𓆃𓆃𓆃
Тэхён оказался не из пугливых. Не побоялся сесть в чужую машину и отвернулся к окну, предупредив, что он сфотографировал номер и отправил родителям на всякий случай. Сокджин, увидев подростка на заднем сидении, вскинул брови и повернулся к Чонгуку, ожидая объяснений. Чон пообещал обо всём рассказать позже. Дорога до дома Тэхёна заняла минут пятнадцать. Чонгук помог вытащить велосипед из багажника и ещё долго стоял на улице, разглядывая полуразваленное жильё, в котором тот жил. Он не ждал благодарностей или ответной улыбки — было достаточно видеть родное лицо и знать, что с его ангелочком всё в порядке. Главное, что он наконец-то нашёлся. Мальчишка, поднявшись на крыльцо, замялся перед дверью. Всё-таки обернулся, одарив нового знакомого задумчивым взглядом. — В следующий раз, как соберёшься надирать зад тем придуркам, позови меня. Я помогу. — Прислонившись к капоту чёрного автомобиля, Чонгук подмигнул. Школьник лишь усмехнулся на такое предложение и скрылся за дверью. На душе вмиг стало тягостно. Он делает шаг вперёд, но сразу же останавливается. Может, стоит зайти и поговорить с его родителями? Наверняка те не знают, где пропадает их сын по вечерам, возомнив себя бесстрашным. Почему передумывает? Потому что знает, что есть вещи, с которыми сложно делиться даже с самыми близкими людьми. Доверие Тэхёна ему только предстоит заслужить. А пока он осматривает крохотный дом ещё раз и поджимает губы. Улица сама по себе нагоняет не самые радужные мысли: одинаковые домики стоят в ряд, вызывая только одно желание — поскорее уехать от этого места как можно дальше. Оставлять Тэхёна в этой дыре не хочется, но выбора нет. Чонгук не может просто так забрать мальчика к себе и взять под своё крыло — для начала как минимум придётся объясниться с его родителями. — Заделался сахарным папочкой? — Конечно, Сокджин недоволен. Мало того, что они потратили лишнее время, пока отвозили мальчишку, так ещё и Чонгук выглядит мрачнее тучи. Где он вообще его взял? Задавать вопросы сейчас — бесполезно. Чонгук сползает вниз по сидению и прикрывает глаза, давая волю эмоциям. Рядом с Тэхёном он держал себя в руках, чтобы не напугать его, а здесь, в тишине салона, может снять маску дружелюбного мужчины. Его лицо выражает усталость, взгляд, одновременно задумчивый и тяжёлый, направлен вдаль; если присмотреться, можно заметить, как подрагивают его пальцы. Своё состояние трудно описать. К тому же Чонгук не уверен, что в мире найдётся хоть одно подходящее слово. Он растерян — это всё, что ему известно на данный момент. Мысли закручиваются вихрями, вызывая головную боль. Всю дорогу он молчит, пытаясь разобрать, что чувствует. Так углубляется в размышления, что не замечает, как они подъезжают к дому. Их встречает дворецкий, зажимая кнопку, чтобы поднять автоматические ворота. В округе ни одной живой души, не считая птиц, наблюдающих за людьми свысока. Чёрные вороны нередко кружат над головой, словно таким образом хотят предупредить об опасности. Однако сегодня они молчаливы: сложили свои крылья и замерли в ожидании, провожая взглядом Чонгука, который идёт быстрым шагом в сторону дома. Сокджин даже рот не успевает открыть, как тот скрывается за дверью и поднимается на второй этаж, желая побыть наедине с самим собой. Сердце бешено стучит в клетке из рёбер. Чонгук скидывает с себя пальто и подходит к дубовому столу, упираясь в него руками. Он опускает голову и прикрывает глаза. «Тэхён жив», — повторяет про себя как мантру, надеясь, что со временем удастся свыкнуться с этой мыслью. Должен радоваться, а на деле чувствует себя проигравшим. Словно все эти годы он гнался за неуловимым. Цель достигнута, а легче не стало — неудовлетворённость ширится в геометрической прогрессии. Это не тот Тэхён, о встрече с которым он мечтал все семнадцать лет. И ведь даже себе признаться трудно, что усилия были напрасны. Ему