Prisoner of eternity.

      В Йокогаме царил полумрак вместе с прерывистыми дождями и густым туманом. Солнце изредко выглядывало, озаряло некоторые окна и лужи, а потом вновь уходило обратно. Грязное, холодное и капризное выдалось сегодня утро, чьë настроение продлилось до обеда.       Джулия обдумывала всё то, что узнала о нужной брату организации, поднимаясь на старом лифте в офис детективов, что находился на четвёртом этаже. Информацию из интернета она выучила наизусть, внешние описания здания, имена сотрудников, японский диалект и всё возможное теперь заполняло её мозг.       «Вооружённое Детективное Агентство — организованная человеком со сверхъестественной способностью фирма, предоставляющая услуги частных сыщиков. Его сотрудники занимаются расследованиями согласно запросам клиентов, сбором информации, связями с общественностью, бухгалтерий и прочим. Их общее число варьируется, но в среднем активный персонал, включая директора, насчитывает порядка полутора десятков человек, — »       Жан смерил её незаинтересованным взглядом. Его сестра всегда нервничала перед такими событиями, заранее просчитывая что-то, подготавливаясь к чему-то...Жан никогда этого не понимал.       — Если всё пройдёт плохо, — накручивая локон белоснежных волос на палец, начала Джулия. — И мы ничего не получим, то этой ночью улетим обратно.       — Да, я это понимаю, — после небольшой паузы бесцветным голосом ответил Жан. — Ты относишься к этому, как к очередному провалу. Почему в тебе нет хоть капли веры?       «Какой, к чёрту, веры? Времена католиков давно в прошлом..»       Молча пригвоздив младшего брата пронзительным взглядом, невозмутимо ответила:       — Жан, это не так важно, что важнее – в наше отсутствие состоится собрание по случаю избрания нового господствующего Князя и второй Княгини Валуа. К самой церемонии мы обязаны быть! Нам более нельзя задерживаться. И, хочу напомнить, что планировалось ещё вчера покончить с этим вопросом, оставить краткое руководство посредникам и улететь домой. Таков был наш уговор.       Господствующий. Арно — имеет французское происхождение и переводе означает — «господствующий». Второе имя даётся правителям ради того, чтобы избежать путаницы. Лорд один. Неважно сколько веков прошло и сколько монархов сменилось. Но Княгиням не дают вторые имена и свои собственные они тоже, как и Князья, не могут раскрывать. Поэтому, издавна считается, что только Княгини могут добавлять после своего титула имя княжеской семьи. В отличие от «единого лорда» у них есть последовательность, то есть номер. Правители в мире теней имеют один статус, но это не значит, что они супруги. В этом случае не обязательно иметь брак или быть связанными любовными чувствами. Князь и Княгиня – первоначально были личностями, которые заботились о клане, прислушивались к старейшинам и следили за временем, чтобы оно не принесло бед и невзгод клану. Княжеская семья всего лишь те, кто оберегает вампиров от людей и наоборот.       Жан понимающе кивнул, с его чёлки покатились капли проливного дождя к подбородку, будто слëзы.       — Уговор...я его помню в мельчайших подробностях. Это ты зря волнуешься о пустяках. Церемония важна только для Руи и Карла, а мы можем поздравить позже.       Джулия прищурила зелёные глаза, чем стала схожа с змеёй.       —...Ты прав, но так нельзя. Это важный для нашей семьи день и мы должны успеть хотя бы к церемонии наследования.       — Ха-а, — парень тяжко вздохнул, кивая.— Верно, так нельзя. Если нас не будет — вселенная схлопнется.       В нём самом уже почти не осталось и капли веры с этой девушкой, что вечно всë ставит под сомнение. Джулия, собственно, могла только цокнуть на его неуместный сарказм. Она знала, что Жан не любит крупные мероприятия, терпеть их ненавидит из-за того, что сотни пар глаз могут задеть его взглядом, даже не секунду, и эта мысль всегда приводит его в ужас.       —...Однако, если этот детектив и вправду так невероятен, — девушка вдруг замолчала, продолжая одностороннюю беседу уже у себя в мыслях. — Было бы прекрасно хотя бы тело отыскать. Думаю, это будет лучшим подарком на церемонию старшего брата и сестры, что состоится примерно через месяц после собрания. Я знаю и понимаю, что мамы уже нет в живых, но для Карла и некоторых других в нашей семье её тело, подтверждение её смерти — станет отправной точкой. За подобный подарок стоит заплатить агентству большую сумму, вознаграждение. Да, все люди любят деньги, а те, для кого они якобы не важны, – страдают слабоумием. Деньги решают всë. За деньги можно продать детей, людей и даже свои принципы.»       — Пойдём, — Жан легонько подтолкнул сестру к выходу из лифта, когда старые двери раздвинулись с зловещим скрипом, приглашая посетителей внутрь.       Молодые на лицо и на вид люди вышли на четвёртом этаже. Чуть позже их встретила Кирако Харуно, секретарь Агентства, что с удивлённым видом хлопала глазами, оглядывая насквозь промокших людей.       Тем временем Рампо через щелочки прикрытых глаз разглядывал погоду за окном, — ветер истошно ревел, капли дождя стучали по окнам и крышам, желая добраться до тепла, а не падать в сырую и грязную землю, протекая реками по пыльным дорогам.       «Какая скукота,» — утомленно думал детектив, сидя в тёплом офисе Детективного Агентства и скучающе пожевывая сахарную палочку с ягодной начинкой. Тяжело вздохнув, отвернул голову от давно изученного окна, прокручиваясь вокруг своей оси на офисном стуле. Его глаза изучающе устремились на людей, что собрались в этом помещении.       Рядом с ним усердно, так же как и всегда, работал Куникида. Но это не та «работа», которую он привык делать. На стёклах очков отображались те же, что и минуту назад цифры, буквы, тот же текст, — да, это именно то, что может увидеть офисный планктон в времена затишья, тихих и спокойных дней... Скучных безработных дней. Даже Ацуши находил странным, что Куникида уже раз сто проверил почту с видом, будто бы читал её впервые, вчитываясь в каждое слово. Он выглядел безнадёжно отчаявшимся с видом человека, чья память стирается каждые пять секунд.       Йосано тоже работала, читая газету и попивая ароматный чай. Не кого было лечить, доставать с того света, да и по магазинам при всëм желании не пройдёшься в такую погоду. Оставалось только вздыхать с видом умирающего экстраверта, каким она была только иногда.       Дазай перелистывал потёртые странички старой книжки, занимался тем же, что и в любую другую погоду, день и час. Указательный палец постукивал по книге в ритм мелодии, что играла в его наушниках. Он прекрасно проводил время наедине с собой.       В отличие от старших Ацуши, Кëка и Кенджи нашли чем заняться.       Их дружный кружок «умелые ручки» пересаживал семена неизвестных растений, которые Миядзава случайно нашёл у себя в кармане и неделю назад положил в небольшую пиалку, заполненную водой.       — Все семечки такие разные, — голос Атсуши доносился из конца офиса. — Интересно, что же из них выростит..       «Что-нибудь гибридное, что станет кровожадным и сожрет нас всех,» — подумал про себя Дазай. Его секрет заключался в том, что один наушник не работал и он всë прекрасно слышал: как Йосано отпивает чай, перелистывая газету; Куникида клацает по клавишам и останавливается только тогда, когда поправляет очки; Рампо удручённо вздыхает, не зная чем ещё себя занять, а младшие сотрудники играют в песочные игры с землёй и неловко возятся в уголке, пока за окном стабильно повышается уровень влаги.       