться так же чётко, как раньше. Перед глазами всё расплывалось превращаясь в смазанную кучу цветов. — Ладно, ладно, — всё же сдалась она. На шатающихся ногах Блум развернулась. — Я быстро, попью воды и вернусь. Не взглянув на сидящих Валтора и их дочь, девушка зашла в дом. Двери с хлопком закрылись сами собой. Мир снова стал чётким, перед глазами больше не плыло, самочувствие выровнялось. В зале стоял мужчина. На нём был фиолетовый балахон, капюшон был снят, открывая забинтованное лицо. — Кто ты такой? — сложив руки на груди, спросила Блум. — О, моя дорогая Блум, мы знакомы, ты просто не помнишь. Моё холодное, мёртвое сердце аж согрелось от нашего воссоединения. Мужчина гордо расхаживал по комнате, а рыжая неотрывно следила за каждым его движением. Сородич бухнулся на диван, закинув ногу на ногу, а руки сложил в замок, опуская их на колени. — Воссоединения? Как это я могу тебя не помнить? — Ну, это благодаря мне. Ты в принципе забыла очень многое из наших бесед, из наших откровений. Откровения? Беседы? Кто этот человек? Блум его не знала, она бы запомнила! Не могла не помнить! Такое попросту невозможно! — Ты не помнишь, как была в «Посмертии», не помнишь, как познакомилась со мной, ты не помнишь ничего, — гадкая ухмылка посетила уста этого существа. — Потому что я так хочу! — О чём ты говоришь? У меня муж снаружи, покинь мой дом немедленно… Или мы тебя заставим. Сородич развёл руками, пожав плечами он ответил: — Блум, это сон, твоё реальное тело сейчас в Алфее, в твоей комнате, — он вскинул руки в стороны и затем снова вернул их на колени. — Всё это нереально, ты спишь. Нет ни мужа Валтора, ни вашей прекрасной, маленькой дочурки. Ах, маленькие куколки… — Я не могу спать! Я не ложилась, ещё день! Блум стало не по себе. От этого существа, его слов, действий. Каждое его движение говорило держать ухо востро, сигнализировало о смертельной опасности. Он рассмеялся: — Ха-ха, если бы всё было так просто, но увы и ах, ты спишь и не проснёшься, пока я тебе не позволю. — Друзья заметят, что я слишком долго нахожусь во сне и заподозрят! Она не теряла надежды, если существо не лгало, то всегда есть шанс. Если не не сама, так помогут друзья, родные, так было всегда. — Так ли это? Блум, мир снов штука своеобразная. Здесь можно прожить целую жизнь, а в реальности пройдёт от силы часа полтора. — Ты лжёшь! Он лгал. Такого не могло быть. Она не могла спать. Всё реально. Всё вокруг неё реально. Ущипни и будет больно. Сделай порез и пойдёт кровь. — Лгу? Я? Да не может быть! — он откровенно издевался, играя собственными пальцами, разжимая и снова сжимая кулаки. — Не хочешь мне поверить? Ладно, дверь не заперта. Вперёд. Блум медленно, не сводя глаз с сидящего существа, двинулась к выходу. Она потянулась к дверной ручке, но остановилась в считаных дюймах. Что-то было не так, что-то не складывалось в единую мозаику, картина расплывалась. — Ну же, открывай, — а Сородич тем временем лишь подначивал, его забавляла эта игра, ухмылка никак не сходила с его зубастого рта. — Сама всё поймёшь. И она открыла, но вместо покрытой солнечным светом зелёной лужайки, Валтора с их дочерью, играющих детей напротив, соседских домов, голубого неба, она обнаружила лишь черную пустоту. Блум ещё несколько раз открыла и закрыла дверь, ничего не изменилось, казалось, что пустота стала ещё темнее. — Что ты сделал? Где моя дочь?! — развернувшись вскрикнула Блум. Внутри девушки начинала закипать ярость. — Что за «Посмертие»?! Отвечай! — Всего лишь убрал всё ненужное. Мы туда не пойдём. Так что просто успокойся, сделай вдох, подыши и садись ко мне на этот уютный мягкий диванчик,— он похлопал по месту рядом с собой, будто приглашал не Блум, а домашнюю кошечку. — Диван хороший, правда. Вместо подчинения девушка вскинула руки и сосредоточилась на своей силе, как было всегда, как она привыкла. — Волшебница Винкс! Спустя пару мгновений ничего не происходило. Блум вскрикнула снова и снова, снова и