нужен его ангел, а не взбалмошный мальчишка в человеческом обличии. Неужели он обманывал самого себя? Сделал поиски Тэхёна смыслом своего существования и теперь, наконец отыскав его, ему хочется рассмеяться, что он и делает. Весело улыбаясь, Чонгук оседает на холодный пол. На какое-то мгновение ему даже кажется, что всё это происходит не по-настоящему. Может, он ошибся и это был не Тэхён? Просто мальчик, похожий на его ангелочка, который не имеет с ним ничего общего. Он хочет в это верить, хочет, но не может — прекрасно знает, как судьба бывает жестока. Лучше бы они и не встречались… От самого себя противно. Даже сил не может найти на то, чтобы подняться на ноги. А зачем? Зачем ему теперь жить, зная, что тот, ради кого он был готов пожертвовать всем имеющимся, совершенно его не помнит? Проблема не в том, что Тэхён переродился и стал обычным человеком. Проблема в чувствах Чонгука. Он всем сердцем влюбился в улыбку своего ангела, а ангела теперь больше не существует. Да, душа у них одна и та же, но разница в характере настолько ощутима, что сомневаться глупо — это абсолютно разные люди. Чонгук ложится на спину и раскидывает руки в стороны, смотря в потолок отстранённым взглядом. Наконец он понял, что чувствует. Склизкое разочарование.𓆃𓆃𓆃
Несколько дней он не выходит из комнаты. Просыпается на рассвете в холодной постели и просто лежит, не в силах сомкнуть глаза. Новая реальность не вызывает никаких эмоций. Внутри будто стало пусто, и заполнить эту пустоту совершенно нечем. Что чувствует человек, когда лишается смысла жизни? Тоску, злость, непонимание? Нет. Он не чувствует ровным счётом ничего. И лучше бы Чонгук злился и не находил себе места, чем перестал разговаривать с кем-либо. Он всегда таким был: все переживания держал в себе, поместив их под стеклянный колпак. Мог неделями не произносить ни звука, мог уехать с утра пораньше и вернуться только через пару дней. Хосок и Сокджин уже давно привыкли к его меланхоличности, поэтому старались не трогать лишний раз. Даже сейчас, когда он заперся в своей комнате, гости к нему не приходят. Каждый занимается своими делами и утешать Чонгука некому, тем более он всё равно не подпустит к себе. — Он до сих пор не спускался? — спрашивает Хосок, смотря на пустой стул в столовой. Сокджин, переодеваясь в классические брюки и рубашку чёрного цвета, мотает головой. Тема быстро забывается — Хосок говорит, что на сегодня много дел, поэтому вернутся они позже обычного. В конце концов, работу никто не отменял. С Чонгуком или без — разницы не имеет, они и без него вполне могут справиться. Некогда тратить время на волнение: Чонгук уже взрослый мальчик и в опеке не нуждается. Они не семья, чтобы так сильно держаться друг за друга. Да и если так подумать, Чонгук по чистой случайности оказался в этом доме. Если бы не Хосок, предложивший крышу над головой взамен на помощь, он бы сейчас заполнял ежемесячные отчёты, сидя в каком-нибудь офисе. С Чонгуком работалось легко: он быстро усваивал новые знания и в иной раз скрашивал обстановку своим скромным присутствием. А вот Сокджин не обрадовался, когда в их тандеме появился третий — ещё и человек, за которым надо приглядывать. Несмотря на тёмную сущность, Хосок порой удивлял. Сказал, что им не помешает новенький в компании, а в глубине души понимал, что Чонгука ему стало попросту жаль — тот с таким отчаянием искал своего ангела-хранителя, которого видел только раз в жизни. Даже на колени рухнул, пообещав сделать всё что угодно, из-за чего Хосок хохотнул. Наверное, всё-таки разглядел в Чонгуке что-то особенное. Рассказал всё, о чём знает сам, а взамен попросил кое-что ценное. Чонгук ведь сказал, что готов отдать всё, что у него есть. Деньги Хосоку были неинтересны, а вот опечаленная душа — ещё как. Они заключили сделку: душа Чонгука взамен на его покровительство. Тёмные дела демон оставил в