ночь , которая изменит все

Михримах султан лёгкой походкой шла в свои покои. девушка ненадолго отлучалась в султанские покои, отец поздравлял свою дочь со свадьбой. ах, знал бы Сулейман, сколько боли принесла ей эта церемония. султанша была уверенна, Рустем не прийдет. по крайней мере в ближайшее время. девушка очень удивилась, увидев пашу в своих покоях. — Рустем?.. — голос выдавал волнение. рядом с ним, госпожа чувствовала себя вне безопасности. — Михримах султан. — мужчина поклонился. — что ты делаешь в моих покоях? — в голосе появлялись нотки надменности, свойственной дочери султана. — госпожа. я пришёл вас расслабить. я уж точно смогу вам принести удовольствие. — шептал паша. для Михримах сейчас этот мужской тихий голос был подобен дьявольскому голосу. султанша стала отступать назад, а рустем все приближался и приближался. луноликая врезалась спиной в дверь и резким движением, паша очутился прямо возле неё, ложа свои руки на её хрупкую талию. сильные руки повели Михримах к кровати — девушка была не в силах сопротивляться. осознав серьезность ситуации, султанша стала вырываться, однако мужчина крепко её держал. в его глазах играл дьявольский огонёк. — пусти! ты не имеешь права! — кричала султанша. паша грубо кинул девушку на кровать, обнажая её тело. Михримах плакала и вырывалась. — ты не смее. — сказала госпожа, но Рустем дал госпоже пощечину. — это приказ Хюррем султан. — прорычал мужчина. оторвав от платья куски ткани, паша связал девушке руки. султанша захлёбывалась слезами. пользуясь мгновением, Рустем быстро скинул с себя одежду, обнажая свою разбухшую плоть. Михримах била его ногами, однако паша быстро перехвалил их, закинув их на свои плечи. девушка была абсолютно голая. крики наполнили покои. мужчина лицом опустился к влагалищу султанши и принялся вылизывать каждую складочку, рукой помогая своей плоти. Михримах не испытывала ни доли удовольствия, девушка лишь кричала. увидев это, Рустем разозлился и грубо взял девушку за подбородок, пристально глядя в её заплаканные глаза. султанша продолжала кричать и извиваться, пытаясь освободится. паша схватил девушку за сосок, грубо оттягивая его. прильнув ртом к груди, он начал покусывать её, стараясь принести госпоже хотя бы долю удовольствия. однако луноликая продолжала извиваться. тогда мужчина грубо раздвинул её ноги и во всю длину вошёл в неё и не давая привыкнуть, быстро двигался, разрывая все внутри. Михримах закричала ещё сильнее, давясь слезами. из уст султанши раздались громкие грудные стоны — вовсе не из-за удовольствия, а из-за ужасной боли внутри и из-за унижения. паша двигался быстро и вот, мужчина кончил. чувствуя, как наполняется жидкостью промежность, Михримах начала ещё сильнее плакать. — да ты тварь! — Рустем уже вошёл во вкус, продолжая унижать юную госпожу и давать ей звонкие пощечины. насильно открыв рот девушки, мужчина вошёл в рот, заставляя её двигаться взад вперёд. чувствуя член у себя во рту, Михримах вновь заплакала. выпустив струю семенной жидкости в нежный ротик Михримах, паша откинул голову, получая немыслимое наслаждение. девушка попыталась отползти от своего насильника. — мы не закончили. — шепнул паша и с яростью вернул султаншу на место. рустем вновь грубо вошёл в госпожу, заставляя девушку извиваться от боли. это зрелище возбуждало пашу. вот: перед ним лежит госпожа — дочь самого султана, запретная мечта всех мужчин мира, немыслимое желание любого, лежит в слезах, с завязанными руками, пытаясь вырваться и кричать громче. по нежным губкам этой султанши стекает семенная жидкость, во влагалище находится его член, набухший до больших размеров. он видит её обнаженную, униженную. он двигается с большой скоростью и девушка вздрагивает, кричит, молит о пощаде, а он продолжает её испытывать, он продолжает свои грязные дела. он наслаждается этой девственной узостью её промежности. он засовывает в неё язычок, пробуя султанскую дочурку на вкус. он видит её обнаженную, он может разглядывать её полностью, когда многие мужчины не видят даже её лица. он видит её упругую грудь, на котором остались следы от его укусов; он видит её стройную талию, её