снова, но ничего не было. Никакой магии, никаких сил, никакого превращения. — Что ты… Что ты сделал? Её впервые сковал страх, он забирал в своё владение каждую клеточку тела, забираясь под кожу. Своими липкими, грязными, костлявыми ручками он обхватывал шею, сдавливая горло. — Садись, — строго произнёс Сородич, с рыком в голосе. От игривости не осталось и следа, на её место пришла злость, сосредоточенность, серьёзность. Свет начал мерцать, включаясь и выключаясь, дом затрясся. Посуда на кухне попадала на пол, разбиваясь с громким звуком. Висящие на стенах фотографии исказились до неузнаваемости, затем рухнули наземь. — Живо. — Нет! Он вздохнул и резко провёл рукой по воздуху, казалось, что ничего не произошло, но у Блум резко заболела щека. Притронувшись к ней, отдалив руку чуть дальше, она увидела размазанную каплю крови на указательном пальце. — Это лишь самая малая доля того, что я могу с тобой сделать, глупая фея. Блум ничего не оставалось, как подчиниться. Он полностью владел ситуацией, контролировал абсолютно всё. На трясущихся ногах девушка подошла к дивану, Сородич медленно, хлопок за хлопком, похлопал по месту и рыжая села. Всё в миг прекратилось, возвращаясь в норму. — Вот так, милая. Неужели было сложно? — Сородич по хозяйски положил руку Блум на бедро, она вздрогнула, но не посмела перечить. Она была бессильна что-либо предпринять. — С тобой тяжело, кто бы мог подумать… А ведь с другими прошло лучше… Так о чём это мы? Мужчина убрал руку, потирая переносицу, делая вид, что глубоко задумался и пытается что-то вспомнить. Уличив момент, Блум попыталась призвать хоть малейший огонёк, но ничего не выходило. Её сила не слушалась. Тем временем у Сородича вновь вернулась игривость. — Точно-точно-точно! Воспоминания, славные деньки. Какой жанр фильмов тебе нравится? Ай, не отвечай, я попробую угадать. Романтика? Нет, слишком просто и по-девчачьи. Боевик? Вижу, что снова мимо. Точно, как же я раньше не додумался? Хоррор! Конечно же, хоррор! Ужастики все любят! Щекочут себе нервы, кровь стынет в жилах. Ух-х. Давай посмотрим один, у меня как раз есть диск. Сородич щёлкнул пальцами и перед ними появился огромный телевизор. Затем в когтистых лапах существа появился крохотный диск и он метнул его в экран. Блум ожидала удар и возможно треск стекла, но диск лишь вошёл внутрь, будто его что-то поглотило. — Ничто не сравнится с воспоминаниями, правда? Главное занять место в первом ряду. Появились помехи, белый шум, спустя мгновение включилась картинка. На экране была сама Блум, она была в темноте, ступая в какой-то огромной, необъятной луже чего-то красного. Девушка с ужасом осознала, что это не лужа, а огромное озеро. И нечто красное оказалось, к её и без того сильному страху, кровью. Камера приблизилась к лицу Блум, оно ничего не выражало, совершенно не было никаких эмоций. Глаза были стеклянные, веки чуть опущены, рот слегка приоткрыт, а руки безвольно висели. Фея выглядела, как фарфоровая куколка. — Как тебя зовут? — донёсся голос, это был Сородич. Он кружил вокруг Блум, осматривая её сверху донизу. — Кто ты такая? — Меня… Зовут Блум… Я фея. Рыжая с той стороны говорила как-то несвязно, словно слова еле-еле вырывали из неё, она находилась в каком-то трансе. — Фея? Стоило понять по крыльям, — Сородич потрогал правое крыло, пожав плечами, он продолжил. — Ну и зачем ты здесь? — Я… не знаю. Я… умерла? Мужчина громко рассмеялся, заливисто, он остановился так же резко, как и начал. — Ох, если бы, милая Блум. Давно у меня не было гостей, — он остановил своё бесконечное шествие вокруг девушки, встав прямо перед ней. — Мордашка у тебя ничего. Ты знаешь, как отсюда выбраться? — Нет… не знаю. Вдруг изображение начало перематываться, настолько быстро, что сидящая на диване Блум не успевала уловить ни единого кадра. Взглянув на Сородича, она увидела у него в руках пульт. Заметив её взгляд, он поспешил пояснить: — Там дальше неинтересно, поверь мне. Я открывал