***
Джеймс вздохнул с облегчением, наконец-то ощутив знакомый напиток столь необходимого огневиски. Он откинулся на спинку сиденья и уставился на полупустую бутылку в своих руках. Он много думал о том, что сказал Римус, когда видел его в последний раз, о том, чтобы думать о Гарри как о брате своему Гарри, а не как о своем Гарри. Он мог видеть, где Римус был прав. Этот нынешний Гарри был бы совсем не похож на его Гарри. Но будет ли легко думать о нем как о другом сыне? Он избегал Гарри с той ночи, когда подарил ему плюшевого оленя. Ему нужно было время, чтобы подумать о Гарри как о другом мальчике. — Джеймс! Он услышал крик снизу. Это звучало как Сириус, и ему сказали, что Римус и Сириус вернулись в свои тела, но что, если они подшутили над ним? Он слез со своего стула и взглянул на дверь, прежде чем покачать головой. Розыгрыш? Когда в последний раз кто-нибудь из них устраивал розыгрыши, кроме той, что была у Дурслей? Странно, что он думал, что теперь, после стольких лет, они будут его разыгрывать. — ДЖЕЙМС! ПОМОГИ! Услышав отчаянный крик Сириуса, Джеймс быстро вскочил на ноги. Он сбежал по ступенькам с колотящимся сердцем. Он вытащил палочку, гадая, не нашли ли Пожиратели Смерти каким-то образом дорогу в Штаб-квартиру. Он спустился по лестнице, но не мог решить, был ли Сириус на кухне или в гостиной. — ДЖЕЙМС! Голова Джеймса дернулась в сторону гостиной. Он бросился к двери и ворвался в нее с поднятой и готовой палочкой. Он резко остановился при виде открывшегося перед ним зрелища. Единственным источником света в комнате был зажженный камин и лампа, висевшая за креслом. Римус спокойно читал книгу, сидя в кресле, казалось, не обращая внимания на все вокруг. Он даже надел очки для чтения, что обычно означало: «Я читаю, не беспокойте, если только Пожиратели Смерти не нападут». Странностью для всей комнаты был взрослый мужчина…полностью выросший физически, умственно все еще был под вопросом. Сириус стоял перед камином, застыв на месте ниже пояса и отвернувшись от Римуса. Его руки раскачивались, пытаясь с силой оторвать замерзшие ноги от их места. Рядом с ним, на столике для коктейлей перед диваном, лежала, как ни странно, половина полностью приготовленной индейки. — Дж… О, Джеймс, спасибо Мерлину! — сказал Сириус, оборвав крик на полуслове, когда увидел Джеймса. — Помоги мне выбраться отсюда, Джеймс! Поттер сделал несколько шагов в комнату, совершенно сбитый с толку. — Что…? Как…? Что случилось? — Наконец ему удалось спросить. — Он снова высмеял мои привычки в еде и попытался запихнуть мне в горло индейку. — Римус ответил спокойно, как будто это было обычным делом, не отрываясь от книги. Говорить, когда он был в очках для чтения, было верным признаком того, что он действительно не был сосредоточен на своей книге и что очки были просто для вида…или он был в них, когда Сириус был достаточно глуп, чтобы попытаться запихнуть еду ему в горло. Он перелистнул на следующую страницу своей книги. — Так ты заморозил его ниже пояса? — Джеймс спросил. Голова Римуса оторвалась от книги с задумчивым видом, как будто он серьезно обдумывал вопрос. Он кивнул. — Да, я полагаю, ты прав. Было бы лучше наколдовать ножницы, чтобы срезать с него часть этих волос, — спокойно сказал он, прежде чем снова уткнуться в свою книгу. — Не смей трогать мои волосы! — завопил Сириус, поднося руки к голове. Он оглянулся на своего друга на стуле. — Где твоя палочка, Сириус? — спросил Джеймс, подходя к спинке дивана. Блэк снова уставился на Люпина, когда их друг-книжный червь вытащил палочку из-под мантии; он снова уткнулся лицом в страницы своей книги. Он убрал палочку Сириуса обратно в мантию. Джеймс вздохнул, глядя на двух своих друзей, и покачал головой. Как вы двоем живёте месяцами наедине, пока я в Хогвартсе? — спросил он, произнося контрзаклятие. — Мы действительно понятия не имеем. — Ответил Римус. — Вообще никаких. — Сириус согласился и плюхнулся в кресло напротив Римуса, радуясь, что его освободили. Джеймс покачал головой