Бескрылый

«Мы всегда слишком сужаем границы своей личности! Мы причисляем к своей личности только то, в чём усматриваем какую-то индивидуальную, какую-то отличительную особенность. Но состоим-то мы из всего, что есть в мире, каждый из нас, и точно так же, как наше тело носит в себе родословную развития до рыб и ещё дальше назад, так и в душе у нас содержится всё, чем когда-либо жили души людей. Все боги и черти, которые были когда-либо, будь то у греков, китайцев или у зулусских кафров, все они в нас, все налицо, как возможности, как желания, как выходы из положения. Если бы вымерло всё человечество и остался один-единственный сколько-нибудь способный ребёнок, которого ничему не учили, то этот ребёнок снова обрёл бы весь ход вещей, снова смог бы создать богов, демонов, рай, заповеди и запреты, ветхие и новые заветы — решительно всё». Чужие пальцы сжимают его собственные сильнее. Чонгук поворачивает голову и бросает мимолётный взгляд на Джихёна, который спрятался за его спиной и не сказал ни слова с того момента, как перешагнул порог незнакомого дома. Последние несколько минут говорит исключительно Сокджин, распространяя своё недовольство на всех присутствующих. Однако слушает его только Чонгук. Хосок махнул рукой, сказав, что чужое присутствие его не напрягает. У него есть дела поважнее, к примеру — пройти дурацкий уровень в игре. Лишь краем уха он услышал, как вернулся Чонгук, и не один, а с каким-то подростком, которого всё это время держит за руку и не отпускает, будто тот находится в опасности. Хотя это с какой стороны посмотреть… Может быть, решение привезти Джихёна в этот дом не было хорошим, но оставлять мальчишку с отчимом не хотелось. Здесь Чонгук сможет за ним хотя бы приглядывать, и плевать, что Сокджин категорически против, чтобы вместе с ними жил посторонний. С охотником он поговорит чуть позже, объяснит ситуацию и расскажет, что послужило причиной позднего визита. А пока надо отвести Джихёна на второй этаж, в безопасное место, и успокоить. Разговаривать при нём — не лучшая идея. — Феликс, подготовь, пожалуйста, свободную комнату рядом с моей, — обращаясь к дворецкому, говорит Чонгук. — Да, господин. Он чувствует, как Джихён прижимается к нему ближе, не желая отпускать, поэтому разворачивается, чтобы взглянуть ему в глаза. Школьник напуган — это заметно по его взгляду. Чонгук берёт его лицо в свои тёплые ладони и мягко улыбается, подаваясь вперёд, чтобы Сокджин, наблюдающий за ними, не услышал их разговора. — Не бойся, Феликс позаботится о тебе. — Ты уверен, что мне здесь рады? Кажется, твой друг не в восторге… — Джихён поджимает губы. Сокджин его не пугает, но от его взгляда становится неуютно. Другое дело Чонгук — он такой тёплый и заботливый, что хочется растаять от полученного внимания. — Я с ним поговорю, не переживай. А теперь иди, Феликс покажет тебе твою комнату. — Чонгук отстраняется и, положив руку ему на плечо, подмигивает. Без особого желания Джихён всё-таки уходит вслед за дворецким, оставляя троих наедине. Раздражающая мелодия, исходящая из телефона Хосока, прекращается. В гостиной становится тихо. Демон разворачивается в кресле и, подперев голову рукой, смотрит на Сокджина с ожиданием, прекрасно зная, что тот заговорит первым. Играть ему наскучило, поэтому он не против стать свидетелем очередной перепалки. Сокджин скрещивает руки на груди. — Ты в своём уме? Он ещё ребёнок, ты не можешь просто взять и забрать его к себе, как какую-то вещь. — Не хочется признавать, но он всегда прав. Да, Сокджин не подбирает выражения, говоря так, как есть, из-за чего он может показаться грубым. Но если так задуматься, он не преследует цели обидеть или как-то задеть за живое. Его рациональность порой дико раздражает, однако это не значит, что Чонгук его не понимает. Ещё как понимает. — Я знаю, как это выглядит со стороны, но я не мог поступить по-другому. Отчим, с которым он живёт, не в состоянии о нём позаботиться. Я это понял, когда увидел его. — Что ты имеешь в виду? — без особого энтузиазма спрашивает Хосок. — Он попал под влияние демонов, — вполголоса говорит Чонгук и тяжело вздыхает, прежде чем продолжить. Сокджин, услышав его слова, прикрывает