Любовь отца — исключительна, она не похожа на любовь матерей, в ней мало слов. Но она бесценна.
— Это просто…я просто…я…ммм… С Гарри все шло не так хорошо. Он решил, что позволит себе разглагольствовать, но теперь, когда он решил, что это кажется невозможным. Младший Поттер не знал, с чего начать и как это сказать. Это было неудобно. Он вспомнил прошлый год, когда разозлился на своих друзей за то, что они что-то скрывали от него. Тогда это было намного проще. — На самом деле ничего особенного, сэр. Просто…просто был в стрессе, вот и все. Профессор приподнял бровь, явно не веря ему. — Ты уверен, Гарри? Потому что мне кажется, что тебе это нужно, тебе действительно это нужно. Притворись, что меня здесь даже нет. Гарри переступил с ноги на ногу. Легче сказать, чем сделать. Конечно, он знал, что профессор был здесь. Профессор — его отец… Ну, в некотором смысле. Профессор подался вперед в своем кресле. — Просто начни с этого, Гарри. Почему ты испытываешь стресс? Это школа? С твоими друзьями трудно? Ты скучаешь…по дому, по своему миру? — В том-то и дело, сэр. — сказал Гарри, прежде чем смог остановить слова, вырвавшиеся у него. Профессор Поттер откинулся на спинку стула и уставился на Гарри, ожидая объяснений. Он старался не смотреть на профессора, надеясь, что это ему поможет. — Я не хочу возвращаться… Но в то же время я хочу — Гарри вдруг издал разочарованный звук, вырвавшийся из его горла. Он встал и начал расхаживать по комнате. — Это безумие! Я раскололся между двумя мирами! Кто в здравом уме может это сказать? — Он внезапно взорвался. — Римус, Сириус и мои родители мертвы в том мире, но у меня есть мои друзья, Уизли и профессор Дамблдор. Как будто мне приходится выбирать между ними. Я Не Могу Этого Сделать! Я схожу с ума, пытаясь понять, в каком мире я хочу быть! Хотя, не похоже, что у меня есть выбор. Как только я убью Волдеморта здесь, я отправлюсь домой! Если только мы не найдем какое-нибудь чудо, которое удержит меня здесь. В этом случае мне пришлось бы выбирать. Как кто-то может заставить меня выбирать? Я даже не знаю, что тоже выбрать! Теперь, когда он начал, он, казалось, не мог остановить срывающиеся с его губ слова. Профессор Поттер был прав, Гарри нуждался в этом. — Не только это, но теперь мне снятся кошмары об их смерти. Каждую ночь Вот почему мои оценки падают; я не высыпаюсь. Я знаю, что это не так. Это моя вина. Я должен был быть там. Мои родители погибли, потому что защищали меня. Седрик Диггори умер, потому что я сказал ему взять кубок с собой. Сириус умер, потому что я не послушал Гермиону. Я попал в глупую ловушку Волдеморта, и он умер. Римус умер, потому что меня там не было. Волдеморт никогда раньше напрямую не нападал на Министерство. Он был слишком занят мной и Дамблдором. С моим уходом он стал более прямолинейным в своих атаках. Он не боится, что я разрушу его планы, как, кажется, всегда делал в прошлом. Давай даже не будем говорить о пророчестве! Это просто создает еще больше проблем! Есть ли пророчество в моем мире? Было ли пророчество, которое нарушил Невилл, тем же самым пророчеством здесь? Почему… — Гарри никогда в жизни не говорил так много. Он снова и снова разглагольствовал о своих проблемах и заботах. Джеймс Поттер сидел, прислушиваясь к каждому слову. Никогда не комментируйте и не задавайте никаких вопросов. Он просто сидел там, позволяя Гарри разглагольствовать. Он даже ничего не сказал, когда одно или два ругательства сорвались с его губ. Гарри никогда еще не чувствовал такого облегчения.***
