Peut-être à temps, en pleine fleur,
И вот итог. Как ни страшна
Celle-ci fut mise en terre.
такая горькая кручина,
Bien qu'implacable, la douleur
но в цвете лет нашла она
En fut austère.
свою кончину.
Каждая жизнь имеет свою ценность, ведь во всём заложен свой хронологический порядок. Судьба – это расчёт временного континуума. Жизнь – срок, отведённый нам, чтобы внести какой-то вклад в прожитый нами век. Вампиры нарушают мировой порядок своим существованием, своими безрассудными поступками, которыми движет жажда крови. Хаос, оставленный ими, — вера людей в то, что колы, чеснок, гроба с камнями смогут удержать бессмертных от акта терроризма. Голод в теневом существе бессмертных работает как обычный инстинкт и, чтобы дать ему отпор, нужно по крайней мере обладать...мозгами? Без них, конечно, проще, но по другому нельзя. Губы сухие, в горле пересохло. Тело охвачено огнём, но по коже струится холодный пот, слабость разливается по мышцам и дрожью отдаётся в конечностях. Жажду можно описать по-разному, но когда долго сдерживаешь себя, то способен дать точное описание: ты будто бы под водой. Не можешь вздохнуть полной грудью, с каждой секундой погружаешься всё глубже и глубже в бессознательный мир, тело не слушается или вовсе не в силах двинуться. Глаза наливаются не то слезами, не то кислотой. Хочется кричать. К Рене пришёл голод, так же нежданно, как и запах крови. Разум полностью опустел, алый дым, исходящий от мужчины с перебинтованной рукой, зачаровывал и манил за собой, подзывая и отталкивая. Горло начало жечь, клыки вынулись и впились в нижнюю губу. Хотелось всем своим существом, измученным голодом по свежей и тёплой крови, потерять контроль. Такой хрупкий. Как тонкий слой льда на луже. Так и тянет наступить. «Донорской крови было мало, не стоило вообще есть перед высадкой,» – осознавая своё положение, сжала челюсть до скрипа. Метро – ужасное место для охоты, и нужно быть безумцем, чтобы уединиться здесь. Перешёптывание, телефонные разговоры, чавканье жвачки или какой-то другой еды. Эти звуки смешивались в одну раздражающую симфонию, что играла исключительно на нервах Аморен. Всегда после кормления или до все чувства обостряются до максимума, хоть и ненадолго. Лёгкий холод покалывает кожу и щёки, а запах пота, духов, еды, кошачьей и собачей шерсти воротит желудок. Зрение улавливает каждую царапинку на платформе или столбах, даже небольшие куски каких-то отходов можно разглядеть под ногами. Это помогло прийти в себя. Рене профессионально отвлекла своё внимание на другие запахи, чувства – это та самая хвалëная выдержка, приходящая с годами. С веками. — Значит, Сато Айя, — стоило Рене вздохнуть с облегчением и вернуться к своему прежнему виду, как тут, будто бы гром среди ясного неба, прогремело её имя. Она от неожиданности почти выпустила сумку из рук. «Как меня нашли? Нет-нет, невозможно. Может быть мне показалось? Это же Япония некоторые звуки созвучны...» — Теперь Китамура Хироми? — прозвучал вновь чей-то мужской голос. — Хорошо, понял вас. Давать по всем педалям в неизвестном направлении сейчас было, во-первых, бессмысленно, а во-вторых глупо. Да и показалось бы странным, что ей удалось подслушать разговор в таком галдеже. Нужно оставаться на месте и с невозмутимым видом ждать свой вагон метро. Немного оставалось времени, чтобы принять решение. Кровь закипала в висках и страх подступал к горлу горькой желчью. Ремни на сумке смялись в тонкую полоску. Самые страшные существа, которых встречала Аморен, — это люди. Вагон метро подъехал, из него начали вываливаться пассажиры, переполняя и без того тесное помещение. Рене пригнулась и сняла кепку, средний рост позволял потонуть в пучине человеческих тел. Накинула на голову серый капюшон ветровки, которую позаимствовала у мимо проходящей