тебе небольшие окна, ты глядела на мир, ревела, умоляла, страдала в агонии бессилия и так далее. Настолько скучного зрелища я в жизни не видел, — Мужчина скривил нечитаемую гримасу. Изображение остановилась, Блум вернула своё внимание к экрану. Теперь там появилась и её Тёмная версия. — Ну же, я не кусаюсь. Усилием воли заставив себя повернуться к собеседнику, увидев эти глаза, эти волосы, Тёмная отступила на несколько шагов назад. — Не подходи! — взмолилась она, зажмуривая глаза. — Тебя здесь нет! — Я здесь. Из темноты вышла Светлая версия, однако уже без крыльев. — Как ты… как… как ты можешь быть здесь?! Рядом появился Сородич, но Тёмная его почему-то не видела. — О, она удивится, — произнёс он. — О, ты удивишься, — Блум повторила его фразу. Тёмная затрясла головой, силясь прогнать наваждение, она отвернулась и пошла вперёд, куда-то в темноту. Она шла и шла и шла, Светлая Блум не отставала ни на шаг. — Нет, нет, нет, нет… Тебя нет, ты лишь бред моего воображения! — Она, конечно, может себя успокаивать, но изменить ничего не сможет. — Успокаивай себя, как хочешь, ты не сможешь ничего изменить. Они так и продолжали идти, пока в один момент тёмная не обернулась, оглядевшись по сторонам, она поняла, что совершенно не знала, где находится. — Где я, что это за место?! — Это «Посмертие». Она использовала свою секиру. — Посмертие, кажется. Ты использовала «Камаэль: Хоэнхайм», помнишь? — И что с того? Почему я не могу призвать свою секиру?! Сородич был с Блум, не отходя ни на шаг, он стоял рядом и нашёптывал ей на ухо. — Она потеряла контроль и убила себя. — Ты потеряла всякий контроль и сожгла сама себя. Глаза тёмной расширились. — Откуда ты это знаешь? Как ты можешь быть здесь? — О, ты здесь давно. С тех пор, как получила кольцо. — О, я здесь уже давно. С тех самых пор, как Валтор дал мне это, — Блум указала на кольцо, что находилось на руке её тёмной версии. — Это кольцо. Тёмная подняла руку, разглядывая кольцо. Ничего не поменялось, всё то же кольцо на всё том же пальце. — Не понимаю… — Она появилась из тебя. Это не простое заклинание, это что-то другое. Они вытащили из тебя всё тёмное и дали этому жизнь. Ты очнулась здесь, возможно, что твою жизнь отдали ей. Редко появлялось окно и ты могла видеть, что она делала. — Видишь ли, твоё появление обусловлено тем, что тебя создали из меня. Это не заклинание обращения Даркара, это нечто иное. Всё самое тёмное вытащили и дали этим чувствам, эмоциям, мыслям — жизнь. Я же в свою очередь очнулась здесь, думаю мою жизнь отдали тебе. Иногда появлялось небольшое окошко, через которое я могла наблюдать за тем, что ты творила. Сородич перешёл на другое ухо, он улыбался, открывая миру свои острые, как бритва клыки. — Но Сальваторе сказал, что обратил меня… — Он сделал не то, что думает. Он хорош, но не настолько. Душу во зло не обратить. Никто этого не сделает. Ты не смогла выбраться отсюда, став лишь свидетелем. Она хоть понимает, что сделала? Что сотворила с твоей жизнью? Через что ты прошла? — Сальваторе сделал не то, что думает. Он умён и хорош, это правда, но не настолько. Нельзя обратить душу во зло. Даже Даркар не смог этого сделать. К моему сожалению выбраться отсюда я не смогла, став безвольным свидетелем твоих бесчинств. Ты хоть понимаешь, что натворила? Что ты сделала с моей жизнью? Через что заставила пройти? Светлая подошла ближе, угрожающе смотря на близняшку, в её глазах отчётливо читалась горечь утраты, потери и боли. Её сердце колотилось быстрее обычного, дыхание участилось. Тёмная лишь взмахнула руками. — Я исправила твою жизнь! Освободила от ненавистного бремени, избавила от надоедливых друзей, благодаря мне ты теперь сильна, как никогда! — Твои друзья мертвы, нет никаких исправлений, лишь разрушения. Так много усилий и всё впустую. Теперь все тебя ненавидят и будут сторониться. Твои подруги разрушены, их дружба разрознена. О, и она чуть не убила Дафну, твою сестру. — Стелла мертва, Гелия