Сириус плюхнулся на кровать маленького мотеля, измученный и грязный. Это был еще один неудачный день, по крайней мере, по его мнению. Римус, казалось, думал, что они совершили прорыв. Какой-то камень он нашел, когда рыскал по Долине, недалеко от моря. Он еще не сказал Сириусу, почему это был внезапный прорыв. На камне ничего не было. Это тоже был он, как и любой другой камень. Дверь в ванную комнату открылась, и Римус вышел; пар рассеивался в воздухе и растворялся вокруг него. Вокруг его талии было обернуто полотенце. Он отступил в сторону. — Теперь ты можешь принять душ. Сириус вскочил и побежал в душ. Последнее, что он увидел перед тем, как закрыть дверь, был Римус, сидящий на кровати, одной рукой держащий камень, а в другой — книгу. Он мыл голову как сумасшедший, когда Римус постучал в дверь ванной. — Сириус! Я нашел его! — Нашел что! — крикнул в ответ Сириус, вытирая мыло с волос. — Скала… — А как насчет камня? — Сириус прервал его, сделав паузу. — Просто дай мне закончить мое предложение, тогда ты поймешь! — Зачем ты вообще принес камень? Он просто почувствовал, как Ремус закатил глаза. — Ради Мерлина, Сириус! На нем есть надпись, важная надпись, ты, мокрая собака! Да, он определенно закатывал на него глаза. — За эти годы он немного потрепался, но я все еще вижу на нем кое-что из написанного. Мыло стекало по лбу Сириуса и попадало ему в глаза. — Ах! Он поднял голову к воде и протер глаза. — Неужели мы не можем закончить этот разговор после того, как я вымоюсь, Римус! — Ну, тогда поторопись!***
На следующий день Гарри сидел в кабинете Дамблдора, ожидая этого человека. После своей тирады в кабинете профессора Поттера он заснул на диване от эмоционального истощения. Когда он проснулся несколько часов спустя, профессора в комнате не было, и Гарри вышел, слабо удивляясь, как на него набросили одеяло. Эта напыщенная речь помогла ему больше, чем он хотел признать. Теперь он чувствовал себя легче, менее обремененным… И, что еще лучше, прошлой ночью ему не приснился кошмар, даже сон. Сегодня, казалось, был хороший день, чтобы задать Дамблдору вопрос, который не давал ему покоя с того дня, как они узнали о скрижали. Это не имеет никакого отношения к находке. Это было что-то более личное. Дамблдор спустился по ступенькам из своих личных покоев. — А, мистер Поттер, чем я могу вам помочь? — спросил он, садясь за свой стол. Гарри внутренне содрогнулся от официального приветствия. Он все еще не привык быть " мистером Поттер». Он привык к обращению старика «Гарри». — Ну, сэр, у меня просто вопрос о том, что произошло пятнадцать лет назад. Он сел перед столом. Дамблдор кивнул. — Продолжайте, мистер Поттер. — Одним словом, вы сказали мне, что я выжил, потому что моя мать пожертвовала своей жизнью ради меня, что она умерла, когда у нее тоже не было. Вы сказали, что именно ее любовь спасла меня. Дамблдор задумался и кивнул. — Да, это звучит так, как будто это может быть правдой». — Но почему в этом мире нет живого Гарри? Насколько я понимаю, здесь произошло то же самое, что и в моем мире. Мама пожертвовала собой, чтобы спасти своего сына. Если это было правдой, то почему этого Гарри нет в живых? — Гарри спросил. Дамблдор на мгновение удивился. — Конечно, мой коллега уже объяснил бы тебе это? — Гарри покачал головой. — Если только он сам об этом не подумал. Я думаю, я бы не подумал об этом, если бы уже не знал, что юный Гарри умер здесь со своей матерью. — Дамблдор строго посмотрел на Гарри. — Конечно, ты не думал, что только жертва твоей