***
Чуя настоял на том, чтобы Дазая осмотрел врач, хоть эспер и был против, поэтому они сначала поехали в порт. Хирург Портовой Мафии обработал рану Осаму и наложил на неё повязку, в конце сказав, что беспокоиться не о чём и она не опасна. — Я же тебе говорил, — сказал Дазай, вставая с кушетки, застёгивая новую рубашку, которую он взял в своём кабинете, и надевая другой плащ. — Зря ехали. — Ничего не зря. Обработать рану было необходимо. — Ладно, Чуя, едем домой. Работать я сегодня точно не настроен. — Ну ещё бы! Я бы тоже не был настроен на работу, окажись на твоём месте и попади я в петлю времени из которой не мог выпутаться две недели. — Так ты со мной в неё и попал. — Да, только я не помню об этом, а потому не ощущаю того нервного напряжения, которое всё это время чувствовал ты, и морально устал меньше, хотя мне тоже работать сегодня не хочется. К тому же у кого-то сегодня день рождения. Может, организуем банкет в ресторане по этому поводу? — Что-то не хочется. — Осаму взял правую руку Чуи в свою и посмотрел в голубые озёра долгим нежным взглядом. — Хочу провести этот день только с тобой. — Хорошо, я не против. Эсперы вышли из медпункта Портовой Мафии и направились к лифту. Спустившись на первый этаж, они столкнулись на выходе из здания с Хироцу. — Дазай-сан, — поприветствовал Рюро босса Портовой Мафии, а затем кивнул Чуе. — Чуя-сан. — Доброе утро, Хироцу, — поздоровался со стариком Дазай и прошёл мимо него, следуя за Чуей, но тот окликнул босса: — Дазай-сан! Осаму остановился и развернулся к мафиози лицом. — А что делать с пленниками? — Ах да, совсем забыл о них. Убери отсюда этот мусор. — Но вы их не допросили. — Допросил. — Разве? Хорошо, как скажете. Их не должны найти? — Мне всё равно. Сам знаешь, что делать в такой ситуации. Следов, которые могут вывести полицию на Портовую Мафию быть не должно, а что станет с телами и найдут ли их, не важно. Хироцу кивнул, а Дазай достал из кармана мобильный телефон и, набрав номер Коё, отдал распоряжение о том, что база «Лилового Когтя» должна быть ликвидирована в ближайшее время. — Акутагава и Чехов сегодня пусть отдыхают, они хорошо потрудились, как и мы с Чуей, — говорил Дазай в трубку. — В организации около пятиста человек, но на базе, едва ли находится более половины, у них есть 23 эспера, но опять же, на базе сейчас должно быть не более десяти. Информацию о способностях одарённых перешлю тебе на почту. Синъити Хоси нужно взять живым, фото отправлю, и допросить. Через него можно выйти на остальных и их убежища, а также на второго главаря организации, так как Шибусаву мы уничтожили. Его имя Масудзи Ибусэ, обладает способностью «Чёрный дождь», вряд ли он будет на базе, но всё же вам следует знать на что он способен. Название его способности говорит само за себя. Он может вызывать нечто, похожее на дождь на небольшой площади, вокруг себя, не более чем в радиусе пятнадцати метров. Субстанция, которой он управляет, схожа по действию с вирусом, тот кто попадает под её воздействие, оказывается заражён. Вирус разъедает внутренние органы человека, точнее, они просто разлагаются, и через пару часов заражённый умирает. Однако, если способность обнулить, её вредоносное воздействие на пострадавших будет нейтрализовано. Но с ним я разберусь позже, как я уже сказал, его на базе быть не должно. Сейчас главное — зачистить её и забрать всю информацию, которая может храниться там об организации. — Хорошо, — произнесла Коё, и Дазай сбросил вызов. — Может, не стоит пока трогать муравейник, а то разбегутся все крысы, которые не на базе? — спросил Чуя. — Чу-уя, а ты в курсе?.. — протянул Дазай, но фразу заканчивать не спешил, ожидая вопроса от Чуи. — В курсе чего? — Того, что крысы не живут в муравейниках, — усмехнулся Осаму. — Поумничай