(с)Нежный эльф

      Расставаться с величественным владыкой Лихолесья, в мгновение ока освоившим сложную технику в кабинете Анны Сергеевны и намертво залипшим перед экраном с нетленкой Питера Джексона, совсем не хотелось. Но людям, знаете ли, после насыщенного событиями дня всегда хочется, причём одного – спать. Поэтому, пожелав спокойной ночи Величеству, нервно сжимающему кулаки на сцене Битвы пяти армий, Аня, с завистью подумав, что эльфам, кажется, сон не нужен вовсе, напомнила Трандуилу, что утром предстоит визит в город, и, раздосадованная невниманием короля, пропустившего эту новость мимо своих остроконечных ушей, отправилась наверх.       Ещё не хватало на корпоративе сверкать синяками под глазами! Спать, спать и ещё раз спать!       Утро католического Сочельника выдалось редкостно-чудесным: в высокое окно спальни заглядывало солнышко, птички, перепутав сезоны, во всю чирикали, и вторил им заливающийся радостным лаем Торин, самовыгуливающийся во дворе коттеджа.       Трандуил нашёлся в библиотеке. На столике дымилась приготовленная заботливой Альмой чашечка кофе, на блюдце расположились зефирки – эльф, видимо, действительно, то ли во сне не нуждался вовсе, то ли после памятного путешествия Гэндальфовым порталом отоспался; короче, не ложился вовсе, а, попивая кофеёк и закусывая зефиром в шоколаде, дочитывал третий том «Властелина колец».       Оторвавшись от книги, мужчина улыбнулся Анне Сергеевне и отложил роман.       — Не устаю дивиться сплетению путей Валар! Потомок Феанора рассказывает историю Средиземья!       Пока Анна Сергеевна складывала два и два, открывая для себя новые дивные подробности биографии любимого писателя, оказывается, ведущего род от самого настоящего нолдо, владыка Лихолесья позвонил в колокольчик. Явившейся на зов Альме совершенно без акцента было сказано следующее:       — The mistress will have her breakfast now.       Альма склонилась в своём полупоклоне и вышла, а Анна Сергеевна с подозрением уставилась на Трандуила.       — Откуда ты знаешь английский?       — Перворождённые говорят на многих языках, – пожал плечами король. – Можешь мне поверить: английский – не самый сложный из них.       А вот после завтрака эльф в своей мантии и венце, скрестив руки на груди и нацепив своё самое упрямое выражение лица, замер перед белоснежным авто Ани. Камнем преткновения стали сразу два принципиальных момента: во-первых, Анна Сергеевна на пару с Альмой никак не могли уговорить владыку снять слишком уж аутентичные и, вообще, бросающиеся в глаза мантию и венец, оставив всё дома – Аня была согласна даже запереть бесценное украшение в сейфе, но упёршийся эльф категорически отказывался расставаться со своими эльфийскими понтами. Решив, что, собственно, без мантии и венца двухметровый красавец с длинными светлыми волосами всё равно незаметнее не станет, Анна Сергеевна махнула рукой, соглашаясь.       Но, вот, второй момент… В общем, король никак, ни при каких обстоятельствах не желал залезать внутрь белоснежного коня, которого Аня, сдуру, при нём «мерином» назвала.       — Я не доверю свою жизнь оскоплённому зверю! – пошёл на двадцатый круг владыка, заглядывая под бампер машины – видимо, проверяя, действительно ли четырёхколёсное чудо «того», в смысле, выхолощенное.       Цензурные аргументы у Анны Сергеевны уже давно закончились, но убедить «дикаря» смог только Торин, радостно прошмыгнувший в открытую дверь и тут же с готовностью умостившийся на заднем сиденье. Ну конечно, нам ли, лесным эльфам, пасовать перед какими-то гномами? Задрав нос и подхватив хвост мантии, Трандуил царственно уселся на пассажирское сиденье, всё же с опаской дрогнув кончиками ушей, когда Аня, мысленно решив, что всех гномов, а род Дурина в особенности, просто обожает, пристегнув короля ремнём (чтоб не сбежал, да!) и захлопнув дверцу, быстренько уселась на водительское место.       Всю дорогу до города в машине было тихо.       Торин, покатушки обожавший и, на радостях, выставивший морду в приоткрытое окно и высунувший длинный красный язык, через полчаса щенячьего восторга умаялся и прикорнул, вытянувшись на заднем сиденье.       Эльф молчал, разглядывая дивный новый мир за окном.       — Какие предпочтения относительно избранницы? – наконец спросила Анна Сергеевна, уставшая изучать задний бампер фуры, которую никак не удавалось обогнать.       Трандуил, отлипнув от окна, взглянул на женщину, не понимая.       — Я спрашиваю, чего твоё Величество ожидают-с от будущей избранницы, ну, той, что Валар ниспослана! – раздражаясь – на неповоротливую фуру ли, или на собственный дурной характер, не позволяющий молча вариться в собственном соку, – уточнила Аня.       Король же, напротив, особой раздражительности неуместными вопросами не демонстрировал – лишь пожал плечами и изрёк:       — Возможно ли облечь в слова веления сердца? Это как стоящим на земле учить лесную птицу летать.       