длинные ноги, он видит её полностью. он может её грубо перевернуть и войти сзади, ускоряя темп и наслаждаться ее криками. он может вновь войти в неё язычком и вновь ощутить эту девственную сладость. она вновь начинает вырываться. сладостное наслаждение для мужчины. паша лег рядом с Михримах. — ну видишь, ничего страшно не произошло. просто не нужно было дергаться. — Рустем улыбнулся, гладя заплаканную султаншу по щеке. девушка попыталась скорее встать, однако ужасающая боль пронзила тело. с большими усилиями, Михримах подобрала остатки своего платья и одевши, выбежала из покоев. слёзы дождем лились по красным от ударов щекам. несмотря на ужасную боль в теле, девушка бежала, бежала по дворцу к покоям её возлюбленной. ей постоянно казалось, что сзади кто-то идёт. вбежав в покои к нурбану, султанша упала на пол, заливаясь слезами. нурбану султан в это время читала книгу, сидя на тахте возле окна. неожиданно, в покои влетела михримах и венецианка прервалась. подбежав к султанше, нурбану взяла её руки. — михримах! что случилось? — девушка видела слёзы на её лице. — рустем. паша насильно. меня. — луноликая захлёбывалась в слезах и не могла из-за этого внятно говорить. — нурбану, я люблю тебя. я тогда. я не хотела. матушка. матушка подослала ко мне. наложницу. которая следила за мной. я не. — михримах плакала. — рустем?! — нурбану моментально вскочила, собираясь выйти с покоев. — я сейчас снесу голову с его плеч! я уничтожу его! — на глазах госпожи невольно появлялись слёзы. — нурбану, нет! — девушка кинулась в ноги к своей возлюбленной. — это был приказ матушки, ты не сможешь. нурбану вновь опустилась к михримах, истерично упав на пол. — михримах, я обещаю, я спасу тебя! спасу! дай мне времени! — сама венецианка уже была не в силах сдерживать слёзы. луноликая уткнулась лицом в грудь к плачущей нурбану. та принялась гладить её волосы, запутанные волосы. только сейчас она заметила, что платье михримах порвано. девушки пересели на кровать. они сидели друг напротив друга, держа тишину и разглядывая друг друга. — у меня есть план. — глаза нурбану загорелись. михримах доверилась этому огоньку надежды, кивая головой, чтоб та продолжила. — а давай сбежим? — венецианка слабо улыбнулась. — что? невозможно! — султанша нервно засмеялась. — возможно, любимая! месяц назад я думала об этом и перед сном тщательно обдумала все детали. когда я была ещё венецианской сеньорой, отец подарил мне поместье. до сих пор оно пустует. мы сможем бежать туда на корабле, облачившись в наряд простых хатун. там нас никто не найдёт и даже искать не будет! — увидев сомнение любовницы, нурбану надула губки. — ну же, молю. мы будем одни, вместе делить вечность. ходить в лес, собирать дикие ягоды, любить друг друга. прошу! — заманчиво звучит. но это очень рискованно. к тому же, когда это можно осуществить? — михримах продолжала недоумевать. — завтра! — победно улыбнулась венецианка. — ты сумасшедшая! — девушка засмеялась. перевев взгляд на алые губы султанши, луноликая прильнула к ним. языки любовниц сплетались в страстном танце. — ну что? — отстранившись, спросила нурбану. — это очень рискованно и небезопасно, но. — увидев вопрошающий взгляд, девушка сдалась и рассмеялась. — . я согласна! завтра же ночью сбежим, любовь моя. — я так скучала по тебе, моя михримах. не представляешь как. я думала, ты совсем забыла обо мне. — призналась девушка. — останься у меня на ночь. — знаешь, нурбану. я никогда тебя не забуду и уж тем более, не разлюблю. наши души сплелись в одно единое. мы созданы друг для друга, мы созданы для того чтоб вместе делить эту вечность, понимаешь? мы всегда находим утешение друг в друге и. я люблю тебя! люблю больше чем. да больше всех тебя люблю черт возьми! ты околдовала меня, ты пленила мое сердце, мою голову, мои мысли. ты грех мой, свет души моей. нурбану улыбалась, внимательно слушая свою любовницу. — да, любовь моя. ты несомненно права! переодевшись в ночные сорочки, девушки легли в кровать, соединяясь в объятиях. нежные поцелуи нурбану согревали михримах, помогали забыть сегодняшний кошмар и просто радовали девушку, для которой пыткой стала разлука.