***
В командном зале бункера царило тяжёлое молчание. Офицеры не могли поверить в то, что их предали, и не только их самих — предали их детей, их будущее. Мистер Грейнджер думал о воспоминаниях того, кто стал возлюбленным его дочери в другом мире, обо всех жутких событиях, которые они пережили, и заранее пытался построить планы, связанные с эвакуацией семьи. Но что, если безопасного места нет? Что, если в других странах ситуация царит точно такая же? — Джеймс, скажи, — в конце концов решил поинтересоваться Марк, — в вашем мире есть юристы, знающие о других странах? — Конечно, — вздохнул Джеймс Поттер, понимая, что впереди их ждёт нечто, очень далёкое от спокойной жизни. — Те же гоблины, которых нам с… Лили надо посетить поскорее. — В таком случае давайте готовить операцию, — кивнул мистер Грейнджер, тем самым подтверждая, что час перехода от слов к действиям настал. — Что нам нужно? — В общем-то, ничего. Хотя… гримёра бы, чтобы изменить лица, — задумчиво потёр переносицу старший Поттер, лихорадочно обдумывая ситуацию. — Отлично, — кивнул полковник, мир которого недавно был разрушен всего несколькими словами. — В таком случае работаем. Постепенно осознавая, что их «слила» собственная Королева, боевые офицеры расходились по своим местам, готовя охрану и планируя операцию по проникновению. Экстренно вызванные гримёры тем временем старательно занимались внешностью Поттеров и Грейнджеров — работали со всеми членами семьи, включая детей, которые только радовались и веселились, принимая происходящее за игру. Только Джеймса не покидало странное предчувствие — вроде бы и не опасности, но чего-то неожиданного. Гермиона… Лили, увидев супруга, сразу поняла, что тот принёс плохие новости. Взяв мужа за руку, девушка повела его в маленькую каморку, некогда выполнявшую функцию кладовки, и расспросила поподробнее. Джеймс без колебаний рассказал о том, что узнал — рыжеволосой женщине, в конце концов, он доверял полностью, на все сто процентов. Глядя в наполненные тоской глаза мужа, слушая его голос, осознавая жестокую правду, Лили просто расплакалась. По всему выходило, что её в том мире, да и в этом, банально продали, выкинув в мир, где дети магглов считались вторым сортом. Никого не интересовало, что будет с девочкой Гермионой и с сотнями других малышей, оторванных от привычного мира… А она, дура, ещё всей душой стремилась защитить магглов. Она, глупая такая, верила в то, что в маггловском мире подобная бесчеловечность невозможна. Женщина рыдала, выплакивая остатки веры в людей, в правительство, в то, что кому-то есть дело до обычных детей. А когда эту боль сменила ярость, Лили лишь сжала зубы, окидывая быстрым взглядом улыбающихся малышей, Миону и Гарри, которые оккупировали Марка и Эмму в надежде поиграть со взрослыми. Что же… Уроды, решившие, что имеют право управлять чужими жизнями, сами виноваты. Они сами сделали всё, чтобы ведьма, защищающая свою семью, вышла на тропу войны. Магия привычно окутала хозяйку теплом пламени — стихии, способной спасти и согреть, способной искалечить и убить. Где-то в Лондоне вздрогнул Министр Магии, ещё не понимающий, что его жизни отныне грозит огромная опасность.***
Припарковав микроавтобус у управления полиции, две пары с детьми на руках двинулись к неприметной калитке, которую простецы, разумеется, не видели. Странным было то, что её заметили Грейнджеры, впрочем, об этом можно было поразмыслить и позже. Аккуратно просочившись через калитку, Джеймс огляделся, на автомате колдуя определяющие чары, которые не принесли в ответ ничего. Эта калитка вела на самое тихое место Магического мира — улицу Мертвецов, которая называлась так только потому, что примыкала к старинному кладбищу. Ведя за собой Лили и Эмму с Марком, Джеймс вышел на следующую улицу. Здесь было намного больше магов, и многие прохожие бросали заинтересованные взгляды на супругов. Видимо, покрой их мантий, пошитых в театральном