мне тут ещё! — Накахара стукнул Дазая в плечо, правда не сильно, скорее, для порядка. — Никуда они не денутся, — как ни в чём не бывало ответил Дазай. —Некоторые их пароли и явки мне и также уже известны, раскрутим этот клубок чуть позже. — Как знаешь, — буркнул Чуя, садясь за руль Тойоты и заводя двигатель. Остановившись у ресторана, Накахара спросил: — Может все-таки в ресторан зарулим вдвоём, если не хочешь никого звать? Или куда-нибудь выедем на природу. Снимем минку? Или слетаем в Париж, например? — Чуя, я правда ничего не хочу. Реально устал так, как никогда в жизни не уставал. — Дазай накрыл руку Чуи, которую тот держал на руле, своей ладонью. — Я просто хочу домой. — Ладно, как скажешь. — Чуя тяжело вздохнул и посмотрел в карие омуты, которые действительно выглядели уставшими. Накахаре хотелось устроить Осаму праздник, сделать ему что-то приятное, всё-таки сегодня был его день рождения, но он понимал состояние Дазая, да ещё, наверное, и рана на спине доставляла Осаму некоторые неудобства. — Тогда я закажу что-нибудь в ресторане. Ты со мной или здесь подождёшь? — Подожду. — Есть какие-то пожелания по поводу еды? — Выбирай на свой вкус, ты ведь хорошо меня знаешь, и о моих предпочтениях тебе тоже известно. — Дазай откинулся на спинку сиденья, устало прикрыв глаза, а Чуя вышел из автомобиля, захлопнув за собой дверь. Минут через двадцать эспер вернулся, держа в руках два больших пакета. Закинув их на заднее сиденье автомобиля, Чуя сел за руль и завёл двигатель. Подъехав к подъезду, в котором жил Дазай, Чуя остановил машину и, выйдя из неё, взял в руки пакеты с едой и спиртным, Осаму покинул салон автомобиля вслед за возлюбленным и направился к подъезду, пока Чуя ставил машину на сигнализацию. Поднявшись в квартиру, Дазай изъявил желание принять душ, пока Чуя прошёл на кухню разбирать пакеты с едой. — Помощь нужна? — всё же спросил Накахара, выставляя на стол бутылку с вином и извлекая из пакета виски. — Пожалуй, — кивнул Осаму, приоткрывая дверь в ванную комнату, — через пару минут приходи, поможешь спину помыть, не хочу намочить рану. — Хорошо, — ответил эспер, выкладывая на одно блюдо сашими, а на второе якитори, также вытаскивая из пакета донбури в глубокой тарелке и ставя её на стол. Полностью разобрав пакеты, Чуя смял их и бросил в мусорное ведро, после чего достал из подвесного шкафчика два бокала и два стакана для виски. Пройдя в ванную, Чуя взял из рук Дазая мочалку и принялся мыть его спину, осторожно обходя заклеенную пластырем рану, после чего так же осторожно смыл пену водой, стараясь не намочить повязку. — С мытьём головы нужна помощь? — осведомился Накахара, проводя рукой по каштановым волосам. — Ага, — Осаму кивнул и придвинулся к Чуе ближе, меняя позу. — Наклони голову вперёд, — попросил эспер, и Дазай выполнил его просьбу. Открыв кран с тёплой водой, Накахара намочил каштановые пряди и, взяв с полки вишнёвый шампунь, вылил на руку достаточное количество, после чего нанёс его на волосы любовника и принялся массировать кожу головы пальцами. Когда, по его мнению, он справился с поставленной задачей, смыл шампунь с волос Осаму и, передав ему полотенце, покинул ванную комнату. Пройдя на кухню, Чуя разлил по бокалам вино и откинулся на спинку стула, в ожидании Дазая. Минут через пять скрипнула дверь в ванной и оттуда вышел переодетый в домашние шорты и футболку Дазай с влажными волосами. — Не знал, что ты будешь, — сказал Накахара, придвигая бокал с вином ближе к нему, — поэтому налил нам обоим вино. Осаму кивнул, присаживаясь на стул и произнёс: — Пожалуй, это правильное решение, а то я боюсь, что быстро отъеду от усталости, если выпью что-то покрепче. — С днём рождения, — сказал Чуя, поднимая свой бокал. — А давай на брудершафт выпьем. — Давай, я не