мёртв, ты ничего не исправила, ты только всё разрушила. Столько усилий по восстановлению баланса в магическом измерении ушло коту под хвост. Столько людей теперь будут ненавидеть меня и сторониться. Винкс разрушены и разрознены, ты чуть не убила мою сестру! Снова небольшая перемотка, кадры быстро сменяли друг друга, пока вновь не остановились и всё продолжилось. Светлая скрестила руки на груди, закатив глаза. — К чёрту! Надо выбраться отсюда! — Трудновато, я петлял тут чёрт знает сколько, ничего не нашёл. Только кровь и темнота. — Легко сказать, да сделать трудно. Я петляла тут очень долго, но так ничего и не нашла. Озеро крови и вокруг темнота, это всё, что нас окружает. — Ты сказала, что это место называется «Посмертие», откуда ты это узнала? — Когда я очнулась, то услышала это слово. Чей-то голос словно прошептал его мне на ухо. Сородич положил руки Блум на плечи, максимально приближаясь к её уху. — Своенравная? Мне нравится, но не забывай, я контролирую тебя. Засчитаю тебе пару очков за попытку, но не более. — Так значит здесь есть кто-то ещё? Почему он не показывается? — Ты не знаешь, ты искала, но ничего не нашла. — Я не знаю. Звала, искала, результатов никаких. Они стояли друг на против друга, словно отражение, копии, двойники. Настолько похожи и одновременно с этим настолько разные. — Что насчёт магии, пробовала использовать? — Какая здесь магия? Посмотри, она огонь-то еле держит. А что будет, если она снова станет человеком, а не феей, я даже предполагать не рискну. — Сама посмотри, я едва могу держать этот огонёк, чтобы у нас был хоть какой-то источник света. Трансформацию снимать я не рискнула, не знаю, что может случиться. Светлая указала на небольшой огонёк, что освещал их положение, он летал над водой, стараясь не касаться её, чтобы не потухнуть. — Отсюда вообще есть какой-нибудь выход? — Если и есть, то пока не нашли. — Если и есть, я его пока не нашла. Наступила тишина. — Если выхода нет, то нужно его сделать. — Ваша магия тут чёрте как работает. — Эй, магия тут работает слабо, мы колдовать не сможем. — Да я не об этом, — девушка указала на своё кольцо. — Я могу сделать нам портал и вывести нас отсюда. — Так вперёд! — Действуй. Тёмная сконцентрировалась, однако ничего не происходило. — Не поняла… оно не работает. — Может оно только для живых? — Может оно действует только на живых людях, а мы мёртвые? Блум мягко взяла руку Тёмной в свою, осматривая кольцо на предмет повреждений. И вновь перемотка, но столь быстрая, что Блум задалась вопросом, а был ли вообще смысл перематывать? Блум упала на колени, закашлявшись, голова закружилась. Девушка тяжело дышала, грудь быстро вздымалась, на лбу появилась испарина, её вырвало. — Эй, ты чего это? — Я переборщил с поглощением твоей энергии, но да ладно. Сородич присел рядом с Блум, вновь прильнув к её уху. — Ты здесь слишком долго, истощена и вряд ли куда-то пойдёшь, так устала. — Я слишком долго здесь нахожусь, совсем истощена… Не думаю, что смогу куда-то идти… я очень устала. Тёмная забеспокоилась, хоть старалась не показывать этого. — Слабачка, собралась тут сдохнуть? А как же твои друзья, они помирают на поле боя, ты решила их бросить? Неужели сдаёшься? — Ой, да заканчивай уже… — Заканчивай уже, я больше не могу… Светлую вновь вырвало. Тёмная же отвернулась и собралась идти прочь, подальше от своей копии. — Если ты думаешь, что я поволоку тебя на себе, то ты слишком заблуждаешься. Мне плевать, я брошу тебя и всё. — Она такая надоедливая, да? — Ты такая… надоедливая… Блум почувствовала, как постепенно теряет сознание, взгляд замутнел, веки постепенно закрывались. Девушка рухнула, погрузившись в кровавое озеро. Тёмная быстро развернулась и подбежала к сестре, вытаскивая её, стараясь самой не упасть и держать свою близняшку. — Эй! Блум! Вот чёрт, очнись же! Она старалась трясти сестру, хлопать по щекам, но ничего не выходило, девушка так и не приходила в себя. В отчаянии фея закричала. — А