прошлом, однако не стоит думать, что он перешёл на другую сторону. Может, творить зло перестал, но с собой ничего не мог поделать. Он родился слугой самого Дьявола, и как бы сильно ни противился своему происхождению, внутренний голос имел большую власть над ним. Хосок мог забрать жалкую душонку насовсем, но не стал. Как только Чонгук выполнит своё предназначение, он его отпустит. Сделка есть сделка. — Нужен тебе этот смертный? — говорит Сокджин, когда они садятся в машину. Здесь, за пределами дома, он может себе позволить задавать подобные вопросы. У него нет личной неприязни к Чонгуку, просто он не понимает, зачем Хосоку держать возле себя человека, от которого мало пользы. Хосок хмыкает. — Благодаря ему меня ещё не придали вечному огню. Помощь людям, оказывается, высоко ценится. — Ты и правда надеешься избежать своей участи? — Охотник усмехается. — Можешь сделать хоть тысячу добрых дел, тебя всё равно будут судить по одному плохому. Демон мгновенно меняется в лице, стирая беззаботную улыбку. Сокджин немного напрягается — не стоило бросаться такими словами. Хосок страшен в гневе, и он это прекрасно знает. — Значит, я буду избегать суда столько, сколько получится. Но если вдруг я проиграю, — Хосок облизывает губы, поворачиваясь к водителю, — под землю я утащу тебя с собой. От его низкого голоса бегут мурашки. Сокджин сглатывает, стараясь сохранить лицо спокойным. Мог бы и не стараться — Хосок чувствует его страх, из-за чего довольно улыбается, наклоняясь вперёд и включая радио.𓆃𓆃𓆃
— Господин, — раздаётся за дверью. Чонгук, сидя на краю своей кровати, дотягивается до пепельницы и тушит сигарету о стеклянное дно. Воздух плотный и тяжёлый — окно он не открывал, даже порог спальни не переступал, имея отдельную ванную комнату. Он проводит ладонями по бледному лицу и вздыхает. — Входи. В дверях показывается дворецкий. На вид ему чуть больше двадцати, но внешность обманчива — Феликс старше его в три раза. Длинные волосы убраны в хвост, на нём чёрный жилет, строгие брюки, пиджак и белая рубашка с классическим воротником «Виндзор». Руки, обтянутые белыми перчатками, держат серебряный поднос с ужином, — надо же, Чонгук не заметил, как за окном стемнело. — Я оставлю поднос на столе, — говорит дворецкий и, поклонившись, спешит удалиться, чтобы не мешать своим присутствием. Чонгук окликает его в последний момент. — Что-то желаете, мой господин? Чонгук едва ли не морщится от такого обращения. Дом принадлежит Хосоку, так что приходится соблюдать выдуманные им правила. Феликс — единственный работник, который отвечает за всё, что только можно. Он и повар, и садовник, и уборщик, и секретарь в одном лице. Тратить время на естественные нужды ему не требуется, поэтому работать он может круглосуточно. И платить не надо — он обязан Хосоку жизнью, так что на свои обязанности не жалуется. — Ты ведь раньше был ангелом? — вспоминает Чонгук, подзывая его к себе. Феликс коротко кивает. — Да. Я был ангелом девятнадцать лет, пока у меня не забрали крылья. Однажды Хосок рассказывал историю их дворецкого, но почему-то тогда Чонгук не проявил должного интереса. Всё, что ему известно, это то, что чужая судьба трагична. Феликс был ангелом-хранителем одного наркоторговца, которого крупно подставили. Чтобы не гнить за решёткой оставшуюся жизнь, мужчина залез в петлю — повесился на своём же галстуке. Феликс понёс наказание, прежде чем переродиться, но Верховный суд решил, что он не достоин новой жизни. Не наставил человека на путь истинный и недостаточно молился за его жалкую душу, раз его подопечный занимался плохими делами. Чудом ему удалось сбежать и спуститься на землю, затерявшись на некоторое время среди смертных. А потом он встретился с Хосоком, и демон предложил заключить сделку. Ангела спрятал в своём доме, взял под крыло, а взамен забрал силу. Теперь Феликс (имя ему дал Хосок) не