против. Дазай поднял бокал вверх, и они с Чуей переплели руки в локтях. — За тебя, — сказал Накахара, касаясь своего бокала губами и залпом его осушая. Осаму, собственно, сделал то же самое, после чего губы любовников встретились и слились в страстном поцелуе. Когда он закончился, парни поставили опустевшие бокалы на стол, после чего Чуя их снова наполнил. Взяв бокал в руку, Накахара поднёс его к губам и сделал глоток. Осаму же, воспользовавшись палочками, подцепил ими из блюда кусочек якитори и, закинув его в рот, прожевал, запив несколькими глотками вина. — Осаму, — задумчиво произнёс Чуя, откидываясь на спинку стула. — Почему ты поручил это задание ни кому-то другому, а именно Чехову? — Не догадываешься? — Дазай тоже откинулся на спинку стула, поднося бокал к губам и делая из него несколько глотков вина. Чуя пожал плечами. — Догадываюсь. Его способность позволяла ему незаметно подобраться к Достоевскому, к тому же он его очень хорошо знает, да и победить свой дар ему было гораздо проще, чем тому же Акутагаве и Ацуши или хотя бы Коё или Верлену. Но я не об этом. Ты знал, что он выполнит приказ несмотря ни на что... Откуда была такая уверенность, ведь он много лет работал на Достоевского, но ты верил, что он тебя не предаст? — Да, — Дазай снова сделал несколько глотков из бокала и, глядя в голубые озёра, продолжил: — Я хорошо разбираюсь в людях, Чуя. Но дело не только в этом. За то время, что мы находились в петле времени, я не раз привлекал к делу Чехова, и он всегда выполнял приказы, справлялся на все сто. Он доказал свою преданность не единожды, а также проявлял сообразительность и неординарный ум в сложных, стрессовых ситуациях, и я подумываю над тем, чтобы повысить его в должности. — Понимаю, — Чуя кивнул. — Но всё же ты не хочешь организовать ему перед этим настоящую проверку, как у нас принято? — В принципе, он её уже прошёл, хотя и не помнит об этом. Но, если тебе будет так спокойнее, можешь сам организовать проверку в ближайшее время. — Хорошо. — Чуя сделал несколько глотков вина и, поставив бокал на стол, закурил. — Почему ты ничего не сказал мне о своём плане и о «вспышке», которая, как ты говоришь, у тебя была? О том, что Достоевский жив? — Он не был жив, ведь я убил его. Способность Фёдора заняла его место в нашем мире, как и в случае с Шибусавой. — Это я понял. Но почему ты ничего не сказал об этом мне? — Потому что, если бы ты узнал о Достоевском, то не остался бы в порту и не отпустил меня в логово врага в одиночку. Мне снова пришлось бы вчера умереть, чтобы перезагрузить тот день, потому что ты вновь мог погибнуть. А мне ужасно надоели эти перезагрузки и проживание одного и того же дня снова и снова. Я хотел выпутаться из петли времени, и мы это сделали. Враг повержен, а мы живы, сегодня 19 июня и всё прекрасно. План сработал. Дазай отпил немного вина из бокала и тоже закурил, Чуя ничего ему не сказал, лишь покивал головой, в знак согласия. — И всё-таки ты настоящий мудак, Дазай, — выпуская колечко дыма изо рта и пропуская через него ещё одно, а через то, следующее, всё же сказал эспер. — Почему? — с глупой улыбкой, будто реально не понимая, по какой причине злится Чуя, спросил Дазай. — Потому что ты рисковал нашими жизнями: и своей, и моей. Что, если бы я не успел уничтожить дракона до полуночи? Что, если бы ты погиб, а за тобой и я от порчи? А что, если бы способность всё же отделилась от меня? Ты не смог бы перезапустить этот день, ведь ты был без сознания. — Этого бы не произошло, Чуя, — заверил эспера Дазай. — У меня был припасён экстренный план на такой случай. — И какой же? — Я знал, что меня отравят и знал, что яд не убьёт меня до полуночи, поэтому, рассчитав время с точностью до секунды, я заранее позаботился о том, чтобы умереть за одну минуту