глаза. — Хотел посмотреть на него, но даже подойти близко не смог — эти твари окружили его со всех сторон. Удивительно, что они не перекинулись на Джихёна. — Демоны питаются слабостью, — произносит охотник, а затем медленно открывает глаза, смотря на Чонгука. — Проще всего овладеть тем, кто сбился с пути. Злоупотребление алкоголем, жестокость, проблемы с законом, навязчивые мысли — на это всё подталкивают демоны, но они не способны очернить невинную душу, — рассказывает Сокджин, опускаясь в кресло рядом с Хосоком. — Видимо, твой Джихён силён духом, раз всё это время демоны его не трогали. И всё же он не до конца вырос. В его возрасте многие сворачивают на скользкую дорожку. — Я этого не допущу, — с уверенностью заявляет Чонгук. Хосок хмыкает, однако в разговор пока что не влезает — куда интереснее наблюдать, к чему придут эти двое. — Может, ты и правильно поступил, что забрал мальчика, но он несовершеннолетний. Ты ему не родственник, не опекун — ты для него посторонний человек. Рано или поздно кто-нибудь узнает, что он не живёт дома, и у тебя будут проблемы. Не думаю, что полиция поверит в историю про демонов. — Сокджин на некоторое время замолкает, позволяя подумать над своими словами. Чонгук прикладывает пальцы к подбородку. — Просто дайте мне немного времени, пока я не придумаю, как ему помочь. — Это всё, о чём он просит. Он обещал позаботиться о Джихёне, и он сдержит своё обещание, несмотря ни на что. — Не буду спрашивать, почему ты привязался к этому мальчишке. — Сокджин сцепляет пальцы рук и поднимает тяжёлый взгляд на Чонгука. — Спрошу другое: ты не думал зажить нормальной жизнью? Ты пришёл в этот дом только с одной целью — найти своего ангела, а теперь, когда ты отыскал его душу, зачем тебе подвергать себя опасности? Чонгук, смотря в ответ, долго молчит. Ему всегда казалось, что Сокджин питает к нему личную неприязнь, поэтому при любом удобном случае пытается от него избавиться. Только сейчас он понимает, насколько ошибался. Сокджин готов выставить его за порог дома не потому, что не видит в нём пользы, а потому что хочет его уберечь. У Чонгука ещё вся жизнь впереди. Он может жениться, завести свою семью, устроиться на нормальную работу и быть как все, но вместо этого раз за разом он выбирает противоположное. Сокджин его не понимает. Иметь возможность стать счастливым, но не воспользоваться ей — для него это за гранью понимания. Будь он на месте Чонгука, давно бы уехал как можно дальше и забыл о существовании демонов как о страшном сне, но он не в силах что-то поменять. Быть охотником — не его выбор, поэтому ему так трудно смотреть на Чонгука, который по собственной воле стал частью всего этого. Сокджин никогда не желал ему ничего плохого. Он завидовал Чонгуку, но ни разу об этом не говорил. — Если честно, я собирался попрощаться с вами ещё месяц назад. — Чонгук сглатывает, чувствуя себя виновато по какой-то причине. Хосок приютил его в своём доме, Сокджин обучил всему, что знает сам, — эти двое стали ему близки за пару лет знакомства. Он действительно им благодарен, но одновременно с этим понимает, что другой мир его не касается. Не должен обычный человек знать о присутствии ангелов и демонов вокруг себя, — так будет проще всем. Чонгук и сам не в восторге от того, что видит странных существ, но что он сделает? Память себе не сотрёшь, а делать вид, что вокруг него ничего не происходит, долго не получится. — Я думал об этом некоторое время и пришёл к выводу, что нормальной жизни у меня никогда не будет. — Чонгук подходит к дивану и неторопливо устраивается на нём. — Наверное, я заблуждался, когда говорил, что найдя Тэхёна, я успокоюсь. Мне не стало легче. — К удивлению, признание даётся без труда. Принять эту мысль было гораздо сложнее, чем поделиться ей. — Я пока что не совсем понимаю, что должен делать дальше, но в одном я убеждён на все сто процентов. Я хочу помочь Джихёну, как когда-то Тэхён помог мне. — Твоё право оберегать его, но не втягивай ребёнка в то болото, в котором оказался сам, пускай и не по своей вине. — Я не собираюсь рассказывать ему о вас, — с серьёзностью звучит от Чонгука. — Пока он рядом, мне намного спокойнее. Я обязательно что-нибудь