Дискуссии юных садоводов не закончились:       — А разве можно садить несколько разных растений в один горшок? — руки Кëки были в сухой земле: она осторожно по наставлениям Кенджи вскапывала небольшие ямочки. Миядзава бросал в углубления семена. — Вдруг они вместе не приживутся и вообще ничего не выйдет из побегов?       «И правда, в этом есть логика, однако лично мне, — Дазай перелеснул давно изученную до каждой точки страницу, — любопытно было бы узнать какие цветы распустятся через несколько месяцев и распустятся ли вообще. Даже можно сделать ставки и выиграть деньги.»       Кенджи, немного пораскинув мозгами, ответил:       — Кëка, если бы мы посадили каждый росток в отдельные горшки, то им было бы одиноко и грустно. Не переживай и доверься мне, — улыбка озарила лицо юноши, но вместе с его подозрительными действиями — всë это время он делал какой-то отвар и теперь, сделав, подливал неизвестную житкость загадочного происхождения в лейку, которую держал Ацуши, — солнечная улыбка Кенджи в этой мрачной атмосфере, что царила в агентстве из-за дождя и отсутствия работы, не внушала и крохотной капли доверия.              — Ацуши, теперь можешь поливать, — усмехнулся Миядзава, когда его коллега застыл, оглядываясь на них через плечо.       — У-угу, — Ацуши вздрогнул, наклоняя лейку к горшку.       Главный в их тройке, вновь обратился к своей ученице со словами:       — А, хочу кое-что прояснить тебе, Кëка, почему именно «одиноко и грустно». Ты ведь знаешь, что у растений тоже есть чувства? Из этой мысли, я, поставив себя на их место, подумал именно так. Любому было бы очень грустно быть одному, так что лучшее решение – не разделять семечки. Пусть растут вместе! — голос Кенджи звучал по-доброму и тепло, когда глаза будто бы улыбались, искрились и заражали других своим светом.       — ...теперь ясно, это имеет смысл, — серьёзно согласилась, наблюдая за тем как сухая земля становится мокрой.       Их безмятежные разговоры продолжались ещё какое-то время и под ними Рампо непроизвольно начало клонить в сон, весь мир в его голове затих. Казалось, только на несколько секунд его сознание отключилось, с шумом дождя и ветра, с неизвестным сладким запахом, что увлёк его во тьму, где, как мимолётное видение, белые цветы расцвели на его теле, обволакивая руки и ноги цветочным одеялом. Вздох восхищения уже было вырвался у него, но тут его кто-то начал трясти за плечи. Детектив даже не заметил как уснул. И спал ли вообще?       — Рампо, проснись! Не время спать! — это был Куникида, чьи крики почти сразу разбудили детектива.       — Ах, Куникида-кун, — надо же было уснуть на кресле. — Что ты так разорался?       — Кхм, — Куникида неловко кашлянул прежде чем продолжить полушёпотом, — к тебе пришли тут, а ты спишь на рабочем месте. Совсем страх потерял?       Рампо, едва распахнув глаза, увидел за Куникидой двое людей, что заинтересованно смотрели на него в ответ. Они были необычайно красивы и похожи друг на друга, как две капли воды, нет, с их холодными лицами и аурой близнецы больше походили на две слепленные из снега скульптуры.       — Э-э?       Удивительно было то, что люди с европейскими лицами были одеты в традиционную японскую одежду, но исполненную в белых тонах, и, чуть позже, в разговоре с ними не ощущалось неловкости, как с другими иностранцами, близнецы, похоже, владели японским в идеале.       Девушка, одетая как невеста синтоистского храма, учтиво склонила голову в лёгком поклоне, Рампо заметил на её шее татуировку, напоминающую колючие заросли какого-нибудь кустарника или шипы роз.       — С пробуждением, Великий детектив, — в её вежливом тоне Рампо уловил соринку от сарказма. — Меня зовут Джулия, а моего брата – Жан. Мы прибыли из Франции в Японию только ради встречи с вами. Нам нужна ваша помощь. Прошу выслушайте нас, Господин Эдогава.       