Анна Сергеевна в ответ на заковыристую витиеватость в духе Конфуция лишь скрипнула зубами. Но фуру, наконец, удалось обогнать и, добавив газу, женщина кивнула, почти радостно подытожив:       — Значит, искать твою курицу будем в юротделе!       Оставив «Мерседес» на валет-паркинге ГУМа (за Торина ребяткам из службы безопасности пришлось доплатить – но ничего, четверолапого, если проснётся раньше, чем хозяйка с шопинга вернётся, и накормят, и напоят, и развлекут по полной программе за «конвертируемую»), Аня и Трандуил оказались в настоящем шмоточном раю. И тут уж неизвестно, чего было больше: удивлённых взглядов эльфийского короля на сверкающие витрины, стеклянные потолки и рождественские украшения главного российского магазина, или же таких же удивлённых взглядов многочисленных туристов со всех уголков мира на самого весьма колоритного персонажа в длинной мантии.       В мужском Dior Анну Сергеевну и её эксцентричного спутника встречала ничуть не смутившаяся странной внешности мужчины Ксюша. Лишь скользнув взглядом по соболям Ани и бесценным кольцам Трандуила, консультант залучилась самыми любезными улыбками, с радостью приветствуя дорогих гостей в магазине. Анна Сергеевна, глядя на смазливую мордашку, потянула короля за мантию – мол, как тебе такая «птица»? Ничего там сердце «не велит»? На что тот лишь возвёл очи горе, промолчав и покорно проследовав в примерочную.       Обе дамы же, защебетав, словно лучшие подруги, направились шерстить вешалки.       Через полчаса, эффектно отбросив в сторону тяжёлый бархатный полог, в комнату с зеркалами вышел…       Нет, тут уместен был бы какой-нибудь звук типа фанфар или, ещё лучше, небесной арфы и хора херувимов. Просто так божественно хорош был король в чёрном однобортном смокинге из круизной коллекции дома Кристиана Диора, что посмотреть на это диво дивное, чудо чудное, к замершему перед зеркалами в эффектной позе Давиду и Апполону (в одном стакане) стеклись все сотрудницы (и сотрудники! Москва такая Москва!) бутика, а также, кажется, двух ближайших. Только цветы возлагать не начали, как с каким-то неприятным чувством, подозрительно похожим на ревность, подумала Анна Сергеевна, устроившаяся в кресле с чашкой чая.       Но то, что она видела, было так и необычно, и, одновременно, столь поразительно органично, что и сама женщина тоже не стала сдерживать восторженного возгласа: в конце концов, это именно ей, а не какой-то там улыбчивой птице-Ксюше, идти сегодня вечером на корпоратив под ручку с самым прекрасным мужчиной на свете!       И наплевать, что мужчина этот, во-первых, вовсе не человек, а, во-вторых, предназначен какой-то там выбранной Валар дурынде! Хоть помечтать-то она в этот волшебный предновогодний день может, правда же?       Одним «Диором» забег по ГУМу не ограничился. Рассудив, что портал неизвестно когда откроется, а щеголять в королевской мантии на нашей складке Арды как-то странно, Анна Сергеевна подобрала засопротивлявшемуся, было, королю в соседних Trussardi и Prada пару костюмов-троек, в Louis Vuitton и Hermes – симпатичные туфли, рубашки и галстуки, ну и джинсы в Gucci – куда ж без них?       Нагруженный красивыми пакетами, обряженный в тёмно-синий костюм и кашемировое пальто Burberry в тон, Трандуил в тонком серебряном венце смотрелся похлеще самого сверкающего и, вообще, расфуфыренного Валу, решившего с перепугу спуститься на нашу грешную землю.       ГУМ-ярмарка не входила в планы Анны Сергеевны, и так уже опаздывающей – в косметический салон она ехать не планировала, девочки из салона были вызваны на дом. Но, видимо, сегодня был такой день: отказать королю, у которого глаза совершенно по-детски заблестели от вида ярких огней и ёлочных игрушек, было очень сложно. Практически невозможно!       Вокруг толкались, галдели и смеялись туристы из российской глубинки вперемешку с москвичами, одна иностранная речь перетекала в другую, и все куда-то спешили, упиваясь этой предновогодней суетой и сумбурной, ничем не подкреплённой, но от этого ещё более яркой и светлой радостью.       Анна Сергеевна смотрела на Трандуила во все глаза – ну как нежный эльф опять в обморок грохнуться вознамерится от ядовитого столичного воздуха или ещё какой бяки? Но эльфийский король вполне искренне и тепло улыбался всему вокруг – каруселям и катку, женщинам и мужчинам, красной громаде извечного Кремля и византийскому излишеству Храма Василия Блаженного. И, неожиданно, словно отвечая настроению лесного короля, Красную площадь залило ярким светом предрождественского солнышка, которое, было, спряталось за тучи.       Волшебство?       Конечно, волшебство! Которое творил сейчас крепко сжавший руку Анны Сергеевны Перворождённый.