матери спасла тебя той ночью? — Что? — Твоя мать наложила заклинание, но не она его начала, мистер Поттер. Твой отец тоже пожертвовал собой ради тебя и твоей матери. Он знал, что встреча с Волдемортом наверняка убьет его, когда он встанет перед ним той ночью. Его мысли были не о его жизни или смерти, а о тебе и твоей матери. Его любовь и забота о своей семье. Он сделал заклинание возможным. Многие родители готовы были умереть и умерли бы за жизнь своих детей. Что имело значение в этом случае, так это готовность и верная смерть твоего отца и выбор, который Волдеморт дал твоей матери. Заклинание не могло бы сработать без твоего отца, матери и даже лорда Волдеморта. — Волдеморт? Дамблдор кивнул. — Да. Он дал твоей матери выбор — остаться в стороне и жить, или умереть. Она отдала свою жизнь за тебя. Если бы у нее не было такого выбора, то у нее отняли бы свободу воли, сделав заклинание нерабочим. Убивающее Проклятие убило бы тебя и без него. То же самое относится и к твоему отцу. Если бы он добровольно не встал против Волдеморта и не умер, не было бы никакого заклинания, которое можно было бы связать, чего здесь не произошло. Смерть обоих твоих родителей дала тебе возможность жить. Дамблдор остановился, чтобы дать Гарри время подумать. Гарри не мог поверить, что он никогда так не думал о смерти своего отца. По какой-то причине он никогда особо не задумывался о смерти своего отца, по сравнению со смертью матери. Когда он вспоминал ту ночь, он больше думал о своей матери и о том, что она сделала. Ее смерть повлияла на него гораздо сильнее, чем смерть его отца, потому что ей не нужно было умирать, и она сделала это ради него. Это заставляло его чувствовать себя виноватым за то, что он не придавал большого значения смерти своего отца, когда это было так же важно. ОН ПОЖЕРТВОВАЛ СОБОЙ ТАК ЖЕ, КАК И ЕГО МАТЬ. — Спасибо, сэр, за объяснение. — тихо сказал Гарри, вставая, чтобы встать. — Не за что, мистер Поттер. Все, что тебе еще нужно объяснить или прояснить, просто дайте мне знать. Я рад помочь. Он не смотрел, куда идет. Его мысли все еще были заняты разговором с Дамблдором и важностью смерти его отца. Для него было важно умереть, чтобы Гарри мог жить, но он хотел… О, он действительно хотел, чтобы ему не пришлось умирать. Гарри не видел этого человека, пока тот не врезался прямо в него. Прежде чем он успел обдумать, что произошло, чья-то рука оттолкнула его назад. — Осторожно, Джеймсон! Он поднял глаза на знакомый голос, но незнакомый тон. Рон насмешливо посмотрел на него сверху вниз. — Ты чуть не сбил меня с ног! Джинни и Рора стояли по обе стороны от него. На лице Джинни была та же усмешка. Рора бесстрастно уставилась на него, что отличалось от тех странных взглядов, которыми она одаривала его на прошлой неделе. У Гарри не было сил бороться с ними. Он просто хотел побыть сейчас один, подумать. — У меня нет на тебя времени, Рон. Он попытался пройти мимо него, но Уизли шестой толкнул его в плечо. — Ты думаешь, что можешь просто уйти от меня! Я был добр к тебе весь этот год, и вот как ты мне отплатил? — сказал Рон с усмешкой. Добр? Гарри не мог припомнить, чтобы Рон был добр к нему. Они никогда не разговаривали до сих пор. Они игнорировали друг друга. Однако он им ничего не сказал. Гарри не хотел затевать ссору со своим лучшим другом, коллегой или нет. Ему все еще было больно думать о ссоре с Роном. Этот Рон, может, и не был его другом, но у него было его лицо. Рыжий посмотрел ему в лицо. Его рост позволял ему легко возвышаться над