стареет, навсегда оставшись девятнадцатилетним ангелом без крыльев и способностей. Он похож на обычного человека, его выдаёт разве что внеземная красота, — Чонгук первое время заглядывался на него, пока не привык видеть ежедневно. — Ты жалеешь о том, что не переродился? — спрашивает он тихим голосом. Дворецкий отвечает, даже не задумываясь: — Нет. Чонгук ожидал услышать другое. — Разве тебе не хочется жить как все нормальные люди? Есть, спать, видеться с друзьями, ходить на свидания, найти вторую половинку, — перечисляет он, смотря с непониманием. Феликс опускает взгляд в пол. Проходит около минуты, прежде чем он шевелится, качая головой. — Я знаю, для вас это кажется странным. Но быть человеком иногда слишком сложно. Ангелам тоже непросто — на них лежит большая ответственность за человеческую жизнь. Я много наблюдал за людьми и понял, насколько они несчастны. Да, они смеются, влюбляются, заводят своих детей, но в их глазах слишком много грусти. Я ни разу не испытывал какие-либо эмоции, и, быть может, мне даже повезло. Я думаю, что каждый человек обречён на тоску и одиночество. — Но ведь ангелы тоже одиноки. Разве нет? — Чонгук подаётся вперёд, укладывая ладони на покрывало. — Нет, — улыбается Феликс. — У любого ангела, даже самого безнадёжного, есть свой человек. Мы связаны с людьми с самого рождения, вся наша жизнь крутится вокруг них. Они не могут видеть нас, но они способны ощущать наше присутствие. Чонгук поджимает губы, ничего не отвечая. Может быть, Феликс прав: быть человеком — чертовски трудно. И всё же, будь у него выбор, он бы ни за что не поменял свою жизнь на жизнь небесного существа. Потому что вместе с отрицательными эмоциями ты испытываешь и противоположные. Любой дождь, даже самый сильный, когда-нибудь закончится, и обязательно выглянет солнце, — об этом не стоит забывать. Как говорится, там, где есть плохое, случается и хорошее. Наверное, только поэтому он ещё не сдался. Ситуация с Тэхёном научила его многому. Во-первых, не стоило так зацикливаться на встрече с ним — может, в таком случае ему было бы не больно разбиваться о скалы реальности. Во-вторых, он ещё раз убедился в том, что питать надежду и иметь ожидания приравнивается к разочарованию. Всегда. К сожалению, человек так устроен — даже готовясь к худшему, он будет до последнего верить в лучшее. Чонгук, конечно, не ожидал, что после встречи с Тэхёном его мир перевернётся (наглая ложь), но ведь он надеялся… ...надеялся, что наконец найдёт свою родственную душу, которая обязательно поймёт его. Осточертело замерзать в холодной постели и разговаривать с самим собой. Половина жизни осталась за спиной, а он по-настоящему ни разу не влюблялся. Может, с ним что-то не так? Любить не умеет и учиться, если честно, не видит смысла. Тем более сейчас, когда стало понятно, что их путь с Тэхёном расходится. Он сильно сомневается, что когда-нибудь сможет проникнуться искренними чувствами к подростку. Да это даже звучит смешно! Шестнадцатилетний школьник и тридцатичетырёхлетний мужчина, — если его не засмеют, то точно отправят за решётку. — Я могу идти? — из мыслей вырывает дворецкий. Встрепенувшись, Чонгук кивает, извиняясь за то, что задержал разговорами. — Ничего страшного, господин. Мне только в радость хоть изредка с кем-то беседовать. — Феликс, благодарно улыбнувшись, сгибается в поклоне и уходит. Чонгук ещё долго смотрит ему вслед задумчивым взглядом. — Говоришь, что ангелам незнакомы эмоции, а сам улыбаешься, — ухмыляется он, дотягиваясь до пачки сигарет. Может, небесным детям только кажется, что они не способны что-то чувствовать? Он готов поклясться, что в день их первой встречи Тэхён испытывал эмоции. Разные. От волнения до сожаления. Не имей он каких-либо чувств, потянулся бы за поцелуем? Стал бы смотреть с трепетом, прося что-нибудь сказать? Чонгук так не думает. И тут одно из двух: либо Феликс глубоко заблуждается, либо Тэхён игрался с ним. Своему ангелочку он доверяет. А вот себе — уже не уверен.𓆃𓆃𓆃
