***
Неприметный человек в сером помятом пиджаке покупал газету, когда увидел как из дома напротив вышла молодая пара. Высокий элегантный мужчина открыл дверь чёрного автомобиля хрупкой девушке в лёгком пальто. Через минуту авто влилось в поток и вскоре скрылось из виду. Человек в сером неспешно дошёл до ближайшей телефонной будки. — Госпожа, птичка нашла утешение именно там, где вы и предполагали. Он не мог видеть лица собеседницы, но буквально почувствовал, как её губы растянулись в довольной улыбке. — Приятно слышать. — Дальнейшие указания? — Пока никаких, Гаррисон, езжайте домой. — Как скажете, мисс Бозман, хорошего дня.***
Ресторан, куда привёз её Витторио, назывался Панцеротти. — Я знаю, что означает это слово. Это маленькие пирожки с начинкой. Я пробовала с томатами и моцареллой, очень вкусно. Мужчина немного приподнял брови, чтобы показать, что слушает, но ничего не ответил. — В детстве возле нашего дома жила семья. Их хозяйка, миссис Фиоре, иногда угощала меня итальянской домашней выпечкой. Оттуда и знаю некоторые блюда… Витто продолжал молчать, отпивая свой крепкий кофе и поглядывая на Элизабет тёплыми, немного насмешливыми глазами. Она чувствовала себя неловко, пытаясь перекрыть это пустой болтовней. За всё утро он едва ли сказал ей несколько слов. — Господи, Витторио, твоё молчание сводит меня с ума, — наконец призналась она. Он улыбнулся. — Я ем, Элизабет. Тебе бы тоже не помешало. Она была голодна, но и вправду ничего ещё не попробовала из того, что им принесли. — Ты волнуешься. — Это была простая констатация факта. — Расслабься, Элизабет. Все дрова ты уже наломала, теперь можно подумать о том, что делать дальше. Ты пока ешь, я подожду. Он достал портсигар и зажигалку. Луч солнца сверкнул на изящной гравировке, когда он прикурил тонкую сигарету. Элизабет со вздохом взялась за приборы. Витто всё так же молчаливо курил, глядя в окно. Элизабет была даже благодарна за это, она бы просто не смогла есть под его взглядом. Когда она закончила, он потянулся за новой сигаретой. Молчание затягивалось. — Витторио… — Мм? Элизабет поняла, что он не собирался облегчать ей задачу. — То, что я наговорила вчера… да и вообще… Мужчина откинулся на стуле, от сигареты поднималась тонкая струйка дыма. — Я понимаю причины твоих поступков. Элизабет от неожиданности моргнула, в горле отчего-то засаднило. — Осуждаешь? — Хрипло спросила она. — Нет, — тёмные брови слегка приподнялись, он выглядел удивлённым. — Кто я такой, чтобы осуждать. Он глубоко затянулся и почти сразу же выдохнул сизый дым, который рассеялся в ярких лучах солнца, падающих сквозь большое окно. Элизабет залюбовалась, его глаза в солнечном свете отливали медовым. Он провёл большим пальцем по губам, не переставая смотреть на неё. Удивление в его взгляде сменилось холодной отстранённостью. — Я представлял себе всё несколько иначе. Последнее время даже не надеялся, но представлял… Сердце отчаянно сжалось. Представлял… Значит он думал о ней, мечтал. Это ощущение предательства было уже знакомо ей. Ведь она знала, что небезразлична ему. Знала ещё с той встречи на стройплощадке, чувствовала нутром, что она особенная для него. А что теперь? Кем он считал её теперь? Элизабет опустила глаза, к которым внезапно подступили слёзы, в носу защипало. Оставалось только похвалить себя за то, как легко ей удавалось разрушать отношения с людьми, для которых она хоть что-то значила. Увидев как задрожали её ресницы, Витторио наклонился и переплёл свои пальцы с её. — Я не жалею о том, что случилось, Лиз. Но ты заслуживаешь большего, хоть и не веришь в это. Невозможно перечеркнуть всё, что произошло за эти несколько месяцев, но можно вернуться к самому началу. Элизабет сдавленно всхлипнула. Если уж кто и заслуживал большего, так это он. Она цеплялась за его взгляд, пытаясь выбраться из темноты своих страхов и сомнений. — Я не стану торопить тебя, подумай как следует, прими решение, — он легко сжал её пальцы. — Разберись для начала в себе, Элизабет, в своих желаниях, а потом приходи ко мне. Элизабет молчала, она просто физически не могла говорить. Её хрупкая фигура выглядела такой поникшей, такой изломанной. Витто накрыл сплетённые пальцы ладонью. Хотелось укрыть её, вдохнуть в неё уверенность, но она должна была сама найти выход и принять собственное решение. С сожалением он отпустил её руки. Вернул лицу привычное отстраненное выражение. — Нам пора, Элизабет.***