придумаю, — обещает он, но Сокджин качает головой. Охотник шумно вздыхает, опуская ресницы на несколько секунд. — Чонгук, ты не просил моего совета, но я всё же скажу. Бери Джихёна и начинай новую жизнь, вдали от всего этого. — Он обводит рукой дом, имея в виду другой мир, неотделимый от людского. — На твоём месте я бы даже не думал… — Ты не на его месте, — перебивает Хосок, и Сокджин, поджав губы, слабо кивает. Верно, он не на его месте — от этого и грустно. А ещё хуже от внезапного осознания, что Хосок никуда не отпустит Чонгука. Только вот сделать он ничего не может — Чонгук по собственной воле заключил сделку с демоном и ещё не подозревает, как сильно он пожалеет об этом в будущем. Хосок может выглядеть беззаботно и говорить забавные вещи, но это не отменяет того факта, что он демон высшего ранга, а это значит, что он всегда будет искать выгоду и делать всё возможное, чтобы прожить дольше, чем ему отведено на этом свете. И Чонгуку давно пора понять, что чужое гостеприимство и общение — не признак радушия. Хосок ждёт подходящего момента, когда Чонгук сможет выполнить свою часть уговора. А до тех пор он будет жить под одной крышей с ним. Прицеп, идущий к Чонгуку в виде подростка, его ни капли не напрягает. Напротив, ему на руку, что близкий человек Чонгука находится рядом. Так что Хосок только за, пускай Джихён поживёт какое-то время с ними — так даже лучше. — Не переживай, места хватит всем, — ухмыляется Хосок, не обращая внимания на хмурый взгляд Сокджина. — Передай гостю, что он может чувствовать себя как дома. — Спасибо. — Будто гора сваливается с плеч. Чонгук благодарно улыбается, поднимаясь со своего места и направляясь в сторону лестницы. Дождавшись, когда он уйдёт, охотник спрашивает прямо: — Что ты задумал? Хосок широко улыбается. — Скоро узнаешь. А пока держи рот на замке, ладно? Разве у него есть выбор?

𓆃𓆃𓆃

Заботиться о Джихёне приятно, — именно это Чонгук понял в первую неделю его пребывания. Атмосфера в доме мгновенно изменилась. Чонгук как и прежде просыпался очень рано и около часа лежал в постели, раздумывая о том, что в последнее время кошмары его не преследуют. Совпадение это или нет, он не знает, но с приездом Джихёна он начал чувствовать себя намного лучше. Хоть изредка он улыбался, когда отвозил того в школу и желал хорошего дня. Может, всё наконец начало налаживаться?.. Не видеть своего ангелочка по ночам было непривычно только первое время, а затем, просыпаясь, Чонгук ловил себя на мысли — наверное, Сокджин был прав. Пора бы уже отвлечься и оставить всё в прошлом. Тэхён навсегда останется в его сердце — там ему самое место. Нужно двигаться дальше. И Джихён, как ни странно, подарил ему новый смысл вылезать из постели и встречать новый день. Если уж судьба так распорядилась, что его ангел — это теперь обычный мальчишка, то ничего страшного, ему только в радость оберегать его. В любом случае заняться больше нечем. Из-за того, что всё свободное время Чонгук проводит с Джихёном, на задания он отправлялся редко. Чувствовал некую вину за своё безделье, однако Хосок успокоил, что он совсем не против такого положения вещей. Сокджин ничего не сказал по этому поводу. С одной стороны, он был только рад, что Чонгук живёт как все нормальные люди и с кем-то общается, а с другой — не нравилось ему это затишье перед бурей. И чем больше проходило дней, тем ярче усиливалось чувство тревоги. Ему оставалось наблюдать за происходящим и надеяться, что Хосок не натворит ничего плохого. — Он всегда такой недовольный? — спрашивает Джихён, закрыв за собой дверь. Чонгук, лежащий на своей кровати, усмехается и откладывает книгу в сторону. И дураку понятно, что речь идёт о Сокджине. Эти двое совсем не поладили, зато с Хосоком Джихён сразу нашёл общий язык. Как оказалось, у них даже есть кое-что общее — пристрастие к играм. Не сказать, что Чонгук обрадовался, когда узнал об этом, ведь Джихён чересчур сблизился с демоном. Они сидели рядом и на пару зависали в своих телефонах, а Чонгук только качал головой. Воспитание детей — такое себе занятие. Почти на каждый совет школьник закатывал глаза и просил не учить его жизни, да и рассказывать о своих делах он не особо