до 00.00. — Каким образом? — Я вколол себе препарат перед тем, как идти к Шибусаве и Достоевскому. Это не был яд, так как два разных яда, вступив в реакцию, могли вызвать неожиданные последствия. Скорее всего они бы просто убили меня раньше времени. Предполагая какой яд мне введут, я вколол себе препарат, который способен был немного ускорить действие отравы. — Осаму развернул правую руку к Чуе так, чтобы открыть его глазам область на сгибе локтя с внутренней стороны, и Накахара заметил след от иголки на вене. — Яд подействовал бы немного быстрее, чем нужно было Достоевскому и Шибусаве, если бы что-то пошло не так, и ты не справился, тем самым снова перезагрузив вчерашний день. Чуя удивлённо уставился на Осаму, снимая резинку с волос, и мотнул головой, заставив рыжие пряди рассыпаться по плечам огненной лавой. — Понятно, — произнёс парень. — Хотя кого я пытаюсь обмануть? Мне нихрена не понятно. И ход твоих мыслей, я, наверное, никогда не смогу разгадать, Дазай. Откуда ты всё это знал, как просчитал ходы врага и развитие дальнейших событий, все вариации будущего, так сказать? — Чуя снова затянулся сигаретой и затушил окурок в пепельнице, накрыв руку Осаму своей ладонью и глядя в глаза эспера. — И всё-таки ты непостижимый человек, Дазай. — Просто научись мне уже доверять, Чуя, — с улыбкой сказал Осаму, притягивая Накахару к себе и впиваясь в его губы страстным поцелуем, оглаживая спину и плечи эспера руками, чувствуя, как его дыхание и сердцебиение сбиваются. — Хочу тебя, — прошептал босс Портовой Мафии, отрываясь от любимых губ, вставая со своего места и заставляя Чую тоже подняться на ноги и опереться задом о стол, осыпая шею возлюбленного поцелуями. Руки Чуи зарылись в каштановые пряди, перебирая их между пальцами и оглаживая затылок, пока Дазай справлялся с пуговицами на его рубашке, а затем с ремнём и замком на ширинке брюк. — Дазай... — охрипшим от страсти голосом прошептал Накахара, непроизвольно застонав. В следующую секунду рубашка Чуи полетела на пол, а за ней последовали его брюки и боксёры. Обхватив пальцами упругие ягодицы парня, Осаму их сжал, приподнимая его, но не усаживая на стол, как тот того ожидал, а сделав с ним несколько шагов, обпёр спиной о стену. С губ Чуи сорвался недовольный стон, когда он крепко приложился о стену спиной и головой. Правая рука Накахары была перехвачена Дазаем за запястье, когда он попытался стукнуть любовника в плечо, а затем Осаму перехватил и левую, после чего обе руки были прижаты к стене, а губы Чуи попали в сладкий плен уст Дазая. Он целовал мокро и грубо, прорываясь в чужой рот языком, исследуя изведанные не раз самые отдалённые уголки рта любовника; иногда прикусывая губы Чуи зубами, Осаму сплетался своим языком с его, будто в каком-то безумном танце, продолжая удерживать руки парня у стены и неотрывно глядя в голубые озёра своими карими омутами. Наконец, Дазай отпустил запястья Накахары, и тот обвил его за шею своими руками, со всей страстью, на которую был способен, отвечая на поцелуй. Когда Осаму слегка отстранился от парня, тот сбросил с него футболку и стянул шорты вместе с нижним бельём вниз. Осаму потянулся рукой за лубрикантом (который стоял в подвесном шкафчике недалеко от них), упираясь своим стояком в живот любовника. Щёлкнула крышечка, и Дазай развернул Чую лицом к стене, одной рукой обхватывая возбуждённый, сочащийся орган любовника и двигая ею вдоль ствола. Раздвинув его ягодицы в стороны пальцами второй руки и смазывая проход, он скользнул одним из них внутрь парня, проникая довольно легко, но всё же не стал сразу же двигаться в нём, давая время немного привыкнуть к чему-то инородному. Секунд двадцать спустя Дазай толкнулся пальцем вперёд, вгоняя его до конца, от чего с губ Чуи сорвался непроизвольный