Витто вернулся домой в скверном расположении духа. Резко взбежав по лестнице, он отмахнулся от экономки и поспешил на второй этаж, где прямиком направился в ванную. Выкрутил горячий кран до упора, лишь немного приоткрыл холодный. Пока вода набиралась, он разделся, зашвырнув одежду в корзину. Он избегал смотреть в зеркало, зная, что увидит следы от её ногтей на плечах. Его движения были отрывистыми, с едва сдерживаемой злостью. Добавив пару капель звенящей лимонной эссенции, он погрузился в воду, чтобы смыть с себя всё недовольство, всё разочарование в самом себе. Его всегда отличали сдержанность и умение держать себя в руках в любой ситуации, просчитывать последствия поступков. Но с Элизабет это почему-то не работало. Стоило ей появиться на горизонте, как он терял голову, словно смешной мальчишка. Но вчера он не просто потерял голову, вчера он поступил низко. Уступил низменным желаниям, зная, что ни к чему хорошему это не приведёт, что она пожалеет, что все случилось именно так. И сегодня утром он снова не смог себя удержать. Даже святой не смог бы, наверное… А Витто Пьюзо не был святым, он был грешником с гарантированным местом в аду. Мужчина запустил руки в волосы, ставшие тяжёлыми от поднимавшегося пара, провёл ото лба вверх. Раздражение уходило, сменяясь волнующими мыслями. В нём не было сомнений, что в конечном итоге она придёт к нему. Чувства к ней были настоящими, теми самыми, которые бывают лишь раз в жизни. Этим утром он убедился в этом окончательно. Ни с одной женщиной не было так, как с Элизабет. Витторио откинулся на бортик ванной и закрыл глаза, постаравшись расслабиться. Нужно было очистить голову и подготовиться к этому дню. Спустя сорок минут, гладко выбритый, аккуратно одетый мистер Пьюзо сидел за своим столом, читая свежую почту. Бесшумно открылась дверь, следом вошёл Нино Риччи, как всегда минуту в минуту. — Как твоё утро, Нино? — Как и всякое утро холостяка, Витторио, слегка похмельное. Витторио слабо улыбнулся, взял портсигар со стола и достал две сигареты. Нино расположился в кресле напротив, скрестив ноги. Он подвинул к себе пепельницу. Дверь в очередной раз открылась, и экономка внесла поднос с кофейником и двумя чашками. Оставив его на столике возле мистера Риччи, она тихо вышла. Витторио поднялся, взял крохотную чашечку и отступил к окну. За ним бушевала весна, радуя глаза сочной зеленью. Аккуратная лужайка перед домом кое-где была расцвечена мелкими жёлтыми цветами, и густые деревья стояли в облаке нежно-зелёной листвы. Глядя в окно, Витторио произнёс: — Мне нужен человек, который вызывает доверие у женщин и уважительно к ним относится. Риччи ухмыльнулся. — Я знаю только одного такого. — Нино, я серьёзно. Это должен быть абсолютно надёжный человек. — Для чего? — У Фрэнки есть бордель, где творятся отвратительные вещи. Я хочу, чтобы твой человек смог убедить одну из девочек, он должен сам определить какую, это тоже та ещё задача, пойти в полицию и дать показания. Полную безопасность я ей гарантирую. Риччи почесал макушку. — Да уж. Где такого найти, который обладает таким даром убеждения… — Постарайся, Нино. Главное условие — он не должен быть из наших. Теперь, когда Элизабет не работала с прокурором, у него были развязаны руки. Больше никто не сможет связать журналистку с доносом на Джулиано. — Скоро собрание пяти семейств… — Вот именно поэтому нам надо провернуть всё побыстрее, чтобы вместо дегустации лобстеров на собрании, Фрэнки отдыхал за решёткой. Что будет после этого ты и сам знаешь. Нино одним глотком осушил чашку с кофе и тут же запил его холодной водой. Витторио доверил ему сложную задачу, и он не подведёт.