любил. Доверие Чонгук получил, а выведать секреты не удалось. Они могли целый день гулять вместе, обсуждая всё что угодно, но Джихён старался не затрагивать личное. Боялся подпускать к себе слишком близко? Кто его знает. У этого паренька свои тараканы в голове. И всё же Чонгук потихоньку привыкал к его присутствию в своей жизни. Они слишком разные, и дело не в характере или возрасте. Иногда Чонгук смотрел на него и напоминал себе о том, что перед ним его родственная душа. Поверить в такое было почему-то трудно. Несмотря на хорошие отношения, между ними не чувствовалось особенной связи. Чонгук до сих пор не понял, как относиться к данному факту. Огорчён ли он? Расстроен? Не совсем. Знать, что с Джихёном всё хорошо, ему вполне достаточно. — Всегда, — говорит Чонгук и переводит взгляд на подростка. Джихён взял в привычку приходить в его комнату, когда вздумается. То придёт и просидит в телефоне, ничего не говоря, то ему вдруг захочется поболтать, потому что скучно, а однажды Чонгук обнаружил его спящим на своей кровати. Джихён тогда смутился, — причину, по которой задремал в чужой комнате, так и не назвал. Чонгук и не настаивал на ответе. Если быть честным, он не задумывался об отношении Джихёна к себе. В то время, как он относился к мальчишке как к младшему брату, тот смотрел иначе. Заинтересованные взгляды, обращённые в свою сторону, Чонгук не замечал. Не видел и то, как Джихён неловко сглатывал, когда он уже по привычке тянулся к нему, чтобы потрепать волосы. И в голову не приходило, что их восприятие друг друга могло кардинально отличаться. Пока Чонгук думал, как помочь ему, юношеское сердце трепыхалось от незнакомых чувств, которые только зарождались. Вот и сейчас мужчина не обращает внимания на то, что Джихён старается сесть к нему ближе. Некоторое время он молчит, собираясь с мыслями. Уже открывает рот, думая задать вопрос, однако Чонгук его опережает: — Всё хорошо? Отвернувшись, Джихён вздыхает. — Да. И как объяснить глупому сердцу, что не надо так стучать? Зачем Чонгуку незрелый парень, который младше его в два раза? На душе становится тягостно. Это началось совсем недавно — присутствие Чонгука стало напрягать. И если раньше он не испытывал ничего больше, кроме восхищения, то теперь смотрит гораздо чаще и дольше. Чонгук красивый. Он надёжный и заботливый, от него всегда приятно пахнет, а улыбка, пускай и грустная в большинстве случаев, способна согреть даже в самую холодную погоду. Искренний интерес постепенно перерос во что-то новое, а он и не заметил этого. Теперь же готов на стену лезть, не зная, как привлечь чужое внимание. Чонгук всегда готов его выслушать, но он ни разу не делился своими проблемами. Что его тревожит? Почему он выглядит таким несчастным? И как, чёрт возьми, сделать так, чтобы он перестал тонуть в своих мыслях, желая побыть в одиночестве? Джихён очень хочет помочь ему, но он совершенно не знает, с какой стороны подобраться. — Что читаешь? — передумав спрашивать о состоянии, он отвлекается на книгу, которую Чонгук читал до его прихода. На мужчине широкие брюки без ремня и чёрная рубашка, рукава которой закатаны, — даже дома Чонгук выглядит потрясающе. Тёмные волосы слегка растрёпаны, Джихён с усердием подавляет желание потянуться к нему и зарыться пальцами в мягкие пряди. Скорее всего, Чонгук не будет против, он вообще может промолчать и просто усмехнуться, — это и расстраивает. Что бы он ни сделал, Чонгук всегда будет видеть в нём ребёнка. — Перечитываю свою любимую книгу, — говорит Чонгук, слабо улыбаясь. Он переворачивает её, показывая обложку с названием. — «Демиан», — читает вслух Джихён и вскидывает брови. — О чём она? Чонгук отвечает не сразу. О чём-то задумавшись, он смотрит на корешок книги, который уже успел потрепаться со временем, и только спустя несколько минут поднимает голову, возвращаясь с небес на землю. — О взрослении, — всё ещё пребывая в тумане своих мыслей, произносит Чонгук хриплым голосом. — О юноше, который открывает для себя глубинное, тёмное «я» — свободное, неподвластное царящему вокруг добродетельному фарисейству. В этом ему помогает таинственный друг Демиан — носитель «печати Каина», не то дьявол, не то