Рампо переглянулся с Куникидой, который тоже был в не меньшем замешательстве.       «Хиро-сан сказала обвести людей с подобной внешностью вокруг пальца, ничего про «гнать в зашей» не было сказано, значит, я в полном праве узнать больше.»       — Я внимательно вас слушаю, — юноша улыбнулся своей профессиональной улыбкой, которую разработал за всё проработанное время в агентстве.       По лицу секретаря, которая обливалась потом, этой встречи не было в списке и ничего не приходило заранее, даже письма.       — Итак, как сказала сестра, — раздался приятный голос юноши, что тоже был одет во всё белое, как призрак или белая тень, чьи зелёные глаза были до пугающего пустыми. — Нам нужна именно ваша помощь, ведь с этим делом никто не смог справиться. За долгое время многие — в том числе и моя семья — потеряли надежду найти ответы.       Жан нашёл глазами взгляд Джулии, между ними произошёл негласный разговор, будто бы телепатически они поняли друг друга.       — Скажем так, — начала Джулия, — это дело берёт корни из одного военного проекта, который двадцать с лишним лет назад воплотился в союзе между Токио и теневым правительством Франции. Всё что мы скажем дальше – строго засекречено, да и стёрто вообще из любых источников.       «Теневое правительство? Военные? Нет, что более важно — информация, связанная с этим делом, уже не существует, а значит, ох, голова кружится, — Рампо даже потерял почву из-под ног, когда посмотрел на своих не менее возбуждённых коллег. Расследование обещало быть интересным. Когда нет улик, все доказательства стёрты и самого дела будто бы не существует, — всё это как лакомый кусочек в подобный скучный день.       — Да уж, — присвистнул Дазай, сохраняя здравый рассудок в отличие от тех, кто потерял дар речи или не знал что сказать из-за личного незнания. — Кому-то сегодня крупно повезло.       Вода с зонтов клиентов капала на пол коридора, пока некоторые детективы — Рампо, Куникида и Ацуши — разместили гостей в приёмной и сами заняли места напротив.       Дазая, конечно, же сразу выгнали, потому что тот начал лезть к очаровательной француженке, ластиться к ней, как уличный кот, что живёт круглый год в одиночестве, без ласки и любви. Ещё бы немного и он начал мурчать, стоя на коленях перед холодной красотой красавицы и еë горячих глаз, пылающих в таких прекрасных мыслях, как его удушение. Куникида Доппо, ветеран войн с фашистом Дазаем Осаму, выбросил этого несчастного достопочтенного за дверь одним пинком под зад. Справедливо.       Первые секунды Джулия была напугана и ошарашена, а Жан, что наблюдал со стороны прикосновения незнакомца к сестре, так же парализовало от страха.       Поднос с горячим чаем был гулко поставлен на стол перед клиентами. Наоми поклонилась и быстро вышла из приёмной.       Подняв чашечку, немного отпив из неë, Джулия оглядела всех присутствующих, в её глазах проскользнуло что-то смутно знакомое для Рампо и Ацуши.       — Я знаю, что это не первый ваш случай с секретными данными, но хочу добавить одну заезженную вещь: с этой минуты всё, о чем вы узнаете, не должно выйти за пределы вашего рта, — Джулия была вежлива и мягка в своём предупреждение. — это для вашего же благополучия.       Детективы согласно кивнули и девушка начала свой рассказ:       — Начну с того, что в далёкие девяностые Токио и Париж планировали вместе воссоздать что-то маштабное, ужасающее и про что мог знать только узкий круг людей. Спустя несколько лет планирования союз приступил к осуществлению на нейтральной территории — в Йокогаме, на какой-то там станции, где проводились позже все эксперементы и прочее. Британский учёный, Эндрю Оукман, который возглавил предприятие, ранее осужденный французким судом, стал заложником этого проекта и основателем, а после своего триумфа ему должно было всë смыться с рук...