ателье, отчего-то привлекал внимание замшелых пней. Магазин артефактора Киддела совершенно не отличался от того, каким его помнил старший Поттер ещё из прошлой жизни, но сейчас им всем надо было не сюда, а чуть дальше — ко второму входу в банк. В отличие от дверей на Косой Аллее, эти выглядели отнюдь не так приметно, но Джеймс твердо знал, куда ему нужно идти. Уже перед самым входом в банк Лили на мгновение замерла, но, взглянув в глаза мужа, смело прошла вперёд, удерживая на руках Гарри, который с интересом крутил головой, разглядывая незнакомые ему места и лица. Операционный зал здесь явно предназначался для тех, кто ценит скрытность и приватность. Аврор Поттер улыбнулся, оказавшись в знакомом помещении. Несмотря на расхожее мнение о ненависти гоблинов к магам, это совсем не соответствовало истине. Гоблины магов не ненавидели, зеленошкурым волшебники были просто противны. Существа, способные наносить вред детям, не могли вызывать светлых чувств обманом побежденного народа. Когда-то очень давно поверенный Крюкохват рассказал все эти подробности аврору Поттеру за бутылкой огневиски. — Крюкохвата позовите, пожалуйста, — спокойным голосом обратился к гоблину за конторкой Джеймс. — Следуйте за мной, — пригласил гоблин, увидевший даже больше, чем ожидал. Это были очень необычные клиенты, а возможно, и не просто клиенты. Оказавшись в комнате с серыми стенами, Джеймс в первую очередь кинул быстрый взгляд на детей, убеждаясь, что Миона и Гарри в порядке. Это не осталось незамеченным вошедшим в помещение с другого входа гоблином. Обернувшись, бывший главный аврор шагнул к тому, кого он называл «старым другом» в той, другой, жизни. Крюкохват удивлённо наблюдал за странным узнаванием и уважением, появившимся в глазах незнакомого мага, но еще больше он удивился, когда гость заговорил, приветствуя поверенного: — Тепла вашим детям, Крюкохват. Услышав эти слова, гоблин замер, вглядываясь в черты лица собеседника, который совсем незаметно страховал свою самку, готовясь в любой момент прийти ей и сопровождающим их людям на помощь. Для народа гоблинов редко рождающиеся и часто болезненные дети были священны. Они были дороже золота и жизней самих гоблинов. Человек, сидевший напротив Крюкохвата, это явно понимал, возможно, даже разделял чувства сотрудника банка. Нельзя сказать, что это было необычно… Ведь это было по-настоящему уникально, особенно среди равнодушных ко всему, кроме себя самих, магов. — Жизни и света вашей пещере, — откликнулся гоблин, наблюдая за выражением лица заметно расслабившегося мага, который явно понял значение слов гоблина. — Нам нужно узнать, какие услуги предоставляет банк, какие — народ гоблинов, — наконец озвучил причину их появления в банке Джеймс. — И проконсультироваться под клятву. — Кто вы, сэр? — не удержался от вопроса гоблин, понимающий, что всё происходящее… было очень странным. Складывалось ощущение, что с сидящим напротив него темноволосым мужчиной они виделись уже не раз. Может, даже выпить вместе успели. — Об этом потом, ста… Крюкохват, — на мгновение запнулся мистер Поттер, что также не осталось незамеченным его поверенным. — Сначала клятва, список услуг… И что получится. Судя по недоумённому взгляду самки мага, всё, о чем говорил мужчина, было большим сюрпризом для женщины. Но сам волшебник точно понимал, о чём говорит, что казалось фантастикой. Маг человеческого рода не мог воспитываться народом гоблинов, маг не мог понимать священность детей, маг не мог осознавать разницу между народом и банком. Однако реальность говорила о другом, поэтому гоблин, решившись, озвучил полную клятву, заставив мага сильно удивиться. А вот затем удивился Крюкохват, потому что вместо того, чтобы просто засвидетельствовать клятву, его собеседник поклялся не пытаться навредить детям народа гоблинов. Это форма ответа применялась только среди гоблинов, и человеку было совершенно неоткуда знать такие подробности. — Услуги