Табак Ваниль

      Негромкий гул голосов не мог заглушить приятный баритон, усиленный микрофоном. Элизабет сидела за одним столом с Дэвисом и слушала приветственную речь главы профсоюза репортёров Нью-Йорка. Он много говорил об ответственности, которая лежит на плечах представителей их профессии, и Элизабет кивала в такт его словам. Кто, если не журналисты, изобличат грехи города, раскопают самые грязные тайны и прольют свет на скрытые злодейства. Мужчина на сцене со всей страстью говорил о цели репортеров. По его мнению она состояла в том, чтобы все негодяи были призваны к ответу.       Элизабет аплодировала вместе со всеми, но мысли неизбежно убегали к тому негодяю, которого она знала слишком близко. И ей совсем не хотелось его изобличать и предавать суду. Она отлично знала, что иногда преступление — это вынужденный шаг, и не всегда за проступком следует наказание.       Оратор целиком и полностью завладел вниманием девушки, поэтому, услышав громкий шепот Дэвиса над ухом, она не сразу сообразила о чем тот говорит.       — Представляешь, она бросила меня!       — Что? Кто? — Опомнившись, она переспросила. — Погоди, Аманда бросила тебя?!       — Да, сказала, что я слишком серьёзный.       Элизабет не смогла удержаться от смешка.       — Что смешного? — Сразу надулся Дэвис.       — Прости, Эдмунд, но это правда очень забавно. Я не знаю человека более легкомысленного, чем ты.       — Тем не менее…       — Значит, она не твоя судьба, и твой человек все ещё ждёт тебя.       — Возможно, даже сидит рядом, — мужчина загадочно улыбнулся, при этом лицо его приняло лукавое выражение.       Элизабет закатила глаза и взялась за бокал игристого.       — Я готова лично разыскать Аманду и заставить ее вернуться к тебе, лишь бы не слышать эти твои дурацкие шуточки.       Дэвис рассмеялся, а Элизабет сердито отвернулась от него.       На вечере рекой лилось шампанское в нарушение всех запретов. Уж не ее ли старый знакомый был поставщиком для этого мероприятия? Элизабет отпила из бокала.       Почему, чем бы она не занималась, все ее мысли сходились к Витторио?       Девушка тяжело вздохнула и обвела взглядом зал. Через пару столов сидел редактор Мартин. Его довольное лоснящееся лицо вызвало всплеск раздражения. Год назад на таком же вечере он вышвырнул ее из своей газеты как какую-то жалкую собачонку, ничего не объяснив, прогнувшись под мафию. Зато сегодня, почувствовав ее взгляд, Мартин отсалютовал ей бокалом и снисходительно улыбнулся. Элизабет послала ему в ответ свою самую очаровательную улыбку. Посмотрим, думала она, как он будет улыбаться после оглашения номинантов на премию репортеров штата.       Шампанское мерцало в бокале, и мысли снова уплыли в сторону Витторио. Как и тысячи раз до этого. Прошло не так много времени с момента расставания, и с каждым днём горечь от разлуки вопреки ожиданиям только росла. Она не сомневалась, что сделала правильный выбор, но сердце рвалось каждый раз, стоило ей только подумать о Витто. Элизабет боролась с собой всеми силами, лишь бы не набрать его номер в минуту слабости. Но что нового она могла сказать ему? Всё уже было решено.       Настроение окончательно испортилось, и она засобиралась домой.       — Я, пожалуй, не останусь на неформальную часть. Неделя была напряженной, хочу как следует отдохнуть.       Дэвис выглядел разочарованным, но не стал спорить и уговаривать.       Элизабет не спеша прошла в гардероб и отдала номерок девушке.       — Какая обманчивая погода.       — Да, — рассеянно ответила Колвин, — ещё днём светило солнце, а сейчас, похоже, собирается дождь.       Гардеробщица приветливо улыбнулась, протягивая легкое пальто.       — Он не будет долгим, вот увидите!       Элизабет с улыбкой кивнула и вышла на улицу. У подножия широкой лестницы стояла вереница такси и несколько чёрных автомобилей тех, кто только прибыл на набиравшую обороты вечеринку. Резкий порыв ветра распахнул пальто, Элизабет ойкнула и, глядя под ноги, поспешила вниз по каменной лестнице.       Витторио увидел ее сразу как вышел из машины. Хрупкая фигурка, облачённая в струящийся темно-зелёный шёлк. Он неодобрительно прищурился, на его взгляд, у платья был слишком откровенный вырез. Даже издали ее кожа мерцала фарфоровым светом. Элизабет сосредоточенно смотрела под ноги, боясь споткнуться на скользких ступенях. Длинные волосы огненным пятном горели в свете фонаря. Витторио замер у подножия лестницы, ожидая, когда она поравняется с ним.       — Витто, милый, не стой как истукан, я замёрзла.       