(с)Нежный эльф

      Конечно, можно было сколько угодно европеизировать среду, но отформатировать русского человека, всерьёз настроившегося на новогодний корпоратив, совершенно невозможно.       Раньше всех отрываться традиционно начинали сисадмины – эти большие дети, которые вели себя так, словно их только раз в год выпускали из клетки. Правда, на предновогодних сборищах Анна Сергеевна смотрела сквозь пальцы на некоторые вольности коллектива, в большинстве своём подобранного и проверенного самолично: пить – пили, иногда пели, но обходились без похабщины, скандалов и мордобоя – чем, опять же, повергали в шок всё тех же приглашённых партнёров-конкурентов.       Трандуил, тоже сразу заметив в уголке залы, прямо под гордо возвышающимся над столиком ледяным оленем, разошедшихся компьютерных гениев, как раз затягивающих дурными голосами «Ой, мороз, мороз!», вопросительно глянул на Аню.       — Не обращай внимания, – беспечно махнула рукой она. – Это местные орки веселятся!       Само собой, появление хозяйки в зале под ручку со сногсшибательным статным красавцем не осталось незамеченным. В сторону их пары сразу потянулись ручейки администрации, менеджеров высшего звена и некоторых гостей. К другим гостям требовалось подойти лично – поздравить с наступающим, поблагодарить за то, что соизволили прийти.       А как же? Корпоратив – это та же работа, только в «полевых условиях».       Подлетела, докладывая обстановку и стреляя подведёнными глазками в сторону заскучавшего короля дракон-Оленька. Вообще, женская половина коллектива, сбиваясь в стайки, постепенно брала их с эльфом в плотное кольцо, стараясь если не потрогать руками и, вообще, разобрать на сувениры, так хотя бы насмотреться на поразительного мужчину в идеально сидящем смокинге – конечно, это же не какой-нибудь Колька из соседнего отдела, тут экзотику подвезли!       А вот у Ани на эту «экзотику» нет ни времени, ни прав (спасибо, добренькие Валар!). Привычная суета закружила её, вынудила оторваться от своего спутника – ведущий под бурные аплодисменты как раз пригласил хозяйку холдинга на сцену, поздравить любимый коллектив.       Аня вздохнула, выпуская руку Трандуила, элегантно подцепила длинный подол, поднимаясь на сцену, и полила в уши коллег и примазавшихся заготовленную благостную речь о росте продаж, крепких позициях на мировом рынке и светлом капиталистическом будущем. А, спускаясь со сцены, угодила в цепкие лапы дизайнера-Валечки, только что узнавшего о бонусе от хозяйских щедрот и готового, как поётся в старой песне, «целовать песок, по которому ты ходила».       Так как песка вокруг не было (если только искусственный снег, но эта красивая, но гадкая по химическому составу субстанция вряд ли подходит для поцелуев), целовать слащавый Валентин (неужели ж натурал на её голову свалился?) взялся ручки Анны Сергеевны.       Возвышающийся над толпой обступивших его со всех сторон женщин владыка Лихолесья стрельнул сверкнувшими голубыми молниями глазами в сторону Анны Сергеевны, рассеянно глядящей сквозь Валю, перевёл убийственно-холодный взгляд на самого пылкого кавалера, сейчас, кажется, отчаянно приглашающего хозяйку вечера потанцевать…       И решительно увлёк, подцепив своей королевской дланью, на танцпол взвизгнувшую от нежданной радости секретаршу Оленьку.       Ах, ты ж, олень Лихолесский! Причём неизвестно ещё, кто из двоих – больший: Валентин или умудряющийся грациозно то ли вальсировать, то ли полонез танцевать Его, блин, эльфийское Величество!       И если второму предъявить сама пообещавшая перезнакомить его со всеми доступными девами Анна Сергеевна никаких претензий не могла, то, вот, первому – то бишь распустившему хвост Вале – грозило долгое и затруднительное путешествие в «его страну оленью».       