Каждый день пролетал одним мгновением.
В её полуночной жизни не было смысла.
Десятки лет прошли в чёрно-белом цвете.
Единственная цель стала несбыточной
мечтой в оковах бессмертия.
Подтаявшее клубничное мороженое стекает по пухленьким пальцам маленького мальчика, что горько плачет, ведь он хотел шоколадное. Дамочка, рядом стоящая с ним, растерянно оглядывается и извиняется у прохожих, а когда останавливает глаза на своём сыне, то уничтожающее смотрит, добавляя утешительные угрозы, от которых он и вовсе бросает никому не нужный рожок с мороженым на землю. У Рене сердце падает в пятки, а рука застывает в воздухе. Пожилой мужчина за кассой вздыхает и спокойно протягивает руку ближе, забирает свои заработанные деньги. Для него такие сцены обыденное дело, ничего необычного. — Люди так примитивны в своих желаниях, но им так трудно угодить, — подумала в слух, надкусывая холодную текстуру с отчётливо различимым солёным привкусом крови. «Фруктовый лёд со вкусом вишни», — подлый маркетинговый ход тех, кто остро нуждается в стабильной прибыли. — Капризные и избалованные дети...что с них взять? Только анализы, — старик по-доброму засмеялся, провожая девушку взглядом. Она на последок махнула ему рукой, как бы благодаря за ужин и за то, что он удержал этот чудесный магазинчик. Перешла дорогу, оглядываясь по сторонам и удивляясь как всё изменилось в этом районе. Спустя столько лет она не ожидала увидеть вместо глухого местечка на окраине города детский центр. Раньше тут пробегали только одинокие кошки и тухлый запах рыбы, а сейчас в песочнице играют дети, их мамы болтают друг с другом, обсуждая тягость и радость материнства. Где-то в далеке проходят молодые парочки, подростки резвятся на соседних площадках, вспоминая своё детство, а юноши и леди, дожившие уже до приличного возраста, где нет места забавам и играм, устроились под тенями деревьев и наблюдают издалека, наслаждаются деньками своей старости. Одинокие силуэты в какой-то момент воссоединяются и идут в одном направлении. Светлое умиротворение, в объятиях тёплого ветра, ласкающего волосы, окутывало сердце тоскливым чувством. Кажется, что никто не одинок в этом мире. День близится к горизонту и небо приобретает оранжевые и жёлтые краски, чистые белые облака пачкаются в палитре заката. Рене неспешно идёт по велосипедной дорожке, исследуя Фен-шуй малого парка Йокогамы, и напевает себе под нос слова из одной забытой пьесы: — ♪Завтра наши войны канут в лету раз и навсегда♪, — останавливается возле скамьи, поднимая глаза к верхушке кроны розового дерева. Сакура. Мороженое почти съедено, осталось только управиться с последним кусочком и выкинуть в мусорное ведро палочку. — ♪Ты жульничаешь с чувствами♪, — усаживается на скамейку и закидывает в рот последний кусочек холодной сладости, откидывая голову к небу и закрывая тёмные глаза, налитые жаждой. Медленно жуёт, а после успешного поглощения продолжает, отбивая ритм пальцами по спинке скамьи. — ♪Но ты лжёшь лишь сама себе. Со своей моралью святоши ты получаешь удовольствие♪, когда...— вздрогнула, замолкая. Котёнок обтерся боком об ногу Рене и, махая серым хвостиком, свернулся клубочком между кроссовок. — Вот так сюрприз. Она старалась петь как можно было тише, себе в удовольствие, но неожиданно к ней нагрянул гость. Что ж, придётся продолжать песню уже со слушателями. — ♪Но зачем беспокоиться..?♪Наши маленькие войны канут в лету раз и навсегда! Время проходит. Перед нами — тупик. Прежде чем перейти постараемся быть мудрыми. Я ощущаю слабость своих слов, которые ранят♪, а время бежит без всякой надежды, — согнулась пополам и положила голову между коленей, погладила спящего котёнка. Он заснул крепким сном, хрипло посапывая и мурча. — Какой милый маленький котик так бы и съела. Сегодня был последний день, а завтра мафия заявит о себе. С ней свяжутся и документы будут переданы, а дальше...кто знает? Возможно от неё тихо избавятся или запрут как подопытную крысу, в общем ничего нового, но в голове тревожно крутятся вопросы:«Что будет завтра? Как со мной поступят?» Когда Аморен по наивности и глупости своей доверилась и раскрыла тайну своего существования «в том инциденте», то очень об этом пожалела. Она спасала, но не была спасена. За её добро отплатили белой комнатой с цепями, пока маленькая девочка, что телом, душой и разумом пробывала в муках, умерла без боли. Голос Аморен сопроводил её до того мира, однако за эту милость не сказали спасибо, но то, что получилось в ходе экспериментов над «недочеловеком» – стало научным прорывом достойным благодарности. Но их счастье не длилось долго. Вмешался Князь и реки крови полились по дорожкам Новой Англии, как растаявший снег весной.— Твои друзья тебя предали, они донесли о тебе нужным людям и посмотри что с ними стало. Так всегда бывает, когда люди узнают то, что не следовало. Когда вампир выходит в мир людей, притворяясь одним из них.