С трудом он поднимается с кровати и заставляет себя спуститься на первый этаж. Хосок и Сокджин уже вернулись; часы показывают начало двенадцатого ночи. На кухне пахнет пряными специями. Внимание на него обращают не сразу: демон занят прохождением очередной игры, а Сокджин, потягивая горячий глинтвейн, листает журнал. В мыслях проплывает: хорошо, что Хосок не догадался купить себе приставку, иначе бы мир давно захватили взбунтовавшиеся демоны. — О, ты живой, — заметив молчаливого Чонгука на кожаном диване, усмехается хозяин дома. — Хотя… смотря на тебя, я теперь сомневаюсь. Сокджин поднимает голову, бросая взгляд на человека. — Выглядишь не очень, — комментирует он достаточно прямолинейно и возвращается к своему занятию. — Спасибо, — саркастично выдаёт Чонгук. — Есть какие-нибудь новости по моему вопросу? — он обращается к Хосоку, потому что знает, что тема, связанная с его ангелом-хранителем, Сокджину безразлична. — Не-а, — тот даже от телефона не отвлекается. — Как найду этого старика, обязательно свистну. Чонгук вздыхает. Может, зря оно всё? Ещё не поздно уехать из этого дома и зажить нормальной жизнью. Правда, наличие разных существ вокруг будет немного напрягать. — С чего ты взял, что он старик? — без особо интереса говорит охотник. — Я слышал, что посланникам Господа необязательно сотни лет. — Я тебя умоляю. Мне двести семь, хотя я родился не под крылом Небожителя. Все слуги там, — он показывает указательным пальцем наверх, — живут как у Христа за пазухой в прямом смысле этого слова. Не думаю, что они выходят на пенсию или типа того. — Хосок усмехается из-за своих же слов. — В любом случае это уже не имеет смысла, — поджимает губы Чонгук. Зачем ему теперь посланник, который обрезал Тэхёну крылья, если тот уже нашёлся? Сокджин и Хосок одновременно поднимают головы, и до Чонгука вдруг доходит, что он ещё ничего не рассказал. Как-то углубился в свои думы и забыл поделиться важным. Ему, вроде как, теперь незачем здесь находиться. — Неужели ты понял, что чужие поиски — пустая трата времени? — спрашивает охотник, откладывая журнал на стол. — Я нашёл его. — Удивительно, но он спокоен. Прошло уже несколько дней, эмоции поутихли, поэтому он готов разговаривать. Лица двоих вытягиваются от удивления. Даже незаинтересованный до этого Сокджин вскидывает брови, ожидая объяснений. — Когда мы были на той заброшке, почему ты не сказал, что там есть люди? — Чонгук смотрит на Хосока. — А надо было? — хмурится демон. — Что бы падшие ангелы и один несносный демон, за которым я гонялся несколько часов, делали вдали от города? Они же питаются человеческими слабостями. — Могли пострадать дети… — Они и так частично попали под влияние, — говорит Хосок, и Чонгук замолкает на время. — Да ты и сам чуть не пострадал, когда тянулся за поцелуем к заблудшей душонке, — хмыкает. — Падшие ангелы знают толк в соблазнении. Один раз я… — Можно без подробностей? — перебивает Сокджин, не желая слушать откровенность подобного рода. Хосок щурит глаза. — Ох, мы классно провели время, — не обращая внимания на просьбу, продолжает демон и гаденько улыбается. — Не зря эти милашки пользуются спросом на чёрном рынке. — Он ловит удивлённый взгляд Чонгука и хмыкает. — А вы думаете, откуда у меня такой большой дом? Да я чёртов миллионер благодаря этим крошкам! — Подожди, ты действительно поставляешь ангелов на чёрный рынок? — У Сокджина не хватает слов, чтобы описать своё удивление в полной мере. А вот Чонгуку интересно другое. — Демоны тоже трахаются? Хосок весело хохочет. — Во-первых, падших ангелов уже не спасёшь — они и так обречены на верную смерть. Почему бы не позволить им немного поразвлечься? — Это рабство, — в утвердительном тоне говорит охотник. Хосок закатывает глаза. — Да какая мне разница? Я