загадочное божество, не то просто порождение воображения героя. — Ничего не понял, что ты мне сказал, но звучит интересно. Чонгук усмехается, протягивая ему книгу обратной стороной. — Это описание. Вот, здесь написано. — Он показывает пальцем на аннотацию, и Джихён, пробежавшись взглядом по тексту, удостоверяется в его словах. — Даже не знаю, что хуже, — щурится подросток, — то, что ты наизусть знаешь описание книги, или то, что ты предпочёл процитировать кого-то, нежели поделиться своими мыслями. Чонгук на такое замечание реагирует спокойно: опускает голые ступни на холодный пол и заводит руки за спину, упираясь ими в матрас. — Эту книгу дал мне ещё дедушка, когда мне было одиннадцать. Он же и сказал, что каждый по-своему воспринимает прочитанное. Один найдёт смысл даже в самой простой фразе, а другой назовёт философию писателя глупой. Любой текст мы пропускаем через себя и свой жизненный опыт, поэтому некоторые поступки героев могут быть нам непонятны. Это нормально. Если ты не умеешь сочувствовать в реальной жизни, история выдуманного персонажа не покажется тебе трагичной. Бывает наоборот: когда в каждом чужом слове ты видишь себя. Хорошая книга не та, которая написана мастером. Если она вызвала в тебе эмоции, даже неоднозначные, и заставила о чём-то задуматься, она уже достойна внимания. — Чонгук прерывается, смачивая сухие губы при помощи языка. — Я могу рассказать тебе о своём мнении на счёт данной книги, и оно в любом случае будет отличаться от твоего. Поскольку у тебя могут появиться ожидания, мне хочется, чтобы сперва ты прочитал её, а после — высказался мне. Тогда и обсудим каждый абзац, если захочешь. — Он вкладывает книгу ему в руки и, заметив проснувшийся интерес во взгляде, улыбается. — Не обещаю, что прочту до конца, но всё равно спасибо. — Джихён чувствует себя неловко. Читать он не любит от слова совсем, потому что считает это занятие скучным. Уж лучше скоротать время за компьютерной игрой — вот это другое дело. Как можно отказать Чонгуку, когда он смотрит таким взглядом? Словно вручает самое ценное, что у него есть, и ведь крайне приятно осознавать, что ему доверяют. — Можно вопрос? — Конечно. — Почему вы живёте в таком большом доме втроём? Вы же не братья? — давно хотел спросить об этом, а смелости нашлось только сейчас. Чонгук перестаёт улыбаться. Его лицо становится привычно холодным и отстранённым — снова о чём-то думает. Вот бы узнать, что происходит в его голове… — Нет, не братья, — подтверждает мужчина тихим голосом. — Работаем вместе, поэтому и сошлись. — Ни разу не видел, как ты уезжаешь на работу, — говорит Джихён, поднимая взгляд к потолку. Чонгук встаёт намного раньше него, отвозит его в школу, забирает после уроков, а вечер они проводят вместе — и так почти каждый день. Когда тот успевает работать? И что это за работа такая, которая требует странный дресс-код? В гардеробе Чонгука один только чёрный, — конечно, ему очень идёт, да и классические брюки подчёркивают фигуру, но иногда Джихёну кажется, что он живёт среди мафиози. На преступника Чонгук не похож, хотя… на какую-нибудь важную шишку чем-то смахивает. Джихён мотает головой, чтобы избавиться от глупых мыслей. — Я сейчас толком не работаю. «Из-за тебя», — хочется добавить, но Чонгук смыкает губы. Не нужно Джихёну знать обо всех подробностях. Начавшийся разговор ему не нравится, поэтому он напоминает о позднем времени, надеясь, что его оставят наедине со своими мыслями. Совсем забыл, с кем имеет дело. Джихён, догадавшись, что его всего-навсего выгоняют из комнаты, одаривает недовольным взглядом. — Можно попросить тебя об одолжении? — Тот всё-таки встаёт со своего места и забирает одолженную книгу. Чонгук кивает, и тогда он говорит: — Когда тебе надоест нянчиться со мной, скажи сразу. Не люблю быть обузой для кого-то. Не дождавшись ответа, Джихён уходит, плотно закрыв за собой дверь. Чонгук несколько минут смотрит ему вслед, а в голове крутится: «С чего ты взял, что ты для меня — обуза?» У него и в мыслях подобного не было. — Я всего лишь хочу заботиться о тебе, — шёпотом в тишину. Жаль, что Джихён, который сейчас заворачивается в одеяло и смыкает губы от обиды, не слышит этих слов.