девушки, что беспечно запихнула свою вещь между ручек розового чемодана на колёсиках. Чтобы полностью одеть новую тряпку пришлось сесть на корточки около своей сумки. «Лицом я не светила, волосы под капюшоном не видно. Должна выскользнуть живой, – подумала воровка и не спеша выпрямилась, направляясь вслед за потоком людей, в обратную сторону. – Тот, кто преследует меня, знает, что не так давно я откинула концы и каким-то чудом воскресла. А может и нет? Но этот вариант не буду убирать. Сейчас важно, что меня преследуют или чтобы добить, или ради интереса: одно из двух. Если поймают, то скажу что знала о покушении и приняла антидот, а если пустят пулю в сердце после всех вопросов...буду действовать радикально. Плевать, что будет, но в этот раз я должна умыть руки сразу же. Надеюсь, что это только мои мысли и я опять делаю из мухи слона, однако моя паранойя так не думает.» Сейчас Рене убегала от хищника, чья скорость и вид не были ей известны. Если знаешь противника, то бежишь быстрее. В голове обычно прокручиваются сцены от которых открывается второе дыхание. Не знать в лицо человека от которого убегаешь — рисковое дело и зачастую провальное.***
Несколькими минутами ранее.
Всё что видел перед собой Чуя, сидя на дальнем углу платформы метро, это довольно простую девушку. Уставшую от длительного перелёта, излишняя расслабленность и вялость улавливались в её движениях. «Зачем такой кадр понадобился Мори?» – этим вопросом Чуя задавался с самого утра, когда ему сообщили о жертве, которую нужно поймать и привести к боссу. — Позвольте поинтересоваться: кто это? — задал вопрос Накахара, прижимая к уху телефон. — Сато Айя. Но сейчас её настоящее имя это «Китамура Хироми». Просто доставь её в целости и сохранности, —Мори говорил уверенным и спокойным голосом, пока Элис ловко ускользала и убегала от него, отказываясь примерять новое платье. — Элис! Ну молю, примерь, — последняя нервная клетка трепыхалась между люстрой и табуреткой. — Значит, Сато Айя теперь Китамура Хироми? — рыжий мафиозник перекинул ногу на ногу, потягивая каждую букву. Это уже интересно. — Поддельные документы у преуспевающего адвоката появились буквально в тот же день, когда проиграли дело после её исчезновения, — продолжал Мори под крики и недовольства своей леди. — Наши враги не стали бы избавляться от полезного человека и не попытаться переманить его на свою сторону. Или она отказалась примкнуть к ним или они сочли её за пешку с самого начала. В извилины Чуи наконец снизошло озарение и ноги как-то сами подняли его: — Хорошо, понял вас, — Мори не нужно было много говорить, чтобы парень его понял. Ценная информация хранится в голове этой девушки. Портовая Мафия получит шанс убрать своих конкурентов или хотя бы приблизится к нему на один процент. Знания – сокрушительная вещь в правильных руках. Особенно, если они в руках Мори Огая. — А? Белая кепка исчезла, поток людей сбивал с толку похуже тумана. Китамура, недавно стоящая в поле его зрения, испарилась. В вагоне не было и намёка на её присутствие, мимо него проскочить в туалет и остаться незамеченной было невозможно, значит сбежала. «Знала что за ней следят? Когда обнаружила?» — Блять! — выругался Накахара сквозь зубы и, раскидывая людей в разные стороны, передвигался на выход, где людей было в два раза больше.«Она не могла далеко уйти.»
Минута. Две-три.«Как так вышло?»
Пять-шесть. Её нигде не было. Чуя впервые за долгое время был в растерянности и напряжении, но злость хлестала нервы покруче этих двух чувств. Мусорный бак принял удар и упал замертво, но его убийство и прилюдное унижение не помогло мафиознику охлодить пыл. Чуя начал набирать номер босса трясущимися руками. Гудки длились не слишком долго, но это время длилось бесконечно. — Я упустил её, — пристыжено сказал он.