Спас ни в чём особо не провинившегося ивент-оформителя подкравшийся как всегда тихо, по волчьи, Иваныч.       Шикнув на Валентина, потянул Аню, ответившую старому вояке благодарной улыбкой, танцевать – ну, как «танцевать»? Переминаться с ноги на ногу.       — Анна Сергеевна, тут такое дело, – замялся Иваныч, качаясь мимо музыки. Забывшись, начальник охраны почесал свой седой солдатский «ёжик», что случалось лишь в моменты замешательства, бывавшие с решительным человеком действия крайне редко. – Не послушался я Вас, уж простите. Но нашёл «засланца»!       С этими словами Иваныч, вынув из-под полы пиджака какой-то пухлый конверт, сунул его в руки Ани, не сводящей глаз с мило о чём-то беседующих Трандуила и Оленьки.       — Да-а? – протянула женщина, слушая вполуха. – В смысле, да! Спасибо за службу, ВасильИваныч! Изучу на досуге!       Иваныч согласно закивал, сконфуженно добавив:       — Вы уж изучите, обязательно!       Анна Сергеевна махнула удалившемуся вояке; поймав пробегавшего мимо парнишку из службы охраны, сунула тому папку, велев отнести в машину – всё потом, всё дома. А сама, решив больше даже не смотреть в сторону эльфа, оказывается, самого прекрасно способного с задачей поиска «суженой» справиться (предатель!), рассеянно кивая знакомым лицам, удалилась в самый тёмный и (удача!) никем не занятый альков – очевидно, помянутый Валя планировал тут что-то типа уединённой заснеженной беседки в зимнем саду устроить. Красиво, а, главное, функционально – можно спрятаться за колоннами и хотя бы на пару минут перестать держать лицо.       Дело в том, что сердце Анны Сергеевны сейчас выделывало такие кульбиты, что любая российская гимнастка от зависти бы удавилась. То подпрыгивало к самому горлу, зависнув там, то ухало вниз, болезненно забившись и гоня кровь мощными толчками. На глаза вообще словно кто-то красную тряпку накинул: вот Трандуил танцует с расцветшей, словно роза, Оленькой, вот приобнимает девчушку-щебетушку за тонкую талию… И такой болью отдавалось каждое подобное видение, что хотелось, как минимум, придушить во всех отношениях ценную сотрудницу, и, как максимум, ещё и устроить сцену ревности, стерев пощёчиной самодовольную мину с холёного лица чванливого эльфийского подкидыша.       Но сцен Анна Сергеевна не терпела – ни от других, ни, тем паче, от себя. Да и что за моветон: унижать себя на глазах у подчинённых и деловых партнёров… банальной бабской ревностью! Как-то это слишком уж мелодраматично.       Поэтому просто размеренно подышала, успокаиваясь и кое-как восстанавливая душевное равновесие. Как там, в рекламе? Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит…       Праздник, и в самом деле, пришёл. Почувствовав за спиной чьё-то присутствие, Анна Сергеевна вздрогнула и обернулась, нацепляя на лицо дежурную полуулыбку.       На пороге импровизированной беседки замер Трандуил с двумя бокалами шампанского в руках. Замер, по-птичьи склонив голову набок, размышляя о чём-то своём, эльфийском.       Анна Сергеевна, скрестив руки на груди, вывернулась на приблизившегося короля ядовитой гюрзой:       — Что такое? Натанцевался? Или бальные туфельки ноги натёрли?       Конечно, ярость женщины, по большому счёту, была несправедлива. Кто она, слабый человечишка, против замысла Валар, который и постигнуть-то не может, не то, что одобрить? Эльфийский король ей не предназначен; они бы, в принципе, и не встретились никогда, если бы не пердюмонокль перепившего где-то в цветущем Средиземье волшебника Гэндальфа!       Так и на что она, смертная, заявляет права?       Эльф, молча протянувший Ане бокал, был на удивление спокоен, словно бы и не с ним посмели столь дерзко разговаривать. Отрицательно покачав головой, сделал пару размеренных глотков, даже ответом удостоил:       — «Нет» на оба вопроса. Бальные туфли – удел эллет. Не натанцевался, оттого что не нашёл достойной партнёрши.       