вот теперь мой выход. На записи сделав себя наконец видимым из темноты вышел сам Сородич, сверкая клыками, он держал руки на груди, ухмыляясь. — Нужна помощь? — прогремел голос. — Я могу спасти её. — Кто ты такой? И он ответил. — Всего лишь твой… Сородич. На этом запись остановилась. — Если бы я показал всё, что творил с тобой… — мечтательно, на выдохе произнёс Сородич. — Как рвал тебя, отрывая кусок за куском, как брал твоё мягкое, податливое тело… — он повернул голову к Блум, и она отчётливо смогла прочувствовать исходящее от Сородича безумие. Его звериный, хищный оскал пугал, заставляя кровь стынуть в жилах. — Ты бы сошла с ума. Блум тряслась от ужаса, её глаза расширились. Хотелось плакать, кричать, биться в истерике, но она не могла пошевелиться. Существо захохотало. Его смех давил. Она пыталась отползти, но Сородич не позволил. Он схватил её за плечи и держал, пока его лицо приближалось всё ближе. Его смех становился всё громче, морда кривилась, из глаз и рта потекла вязкая кровь. В миске вместо попкорна извивались сотни опарышей. Его язык увеличился в ширь и длину, проникая под одежду Блум. Он проходил в ложбинке между грудей, останавливаясь на животе. Она пыталась сопротивляться, однако внезапно её руки больше не слушались, безвольно повиснув. Рыжая видела и чувствовала всё, что происходило вокруг, но не могла двигаться. Она плакала, но лицо не выражало эмоций, ручейки слёз покатились из глаз, струясь вниз по щекам. Язык Сородича тем временем снова зашевелился, двинувшись чуть ниже, касаясь кромки трусиков. Глаза Блум в ужасе распахнулись, она всеми силами пыталась двинуть хотя бы мышцей, спихнуть с себя чудовище, но тело не желало слушать хозяйку. Блум хотела провалиться сквозь землю, исчезнуть, испариться. Она была готова сделать всё, что угодно, лишь бы не чувствовать, как мерзкий, слюнявый язык вертится на её животе. Если происходящее вокруг — это сон, так почему всё настолько реально? Язык залез под трусики, остановившись на лобке, дальше он не спустился. Девушка задрожала, представляя, что вот-вот может случиться, что это существо с ней может сотворить, стоит ему лишь захотеть. Слёзы застилали глаза, хотелось кричать, звать на помощь, чтобы хоть кто-нибудь пришёл и спас её, вытащил из кошмара. Но она не могла. Собственный язык не слушался, челюсть не двигалась. Внутренне Блум молила о спасении, хоть и знала, что никто ей не поможет. Она была абсолютно беспомощна. Язык Сородича резко поднялся наверх, сдавливая грудь, играясь с соском. Фея не получала никакого удовольствия, она была в состоянии полного отчаяния и ужаса, её сковало чувство отвращения. Существо порвало футболку, оставляя грудь полностью открытой. Своей массивной лапой он схватил вторую грудь, до боли сжав ореол соска. Лицо твари приблизилось к уху и прошептало: — Когда ты проснёшься, ты ничего из этого не вспомнишь. Лишь паника и ужас захлестнут твой разум. До скорой встречи, дорогая Блум.***
Её зовут Блум. Она волшебница Клуба Винкс. Лидер новой Команды Света. Принцесса Домино. Хранительница огня Великого Дракона. Неважно насколько ярок её огонь, тьма всё равно подступает всё ближе, проникая в самые недра души. Её мысли затуманились и отступили на задний план, уступив место всепоглощающему чувству животного страха, первобытного ужаса. Чувство, которое она уже никогда не забудет… — Не подходи! Умоляю! Нет! Не трогай меня! — Блум, это я, Тимми, что случилось? Девушка забилась в угол, поджав под себя ноги, спрятав в них лицо. Она ревела, её трясло. — Не подходи! П-прошу… Не надо… Валтор, помоги мне… Она была на грани срыва.***