ним, пытаясь напугать его. — Тебе нечего сказать, очкарик? — Так в чем проблема? — чей — то голос прервал его. Гарри чуть не застонал. Это было неподходящее время для появления профессора Поттера. После вчерашнего, а затем того, что он узнал в кабинете Дамблдора, он не хотел встречаться с ним прямо сейчас. Рон отступил назад, присоединяясь к двум своим сестрам. — Нет, профессор. Мы как раз собирались уходить. — Он повернулся к двум своим сестрам. — Пойдем, Джин, Рора. Рора смотрела на Гарри и профессора. Джеймсон неловко переступил с ноги на ногу. Она что-то знала. В этом не было никаких сомнений. Вопрос в том, что она знает? Трое Уизли ушли, оставив двоих Поттеров в неловком молчании. — Мистер Джеймсон. — профессор сухо поздоровался. — Профессор. Гарри ответил неловко. На мгновение воцарилось неловкое молчание. Он переступил с ноги на ногу и оглядел коридор, куда угодно, только не на профессора. — Я…мне нужно идти сделать мою домашнюю работу — Он солгал и медленно пошел прочь. — Гарри. — Внезапно Профессор окликнул его. Гарри сделал паузу. — Они вернулись. Сириус и Римус, я имею в виду. Я как раз направлялся в кабинет директора, если ты хочешь присоединиться. Гарри ответил не сразу. Всю его жизнь люди не давали ему важной, необходимой информации. Никто ему ничего не сказал. Они никогда не давали ему выбора. Гарри принял бы это предложение без колебаний, если бы не предложение Джеймса Поттера. Он просто говорил себе, как сильно ему нужно побыть одному, что он не хочет сейчас иметь дело с профессором ЗОТИ. Ему нужно было время подумать. С другой стороны, если он не уйдет сейчас, когда он узнает, нашли ли Римус и Сириус что-нибудь? Кто расскажет ему все, что было сказано в офисе? С этой мыслью Гарри согласился пойти с профессором в кабинет Дамблдора, думая о том, как он только что оттуда вышел. Идти в кабинет директора было неловко. Гарри убедился, что стоит на несколько шагов позади профессора Поттера, не желая подходить слишком близко. Это и так было неудобно, зачем делать это еще более неловким? Первое, что заметил Джеймс, когда они добрались до кабинета Альбуса, это то, что Римус расхаживал взад-вперед, а Сириус сидел, постукивая ногой по полу. Они выглядели усталыми и напряженными. Оборотень держал в руках плоский камень, перекидывая его взад и вперед между ладонями, когда он расхаживал. Директора нигде не было видно. Люпин и Блэк коротко поприветствовали их, прежде чем вернуться к своим прежним занятиям. Джеймс посмотрел на Гарри сверху вниз. Они обменялись странным взглядом, прежде чем оглянуться на двух мужчин. Никогда бы Джеймс не подумал, что Римус будет расхаживать, а Сириус сидеть. Обычно все было бы наоборот. — Я не могу в это поверить! — внезапно закричал Римус, нетерпеливо вскидывая руки в воздух, явно раздраженный чем-то. Сириус сел и рявкнул на него. — Осторожнее с этим! Не смей его ронять! — Он покачал головой. — Знаешь что? Отдай его мне, пока не уронил! Римус вздохнул и закатил глаза, передавая его Сириусу. Джеймс сделал несколько шагов в комнату, с беспокойством глядя на двух своих друзей. Он был еще больше смущен их поведением, чем раньше. — Ребят…? Вы двое хорошо себя чувствуете? — Просто чертовски хорошо, Джеймс! — рявкнул Римус. — Просто чертовски здорово! Разве ты не можешь сказать? Джеймс моргнул, не привыкший, чтобы Римус ругался или огрызался на него. Сириус вздохнул и кивнул. — Мы в полном порядке, насколько это возможно прямо сейчас, Джеймс. Старший Поттер почувствовал, как Гарри встал рядом с