— То есть..все они умерли из-за меня?
— Да, но они заслужили такую смерть, ведь издевались над тобой. Вспомни свою боль и отбрось сожаления. Не вини себя, Рене.
Месье не был великодушным лордом, но Князь из него вышел строгий, его руки никогда не тряслись перед принятием важного решения...только вот он терял голову, когда его дочь попадала в какие-то истории. Контроль его покидал, ведь Аморен – это то последнее, что оставил дорогой друг-изменник, предавший свой клан и своего Князя, единственного лучшего друга, его. Проблема Князя Арно заключалась только в том, что он слишком был предан своим чувствам и его терзала боль от потери. Поэтому, даже после предательства и позорной кончины лучшего друга, он не смог отвернуться от таких знакомых глаз и силы. От девочки, которая была точной копией почившего и даже переняла от него дар. Внешняя схожесть с отцом, дар, характер — всё это было похоже на благословение и проклятие одновременно. Иногда, смотря в глаза Рене, он видел её отца и его не покидало липкое чувство крови на своих руках, ведь к кончине лучшего друга он сам приложил руку, он был создателем и только в его полномочия входило избавление от ошибок. Это был его долг, как правителя, и собственные чувства тогда не имели веса, они ничего не решали, его привязанность была бесполезной. Его поглащала и по сей день поглащает вина, скорбь и уныние. Он не может принять его смерть и по этому в какой-то степени одержим Аморен. В отличие от средневековья сейчас многие одарённые не боятся выходить в свет, они даже открыто работают на правительство. Это не осуждается, но сомнения и страх убеждают в обратном. Почему-то кажется, что история повторяется, что Рене опять окажется в окружении холодных стен и только люди в белых халатах и алых перчатках будут составлять ей компанию и из-за дня в день проводить свои опыты; срезать кожу, выкачивать кровь до последней победной капли, вырезать органы и наблюдать не вырастает ли новый, как будто Аморен — это инкубатор, производящих бесконечное количество ресурсов. Раз они не останавливались на одном образце, то значит так и было. Рене толком не помнит. Еë тело всë время было в агонии. Вздохнула глубоко. Прикрыла глаза. — Всё будет хорошо, — Рене знала, что сейчас уже поздно протаптывать безопасные пути отступления, перестраховываться или заказывать билет в песочные долины. Оставалось только успокаивать саму себя и думать, думать, думать. Рыть себе яму из мыслей и медленно погружаться туда. Жизнь и люди непредсказуемы, и гарантии на то, что всё пройдёт как по маслу, — её нет. Даже с способностью и нечеловеческой силой можно ощущать себя уязвимой перед законом, продвинутыми технологиями и современными учёными. Начали включать фонарные столбы, площадки опустели и нагрянул холодный воздух вместе с сумерками. Рене, заказав такси, приподнялась, подбирая кота на руки. Теперь он составит ей компанию и в будущих вечерах. Так закончился этот день, а следующим утром пришло сообщение с временем и местом встречи. Время ещё было, так что девушка решила поспать ещё немного. Но этому не суждено было свершиться. Рене без лишней эмоцией на лице наблюдала, как кошачьи зрачки, уставившись на неё, то расширяются, то сужаются до образования щелочки или же иголки. Минутой ранее, она еле как проснулась от короткого, но глубокого сна. Причиной пробуждения послужил кот, что активно катался и прыгал по кровати, разрывая в зубах тапок, но когда его лапы дошли до головы и волос хозяйки, то уже ему было не до игр. — Да епт, катись в свою мамашу, — махнула рукой в полудрëме, прогоняя со своей подушки кота, о котором совсем позабыла. Котёнок недовольно шикнул, выронив изо рта тапок. «Что это сейчас шикнуло?» Тишина. «Что-то лëгкое ходит по телу. Как большой... таракан?! Нет, крыса!!?» Она разлепила глаза и увидела, как кот бесцеремонно ходит по ней и топчет местечко на животе. «Ах, точно...