Тем временем в комнате Валтора состоялось импровизированное собрание. Маг сидел в кресле возле камина, рядом с ним были Дафна и Брендон. Нимфа Сиреникса сидела на подлокотнике, специалист скрестив руки на груди подпирал собой стену. — Мы изменим структуру кристалла Лазаря. Закрыв дневник Сальваторе Валестры, глядя Дафне в глаза, сказал Валтор. — В смысле? О чём ты Валтор? — Дафна не поняла, как можно изменить структуру камня, который она же и вживила в Тёмную Блум чуть больше года назад. Понимая, что придётся объяснять, а делать этого совершенно не хотелось в угоду собственной усталости, мужчина вздохнул. Отложив книгу на столик, Валтор заговорил: — Внутри Тёмной версии Блум находится кристалл Лазаря, принцесса. Он же её и убивает. Если верить дневникам Сальваторе, то проблема с контролем сил секиры что-то вроде предохранителя на случай бунта владельца. В комнате во всю звучал треск горящего дерева, это был камин, который Валтор предварительно зажёг. Всё-таки не хотелось сидеть в темноте и мерзлоте. — То есть Валестра заранее знал, что будет с Блум? — Брендон как-то неопределённо пожал плечами. — Да, скорее всего. Взглянув на него ответил маг. — Что значит «изменим структуру»? — Дафна обратила внимание на свою персону. Она не понимала, что именно Валтор намеревался сделать с её сестрой. Желание защитить было превыше всего. — Кристалл связывается с душой владельца, в нашем случае лишь с её половиной. Другая половина находится у Светлой. Поэтому действовать нужно крайне деликатно и осторожно. Мы вытащим кристалл, направим в него мой тёмный огонь дракона, пока ты будешь поддерживать его. Повернув голову к Дафне, ответил маг. — Мой огонь эквивалентен светлому огню, так что в теории проблем возникнуть не должно. — И каков будет итог? — Брендон подошёл ближе, останавливаясь возле Дафны. — К чему нам готовиться? В очередной раз Валтор вздохнул. Он уже жалел, что позвал их, стоило подождать до утра. Однако неуёмная Дафна, которая периодически заходила к нему, обходя заклинания, что запирали дверь на раз-два, не оставляла другого выхода. — К тому, что после пробуждения она будет сама не своя. Возможно, попытается нас атаковать. Специалист достал небольшой блокнот и карандаш, быстро что-то записал и вернул своё внимание магу. — Каковы риски? — Неизвестно, я не нашёл в дневниках ничего. По сути мы действуем вслепую. Дафна вскочила с подлокотника. — Я не хочу рисковать её жизнью, Валтор! — Она и так находится под риском каждый день. Ты хочешь её спасти или нет? Ему хотелось спать, последнее время он только и делал, что сидел в своей комнате погрузившись в чтение дневника за дневником. За год он прочитал в лучшем случае лишь половину, а понял и того меньше. Всё же алхимия в принципе не была сильной стороной Валтора. Маг больше предпочитал заклинания, какие-то артефакты. Временами он вспоминал, как ходил по миру, ещё до заключения в Измерение Омега, и собирал одно за другим. — Разумеется, хочу! Но не нужно так рисковать. Мы можем привести сюда Светлую Блум, пусть она даст свой Огонь Дракона. Рисковать Светлой Блум Валтор хотел меньше всего. К тому же многие переменные так и не были известны. — Но подойдёт ли он? Итог тот же, действуем вслепую. Тёмная Блум, значит должен подойти именно мой огонь. Тёмный к Тёмному, простая логика, принцесса. Дафну такой ответ не устроил, она направилась к выходу, бросив напоследок: — Нет, я не позволю ставить на моей сестре безумные эксперименты. Найди другой способ! Я знаю, ты можешь это сделать! Дожидаться ответа она не стала — вылетела из комнаты, хлопнув дверью. — Это единственный способ, Валтор? Брендон уже стоял возле двери, готовый покинуть комнату вслед за девушкой. Тёмный маг не ответил, погрузившись в чтение очередного дневника. Послышался щелчок, ознаменовавший закрытие двери, Брендон ушёл. Так прошло несколько минут, пока в комнату не постучали. — Войдите, — сказал Валтор, не отвлекаясь от книги. Стук повторился. Отложив книгу обратно на столик, Валтор встал и подошёл к двери. Возможно, что Дафна вернулась забыв что-то добавить или Тёмная проснулась и пришла посмотреть, что за шум у них происходил. Открыв дверь Валтор увидел ни тех о ком он думал. Перед ним был окутанный туманом мужчина в оборванном балахоне. — Здравствуй, дружище. Нам пора поговорить.