Элизабет вскинула голову, услышав знакомое имя. Лицо, сначала растерянное, окаменело, стоило ей увидеть девушку рядом с ним.       — Иди, Мишель, я догоню.       — Но Витто…       — Я сказал, иди.       Элизабет продолжила спуск, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица, в то время как внутри все сжималось от внезапно нахлынувших чувств. Ревность, страх, замешательство и чуточку радости от встречи, все смешалось в адский коктейль, который вызвал полный сумбур в мыслях. Она не смогла удержаться и все же остановилась на пару ступенек выше него, глядя сверху вниз.       — Новый цвет волос? — Витторио открыто смотрел ей в глаза. — Тебе к лицу.       — Как и тебе новая подруга.       Он шагнул на одну ступень вверх, оказавшись совсем рядом. Было бы правильно проститься в эту секунду, подняться в зал вслед за Мишель, но вместо этого Витторио наклонился ближе. Его взгляд опустился с лица на изящную шею, затем скользнул ниже на ключицы и, наконец, на декольте, которое он нашёл возмутительно откровенным и невероятно притягательным. Витто уловил тонкий аромат ванили, втянул его полной грудью. Наклонился ещё ближе, почти дотронувшись губами до уха. Грудь Элизабет часто вздымалась, она замерла словно кролик, попавший в силки охотника. Прошло слишком мало времени, чтобы они стали чужими друг другу. Он все так же волновал её, как и её присутствие заставляло его кровь быстрее бежать по венам.       И всё-таки стоило пройти мимо, не говоря ни слова. Но Витторио уже знал, что не сможет. Эта маленькая случайная встреча сказала ему о многом.       Тихим хрипловатым голосом он произнёс:       — Ты ревнуешь, Элизабет?       — И не надейся! — прошипела она в ответ.       Витто усмехнулся и уже обычным тоном сказал:       — Беги к такси, Элизабет, дождь начинается.       И, не дожидаясь ответа, быстро взбежал по лестнице.       Элизабет, слегка ошарашенная, застыла. Щеки горели от возмущения. Что все это значило? Хотелось бросить вслед резкие слова, но Витторио уже скрылся за высокими дверями.       Она до боли в пальцах сжала маленькую сумочку, богато расшитую бисером, и глубоко вдохнула. Что ж, следовало прислушаться к его словам, дождь и вправду уже начался.       Уже дома, лёжа в кровати, она размышляла о неожиданной встрече, которая выбила ее из колеи. Ехидные взгляды Мартина, горести Дэвиса были позабыты. Перед внутренним взором стояло лицо юной Мишель. Умные глаза, капризный изгиб губ. Красивая, намного красивее ее, думала Элизабет. Зачем Витторио вообще заговорил с ней? Щеки полыхнули от ревности. Прошло всего два месяца, а он уже нашёл замену.       Элизабет свернулась калачиком под одеялом, зажмурила глаза. Было больно осознавать, что она в его жизни была всего лишь небольшим эпизодом. Дождь барабанил по подоконнику усыпляющую мелодию, но сон все не шёл, мучительное чувство разочарования сжимало грудную клетку.       Она не сразу заметила, как к барабанной дроби за окном примешался тихий стук в дверь. Элизабет села в кровати. Каким-то шестым чувством она догадывалась, кого увидит, открыв дверь. И оказалась права.       — Что тебе нужно? — Он стоял, загораживая коридорную лампу, одетый уже не так шикарно как несколькими часами ранее, в какой-то неприметный рабочий костюм. Но все же это был он, Витто.       — Даже не пригласишь войти?       — Не приглашу.       — Лиз…       Она отступила вглубь квартиры, опустив голову, сцепив руки на груди. Витторио вошёл, скользнул взглядом по комнате. Все как и раньше. На книжной полке, рядом с фигуркой самолёта от мисс Харрис стоял изящный флакон духов в виде долек апельсина. Его подарок. Выходит, она отправила его на полку воспоминаний.       Витторио выдвинул стул и уселся на него. Элизабет, закрыв дверь на замок, прошла по комнате, щелкнула выключателем настольной лампы. Яркое кимоно заискрилось цветными огнями в теплом свете. Убрала кружку со столика возле дивана и, наконец, замерла у окна. Мужчина молча следил за передвижениями Элизабет, впитывая ее походку, ее лёгкие, изящные движения.       — Так зачем ты пришёл? — Витто отчётливо расслышал в ее голосе враждебные нотки.       — Бозман прекратила слежку за тобой.       Элизабет промолчала, сосредоточенно изучая свои ногти. Витто вдруг улыбнулся, вспомнив их разговор в кафе после первой ночи. Тогда он вот так же молчал, а она пыталась подобрать слова. Каким самоуверенным он тогда был.       — Она должна была убедиться, что нас больше ничего не связывает.       Элизабет вскинула голову, губы скривились в усмешке.       — Так и есть, разве нет?       — Нет… Лиз, я хотел защитить свою семью от Бозман. На момент нашей прошлой встречи ты была моим самым уязвимым местом. И мне нужно было время подумать.       — Подумать? О чём?! Ты просто предпочел семью мне.       Холодный взгляд, поджатые губы. Что ж, он это заслужил.       — Я был зол тогда, — сухо ответил он.       Да, он был зол, но не на то, что она, пусть даже невольно, подставила его. Его злило ее отношение к нему, их украденные встречи, нежелание показываться рядом с ним. Он, закрытый человек, которого близко мало кто знал, жаждал открыто заявить, что Элизабет его и только его. Но она предпочла держать все в тайне, будто стыдилась. Попытки переломить ситуацию оканчивались крахом, и в конце концов он сдался, предпочтя молча уйти.       Элизабет поняла его слова по своему.       — Я не хотела тебя подставлять, Витто. Это вышло случайно!       Он вздохнул, не было смысла объяснять ей то, что было у него на душе. Не сейчас.       — Я знаю, Лиз, — он помолчал, собираясь с мыслями. Затем вдруг поднялся со стула и подошел вплотную к Элизабет, положил руки на предплечья. — Я понимаю, почему ты отказала мне. И я правда пытался привыкнуть к жизни без тебя, но…       Он сжал ее руки, так, что Элизабет поморщилась.       — Черт возьми, Лиз, я не люблю громкие слова. Но ты для меня всё…       — А как же Мишель? — резко перебила она. Она дёрнулась, сбрасывая его руки. — Или как её там…       — Забудь о ней. Мишель была нужна, чтобы Бозман окончательно поверила, что между тобой и мной ничего нет.       Элизабет с сомнением смотрела на него. Но он видел, что ее броня потихоньку даёт трещину.       — И что дальше, Витто? — ее голос был тихим, но твёрдым. Она не намерена была отступать от принятого решения. — Я не вижу выхода.       Вместо ответа Витторио наклонился к ней, медленно, не спеша, руки снова легли на плечи. Он долго всматривался в ее лицо, словно пытался оставить в памяти каждую его черту. Она не могла отвести взгляд от темных глаз напротив, от чувственных губ в дюйме от ее. Он был совсем близко, и она ощущала его неповторимый аромат — табак, терпкий парфюм и запах его кожи, напоминающий аромат нагретого за день на солнце дерева. Его взгляд плутал по ее лицу, то и дело останавливаясь на губах. Элизабет чувствовала, как внутри разливается тягучее, мучительное томление — невозможно было оставаться спокойной в его присутствии.       В конце концов, Витто мягко коснулся ее губ, чего ей так сильно хотелось. Элизабет замерла. Он поцеловал сначала верхнюю губы, затем нижнюю. Короткие, лёгкие касания вызывали трепет во всем теле. Мужские руки нежными движениями заскользили вниз, лаская кожу, стягивая гладкое кимоно с белых плеч. Отрывистые поцелуи перешли на подбородок, линию челюсти. Элизабет, прерывисто дыша, выгнула шею, подставляясь под горячие губы. Витторио опустил одну руку, переплетая их пальцы, другой обхватил ее за талию, прижимая крепче к себе. Элизабет таяла в его объятиях, чувствуя, как весь самоконтроль летит в пропасть. Она обняла его за шею, нашла его губы и жадно приникла к ним, целуя, проникая языком в рот.       Витто с жаром отвечал, прижимая к себе теснее, сплетая языки. Истосковавшись за время долгой разлуки, он не мог оторваться от нее, не мог прекратить блуждать по ее телу руками, сжимая, поглаживая, лаская. Элизабет льнула к нему, зарываясь пальцами в темные волосы, коротко хватая воздух.       Внезапно он отстранился и с каким-то отчаянием зашептал:       — Времени больше нет, Лиз. Ты мне очень дорога, помни об этом. — Он снова обнял ее, прижавшись щекой к макушке, поцеловал волосы. Элизабет подняла на него непонимающий затуманенный взгляд. — Мне пора.       Все возбуждение тут же улетучилось. Элизабет от неожиданности схватила его за руки.       — Куда? О чем ты? — Она потрясено хлопала глазами, пытаясь понять, что он имеет ввиду. — Ты мне что-то недоговариваешь?       Мужчина выпустил ее из объятий, провёл костяшками пальцев по щеке.       — Ничего не спрашивай, Элизабет. И ещё… У тебя никогда не было тех атласных туфель с белой вышивкой.       Он ушёл, растворился в ночной тьме, словно его и не было. Элизабет даже в какой-то момент показалось, что все это ей только приснилось. Она застыла где-то на грани между сном и бодрствованием, пытаясь разобраться в этом странном вечере, в словах и поведении Витто, в самой себе, наконец.       Следующим утром ее разбудил резкий стук в дверь и выкрики за ней.       — Мисс Колвин, полиция, открывайте!