я же подобрала его вчера вечером. Как только могла забыть?» Невинно поглядывая на неё, ложится. Рене не была против, но его глазки бедного сиротки выбешивали. — Не смотри на меня так, — пробурчала она хриплым от сна голосом, почти что угрожающе. — Я тебя на фарш пущу, двуличное ты животное, ещё хоть раз будешь играться с моими вещами, ясно тебе? — она подавила желание взять покусанный тапок и стукнуть им котёнка. Он перевернулся на живот, вытягивая лапы и довольно промурчал. Рене приподнялась и обхватила его серую мордочку руками. Такой маленький и хрупкий, совсем худой и вчера ещё казался беспомощным, когда проснулся в ванной в окружении пены и шампуня. Он дрожал и жалобно попискивал. — Ты наверное голоден, вот и жрёшь всё подряд, — предположила Рене и встала, заправляя за уши короткие пряди волос, — но откуда столько энергии раз хочешь есть? Можно было сказать, что утро прошло без происшествий, спокойно и совсем без проблем, но когда Рене уходила из своей квартиры, то кинула опасливый взгляд на котёнка. Он сидел в самом конце коридора и чего-то ждал. Теперь она не волновалась за свою жизнь — её больше тревожил этот маленький бес и то, что может случится с квартирой после её ухода. Никто не знает, когда он проголодается. — Господи... иже еси на небеси, — вставляя ключ в замочную скважину, шептала она, а после сложила ладони в молитвенной позе. — Да здравствует имя твоё, да будет воля твоя... Прошу спаси и сохрани мой дом, аминь.***
Улицы Йокагамы утром не пустовали. Повсюду были люди: кто-то спешил на работу, кто-то выделил минутку на кофе или сигарету. Некоторые кафе уже были открыты и из них сочился запах свежих булочек и кофейных зёрен, ещё что-то такое летало в воздухе, но точного запаха невозможно было разобрать. В любом случае от простой человеческой еды сейчас тошнило. Желудок был пуст. Слюна стала на вкус как желчь. — А ну стой! Эй! Этим утром воры тоже не дрыхли в своих кроватках и не пускали слюни на подушки. Двое парней мчались по тротуару, наводя суету. Первый был одет как байкер, но устрашения не вселял; худой юноша не слишком высокого роста, чьи чёрный волосы выбились из хвоста и хлестали затылок, пока парень упорно старался уйти от погони. Клыкастая ухмылка, в глазах огонь. Адреналин и наслаждение от погони. Прекрасная молодость. Второй же был одет как школьник и его хмурое и уставшее лицо вызывало сочувствие; он бежал, обходя все препятствия и кричал так, чтобы перед ним люди сами расходились, как красное море перед Моисеем. Он останавливался, когда его цель сбивала кого-то и извинялся на ходу, помогая что-то поднять. Рене остановилась, чтобы посмотреть на тех, кто нарушал её мирное время перед собеседованием, и спокойствие других. — Попробуй догони! — кричал брюнет разворачиваясь и показывая неприличный знак. Он оторвался и конечно чувствует превосходство. Юноша развернулся именно в тот момент, когда пробегал мимо Рене, и сразу же споткнулся об что-то, сила притяжения не заставила ждать долго: отлетел и приземлился на колени и ладони. — Ай-ай-аа, — жалобно стонал он от боли, рассматривая стёртые в кровь руки, но стоило ему поднять глаза, как тот надоедливый пацан в чёрном галстуке почти что настиг его. — Да бля! Какой быстрый... — Эй, ты в порядке? — Рене протянула ему руку и помогла встать, но он даже не глянул на своего благодетеля. Сейчас главное – бежать, сверкая