ним, понимая, что беспокоится за Римуса, а Сириус был тем, кем он был. Он боролся с желанием положить успокаивающую руку ему на плечо. Прежде чем было сказано что-либо еще, Альбус спустился из своих личных покоев. Он не произнес ни слова, пока не сел за свой стол. Он погладил Фоукса по голове, прежде чем повернуться к своему столу. Он поднял металлический контейнер. Смутив Джеймса еще больше, Ремус протянул руку и взял одну из желтых конфет, а Сириус вежливо отказался. Джеймс был не единственным, кто это заметил. — Я чувствую, что что-то не так. — сказал Альбус, глядя на двух своих бывших учеников. Затем он взглянул на двух Поттеров, которые все еще стояли бок о бок у двери. — Входите и садитесь, вы двое. — Он помахал им рукой. Джеймс двинулся вперед первым, за ним последовал Гарри. Как только они сели, Альбус повернулся к Сириусу и Римусу. — Что случилось? Сириус подался вперед на своем месте, но прежде чем он успел что-либо сказать, Римус прервал его. — Не смей винить в этом меня!» Сириус уставился на него. — Я и не собирался этого делать. Хотя, это твоя вина, что это случилось, это может быть хорошо. Чрезмерно смущенный до такой степени, что разозлился, Джеймс заговорил. — Может кто-нибудь сказать мне, в чем дело? Я чувствую себя брошенным здесь! Что с вами двумя? Ты ведешь себя…ведешь себя по-другому! Но его проигнорировали. — Как это может быть хорошо? — спросил Римус. — Это может быть способом спасти Билла Уизли. Мы ничего не сделали, чтобы выбросить Волдеморта из головы, и это вполне может произойти. — горячо ответил Сириус. — Я так запутался. — пробормотал Гарри, ссутулившись на своем сиденье. — Я тоже, сынок… — Он сделал паузу, осознав, ЧТО собирался сказать. — …нью-йоркский мальчик. — Он быстро закончил, но было уже слишком поздно. Чувствуя на себе пристальный взгляд Гарри, но отказывается смотреть на него. Сириус, вставший со стула, отвлек внимание Джеймса от Гарри. Он наблюдал, как Сириус обошел стол Альбуса и опустился на колени, показывая ему камень, который они с Римусом нашли. — Это на латыни, что меня беспокоит, потому что мы ищем шумерскую табличку, но мы нашли ее примерно там, где ваш дядя нашел табличку. Я думаю, что кто-то нашел табличку раньше вашего дяди. Вот почему отсутствует заклинание таблицы и почему мы не смогли найти его здесь. Кто-то отломил его и спрятал где-то в другом месте. Римус присоединился к ним с другой стороны стола, глядя на камень. — Значит, планшет может быть где угодно? У нас есть какая-нибудь зацепка, где? — Гарри спросил. Его проигнорировали. — Что я хочу знать, так это как вы двое поменялись местами? — сказал Альбус, глядя на камень. — И почему это было оставлено? — Может быть, тот, кто нашел табличку раньше, случайно уронил ее, — предположил Римус. Альбус покачал головой. — Нет, что-то настолько важное не было бы случайно уронено. Это не планшет. Это камень с надписью на нем, серьезной надписью. Человек намеренно положил его туда, но почему? Джеймс наклонился к Гарри и тихо сказал: — Я думаю, что нас обоих игнорируют. Гарри кивнул, глядя на троих за столом. — Ты думаешь, что если мы выберемся отсюда и захлопнем дверь так сильно, как только сможем, они, наконец, заметят нас? Гарри начал тихо смеяться над этой идеей, и Джеймс почувствовал что-то внутри себя при этом звуке. Дело было не только в звуке; дело было в том, что он заставлял его смеяться. Это он, Джеймс Поттер, заставил Гарри смеяться, и он не хотел, чтобы тот останавливался в ближайшее время. Гарри покачал головой. — Я не