и закатил глаза, прежде чем выйти из комнаты. В его спальне все еще было огневиски которое только и ждало его. Когда Джеймс вышел из комнаты, Римус печально вздохнул, положил книгу на колени и снял очки для чтения. Он уставился на дверь серьезными глазами. — Что? — Сириус спросил. — Ты понимаешь, что пятнадцать лет назад я был тем, кто спрашивал, как вы двое выживаете без меня. Сириус печально кивнул. — Но ему становится лучше, Луня. Возможно, Гарри перевернул весь его мир, но, возможно, это как раз то, что ему было нужно. Он довольно скоро вернется в прежнее состояние. Римус покачал головой. — Я не думаю, что он когда-нибудь вернется к своему прежнему состоянию, но…ему станет лучше. Ты прав. Гарри — единственный, кто может достучаться до него, нравится это Джеймсу или нет.***
Шум был почти невыносимым. Римус, Сириус, Джеймс, Гарри, Уизли и Долгопупсы собрались на праздник в канун Рождества. Казалось, все заговорили одновременно. Трое бывших Мародеров сидели на одном конце стола, разговаривая и смеясь вместе. Близнецы Уизли сидели на другом конце стола и пели какую-то жалкую версию «О, Рождественская елка». Невилл сидел рядом с ними, смеясь над их переработанной версией гимна. Билл и Чарли были рядом, разговаривая о забавных вещах, которые произошли во время работы.Алиса Долгопупс расставляла еду на столе, отказавшись от предложения Гарри помочь, а Френк Долгопупс разговаривал с Артуром Уизли. Судя по всему, они закончили Хогвартс всего через три года друг от друга и рассказывали ужасные истории о своих бывших профессорах. Не с кем было поговорить, Гарри был вынужден слушать о профессоре Хулии или о том, что у гоблина заплетается язык. Он знал, что должен поговорить с мистером Уизли о Роре, но понятия не имел, как поднять эту тему. Он не знал этого мистера Уизли достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя комфортно, разговаривая о чем-то настолько личном. Десять минут спустя вся еда была на столе, а Гарри все еще не мог привести Рору к мистеру Уизли, но пир, вероятно, был не лучшим временем для этого в любом случае. Как раз когда они собирались поесть, дверь на кухню открылась. Вошел профессор Дамблдор, одетый полностью в красное. Он был почти похож на Святого Николаса. — Альбус! Какой приятный сюрприз! Присоединяйтесь к нам, — сказала миссис Долгопупс с приятной улыбкой. Ее лицо было наполнено радостью в преддверии рождественского праздника. Профессор Дамблдор улыбнулся. — Возможно, я так и сделаю, Алиса, но с этим придется подождать. Я очень надеялась, что Уильям присоединится ко мне в гостиной на несколько минут. — Альбус…ты…? — спросил мистер Уизли с надеждой. Директор кивнул. — Да, Артур. Как только у меня появилась отправная точка, было довольно легко найти то, что я искал. Пойдем, Уильям. Он повернулся и вышел из комнаты. Билл растерянно посмотрел на всех, прежде чем последовать за ним. Все молча ждали, надеясь на лучшее. Гарри так и подмывало встать и последовать за ним, но он знал, что не имеет на это права, но то, что он не шел за ними, не давало ему покоя. Он продолжал постукивать пальцами по столу или ногами по полу. Он был не единственным. Джеймс делал то же самое, и мистер Уизли продолжал поглядывать на дверь со смесью надежды и беспокойства. Пока они ждали, никто не притронулся к их еде. Внезапно дом содрогнулся, и все быстро схватились за свою посуду, чтобы защитить их от падения и разбивания о землю. Землетрясение длилось всего около тридцати секунд или меньше, прежде чем прекратилось, оставив в воздухе внезапную тишину. Гарри осторожно отпустил свой стакан. Он остался на месте. — Что это было? — Он спросил. Прежде чем кто-либо успел ответить, из гостиной раздался короткий болезненный крик. Артур быстро вышел из комнаты, беспокоясь за сына. Близнецы и Чарли быстро последовали за ними. Привыкший быть там с Уизли и беспокоиться за Билла, Гарри тоже встал, чтобы последовать за ним, но рука на его плече остановила его. — Это семейное дело, Гарри. Оставь их в