стон. Медленно двигая пальцем вперёд-назад, Осаму вскоре добавил к нему ещё один, разводя их в стороны; затем снова двинул рукой вперёд, нащупав простату и сорвав новый стон с губ Накахары. Ускорив движения, Дазай попадал по комочку нервов, всё резче и быстрее вгоняя пальцы внутрь любовника, то надавливая на простату, то нежно её массируя, чувствуя, как она твердеет, заставляя Чую стонать и дрожать от этих действий. Вскоре к двум пальцам был добавлен третий, вновь надавив на простату, Дазай провернул пальцы внутри, заставив Чую застонать громче и задрожать всем телом. Двигая ими, Дазай, наконец, поддавшись мольбам Накахары отыметь его немедленно, вытащил из него пальцы и, смазав свой член лубрикантом, приставил сочащуюся головку к растянутому колечку мышц. Удерживая любовника за бёдра, Осаму толкнулся внутрь, проникая до половины, а следующим толчком вошёл до конца. Накахара вскрикнул, ощущая приятную, долгожданную заполненность в своём теле и двинул задницей навстречу Дазаю, со стоном принимая его член в себя глубже, опёршись руками о стену. Немного подождав, давая время партнёру привыкнуть к своему органу, затем, выйдя из парня почти полностью, Осаму вновь двинул бёдрами вперёд, входя до основания члена, целуя Чую в плечо и слегка прикусывая кожу. Резко ускорив движения, Дазай проникал в желанное тело со стонами и пошлыми хлюпами, срывая каждый раз новые стоны с губ партнёра. Чуя постанывал, двигая бёдрами навстречу толчкам любовникака, немного отставив задницу назад и прогнувшись в спине, чувствуя, как пальцы Дазая всё сильнее впиваются в его бёдра, насаживая его на член. Дыхание Чуи окончательно сбилось, сердце, казалось, может выскочить из груди в любую секунду; он постанывал и вскрикивал, когда было особенно приятно, чувствуя нарастающий жар внизу живота от быстрых и мощных движений Дазая и горячего дыхания на своей шее, ловя кайф от его грубых толчков и поцелуев, иногда чередующихся с укусами. Осаму всё резче и быстрее вгонял свой орган в тело Чуи, так же как и он, не сдерживая стонов, всё крепче сжимая ягодицы парня руками, двигал его на себя. Чувствуя приближение разрядки, Дазай ускорился ещё сильнее, долбясь в любимое тело всё резче и быстрее: его дыхание и сердцебиение так же сбилось, как и у Чуи, шлепки бёдер о бёдра стали громче и звучали ещё более пошло и возбуждающе, чем вначале полового акта. Под конец, уже совсем себя не контролируя, Дазай ускорился настолько, что пару раз Чуя стукнулся головой о стену, хотя и держался за неё руками. Будто бы и не заметив этого, Накахара вскрикнул, прогибаясь в спине сильнее, волны острейшего оргазма прошили его тело, подобно электрическим разрядам, заставляя дрожать и изливаться на пол, Дазай кончил одновременно с ним, вновь не лишив себя удовольствия, излить своё семя в разгорячённое тело любовника, ощутив, как тот несколько раз сжался вокруг его члена во время оргазма. Уткнувшись лбом в мокрое от пота плечо возлюбленного, Дазай прошептал: — Я вымою. Чуя тяжело вздохнул, пытаясь восстановить дыхание. — Говорить тебе что-то бесполезно, ты непроходимый тупица, — проворчал Накахара. Дазай усмехнулся Чуе в плечо и сказал: — Но ведь ты всё равно меня любишь. — Конечно. То что ты в меня кончаешь изо дня в день, как специально, не может стать достаточной причиной для ссоры, ведь так? — Накахара повернул голову к Дазаю и встретился взглядом с глазами цвета тёмного янтаря. — Я думаю, нет. Пошли в душ? — Пойдём. Минут через пятнадцать, выйдя из душа, парни снова отправились на кухню, где подобрали разбросанную по полу одежду и надели её на себя. Дазай сел на своё место, а Чуя, чмокнув его в висок произнёс: — Я сейчас. Накахара вышел из кухни, а через минуту вернулся, сказав: — Закрой глаза. —Мм? — вопросительно промычал