Табак Ваниль

      Элизабет тщательно разгладила юбку на коленях. Приглушённая синева ткани красиво переливалась в мягком свете камина. Уютная гостиная, где находилась девушка, была оформлена в цвете пепельной розы. Стены, обтянутые тканью, натёртый до блеска паркет, укрытый светлым ковром с толстым ворсом. Рассеянный свет настольных ламп смешивался с пляшущими отблесками огня в камине, придавая теням в комнате слегка размытые контуры.       Элизабет устроилась на мягком диване, напротив хозяйки всего этого великолепия. Она протянула руку и взяла с полированного столика хрупкую фарфоровую чашку. Пальцы слегка дрожали, и чашка негромко звякнула о блюдце.       — Колвин, ты в порядке?       Элизабет настолько погрузилась в свои мысли, что на несколько мгновений утратила связь с реальностью и забыла, где она и с кем. Шарлотта участливо смотрела на неё, пытаясь поймать взгляд подруги.       Беседа с мистером Харрисом вышла невыразительной и серой. Советник не выказывал заинтересованности и отвечал общими фразами. Журналистке пришлось признать, что это интервью оказалось полным провалом.       — Колвин, — Шарлотта сделала ещё одну попытку оторвать подругу от печальных размышлений. Ее мягкий участливый тембр ласкал слух.       Элизабет глубоко вдохнула и заставила себя улыбнуться.       — Все хорошо, но я боюсь, это был первый и последний раз, когда твой отец даёт мне интервью.       — Не обращай внимания, он вообще журналистов на жалует.       — Спасибо, Шарлотта, — девушка пыталась казаться спокойной, но внутри неё все переворачивалось.       Если уж не удалось ничего выудить во время беседы, то придётся делать то, что попросила Бозман. Только вот как обыскать кабинет советника и не попасться она не имела ни малейшего представления.       Элизабет чувствовала, как в затылке нарастает тяжесть, предвестник головной боли, которая станет закономерным последствием всей этой затеи с Харрисом. Кто она такая, чтобы устраивать обыски, пытаться выудить информацию у того, кто был много опытнее ее. Да советник видел сотни таких журналисток как она и, конечно, каждое его слово было тщательно выверено и подобрано.       Рядом с кофейными чашками, на тонком белоснежном блюдце лежали маленькие итальянские пирожные с лимонным кремом. Девушки одновременно потянулись за одним и тем же пирожным и сразу же рассмеялись, соприкоснувшись пальцами. Дружеский смех слегка разрядил обстановку. Шарлотта на правах хозяйки уступила гостье сладкое угощение.       — Подарок папиного партнёра, — пояснила она. — Очень вкусные.       Элизабет пригубила кофе и собиралась уже поставить чашку, когда рука дрогнула, и напиток выплеснулся на юбку.       — Ах, Лиз, ты и правда сегодня не в себе, — Шарлотта искренне беспокоилась за неё. — Иди скорее замой пятно.       Стоя в уборной, девушка смотрелась в зеркало. Стоило ли пойти против своих принципов и вломиться в кабинет советника? А если он не при чем? Никто не знал его ближе, чем его дочь. Может, стоило сначала обсудить все с ней, попытаться выяснить что-то.       Элизабет смочила руки холодной водой и похлопала себя по щекам. Затем аккуратно выключила кран, вытерла руки и вышла в коридор. Спустя минуту она быстро прошмыгнула за дубовую дверь.       Кабинет представлял собой небольшую комнату, уставленную тяжёлой мебелью. Вдоль стен высились стеллажи с документами и книгами, стол был завален бумагами. Никаких стульев и кресел, за исключением хозяйского, здесь не было. Кабинет явно использовался по прямому назначению, и советник, похоже, предпочитал в нем работать в одиночестве.       Время на осмотр стремительно утекало, поэтому Элизабет не стала его терять и поспешила к шкафам. Быстро осмотрев полки, на которых кроме книг и объёмных папок с документами, помеченных как «Избирательная компания 192*», «Бухгалтерские отчеты» и т.д., ничего интересного не было, она, подгоняя себя, перешла к столу.       В глаза бросились многочисленные фотографии в рамках. Элизабет не смогла удержаться от соблазна рассмотреть некоторые из них. Вот мистер Харрис, ещё молодой, с маленькой Шарлоттой на коленях. Лица обоих освещали радостные улыбки. На другой фотографии отец с дочерью были запечатлены на лётном поле, мистер Харрис с обожанием смотрел на девушку в костюме пилота. Третья фотография отражала момент получения диплома — гордый отец и сияющая Шарлотта. Элизабет поджала губы. В какой из этих периодов жизни мистер Харрис свернул на кривую дорожку?       Оторвавшись наконец от фотографий, она сосредоточилась на бумагах. Тонкие пальцы торопливо, но методично перебирали лежащие в нагромождении документы. В комнате стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь шорохом перелистываемых страниц.       — Что ты здесь делаешь? — строгий голос Шарлотты, утративший мягкие интонации, заставил Элизабет подскочить на месте.       Она ойкнула, порезавшись о бумагу. Как Шарлотта смогла так тихо войти?       — Я… — схватившись за палец, девушка быстро подняла глаза, ставшие круглыми от испуга, на вошедшую подругу. — Я, похоже, заблудилась.       Оправдание прозвучало довольно жалко. Колвин не в первый раз оказывалась в особняке Харрисов и знала расположение комнат Шарлотты. Но, несмотря на всю абсурдность объяснения, последняя быстро приняла ее версию, словно не желая признавать, что Элизабет могла оказаться совсем не тем человеком, за которого себя выдавала.       — Не зря ты мне сегодня не нравишься, ты сама не своя, Колвин. Тебе нужно больше отдыхать.       Элизабет захлестнула мощная волна стыда. Шарлотта всегда была так добра к ней, относилась с таким участием. И вот как она ей отплатила. Но Колвин смогла перебороть себя. Расследование было гораздо важнее ее добрых чувств к Шарлотте. Она молча кивнула подруге.       У лестницы Элизабет остановилась. Сердце никак не хотело успокаиваться, все так же бешено стуча, разгоняя кровь. Щеки девушки пылали.       — Мне пора, Шарлотта, я воспользуюсь твоим советом и лягу сегодня пораньше.       Хозяйка дома дружелюбно улыбнулась, и проводила Колвин до двери.       Элизабет медленно шла по улице в сторону дома. События последних недель толклись в ее голове, каждое перетягивая внимание на себя. Она барахталась в фактах, сведениях информаторов, домыслах, подозрениях и выводах. Голова гудела от накопившихся вопросов, ответы на которые она пока не знала где искать.       Рваный рёв мотора пронёсшегося рядом автомобиля заставил очнуться от размышлений и ускорить шаг. Утром Элизабет предстояла встреча с прокурором, обещавшая остаться в ее памяти не самым приятным эпизодом.

