«Войди в узкую дверь, которая открывает дорогу на небо. Я говорю тебе это, ибо широки ворота и широка дорога, ведущие к погибели, и множество людей следует по этому пути.» Матфея 7:13
Рождество ведь праздник, так ведь? В Рождество ведь происходят чудеса и сбываются мечты? В эту ночь снег напоминает чудо, что медленно посылается с неба на крыши домов. Только вот сегодня снежные хлопья настойчиво проникают в рыхлый домишко через трещины на деревянной стене и крыше, так и таят, когда мелкий костёр слабо касается их своим вялым огнём. Маленький мальчик сдувает с мелкой чёлки большие снежинки, сидит возле источника огня, скрестив ноги и поджав руки. Думает о своём: о детских играх, о том, как на самодельных санках завтра покатается, как в снежки с соседскими детьми поиграет, если мать позволит. Он старается не обижаться, когда всякий раз мать отвечает отказом, в конце концов, эта женщина дала ему жизнь, пусть и с трудом поддерживает её сама. Мальчик понимает, что так дальше нельзя жить — иначе худо будет. Иначе замёрзнут, или с голоду помрут. Меньше всего ему хочется лишиться жизни от банального голода, когда еды нет. Он потирает свои ладони, чтобы немного погреться. Уши ловят странный шум, к которому тот давно привык. Мать снова разговаривает сама с собой, ударяется о старую мебель, стучит палками о рыхлый потолок. Терпение и только оно помогает мальцу не выбежать из дома в такие моменты. Паренёк даже не знает, боится он или нет. Ему просто неприятно, что он не может никак помочь. Будто детство прошло обошло его стороной, мол, недостоин. Выброшен. Ненужен. — Я схожу за подарком. — кряхтит женщина, натягивая почти прозрачный платок и поношенную куртку или что-то, издали напоминающее её. Мальчик спокойно кивает, когда мать выходит, неспешно закрывая за собой скрипучую дверь. Этот дом давно надо снести, но женщина чудом отговаривает власти оставить хижину им. Он слышит бормотания матери, громкие и напряжённые, но выходить всё же не решается. Мать сказала ждать, он будет ждать. В первый час он замечает, что костёр, окружённый крупными камнями, начинает гаснуть, и ищет, чем бы покормить ненасытный огонь, чтобы тот погрел ещё немного. Боится трогать бумагу, что лежит на столе, нельзя: бумага всегда носит в себе что-то ценное. Старую одежду тоже жалко, она ведь тепло дарует, пусть и мало. Паренёк решает подкинуть досок, обломки с пола, чует он, в этот раз хижину снесут. Час второй пролетает быстрее, потому что мальчик засыпает возле костра, но его будет рёв с улицы. Рёв ветра, который будто зовёт его. Шепчет и кричит одновременно: «Подойди, посмотри.» Мальчик моргает, дабы отогнать остатки сна перед глазами, и вздыхает уже прохладный воздух в детские лёгкие. До дверцы рукой подать. Час третий, он слушает голос природы и открывает её. Про шапку мальчик не подумал, его взгляд скользит по большому древу, что покрыто свежим снегом. Шум заглушает скрипучее покачивание тела, что решило покончить с этим самым лёгким и ужасным способом. Он смотрит на плотную верёвку, которую мать приобрела вчера на рынке, как оказалось, не для того, чтобы купить ребёнку собачку. Он с трудом отрывает глаза от застывшего тела, чтобы увидеть коробку прямо под ногами, синими и бледными. Толстая книга в плотной обложке, неумело украшенная красным бантиком. Это и есть подарок. Мальчик так и стоит на месте, пока не осознаёт, что солнце давно взошло, что он замёрз сильно, что возле домишки шастают люди. Так бы и стоял на месте, пока не услышал чей-то пронзительный крик ужаса.***
Мужчина золотыми глазами задумчиво смотрел на свою красную книгу, которую подарила ему мать, но он оторвал свой взгляд, когда услышал неуверенный голос девушки. — Так кто Вы? — неуверенно спросила Бетт. Он улыбнулся. — Не волнуйся, можешь обращаться на «ты». Как я и сказал, я наблюдатель. — ласково сказал он. — Почему ты помог мне? — Просто стало интересно. — мужчина тихо рассмеялся. — Не бойся, выпей чаю, садись за стол. Девушка мягко улыбнулась и села за стол. Взяв кружку с чаем, она сделала глоток, но через пару секунд тут же почувствовала тошноту, а вокруг её рта образовались пятна и ожоги. Девушка в страхе схватилась за горло, изо рта начала появляться пена. Она посмотрела на мужчину, который спокойно улыбался, ничего не делая. Миллер протянула к нему дрожащую руку, но в ту же секунду упала со стула. Дергаясь, она лежала на полу, но со временем всё стихло. Она даже не успела закрыть глаза. — Твоё время пришло, дочь моя. — мужчина сел на стул и открыл книгу. — «И всё, что приключается нам, бывает за злые дела наши и за великие грехи наши.» Вдруг дверь открылась. Вошёл паренёк в белой рубашке и с двумя цветками в руке. Он улыбнулся мужчине, когда тот поднял взгляд на него. — Я ждал тебя, сын мой. — с улыбкой сказал он. — Ещё одна жертва своих же грехов? — спросил он, смотря на труп девушки. — К сожалению, да. — кивнул тот. — Думаю, детективы уже поняли, где мы, поэтому нужно поторопиться. Парень надел перчатки, а затем достал нож. Он вонзил его в грудь жертвы, после чего засунул руку внутрь. Она окрасилась в алый цвет крови. Парень начал писать на стене старого дома.Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушён, то может и искушаемым помочь.
Покончив с посланием, парень воткнул два цветка в глубокую рану, а затем посмотрел на мужчину. — Всё кончено. — улыбнулся он. — Тогда нам пора идти. — ответил златоглазый. Паренёк кивнул, после чего оба ушли.