Осаму, но всё же выполнил просьбу любовника и прикрыл веки, чувствуя пальцы Накахары на своём правом запястье, а когда Чуя отпустил его руку, на кисти осталось ощущение приятной тяжести. — Открывай, — прошептал Чуя на ухо любовнику и отстранился от него. — Это же Richard Mille Sapphire RM56-02! — воскликнул Дазай, восхищённо рассматривая на своём запястье часы, оснащенные очень сложным механизмом с турбийоном и полностью прозрачным бочкообразным корпусом, выполненным из сапфира, так что все «внутренности» часов были, как на ладони. Часы включали в себя особую подвеску из титанового механизма внутри корпуса – на микрошкивах и микротросиках. — Милый, это же очень дорогой подарок, они почти два ляма баксов стоят. — Ага, — почти безразлично кивнул Чуя, словно речь шла о сотне долларов. — С днём рождения. Накахара склонился к Дазаю и чмокнул его в уголок губ, после чего сел на своё место и взял в руку бокал вина. — Откуда ты знал, что я хочу такие часы? — прищурился Дазай. — Видел в твоём браузере страницу с ними, когда тебе позвонила Озаки, и ты ушёл по срочному делу несколько недель назад, после чего сделал заказ со своего ноутбука. За неделю до твоего дня рождения их доставили. Осаму хмыкнул, не в силах отвести взгляда от дорогого подарка. — И где ты их прятал? — Так я тебе и сказал! Оставлю это секретное место в тайне. — На самом деле Чуя прятал часы в своём кабинете и забрал их оттуда за два дня до того, как эсперы попали в петлю времени. — Ладно. — Дазай взял Чую за руку и потянул на себя, приблизив к нему лицо. — Спасибо. Дазай коснулся своими губами губ любовника, оставляя на них нежный поцелуй. — Люблю тебя, — сказал он, услышав в ответ: — Я тебя тоже, скумбрия.***
Через несколько часов на мобильный Дазая позвонила Озаки. Ответил ей Чуя, так как Дазай всё же, не выдержав усталости, отправился спать. Коё доложила о ликвидации базы «Лилового Когтя» и о том, что прошла она практически без потерь. Синъити Хоси был взят и отправлен в подвал Портовой Мафии, где эспера жестоко пытали и в скором времени получили от него всю необходимую информацию. На следующий день Дазай сказал Чуе о том, что нужно взять Масудзи Ибусэ и идти им следует вместе, однако уничтожение базы, как и следовало ожидать, насторожило эспера, и он попытался скрыться, правда был перехвачен в аэропорту. Дазай лично отправился за ним вместе с Чуей, опасаясь, что Масудзи может применять способность и кто-то непременно пострадает от его дара. Когда эспер уже готов был подняться на борт самолёта, его задержал гравитацией Чуя, а Дазай обнулил способность, и он был схвачен. Трудностей с полицией не возникло благодаря Анго, который не поленился отправить подчинённых в аэропорт, более того, он прибыл туда лично, и Масудзи был сопровождён в тюрьму для одарённых, но это позже. Сначала его отвезли в порт и под пытками он выдал всю информацию о членах организации и о тех, у кого был доступ к подобным данным. Зачистка Йокогамы от остатков преступной организации «Лиловый Коготь» длилась около недели: кое-кому удалось сбежать, но спаслись лишь единицы. Несколько эсперов из этой организации были отправлены в тюрьму для одарённых наравне с лидером «Лилового Когтя», остальных уничтожила Портовая Мафия. Значительную роль в поиске членов организации так же сыграл и Синъити Хоси, который выдал мафии всю известную ему информацию об этой организации. Когда с «Лиловым Когтем» было покончено, Чуя заявился в кабинет Дазая в разгар рабочего дня, чтобы доложить лично об успешном завершении операции. — Прекрасно, — сказал Дазай, не поднимая головы и не отрываясь от изучения каких-то документов. — Эй! — возмутился Накахара, когда Дазай, можно сказать, проигнорировал его. — Что за игнор? — Чуя, — произнёс Дазай, всё же поднимая голову и