банка — восстановление ключа, хранение денег, финансовое опекунство… Народ может предложить вам практически все ритуалы, включая запрещённые. — Принадлежность к роду или семье определить возможно? — криво улыбнулся Джеймс, кидая быстрый очередной взгляд вначале на Лили, а затем и на напряжённых Грейнджеров. Дети, что разглядывающая покрытый рунами потолок Миона, что пытающийся сгрызть лапу своей игрушечной кошки Гарри, вели себя на удивление тихо. — Возможно, сэр, — добродушно улыбнулся (если улыбкой можно было назвать оскал с демонстрацией частокола острых клыков) Крюкохват. — Давайте определять, а потом я вам расскажу сказку, вы оцените, — грустно усмехнулся Джеймс, в тёмных глазах которого на мгновение промелькнула такая боль, что гоблин чуть не подавился собственной слюной.***
Находящиеся в кабинете маги казались… странными. Очень странными. Необычным в них казалось всё, включая манеру речи, отношение друг к другу и многое другое. Их взгляды переполняла какая-то страшная, затаённая боль, замечать которую в глазах совсем ещё молодых людей было попросту жутко. Впрочем, Крюкохват пребывал в уверенности, что рано или поздно узнает о них всю правду. А вот результат определения принадлежности к роду ввёл опытного гоблина в ступор. Судя по полученным в процессе ритуала данным, перед ним сидели существа, находящиеся под покровительством самой Смерти — Герцог и Герцогиня Певерелл, родители годовалого Гарольда Певерелла. — Да-а-а… — задумчиво вздохнул удивительно спокойный Джеймс, по жизни готовый к разного рода неожиданностям, которые в народе именовали синонимом слова «Фиаско» на букву «П». — Так и засыпаются агенты. — Ты о чем, любимый? — поинтересовалась Лили, и малыш Гарри удивительно вовремя вскинул вопросительно-ошарашенный взгляд на отца, что вызвало улыбку у всех присутствующих. — Тебе, родная, фамилия Певерелл о чем-то говорит? — в лучших традициях небезызвестного зельевара поднял бровь мужчина. — Ой… — миссис Поттер вначале покраснела, а затем распахнула глаза, осознавая ситуацию. Сбоку грустно вздохнул мистер Грейнджер, не понимающий, в чём дело, но чувствующий, что происходит что-то… таинственное. И не очень хорошее. — Вот тебе и ой… Крюкохват, чем прикрывать будем? — и, помолчав пару мгновений, Джеймс добавил: — Поттеров не предлагать. — Слизерин, Равенкло… — задумчиво закатил глаза гоблин. — Какая у меня родословная богатая-то, — вздохнул герцог, нервно поправляя металлическую оправу очков. Средним пальцем. — Давайте род Ровены. С детьми что? — Гермиона Равенкло, полная магическая помолвка с Гарольдом Равенкло. Принятие в род по полному обряду, — тут же откликнулся Крюкохват, вглядываясь в результаты. — Весело, — ещё более тоскливо, чем раньше, вздохнул Джеймс. — Ну давайте прописывать род Ровены. Родители — сквибы? — Сквибы, — кивнул Крюкохват. Миона что-то возмущённо пролепетала в ответ, пытаясь устроиться поудобнее на коленях матери. — Их туда же, — хмыкнул бывший мистер Поттер. — Вы сказку обещали, — напомнил гоблин, выполняя последнее указание мага. — Ну, слушайте, — Джеймс поморщился, вспоминая не самую лицеприятную историю своей жизни, и Лили положила ладонь супругу на плечо в жесте молчаливой поддержки. — Жили-были двое детей… И мужчина начал рассказывать о двух детях, мальчике и девочке, которые надеялись на то, что мир магии будет доброй сказкой. Уже на первых словах Лили подозрительно шмыгнула носом, а к тому моменту, когда Джеймс дошел до начала событий первых лет обучения в Хогвартсе, она уже просто тихо плакала в плечо обнимающего её мужа. А Крюкохват слушал историю, которая для народа гоблинов была совершенно невозможна — страшный рассказ о том, что сделали со своими детьми сами маги. Боль в глазах мужчины, как и слезы женщины, которую уже не хотелось называть просто самкой, убеждали гоблина в том, что все рассказанное является правдой. А следом мужчина начал рассказ о своих детях…