𓆃𓆃𓆃

Крик, раздавшийся на первом этаже, слышит каждый находящийся в доме. Чонгук буквально вылетает из спальни и спускается по лестнице, видя испуганного Джихёна. Тот зажал рот рукой и стоит, не двигаясь, смотря замершим взглядом на пятна крови. Вернувшийся Хосок лишь вздыхает, прикладывая ладонь к окровавленному месту. Рубашка и пальто пропитались алой кровью, но его это не особо волнует. Сталкиваться с подростком и пугать его он не планировал, поэтому растерялся и не успел ничего придумать. И какого чёрта он не спит в такое время? На часах давно за полночь. — Что случилось? — вырывается у Чонгука. Хватает одного взгляда и всё становится понятно. — Пойдём. — Он хватает Джихёна за руку и тянет к лестнице. — Но он ведь ранен! — Чонгук впервые видит его таким взволнованным. — Я о нём позабочусь, — спокойно говорит Сокджин, и Джихён наконец сдвигается с места. На втором этаже тихо. Свет в коридоре выключен, поэтому подросток, прижавшись к спине Чонгука, вслепую следует за ним, стараясь успокоиться. Перед глазами — Хосок, истекающий кровью; он морщится, прогоняя ужасающие картинки прочь. Сокджин ведь отвезёт его в больницу и всё будет хорошо? Чонгук сжимает его ладонь крепче и долго не отпускает, усаживая на свою кровать. — Джихён, — он берёт его за плечи, заглядывая в испуганные глаза, — посмотри на меня. Всё в порядке, слышишь? В порядке?.. У Хосока, по всей видимости, серьёзное ранение, а Чонгук говорит, что всё в порядке? Да что с ним такое? Голова идёт кругом. Он весь съёживается, слабо мотая головой, и подтягивает к себе колени, чтобы обнять себя. Увиденное вряд ли скоро забудется. Хочется спрятаться под одеяло и успокоить колотящееся сердце. Голос Чонгука расслабляет. Его заботливо гладят по макушке, говоря, что волноваться не о чем, и он невольно прислушивается к чужим словам. Джихён делает глубокий вдох и, прикрыв глаза, подаётся вперёд, обнимая Чонгука за плечи. Прямо как слепой котёнок тянется, утыкается лицом в сильную грудь, чувствуя себя в безопасности. Рядом с Чонгуком и правда забываешь обо всех тревогах. Он такой тёплый и ласковый, что в нём хочется раствориться. — Маленький мой, не переживай ты так. Тебе не о чем волноваться, пока я здесь, — уверяет Чонгук, перебирая его прядки пальцами. Вот бы спрятать Джихёна от всего мира в своих объятиях. Никогда ещё так отчётливо не ощущал желание заботиться о ком-то, а теперь вот прижимает мальчишку к себе и понимает, что быть рядом превратилось в необходимость. Когда успел так сильно привязаться? Смотрит на него и видит своего ангелочка, по которому невыносимо скучает. Если бы Тэхён всё помнил… Стал бы он счастливее в таком случае? Ещё тогда, в их первую встречу, Чонгук понял, что второго такого Тэхёна просто не существует. Никто не будет смотреть на него блестящими глазами и искренне улыбаться, излучая солнечный свет. Он — как картина, которой хочется любоваться часами напролёт. Хватило короткого разговора, чтобы внутри всё перевернулось. Тэхён застрял не только в голове, но и в самом сердце, поселившись там, кажется, навсегда. И как бы Чонгук ни отрицал эту мысль, принять её всё равно приходится. Ведь даже сейчас, проводя пальцами по любимому лицу, он не чувствует ни капли тех эмоций, что остались в памяти. Джихён похож на Тэхёна как две капли воды, но он никогда не займёт его место, — сомневаться в этом будет глупо. Укладывая заснувшего парня на подушки, Чонгук накрывает его своим одеялом и несколько минут сидит рядом, обводя внимательным взглядом черты лица. Джихён вызывает тёплые чувства в нём, и всё же они сильно отличаются от тех, что Чонгук хранит уже много лет на сердце. Он влюбился не во внешность, а в чарующую улыбку, которая согрела его своей искренностью. Джихён так не умеет улыбаться и вряд ли когда-то научится. Сжав свой кулон в ладони, Чонгук выходит из комнаты и спускается на первый этаж. В оказании медицинской помощи Хосок не нуждается, — он об этом прекрасно знает, так что не беспокоится. Сокджин сидит рядом, ожидая, пока регенерация закончится. Рана