всё-таки демон, а не добрый полицейский. Забыл, с кем имеешь дело? — Он становится серьёзным и наклоняется вперёд, кладя локоть на колено. — Тогда какого чёрта ты строишь из себя правильного, если промышляешь подобным? Небеса уж точно не поверят в твоё раскаяние. — Я в нём и не нуждаюсь, — фыркает Хосок, скрещивая руки на груди. Чонгук буквально чувствует повисшее напряжение между ними. Лучше ему уйти, пока ещё не поздно… Только собирается встать с дивана и подняться к себе, как Хосок вспоминает начало разговора. — Ну так что там с твоим ангелочком? Неужели нашёлся без моей помощи? — Он уже не ангел, — с грустью в голосе проговаривает Чонгук. — Переродился в человека. Ему даже семнадцати ещё нет… — Оу, печально. Чонгук находит в себе силы для усмешки. — Да, — соглашается он, — печально. Повисает молчание. Феликс, закончив с уборкой на первом этаже, желает приятно провести ночное время и удаляется к себе в комнату, — чем он там занимается, Чонгук так и не узнал. Мысли заняты другим. Снова думает о Тэхёне, обо всей этой ситуации в целом, о собственной наивности. Руки невольно опускаются. Что ему делать дальше? — Не хочу говорить, что я был прав… — Так не говори, — перебивает Хосок, вернув ему должок. Сокджин одаривает его недовольным взглядом. — Тот мальчишка, которого мы подвозили, и есть твой Тэхён? — Чонгук кивает, и он издаёт тихое «оу». — Сочувствовать не буду, но скажу кое-что другое. — Он поудобнее садится в кресле и продолжает, смотря на Чонгука с серьёзностью: — Не знаю, на что ты надеялся, но расстраиваться в твоём случае неразумно. — Ты издеваешься? — влезает Хосок. — Можно я договорю? — с раздражением звучит от Сокджина, и демон поднимает руки, закрывая рот. — То есть, да, Тэхён тебя намного младше, но он человек, понимаешь? Такой же, как ты. Умеет смеяться, радоваться, злиться, умеет любить. Разве не здорово, что у вас появился шанс быть вместе? — Не знаю, — вздыхает Чонгук. — Если честно, я не уверен, что у нас что-то получится. — Из-за возраста? — Нет, дело не в этом. Я видел Тэхёна только раз в жизни, но одной встречи мне хватило, чтобы понять — он моя судьба. Но если так подумать, то я его даже не знаю. Иногда мне кажется, что я просто помешался на нём, — он невесело усмехается. — Поставил себе цель найти его, потому что у меня не было другого смысла в жизни. — А сейчас он появился? — спрашивает Хосок. Чонгук мотает головой. Наступившая тишина длится пару минут. Он прикладывает пальцы к губам, чувствуя себя так, словно у него наконец раскрылись глаза. — Я столько времени потратил… Уму непостижимо. И ради чего? Чтобы узнать, что мой соулмейт — подросток, у которого ещё не сформировалась личность? Да даже если я дождусь, когда он повзрослеет, как мы будем общаться? Слишком уж большая у нас разница в возрасте. — Ты не веришь в него, — делает вывод Сокджин, и Чонгук всего на секунду замирает. — Да. Грустно, но это правда. Сердце в груди болезненно сжимается. Он закрывает лицо ладонями и жмурится, поддаваясь эмоциям. — Может, мне тоже переродиться? — хмыкает. — Толку от этой жизни, если он не будет рядом? — А ты уверен, что Тэхён — твоя родственная душа? — Хосок на мгновение задумывается. — Просто ты сам сказал, что твоё желание увидеться смахивает на обыкновенное помешательство. И теперь, когда вы наконец встретились, до тебя дошло, что он — не твоя судьба. — Поднявшись со своего места, демон направляется в сторону лестницы. — Кажется, ты и правда был на нём зациклен. Попробуй переключить своё внимание на кого-нибудь другого, — советует Хосок, прежде чем уйти. Чонгук ни в чём уже не уверен. В чужих словах скрывается правда, и принять её будет очень сложно. Но он обязательно постарается, ведь выбора у него больше нет. Если только… — Можно взять машину? Сокджин вздыхает, даже не пытаясь сделать вид, что он удивлён.♫ Novo Amor — Repeat Until Death ♫