***

      Бозман нервно постукивала пальцами по столу. Ее сегодняшний день начался отнюдь не с вкусного завтрака и чашечки горячего цветочного чая. Разбудил ее телефонный звонок на прикроватной тумбочке.       — Прокурор Бозман, — голос на том конце трубки звучал слишком бодро для раннего утра. — Одна из пропавших нашлась. К сожалению, в виде трупа.       — Господи, инспектор Хонда, сейчас пять утра.       — Но вы просили незамедлительно докладывать.       — Да, да, — Бозман наконец стряхнула с себя остатки сна и готова была включиться в работу. — Вы все правильно сделали. Я уже выезжаю.       — Госпожа прокурор!       — Что ещё?       — Как насчёт матери? Ей сообщить сейчас?       — Подождёт, — сухо отозвалась Бозман. — В конце концов, девочке уже не поможешь.       И вот сейчас, после такого безрадостного утра, сидя за столом в своём кабинете и слушая доклад Колвин, она медленно закипала.       — Я же сказала, чтобы ты ничего не предпринимала, если есть шанс попасться! — Слова вылетали словно пули, пригвождая собеседницу к стулу. — И ты попалась самым идиотским образом!       — Шарлотта ничего не скажет отцу. К тому же я не ищейка, я действовала по обстоятельствам! — Элизабет не собиралась оправдываться перед прокурором. В конце концов, это была идея Дианы, а не ее.       — Ты нас всех подставила! Ты знаешь, что мы нашли одну из девочек? Мертвую! Хочешь разделить ее участь?       Колвин угрюмо молчала, разглядывая протертый от ножек стула пол. Бозман сверлила девушку глазами. Она осознавала, что если не додавит сейчас, то на Элизабет больше расчитывать не стоит. А ведь прокурор возлагала такие надежды на журналистку, увидев в ней родственную душу, надеясь обучить ее и вырастить детектива под стать себе. Но все ее достижения на данный момент это явная симпатия к мафиози Пьюзо, которая не укрылась от внимания Бозман, и дружба с дочкой советника Харриса.       — Ты близка с мисс Харрис, используй это во благо! Хватит вести с ней светские беседы, пытайся найти зацепки, нужную информацию.       Элизабет оторвалась от увлекательного пола и подняла глаза. Диана отмахнулась от ее тяжёлого взгляда.       — Почему Шарлотта ничего не скажет отцу?       — Она мне доверяет, — еле выдавила из себя Колвин.       — Помни о конечной цели, Элизабет. Харрис опасный преступник. И если мы его не разоблачим, то таких находок, как сегодняшняя, будет гораздо больше.       — Я сделаю, что смогу и постараюсь добыть нужные сведения, — голос Колвин звучал глухо, но все же Диана удовлетворенно кивнула. Элизабет, которая явно чувствовала свою вину, предавая дружбу с мисс Харрис, снова выбрала нужную сторону. Возможно, она все-таки сможет оправдать возлагаемые на неё надежды.       Остаток дня Колвин провела в редакции. Шуточки коллег смогли немного улучшить настроение, а гора навалившейся работы помогла на время забыть о конфликте, бурлившем внутри неё.       Элизабет склонилась над листом с напечатанной статьей. По бумаге скользил красный карандаш — черкал, исправлял, добавлял. Девушка иногда замирала, уставившись на растение в горшке, затем снова переводила взгляд на работу, внося правки.       — Статья про похоронный бизнес? Этот полусдохший цветок может вдохновить только на такое.       Девушка подняла глаза на подошедшего мужчину.       — Не сбивай с мысли, Дэвис.       — Ты уже сама похожа на это несчастное растение и нуждаешься в поливе.       Поняв, что Эдмунд так просто не отстанет, Элизабет отложила карандаш.       — Хочешь что-то предложить? Опять эротическое шоу?       — Только если со мной в главной роли.       — Боюсь, мой цветок окончательно завянет после такого полива.       — Чудеса природы! — Дэвис театрально развёл руки, — роза с шипами превратилась в кактус.       Элизабет рассмеялась. Эдмунд иногда бывал невыносим, но всегда умел развеселить ее.       — Ладно, говори, что ты там хотел?       — Нам надо продолжить начатое, очередное злачное место, — он многозначительно поиграл бровями. — Завтра в восемь вечера заеду.       Колвин и самой хотелось развеяться, забыть на какое-то время о расследовании, Бозман и своих обязательствах перед ней, поэтому с легкостью приняла предложение.