Но он умер, отдав пол жизни в это дело, и в тот самый день исчез куратор, — тот кого мы ищем. И нет, куратор не причастен к убийству, скорее наоборот: он долгое время работал над тем, чтобы оправдать своего друга перед судом, как адвокат.       В голове у Рампо почти сложилась полная картина.       «Куратор, — это та девушка, что сейчас работает на мафию, она же адвокат в двух наших историях. Но правда ли всë то, что сказала мне эта леди? Хм, их глаза даже чем- то похожи. Странно...Из-за какого-то учёного бросить всë, нет, наверное появилась лазейка для побега, ведь Китамура попала в «плен», отсюда и рвение удержать «свободную жизнь», но почему всë сходится и расходится именно в Японии и с разрывом в двадцать лет. Почему именно столько? Почему не пять? Почему не десять? Почему она вернулась в то место откуда смогла сбежать? Пока мне не понятно...Эх, как жаль, что в последний момент надо сделать поворот-отворот! Включу все свои актёрские навыки.»              — Извините, я могу кое-что узнать? — Ацуши неловко поднял руку, ощущая себя учеником перед учителем, что складно рассказывает тему по учебнику.       — Да, конечно, — Джулия получила одобрение молчаливого интровертного брата прежде чем кивнуть.       — А что стало с этим военным проектом?       — Со временем Франция перестала инвестировать в токийский проект, нет, точнее замела все следы, направив все силы на поимку Куратора. Однако, насколько нам было известно, у Эндрю Оукмана был заместитель, имя не известно, но он продолжил дело своего «учителя», боролся за продолжение ещё два года после смерти Оукмана..Возможно, что-то ему да удалось сделать, но не могу сказать о успехе или провале, ведь эта информация мне неизвестна, — и правда как по учебнику. Ацуши стало не по себе.       Благодаря Ацуши Куникида успел прийти в себя, подумать обо всëм, что сказала им гостья и тоже задать вопрос:       — Ясно. С куратором исчезли какие-то бумаги? Раз даже мероприятие закрыли, чтобы его отыскать, — Рампо посмотрел на своих коллег странным взглядом, он будто бы очутился в детективном романе и от этого сердце выпрыгивало из груди. И тут же сжималось от осознания, что эта история не будет окончена.       — Ах, бумаги на самом деле не так важны, когда исчезает второе по значимости лицо теневого правительства Франции.       — Это...что-то типо серого кардинала? — нижняя часть лица Куникиды скривилась в нервной ухмылке.       — Можно и так сказать, — Джулия снисходительно улыбнулась, желая полностью добить этого человека. — Я скажу больше. Теневое правительство Франции на самом деле превосходит обычную власть: президента, дипломатию и прочие людские организации, что представляют Францию, как страну. Семья Валуа и совет старейшин являются основой, фундаментом. Куратор – носит фамилию Валуа и является дочерью нынешнего главы Теневого Правительства и матерью будущего. Серьёзное дело, да? — под конец Джулия уже не могла сдержать смеха. Она или насмехалась над лицами детективов, которые были так похожи на своих предшественников, или ей просто было весело от своих же слов. — И вы представить себе не можете какой хаос был после еë побега. Каждый кто выслушивал нас — был сбит с толку. И ни чем не мог помочь какие бы суммы денег мы не предлагали.       «Эта ситуация схожа с Портовой мафией, что крышует город как своë государство, но кто эти люди передо мной? Они владеют такой информацией и могут о ней распространять,» — мысли Ацуши двигались хаотично, но он не побоялся открыть рот.       — Вы..а в-вы действуете по приказу призидента или того, кто представляет Теневое правительство? — гулко сглотнул слюну. — Как вы связаны со всем этим?       «Шкет говорит верно. Они могут быть врагами, а мы тут уже начали копать себе могилы с этими иностранными разборками.»       — Во-первых, мы действуем сугубо в личных целях. Тайно, — указательный палец девушки лёг поверх еë губ. — Это секрет. Чем больше тайн, тем интереснее, верно же, Господин Эдогава?       Второй вопрос Ацуши был намеренно проигнорирован.       — Верно, — невозмутимый голос Рампо, наполненный настороженностью, разлился по помещению. — Но ответьте мне для начала на один вопрос.       — Я слушаю вас, — Джулия чувствовала, как еë нервы разогрелись до предела.       Все глаза были направлены на тощую и маленькую фигуру, что в одно мгновение будто бы стало единственной точкой, куда можно деть глаза.       Куникида обливался потом вместе с Ацуши. Всë это не было слишком уж опасным, оно было очень скользким и мутным. Люди перед ними распространялись о международных делах, о сделке, заключённой когда-то и проваленной, из-за которой позже были проблемы. Расследовать что-то подобное — рисковое дело. Куникида надеялся, что Рампо не будет упрямиться, оценит всю эту ситуацию целиком и сделает всë, чтобы они в течение нескольких минут покинули помещение.       Скрестив ноги и поставив на них скреплённые между собой пальцы, глаза детектива, выглядывающие из-под козырька коричневой шляпы, остро впились в парня, что молчаливо отсиживался всë это время.       — Какую цель вы преследуете?       Как зеркало, Жан зацепился за детектива, но уже спокойным и умиротворенным взглядом.       — По правде говоря, — начал он тихим голосом. — Я и сестра приследуем разные цели. Я хочу просто найти дорогого мне человека живым, а сестра же уверена, что наша мать давно мертва и еë тело должно быть похоронено, как полагается.       Тишина. Слышен звук падающих капель, радостных возгласов людей, что чуть ли не плачут, когда солнце наконец-то задержалось чуть дольше, тучи почти рассеялись и пропустили свет.       «Так вот оно что, — сердце Рампо сжималось от боли. — Она избегает своих же отпрысков? Их глаза, некоторые черты поведения изначально показали мне почему-то очень похожими.»       Великий детектив сокрушëнно выдохнул.       —...Я ни чем не могу помочь, — Рампо неспешно встал, пропуская удивлённые вздохи Куникиды. — Уходите.       Ранпо известен тем, что для него не существует дела, которое он бы не смог распутать.

***

      Рене стояла на набережной. Рядом толпились чайки, что заняли места на перилах, у самого края берега. Раньше здесь ходили корабли, а сейчас молодые парочки собираются тут вечерами, чтобы пофотографироваться на фоне моря, голубого неба по которому летит самолёт, оставляя после себя белую полосу.       Солнце укрепилось в небе только ближе к обеду, но грязь под ногами, что неприятно хлюпала и гадко скользила, не могла исчезнуть по щелчку пальцев.       Девушка, бежавшая впереди брата-близнеца, боясь опоздать на самолёт, чуть было не упала в лужу, но еë во время поймали.       Сигарета в руках медленно тлела, когда Аморен наблюдала за незнакомыми людьми издалека.       Когда самолёт удачно взлетел, машина мафиози отъехала от аэропорта. На задних сидениях разместились пакеты из аптеки и продуктового: нужно было чем- то лечить и кормить напарника после празднования отпуска.       Самаэль спрыгнул с подоконника. В тишине, что плыла по квартире вместе с ленивыми лучами солнца, «тыгыдык» кошачьих лапок прогремел громко и без чувства такта. Тихое утро, точнее полдень, было нарушено, а преступник скрылся в объятиях хозяйки, зашедшей только что домой и осторожно закрывающей двери. Независимо от того с какой проворностью Рене пробиралась в собственный дом, Сэмми был очень чувствителен к откровениям, что посылает ему космос. Каждый раз кот или уже ждал у двери или подлетал в тот момент, когда его хозяйка только-только переступала порог дома.       