откладывая документы и ручку в сторону. — Я немного занят. — Да ну тебя! Хорош уже работать, поехали домой. — Мне нужен ещё час. — А мне нет. — Чуя, подойдя к Осаму со спины, положил руки ему на плечи и принялся их массировать. Склонившись к самому уху эспера, он прошептал: — Хочу тебя. — Чу-уя, — протянул Осаму, глядя в голубые озёра. — Ну ты нашёл время. — Время, как время. Ничего особенного. Если сейчас же не отложишь свои документы в сейф, раз уж они такие важные, трахну тебя прямо здесь и сейчас. Накахара коснулся губами шеи Осаму, затем провёл по ней языком, заставляя Дазая застонать от удовольствия и откинуть голову назад, спускаясь рукой к ширинке на брюках эспера и накрывая возбуждённую плоть ладонью через тонкую ткань, слегка сжимая. — Чуя, — простонал Дазай, и Накахара расстегнул ширинку на штанах любовника, проникая в трусы и обхватывая рукой вставший орган. Развернув Осаму к себе лицом вместе со стулом, Чуя впился в его губы жадным поцелуем, расстёгивая рубашку. Дазай проник руками под одежду любовника, оглаживая его спину и плечи, отвечая на поцелуй. Поднявшись со стула, Осаму расправился с пуговицами на жилете Чуи, затем на рубашке. Не разрывая поцелуй, Накахара подтолкнул Осаму к столу, заставляя его опереться о него задом. Затем, оторвавшись от его губ, он стянул с него брюки, вместе с боксёрами, сгрёб правой рукой документы со стола вправо, усаживая Дазая на стол и снова впиваясь в его губы требовательным поцелуем, прокусив нижнюю до крови, от чего тот недовольно застонал, ответив на действия Чуи той же монетой. Разорвав поцелуй, Накахара немного отстранился от Осаму, от губ которого к его губам теперь тянулась красная ниточка слюны. Дазай неотрывно смотрел в глаза любовника затуманенным от страсти взглядом, а тот, развернув его лицом к столу, надавил ему на спину, заставляя лечь животом на стол. Накахара провёл рукой по спине возлюбленного, вдоль позвоночника, после чего взял его правую руку в свою, а затем и левую и завёл их назад. В следующую секунду, на запястьях Дазая защёлкнулись браслеты от наручников, его руки оказались скованы за спиной. Немного повернув голову назад, Осаму с непониманием посмотрел на Чую. — Что ты делаешь? — спросил он. — Тц, — цыкнул на него Чуя, не отвечая на вопрос, однако Дазай молчать был не намерен и снова спросил: — Чу-уя, что ты задумал? Я садо-мазо не очень люблю, к твоему сведению. — Замолчи, — послышалось в ответ, а затем Чуя принялся осыпать шею любовника поцелуями, время от времени оставляя на ней засосы и укусы, надо сказать, последние были довольно ощутимы. — Чуя... — вновь запротестовал Дазай, немного пошевелившись под телом партнёра, который вдавил его в поверхность стола своим весом. Однако в следующий момент Чуя заткнул любовника, завязав ему рот его же галстуком. — Я же просил тебя замолчать, Дазай,— прошептал Чуя в шею Осаму, оставляя на ней новый укус. Дазай усмехнулся, точнее, попытался усмехнуться, насколько это возможно сделать с завязанным ртом. Ему было интересно, что же задумал Чуя, хотя он, конечно, догадывался, но его разбирало любопытство, почему именно сейчас? Поэтому Осаму даже не пытался сопротивляться, лишь морщился от боли при очередном укусе в шею или плечо. — Ноги раздвинь, — скомандовал Чуя, а когда Дазай не выполнил его требование, всё из того же любопытства, желая посмотреть, что же Накахара будет делать дальше, Чуя сам раздвинул их своим коленом. Проведя рукой по спине Осаму и следуя за ней поцелуями, Чуя поглаживал его тело, сорвав с него бинты, оставив лишь повязки на запястьях. Накахара поцеловал Дазая в правую лопатку, затем в левую, спускаясь поцелуями ниже, он поглаживал прохладную кожу пальцами, а затем его левая рука спустилась к бёдрам любовника и, оказавшись спереди, обхватила