достаточно глубокая, поэтому затягивается уже несколько часов. Хосоку ещё повезло, что он добрался до дома в таком состоянии. Увидев Чонгука, Сокджин оживляется. — Как Джихён? — Нормально, — отвечает, садясь в кресло. — Переволновался только, поэтому заснул прямо у меня на руках. Даже не представляю, что ему сказать, когда он проснётся. — Чонгук тяжело вздыхает и прикрывает глаза не несколько секунд. А ведь Сокджин говорил, что школьнику здесь не место. Как теперь объяснить чудесное выздоровление Хосока за одну ночь? Придётся что-нибудь придумать. — Походишь недельку с повязкой, — предлагает охотник, обращаясь к пострадавшему. К удивлению, Хосок ничего не отвечает. Выглядит он не очень: до сих пор держится за больную руку и смыкает губы, чувствуя, как ткани медленно срастаются. Надо же, давно ему так не доставалось... — Кто тебя так? — спрашивает Чонгук уставшим голосом. Переживать не видит смысла: Хосок — не человек и от кровотечения уж точно не умрёт. И всё же его хмурое лицо заставляет напрячься. — Сцепился с одним демоном. Не ожидал, что он окажется таким сильным. Чонгук вскидывает брови. — Тебя ранил другой демон? — удивлённо. — Да. Ещё немного, и расцарапал бы глотку. — Какой у него был ранг? — в разговор вмешивается Сокджин. Если уж Хосоку пришлось повозиться с ним, то волноваться есть о чём. — Не знаю, может третий или второй. — Что? Я думал, они давно вымерли. О чём идёт речь, Чонгук не особо понимает. О демонах он знает немного — Сокджин пару раз рассказывал, не вдаваясь в подробности. Кажется, он однажды говорил, что Хосок считается высшим демоном, потому что живёт более ста лет и имеет человеческое обличие. А вот про ранги он ни разу не слышал, — стоило полюбопытствовать. — Поскольку мир сильно изменился, большинство из них спустилось под землю ещё давно, а те, кто остался, либо приспособились, либо передохли. — Можно поподробнее? — просит Чонгук, хмурясь. Хосок вздыхает, понимая, что рассказ будет длинным. — Мало кто знает, но демоны появились намного позже ангелов. Небесные создания существовали ещё во времена первобытности. Они оберегали людей и жили припеваючи, пока те не начали убивать друг друга за кусок мяса. Никто точно не знает, но ходят слухи, что Дьявол — это бывший ангел, который восстал против Господа и возненавидел человеческий род, потому его и прогнали. Чтобы отомстить за своё изгнание, Дьявол начал сеять хаос в людских душах, а после создал своё царство под землёй. Другие поговаривают, что Он — это воплощение пороков и страстей. А поскольку человек оказался грешен, вскоре Дьявол обрёл бессмертие. И если ангелы созданы из света, то слуги Дьявола, то есть демоны, рождаются из огня. В этом, кстати, есть ирония, — Хосок усмехается. — В наказание за свои злодеяния демон приговаривается гореть на вечном огне, умирая в страшных муках. Раньше демоны были довольно слабыми и уязвимыми: они сгорали в солнечном свете, поэтому постоянно прятались глубоко под землёй — там, куда лучи солнца не проникают. Вылезали они только ночью, когда граница добра и зла размывалась. — Но ты же не боишься солнца, —не понимает Чонгук. Хосок откидывается на спинку дивана и кивает. — Не боюсь, потому что родился в другое время. Видишь ли, раньше дела обстояли куда проще. Люди развязывали войны, убивая друг друга, а теперь они ходят к соседям на чай. Дьяволу нужны были слуги, чтобы искушать невинные души. Демонам даже стараться не надо было, чтобы подтолкнуть кого-то к смертному греху. Люди изменились: стали более осознанными и перестали жаждать крови. Соответственно, их пороки тоже поменялись. С появлением больших городов стало тяжко выслеживать свою жертву. Площадь увеличилась, люди перестали жить общинами и разбрелись по разным уголкам. Ночного времени оказалось недостаточно, поэтому демонам пришлось вылезать не только после захода солнца. Постепенно они приспособились, выработав иммунитет к солнечным лучам, а те, кто не смог этого сделать, остались под землёй, прислуживая Дьяволу. Демоны стали жить дольше и