Рене прошла на кухню, начала возиться с продуктами. Сэмми лениво наблюдал, растянувшись на столе, как хозяйка запихивает пакеты с кровью в морозильник вместе с какими-то продуктами, другие же размещаются на верхних полках, там, где ещё в юности Самаэль успел побывать и добыть себе в боковых полках корм, конечно, не обошлось без трагедий, что всегда преследовали любопытного кота. Медицинские препараты раньше хранились на самых высоких кухонных шкафах, от греха подальше, но сейчас занимали место в выдвижных ящиках, где обычно японцы хранят какие-то особо больше тарелки или чайный сервиз.       Сэмми улизнул с кухни в мгновение ока, чтобы проверить гостя. Всë это время кот не сводил с него глаз, охранял, — как ему и было приказано. Защитник дома справился с задачей и теперь был в хорошем настроении.       Лёгкий ветерок из приоткрытых окон спальни мягко покачивал полупрозрачные тюли, развевая их то сильнее, то слабее. Юноша, что спал на белых простынях, хмурился от лучей солнца, что достигли его подушки и глаз.       Кот уселся рядом, закрывая Чую от света, создавая своим телом тень. Лапка легла на нос человека, несколько раз предворительно постучав по уху, видимо, проверяя слух.       С недовольным стоном спящий человек отвернулся от Сэмми.       В схватке «Проснись и Пой» победителем вышел тот, чьи шансы были с самого начала равны бесконечности.       Самаэль игриво скакал рядом с очухавшимся юношей, что свесил ноги с края кровати. Чувство реальности покинуло его в первые минуты самореабилитации. Кто он вообще? Как он только оказался здесь? В кровати и в другой одежде.       Секрет удобства и комфорта появился перед ним с стаканом воды в руках. Белый осадок плавал в нëм и растворялся в одну массу.       Рене подала ему элексир от похмелья.       — Если хочешь жить — выпей всë до капли.       Накахара без промедления взял, сделал несколько больших глотков, опустил пустой стакан на пол и уставился на нее, словно она могла объяснить все его беды. Во рту ощущался привкус растворимой таблетки, кислой и противной, но приводящей мозг и душу в чувства.       Его напарница выглядела бодрой и свежей, от этого головная боль, что обрабатывала его виски уже несколько минут, пульсируя и атакуя нервы, разболелась с новой силой. Чуя не смог вынести внезапного нападения и, принимая второе поражение, лёг обратно с беспомощным стоном умирающего на кровать, где проспал почти весь день.       Рене лишь улыбнулась, садясь на край кровати и прикладывая холодную руку к его лбу. От приятного ощущения Чуя прикрыл глаза, его ресницы мелко затрепетали. Она давно изучила его и знала, что он горячо пристрастен к хорошему алкоголю, но плохая переносимость так же горячо и страстно имеет его на утро в отличие от неё, что способна устоять на ногах при дозе, когда уже любой бы растаял в лужу.       — Я тебя ненавижу, — каждый Божий раз после совместной пьянки Чуя говорит одно и тоже сварливым тоном. Он становился бледным от зависти.       — Да, и тебе доброе утро, — её голос звучал мягко, а внимательные глаза искали какие-то изменения. Нашли только отклеившийся пластырь на шее, перебинтованную руку и слегка очень потрёпанный вид.       Рене была в замешательстве, вспоминая всё до единого чувства и слова. Невероятно, что этот парень реагирует на неë как обычно, хотя, возможно, он всë ещё не вспомнил ту часть, где стал ужином, а после услышал исповедь о полукровке. Аморен бы не нашла в себе сил заговорить вновь об этом, она решила дождаться пока он сам захочет что-то прояснить. До этого момента она выберит осторожное наблюдение, тактичное молчание и, конец, ожидание. Ожидание подвоха. Он должен быть, ведь так не бывает. Секреты могут успешно сохраниться только у тех, кто первоначально был их обладателем или же у мёртвых.       «Я не знаю, что мне делать. Как мне вести себя теперь. И убивать его нет желания, сбегать из этого города тоже. Да и зачем? Глупо всё это как-то...и непонятно.»       Мир перед глазами кажется таким далёким, размытым и чужим, собственное участие во всём, что произошло ночью, казалось, будто бы и не собственным. Словно это произошло не с ней и не с её напарником.       «О чëм...о чëм она, черт возьми, думает?»       Со стороны Рене напоминала Чуе человека, который испустил дух, куклой, чьи батарейки сели и она замерла в одной позе.       Её рука всё ещё служила холодным компрессом на его голове.       Повернув голову к ней, слегка приоткрывая глаза, Чуя почему-то чувствовал себя не в своей тарелке. В противовес своему ощущению, Накахара перевернул её ладонь стороной, которая ещё не нагрелась.       Рене вздрогнула, отвлекаясь от своих раздумий.       — Я не могу понять лишь одного, — вдруг прошептала она, облизнув губы. Все прошлые стратегические уловки ушли на второй план. — Почему ты так спокоен?       Чуя нахмурил брови, справляясь с мигренью, и хрипло выдавил из себя:       — Я не думаю о лишнем, как это делаешь ты.       — Говоришь мне...отнестись к этому проще?       — Именно так, — неосознанно губы Чуи растянулись в ухмылке и он, наблюдая, как из приоткрытого окна дует ветер, задевая шторы, короткие мокрые пряди Рене, подумал лишь об одном:«Почему я раньше не замечал эту еë дотошную натуру?»       —...скажи мне лучше вот что, — слабый голос Чуи, что мог сравниться только с тихим мурлыканьем Самаэля, который, к слову, юркнул под одеяло вместе с парнем.       Из-за того, что Аморен посчастливилось попасть под дождь, а потом под солнцем немного высохнуть, но не до конца, она спустилась на пол, чтобы не оставлять на кровати полумокрых следов.       — Я во внимание, — наблюдая за слабым трепетанием рыжих ресниц, прошептала она.       — Почему ты отдала Акутагаве свой шарф? — предложение вышло смято, но если разобраться в интонации и обратить внимание на ключевые слова, то всë понятно.       — Он ещё молод и слаб перед погодой. Всего лишь ребёнок, — после паузы ответила она. — Я так понимаю через тебя мою вещь вернули обратно.       — Мгм, — ноющая боль в голове медленно рассасывалась. — Хигути наверняка уже закупилась несколькими шарфами и подарила Акутагаве. Ха-ха, видела бы ты еë взгляд, даже я был удивлён.       — Ох, — Рене вздохнула. — Я не думала, что моя малая забота станет такой ношей для кого-то. Вот теперь и совершай добрые дела.       — Ты мафиози, — напомнил Чуя, — добрые дела это не про тебя.       — Допустим, это моë хобби, ладно?       — Хах, я так не думаю, — приоткрывая голубые глаза, чтобы улыбнуться ими, Чуя и подумать не мог, что сразу же найдёт еë тёплые ореховые, что завораживали его каждый раз. Каждый раз он возвращался к зелёно-карим глазам, искал их. —...Рене.       — Да? — девушка внутренне напряглась. — Что такое?       — Акутагава — не ребёнок. Больше не смей что-то подобное вытворять. Это может отразиться на его репутации. Мы все работаем в Портовой Мафии, а не в детском саду, — Чуя был до мурашек серьёзен даже с лохматыми волосами, что торчали во все стороны и котом под подмышкой. Самаэль уже видел десятый сон, погрызывая плечо юноши, как куриную ножку.       — Теперь ты меня отчитываешь? — Рене надула губы, отводя глаза в сторону. Ей вспомнилось время, когда парень, что занял еë кровать, был ей начальником. — Это не так критично. И вообще, а если бы он заболел, то кто бы подменил тебя? Рюноскэ Акутагава — самый надёжный из всех.       —...и не поспоришь.