Мята&Шоколад

— Волнуешься? Вопрос зазвучал в самых ушах Артёма, отчего тот невольно вздрогнул. Прекратив бессмысленно смотреть в сторону входа, он обернулся к Филиппу, что сверкал чеширкой улыбкой и неумело поигрывал бровями. Парень тихо рыкнул и ударил его по плечу, прося остановиться. «Волнуешься?» всё ещё висело между ними: Фил понял, что ответ однозначное «да», а Арт не хотел признаваться в этому ни другу, ни себе самому. Да и с чего бы вдруг взяться его волнению? Он на новогоднем празднике, стоит в компании друзей и слушает любимую музыку — что в этом должно вызвать такое чувство? Отмахнувшись от улыбчивого Черных, вновь повернулся к нему спиной. Не удивительно, если он начнёт без умолку шутить над этой темой. Только вот Мещерякову явно не до этого. Осматривая зал, натыкался на своих одноклассников, школьников из более младших классов, даже Воронцова увидел, что пришёл к Корниловой. А где… — Боже, какая она красивая! Изумление Вали, что донеслось позади, заставило Артёма встрепенуться. Заметив у входа знакомые фигуры, затаил дыхание. Взгляд сразу же уцепился за лёгкость и изящество, эти качества всегда присутствовали в ней, но сейчас они ярко выставлялись на показ. Блестящая, струящаяся ткань, мягко демонстрировала миниатюрность. Короткая длина открывала стройные ноги, недлинные рукава тонкие запястья… Шелковистые волосы едва касались хрупких плеч. Мещеряков и не думал, что увидит свою спутницу в чём-то подобном. Сменкина умеет удивлять. Улыбка появилась на лице сама собой и не желала уходить, да он и не пытался её убрать. — Челюсть подбери, — послышалась тихая насмешка Филиппа, — Привет, — приветствуя друзей, он заговорил уже с привычной громкостью, дабы его слышали все. Сменкины синхронно поздоровались со всеми, натягивая наигранную безмятежность. Оба словно ощущали себя не в своей тарелке. Крепко сжимали руки друг друга и перекидывались взглядами. На спутников они не смотрели. В зале зазвучала спокойная мелодия медленного танца. Большая часть школьников встала в пары и расслаблено закачалась в такт музыке. Сделалав тяжёлый вздох, Артём подошёл к двойняшкам. Улыбчиво и дружелюбно протянул девушке ладонь, зовя присоединиться к танцующим. Надо ведь сыграть влюблённую пару в личном спектакле, верно? — Я не танцую. — Не умеешь? — с хитринкой поинтересовался парень и, заметив некое торможение с её стороны, улыбнулся шире, но уже без привычной насмешки, — Я научу. Не дожидаясь ответа, он взял её за руку и повёл к толпе. Они остановились дальше всех остальных — их едва касались лучи гирлянд, а музыка долетала чуть тише. — Я не говорила, что не умею, — проговорила Кира. — А я говорил, что научу, — отозвался в ответ Арт, приобнимая её. Это было странно. Странно обнимать и прижимать её к себе, когда в прошлом только отталкивал. Сердце яростно забилось, стоило девушке чуть расслабиться и положить голову ему на грудь. Он вёл неторопливо, спокойно и даже не зацикливаясь на музыке. — Вик всё-таки позвал Валю, — шёпотом сказал Мещеряков, заметив краем глаза танцующих друзей. Внутри разразилось ликование за них. — Он меняется рядом с ней и я рада этому, — она улыбнулась. Он не увидел этого, но чётко почувствовал. — А ты… — вопроса не вышло. Артём даже не понимал, как его сформировать. Не спрашивать же напрямую о том парне, которого она любит — не тактично, да и ему нет дела до этого. Но всё равно что-то ноит от такого положения дел. Сменкина подняла голову, вопросительно изогнув тонкую бровь. Её руки соскользнули с плеч к локтям, немного сжимая ткань кофты. А спина под его ладонями напряглась. — У тебя красивые глаза, — зачарованно протянул парень. Звучит банально, но девушка ощутила трепет внутри. Комплименты в последнее время редкость, поэтому слыша их — накрывает неловкость, — Они такие глубокие и завораживающие, — кончики пальцев аккуратно отодвинули фиолетовую прядку в сторону и задержались на щеке. Дыхание стало тяжелее, Кира даже решила, что задохнется. Слишком близко. Тихая трель донеслась до кармана брюк. Не смотря на имя звонившего, Арт принял вызов. — Денис хочет поговорить с тобой, — голос Фила звучал чересчур серьёзно, что даже не придерёшься. Он кратко проинформировал его и сообщил, где ждут его. Мещеряков хотел проклянуть Воронцова.

***

Снег тихо хрустел от каждого шага. Артём чётко решил, если ничего серьёзного, он закопает Дениса в ближайшем сугробе. Компания из трёх человек стояла за школой. Черных перекидывал из одной руки в другую небольшой снежок, стараясь отвлечься. Воронцов как будто превратился в статую, совершенно не шевелился. А Корнилова расхаживала из стороны в сторону — то ли пытаясь успокоиться, то ли согреться. — Ну? — протянул Мещеряков, складывая руки на груди, — О чём ты хочешь поговорить? — все обратили на него внимание, — И давай быстрее, у меня нет желания находиться в твоей компании. — Взаимно, — процедил Денис, чувствуя как закипает. И пошло… Воронцов, видя, как Корнилову — его единственную подругу, задевают взгляды и нелестные слова, решил поговорить. Признание звучало бездушно и без какого-либо намёка на понимание вины. — Это всё? — поинтересовался Филипп, стоя плечом к плечу с другом, — Мы уходим. — Можете идти, если неинтересно узнать, из-за чего ты, — Воронцов указал на Мещерякова, — Накинулся на Киру. — Я и без тебя знаю… — До тебя дошли лишь слухи, — усмехнулся он, — Мне хотелось как-то отомстить тебе за драку. А лучший способ сделать это — испортить репутацию. Черных ухватил друга за руку, опасаясь, что тот может сорваться. Он и сам едва держался, чтобы не сломать нос бывшему лучшему другу. Его рассказ о том, что он сказал всем о погибшей маме Артёма от лица Киры — подлость. Денис одновременно и разодрал старые мозоли, сделав недругу больнее, и испортил жизнь тогда ещё неизвестной девушке. Внутри взорвался вулкан. Мещеряков вырвал руку из посторонней хватки и подлетел к Воронцову. Крепко ухватив ворот куртки, подтолкнул в снег. Денис не успел вовремя сориентироваться и подняться на ноги, как почувствовал сильный удар в живот. Затем ещё и ещё. — Хватит! Перестаньте! — крик Даши доносился, словно сквозь плотный слой ваты в ушах. Арт также уловил, как девушка просила Фила успокоить их. Черных действительно помог, ибо самому было не по себе от этого зрелища. А от криков одноклассницы — ещё хуже. — Артас, успокойся, — твердил он, удерживая друга и отходя с ним в сторону, — Даш, уводи Воронцова. Девушка послушалась. Помогла парню подняться и неторопливо повела к выходу со школьной территории. — Чёртов придурок! — «Придурок» — никто этого и не отрицает, — согласился Черных. — Из-за него я… Кира не виновата, — вздохнул Мещеряков.