научились видоизменяться благодаря людским слабостям. Чёрная дымка, которую ты привык видеть вокруг людей — это самая низшая форма, — объясняет Хосок, смотря на Чонгука. — Дальше идут ранги: первый, второй и третий. Я отношусь к первому, потому что сумел закрепиться в человеческом теле. А вот вторым и третьим считаются те демоны, которые остались в Аду. Как правило, им много лет и солнца они никогда не видели, поэтому они намного сильнее. — Хосок замолкает на пару минут, задумываясь о своём. Пока Чонгук пытается переварить полученную информацию, Феликс приносит жасминовый чай на подносе и оставляет его на столе. — Какого чёрта один из них делает на земле? — подаёт голос Сокджин, который всё это время молчал. Хосок переводит на него тяжёлый взгляд, и он понимает, что ничего хорошего ждать не стоит. — Периодически эти твари вылезают, чтобы выпустить свой гнев. Или же… — демон поджимает губы, — наказать тех, кто пошёл против воли Дьявола, — заканчивает тихим голосом. — Ты сам говорил, что демона может убить только человек, — припоминает его слова Чонгук. — Да, верно, — невесело откликается Хосок. — И ангелы, и демоны напрямую зависят от людей. Но подчиняются они не человеку. По воле Господа у ангелов забирают крылья, и если душа крылатого чиста, он перерождается — ему даруют новую жизнь. У нас всё иначе. — Сглотнув, Хосок поворачивает голову, смотря в сторону окна, за которым опустилась глухая ночь. — Демон рождается только раз, поэтому мы держимся за свою жизнь руками и ногами. Я бы не прожил так долго, если бы не подпитывался людской слабостью. Каждый раз, когда луна становится полной, демоны должны спускаться к Дьяволу и отчитываться перед ним, демонстрируя свою покорность. Я не был под землёй уже долгое время. Меня предадут вечному огню, как только я там появлюсь. — Что заставило тебя остаться здесь и жить среди людей? — дотягиваясь до чашки с чаем, интересуется Чонгук, пускай причина очевидна. — Я хочу жить, — в ту же секунду отвечает Хосок. — Рано или поздно прислужники Дьявола меня отыщут, а пока я помогаю людям, отлавливая других демонов, я нахожусь под защитой. — Повернувшись к Чонгуку лицом, он добавляет: — Небеса меня не трогают, но за мной может прийти сам Дьявол или его слуги. С одним из них я и столкнулся сегодня. Если бы не убежал, утащили бы меня под землю и заставили платить по счетам. Долгое время они сидят в тишине. Феликс не смеет мешать своим присутствием, — Чонгук просит его проведать Джихёна, и дворецкий, поклонившись, уходит на второй этаж. Становится необычайно тихо — словно мир замер. Рассвет подбирается медленно: на горизонте постепенно светлеет, но солнца ещё не видно. Чонгук чувствует, как у него слипаются веки. Через несколько часов надо везти Джихёна в школу, а он ещё даже не ложился. Голова кажется слишком тяжёлой: в ней слишком много знаний, которые обычному человеку попросту не нужны. Хотел бы он закрыть глаза и проснуться в привычном для себя мире. От возможности иметь нормальную жизнь он отказался, так что жаловаться будет лишним. Может, зря он не забрал Джихёна и не уехал отсюда куда подальше? Сейчас бы беззаботно спал в тёплой постели, а не сидел в компании охотника и демона. Хосок не нуждается во сне, а Сокджину, поскольку он не совсем человек, достаточно пары часов, чтобы восстановить силы. А вот Чонгук, в отличие от них, скоро развалится на части. — Мне надо поспать. — Он трёт сонное лицо и встаёт с дивана. Хотя бы вздремнёт, чтобы не заснуть потом за рулём. Утреннюю тишину нарушает стук в дверь. Чонгук, как и все, замирает от удивления. Гостей они не ждали, тем более в такое раннее время. Хосок невольно сглатывает, медленно поднимаясь со своего места. Дьявол вряд ли будет демонстрировать вежливость, так что пришли не по его душу. А потому дрожать от страха он не намерен. Подойдя к двери, демон тянет ручку на себя и вскидывает брови. На пороге стоят двое: мужчина, облачённый в чёрный плащ, и молодой парень, передвигающийся из последних сил. — Прошу, помогите мне…

♫ RY X — Body Sun ♫