думаю, что это сработает. Они просто поднимали глаза на секунду, прежде чем снова возвращали свое внимание к камню. Джеймс посмотрел на них и обдумал то, что только что сказал Гарри. Он кивнул и снова обратил свое внимание на Гарри. — Да, я думаю, что ты прав. Возможно, нам следует…полетать. — Полетать? Как бы это не привлекло их внимание? — Гарри спросил. — Этого не произойдет, но, по крайней мере, мы будем веселиться, пока они не будут готовы рассказать нам, что происходит, — сказал Джеймс, вставая со стула. — Ты со мной? Или ты хочешь сидеть здесь и все больше и больше запутываться? Гарри улыбнулся и встал. — Должны ли мы сказать им, куда мы направляемся? Джеймс пожал плечами. — Не похоже, что это принесет много пользы. — сказал он, но все равно повернулся к троим и сказал громким голосом. — Мы с Гарри собираемся полетать. Когда вы будете готовы сообщить нам о своем очень важном открытии, мы будем на поле. Он ждал ответа. — Если ты действительно прочитаешь, что написано на камне… — сказал Сириус, указывая на камень. — Я умею читать по-латыни! Я вырос с этим! — рявкнул Римус. Джеймс посмотрел на Гарри и пожал плечами. — Я пытался. Поехали. Он открыл дверь, сказав по дороге: — Мы все время так делали в школе. Он отступил в сторону и пропустил Гарри вперед. — Тайком выбирались из кабинета директора? — спросил Гарри, выходя. Джеймс кивнул и последовал за ним. — О, да. Минни, так мы называли МакГонагалл, будет говорить с Альбусом о возможном наказании за какую-то нашу шалость. — Он продолжал говорить, закрывая за собой дверь кабинета. Они начали спускаться по ступенькам. — Они были так увлечены своим разговором, а нам было так скучно сидеть и слушать их, что мы просто встали и ушли. Пошли прямо на поле, чтобы летать, пока мы ждем. Ну, мы с Сириусом полетели. Питер наблюдал, а Римус сидел с книгой на коленях. — Они спустились вниз и начали свой путь по коридору. — Тогда Минни обнаружила бы себя там, обезумевшей, как волчица — мать, защищающая своих детенышей. Она спрашивала нас: «Как вы думаете, что вы делаете», и ты знаешь, что мы ей сказали? Гарри улыбался, наслаждаясь разговором. — Что? — Мы сказали ей правду. Мы сказали, что ждем, когда Альбус и она закончат. Мы объяснили, что нам стало скучно ждать, поэтому мы решили немного повеселиться, пока они все обсуждали. Затем мы спрашивали ее, закончила ли она со своим обсуждением и придумали ли они наказание. Мы были совершенно спокойны и вежливы, заметь, но, тем не менее, ее лицо покраснело от гнева и разочарования. Наше наказание всегда удваивалось, но мы никогда не возражали. Ну, Римус знал, но не все мы. Гарри засмеялся, а Джеймс улыбнулся. — Как ты думаешь, сколько времени им потребуется, чтобы заметить, что нас там нет? — Гарри спросил. Он забыл о своем решении избегать профессора ЗОТИ. Он даже не понимал, что ему должно быть неловко в его присутствии после того, как он рассказал ему обо всех своих проблемах. Его мысли были только о том, чтобы снова полететь с этим человеком и о том моменте беззаботности, который у них сейчас. Профессор пожал плечами. — Всякий раз, когда они заканчивают то, что они обсуждают. Это может занять какое-то время. Казалось, они ни к чему не пришли. — Он схватил Гарри за плечи и мягко подтолкнул его вперед. — А теперь иди за своей метлой и встретимся на поле в десять, хорошо? Гарри кивнул и пробежал остаток пути до общей комнаты Гриффиндора. Джеймс с улыбкой смотрел ему вслед. Улыбка медленно сползла с его лица, когда он кое-что понял. Он Соглашался.