Анна Сергеевна, залпом осушив свой бокал, мстительно пообещала:       — Достойной? Так я тебя сейчас с нимфами из бухгалтерии познакомлю!       Трандуил открыл рот, собираясь, видимо, порадоваться перспективе, но тут ему на плечо легла чья-то подрагивающая рука. За спиной, чуть не упираясь в лопатки Перворождённого, покачивался пьяный в дрезину, но пока ещё прямоходящий сисадмин – кажется, звать Лёшей, но Анна Сергеевна, забывшая от досады всех и вся, уверена не была. Нагло протиснувшись в беседку мимо Величества, с высоты своего роста взирающего на мелкого очкарика как на какое-то докучливое, но вряд ли заслуживающее его внимания насекомое, Лёша попытался изобразить перед начальницей русский народный поклон в пол.       — Разрешите Вас на танец! – заплетающимся языком выдал он, пьяно улыбаясь.       В других обстоятельствах Анна Сергеевна бы просто махнула охране, чтоб отвели парнишу на свежий воздух или, вообще, спатеньки уложили. Но так её обиженному сердцу понравилось хищное выражение «Убью нафиг!», мелькнувшее на холёном лице эльфа, что она, сладко улыбаясь, ответила «танцору»:       — Почему бы и… да?       И, ведь, пришлось бы идти танцевать – но только отмерший Трандуил, решительно взяв сисадмина, у которого правый глаз уже начал загадочно заглядывать в левый, под локоток, вывел из беседки и передал «сокровище» в руки заботливо материализовавшихся словно из-под земли охранников, проводив упирающегося и настроившегося на танец Лёшу холодным, процеженным сквозь сжатые зубы, эпитетом:       — Орк!       Анна Сергеевна, решительно поставив пустой бокал из-под шампанского на перила беседки, расхохоталась. Глянула на короля, великодушно кивнула, решив простить по возможности всех и сразу – и короля на выданье, и хитроопых Валар, – и миролюбиво предложила:       — Ну, что? Пойдём тебе партнёршу по танцам искать?       Но Владыка, хищно, словно снежный барс, развернувшись к женщине и в один широкий шаг сократив дистанцию между ними, привлёк Анну Сергеевну, успевшую только удивлённо вздохнуть, к себе, жарко шепнув в самое ухо:       — А не желает ли госпожа предложить королю в качестве партнёрши… себя?       На сцене под бурные аплодисменты и крики гостей Максим Леонидов и Николай Фоменко проникновенно завели самую любимую новогоднюю песню Ани – настоящий гимн праздника:       «Старая сказка, время стихов и снов.       Тихо под маской в дверь постучит любовь.       Только не спугни её, держи её…»       Король уверенно увлёк её в самый центр танцпола. Над ними переливалось северное сияние, всполохами цвета отражаясь в глазах лесного эльфа, сжимавшего её в бережных объятьях. Рука лежала в руке, и Аня, на секунду оторвавшись от глаз Его Величества, перевела взгляд на их руки – идеально совпавшие, как кусочки какого-то чудного механизма, запускавшего древнюю, как мир, машину.       «На любой стороне земли       Тот, кто верит и тот, кто ждёт       Не останется без любви.       Пусть минуты ведут отсчёт…»       Песня, смысл которой для Ани, узнавшей и про другие миры – складки Арды – всего пару дней назад, открывался, словно бутон розы, вела их, будто завесой невесомых, кружащихся снежинок отгораживая от других говорящих и смеющихся пар. Хотя, почему «будто»? Вокруг Ани и Трандуила действительно танцевали самые настоящие снежинки, резными узорами ложась на платье, застревая в волосах.       Но холода не было – было тепло от его рук, а ещё теплее – от света его удивительных, таких глубоких, вечных глаз, заглядывающих Анне Сергеевне в самую душу.       «Сердца стук не даёт уснуть,       Капли воска – как млечный путь,       И узор на стекле точь-в-точь,       Пусть всё сбудется в эту ночь!»