пятками от неприятеля. К друзьям, к банде. Парниша уже ринулся дальше, однако был схвачен сзади за воротник толстовки. Ноги оторвались от земли, незаметно и не ощутимо. «Вот же неблагодарный,» — цыкнула. — «Хотя это я подставила ему подножку. Наверное, карма. Как ты, так и к тебе.» Быстрый топот ног остановился возле Рене и ей прокричали почти что в ухо: — Спасибо вам! — сероволосый парень с подтяжками на штанах от всей души прокричал слова благодарности, тем самым испугав Рене, чья хватка ослабилась, а уши заболели. — Зачем так орать-то? — Рене уставилась на школьника, который откуда-то достал наручники и перехватил у неё беглеца. —Извините, — юноша одной рукой держал байкера, а другую протянул девушке с визитной карточкой. — Я, Накаджима Ацуши, из Вооружённого Детективного Агентства, спасибо за то, что проявили сотрудничество. Лучи солнца проникли в его седовласые волосы, осветляя до белого. Необычный цвет глаз, необычные волосы, необычная сила вокруг него. Он словно Белый дух смерти, что сейчас улыбается во все тридцать четыре зуба. Растерявшись Рене не смогла и слова проронить и только похлопала ресницами, но губы сами зашевелились: —...у тебя случайно нет сестры-близнеца? — Что? Извините, но насколько мне известно – нет, — ответил Ацуши. — Ясно...и не стоит благодарности, мистер детектив, но в следующий раз кинь что-нибудь в убегающего. Так быстрее. — А... с-спасибо за наставление, но это как-то, — он растерялся и запнулся, когда встретился с ней взглядами. Она едва была старше него, но её манера речи какая-то странная и не очень подходит ей. — А, эм...как-то неправильно? Да замри ты уже! — задержанный не бросал попыток выскользнуть из-под железной хватки светловолосого. — Пардон? — глянула на часы, перекинуться ещё несколькими словами она успеет. — Правильно или нет — важен результат. Если ты что-то делаешь во благо, то любой способ хорош, — она оглядела парня от головы до пят и усмехнулась собственным словам. — Вот это время пошло. Школьники стали задерживать хулиганов и заниматься взрослой работой. Ацуши залился краской и опустил голову, пряча своё смущение: — Я не школьник...я детектив, — утверждал он невнятно, но, глянув на свою карточку, вспомнил. — Могу доказать! У меня есть удостоверение! — В другой раз, — кивнула головой и развернулась на пятках в другую сторону, заметив приближающегося к ним мужчину; он смотрел прямо на белобрысого, поправляя свои очки. Видимо, старший в их дуэте. — Счастливо оставаться, а мне пора. — Шкет! — крикнул мужчина, когда Рене уже растворилась в движении толпы.***
Чёрная башня, возвышающаяся над всей Йокогамой. Снаружи она выглядит, как новенькое высотное здание, но внутри это неприступная крепость. Все окна взрывостойкие, внешние стены укреплены так, что выдержат даже танковый залп и, кроме того, внутри постоянно находятся одарённые, охраняющие босса, обитающего на самом верхнем этаже. —...и она разбила окна в кабинете босса, и Элис пострадала. Что-то похожее на психическую травму или на паническую атаку, но сейчас вроде бы всё хорошо, — рассказывал коротко Чуя события трёхнедельной давности, в которые босс посвятил его сегодня утром. Акутагава внимательно слушал и в какой-то степени даже не верил словам старшего. Это было попросту невозможно. Больше походило на чушь, но раз Мори-сан так сказал, то стоит хотя бы сделать вид, что он верит: — Китамура Хироми, — протянул Рюноске, отпивая чай, — я её поймал, но не знал, что она так опасна, — они сидели в ближайшем кафе, чьи окна выходили прямо на штаб. Акутагава попался под горячую руку нервного Накахары, час назад узнавшего о том, что