твёрдый, горячий член, истекающий смазкой. Чуя хмыкнул, поняв, что несмотря на свои слова по поводу садо-мазо, Дазай всё же немного покривил душой. Лаская член Осаму левой рукой, Накахара сжал его ягодицы правой, отчего тот приглушённо застонал, сквозь повязку, закрывавшую рот. Убрав руку с органа любовника, Чуя открыл ящик стола, извлекая из него смазку и открывая крышку. Расстегнув ширинку на брюках и спустив их вместе с нижним бельём вниз и вылив достаточное количество лубриканта на пальцы, Накахара смазал им анальный проход Дазая и свой член, решив не растягивать партнёра, так как вчера он его трахал. Приставив крупную головку возбуждённого органа ко входу и обхватив любовника за бёдра руками, Чуя одним толчком вошёл внутрь, отчего Осаму, всё же слегка вздрогнул. Ожидая пока ощущение дискомфорта у партнёра от проникновения исчезнет, Чуя пока не двигался в нём, оглаживая его ягодицы пальцами. А когда, по его мнению, Дазай привык к его члену, Чуя ощутимо шлёпнул его по правой ягодице и резко толкнулся глубже, после чего подался назад и вновь вперёд, входя под нужным углом, так как хорошо знал тело Осаму и сразу же попал по простате, заставляя любовника приглушённо застонать от приятных ощущений. Положив левую руку на его член и обхватив его ладонью, Накахара задвигал ею вдоль ствола, вновь резко толкаясь в партнёра, удерживая его за бедро правой рукой. Сразу же взяв ускоренный темп, Чуя всё резче вбивал его в стол, который от каждого толчка жалобно поскрипывал, а Дазай в такт ему постанывал сквозь повязку, двигая бёдрами навстречу движениям Накахары. Ощущая дрожь любовника, Чуя ускорился ещё сильнее, не выпуская из руки возбуждённый, влажный от предэякулята, подрагивающий член. Надрачивая всё быстрее и долбясь в Дазая всё резче, входя глубже, не в силах сдерживать стонов, Чуя издал странный звук, похожий на рык дикого зверя. Толкнувшись в Осаму ещё несколько раз, Чуя излился внутрь партнёра, одновременно с этим ощутив, как его ладонь увлажняется от чужого семени. Тяжело дыша, Накахара навалился на Осаму сверху, пытаясь перевести дыхание и восстановить ритм своего сердца. Когда Дазай зашевелился под ним, Чуя снял импровизированную повязку с его рта и отбросил её в сторону, вставая с Осаму, но не спешил освобождать его от наручников. — Чу-уя, и что это был за странный порыв? — спросил Дазай, пока Чуя вытирал следы их любовных утех со своего тела влажными салфетками. — Не знаю, Скумбрия. Порыв, как порыв, тебе же понравилось. — Да так, не особо. — Осаму, не дожидаясь пока Накахара освободит его от наручников, сам расстегнул их, использовав для этого отмычку, которая была спрятана под бинтом на правой руке. Чуя, приподняв левую бровь, с усмешкой взглянул на Дазая, протягивая ему влажные салфетки. — Если бы не понравилось, освободился бы раньше. Верно? Дазай ничего не ответил, приведя себя в порядок, он принялся натягивать на себя одежду, затем его взгляд зацепился за белый лист, который лежал на полу. Подняв его, Осаму критически оглядел документ, который был испачкан несколькими каплями спермы. — Чуя, это важные документы, вообще-то, были. — Правда? — спросил Накахара, а когда Дазай кивнул, просто пожал плечами, сказав: — Ко мне-то какие претензии, это ведь ты их уделал? Я тебе говорил: поехали домой. — Чуя чмокнул Осаму в щёку, а Дазай, скомкав испорченный документ, выбросил его в корзину. — Ладно, поехали. Без этих документов, сегодня здесь делать нечего. — Осаму притянул Чую к себе ближе, накрывая губы своими и углубляя поцелуй, Накахара обвил его шею руками, целуя в ответ и прошептал, когда он закончился: — Люблю тебя. А поехали минку снимем, якитори пожарим, — предложил Чуя, на что Дазай кивнул и ответил, отстраняясь от эспера и забирая свой плащ: — Поехали.