ему предстоит стать наставником именно этой девушки. — Она, как по мне, не создана для мафии. Да и чему мне её учить? Зачем мне поручил Мори такую миссию? Я кто блять?! Дрессировщик? «Приручить», «завербовать». Легко сказано, а инструкцию никто не даст, — ответил Чуя, непрерывно постукивая пальцами по чашке с кофе и подёргивая ногой. Накахара испытывал такой стресс, будто бы готовился стать матерью и боль в голове больше похожа была на схватки. Страшно. Как ему себя вести? Что говорить? Что ему делать? Он в растерянности. — Ну она ведь не ребёнок, с ней будет проще, — Акутагава чувствовал себя неловко, но как-то же надо было подбодрить старшего. Конечно, его слова звучали холодно и не были проникнуты сочувствием и пониманием, но даже так он хотел помочь, ведь очень уважал Накахару Чую. Его достижение, страсть в бою и легендарный дуэт «Двойной чёрный» всё ещё в сердце Акутагавы. Бывший напарник его наставника сейчас перед ним и откровенничает, — это не похоже на реальность, но всё ведь в жизни бывает. — Я считаю, что вам нужно просто вести себя спокойнее и использовать все наставления от Коё Озаки, что-то рассказывать из личного опыта. В этом ведь суть наставничества, да? К сожалению, он познал другой опыт. Но сделаем вид, что этого всего не было и Акутагава всë забыл в этот момент. — Ты сейчас говоришь как психолог, — вдруг окаменел Чуя и уставился на своего собеседника. — И всё же, когда я выполнял задание, то между мной и Мисс Китамурой завязался диалог в котором я понял, что она, возможно, и выглядит молодо, но рассуждает, как взрослый человек. Так же пресекает любое невежество в виде неправильных манер, — Акутагава подбирал каждое слово и говорил очень серьёзно. Будто бы сейчас озвучивал отчёт перед боссом. — То есть...она тебя отчитала? — смешок от старшего и этот вопрос нарушил серьёзную атмосферу вокруг их столика, и вовсе разбил суровый облик Акутагавы. — Ну у тебя хотя бы получилось её поймать. Тут ты преуспел. — О чём вы? — Акутагава уже приуныл, но внезапная похвала подняла ему настрой. — Мне первому поручили это задание, но цель ускользнула от меня. Она утверждает, что не заметила меня, однако скрылась именно после моего разговора с боссом. Зачем было стоять и ждать, если всё равно собиралась в другую сторону? — Чуя не на шутку задумался, даже поставил голову на руку, уходя в свои мысли. — Исчезла до посадки, но нервно ждала её... Акутагава догнал его размышления: — Думаете, что Китамура соврала? — Возможно, — кивнул Чуя, — да и странно всё это. Очень. Даже сейчас могу заявить, что я не доверяю ей, а значит не доверяю и решению босса. Вот это да-аа, — он откинул голову на спинку кресла, его кофе уже давно остыл. Чуя понятия не имеет что творится в голове Мори и какие планы он на Хироми построил, но без сомнения новая игра Мори Огайя уже началась. Накахара встал, закидывая своё пальто на плечо, оставил несколько купюр и, после прощального поклона от Акутагавы, покинул кафе. Сегодня он станет наставником. Это, конечно, его пугает, ведь он совершенно не знает как себя вести, что делать, чтобы отыграть свою роль в этом спектакле, где Огай дёргает за ниточки. Чуе не нравилось что его используют, как средство достижения цели или же мост по которому пройдутся, чтобы стать сильнее, однако ничего с этим он поделать не мог. Мори хочет воспитать нового эспера, который в будущем должен как-то пригодиться мафии. Но сейчас именно Чуя должен вылупиться из скорлупы одиночки. Стать няней, кхм, то есть наставником. Надо будет опекать кого-то, тренировать и всë прочее... «Интересно, а ошейник нужен? Может быть, по дороге купить что-нибудь?»