покое. — Он услышал, как Джеймс сказал сверху Младший Поттер взглянул на него снизу вверх. — Хорошо, сэр. К своему замешательству, Джеймс вздрогнул. Она была маленькой, едва заметной, но Гарри ее видел. — Ну же, вы двое. Садитесь, поешьте, пока не остыло, — приказала миссис Долгопупс. — Я предполагаю, что пройдет некоторое время, прежде чем кто-либо из них вернется за стол. Гарри вернулся на свое место, и Джеймс сделал то же самое. Они начали есть как раз в тот момент, когда на кухню вошел профессор Дамблдор. — Боже мой, Алиса, определенно чудесно пахнет. — сказал он с улыбкой. — Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — Конечно, ты можешь, Альбус. Там есть место рядом с Гарри, — сказала Алиса, указывая на пустое место рядом с Гарри. — Альбус, тебе это удалось? — спросил Френк. Гарри был уверен, что все хотели получить ответ, когда их головы нетерпеливо повернулись к Дамблдору. — Дрожь была неожиданной, но сильной головной боли, которая у него сейчас, не было. Однако с Уильямом все будет в порядке. — сказал он, прежде чем положить вилку с едой в рот. — Почему дом затрясся? — спросил Римус. — Ну, Волдеморт был не совсем счастлив, когда его выкинули из головы Уильяма. Боже, боже, это замечательно, Алиса. — сказал Дамблдор, указывая на еду на своей тарелке. Когда тема разговора сменилась и их мысли успокоились, все принялись за еду, и разговоры снова возобновились. Через несколько минут вошли Уизли, ну, большинство из них. Билл решил отдохнуть, чтобы справиться с ужасной головной болью. Остаток ночи прошел мирно. Дамблдор не остался на пиру, ему нужно было вернуться в Хогвартс, и вскоре после этого Долгопупсы отправились домой. Час или два спустя Уизли тоже вернулись домой, оставив троих Мародеров и Гарри одних в доме на последние несколько часов Сочельника. Гарри быстро направился к кровати, не желая видеть, будет ли неловко находиться в комнате с Джеймсом, даже если Сириус и Римус будут там.***
Большой зал был украшен к Рождеству, большая елка была украшена огнями и украшениями, зелеными и красными лентами, венками и остролистами. Несколько студентов, оставшихся на перемене, смеялись и громко разговаривали друг с другом, все в праздничном настроении. Однако было несколько вымученных улыбок и хмурых взглядов. Группа студентов, сидевших рядом с учителями, перешептывалась друг с другом. Большинство из них были гриффиндорцами, но один из них был когтеврана. — Как они могут быть такими веселыми? — спросил Рон Уизли, свирепо глядя на десять других студентов, которые остались на рождественские каникулы. — Неужели они не понимают, что Гарри все еще нет? — Он повернулся к своим друзьям. — Я чувствую себя не в своей тарелке, просто сидя здесь. Мы должны отправиться на его поиски. — Рон, они его искали. Дамблдор потратил все свое свободное время на поиски Гарри. — спросила Джинни, зная, что директор был от их отца. Она взглянула на Дамблдора. Он вел себя глупо, вмешиваясь в знаменитое соперничество Снейпа и МакГонагалл по квиддичу, но она могла видеть, как проходит фальшивый, веселый взгляд. Его улыбка была натянутой, а под глазами залегли темные круги. Он похудел. — Иногда я боюсь его найти, — вдруг грустно сказала Гермиона. — Почему? — спросил Невилл. Гермиона пожала плечами. — Кто-то должен был бы сказать Гарри… — Она судорожно вздохнула. -… ему о смерти Римуса и…и смерти Грюма. Не говоря уже о вандализме на могиле его родителей. — Он бы не слишком благосклонно отнесся к этому, — мечтательно проговорила Луна. Она, казалось, была единственной в группе, кого не затронуло исчезновение Гарри. Она все еще была мечтательным, прямым и честным человеком. Она несла свой праздничный дух, надев шляпу Санты, сверкающий зелено-красный свитер и эльфийские туфли с колокольчиками. — Но не волнуйтесь, он скоро вернется. — сказала она, с улыбкой глядя в потолок, как будто видела что-то, чего не видели они. — Как ты можешь быть так уверена, Луна? — спросил Невилл. Она взглянула на него. — Невальсы сказали мне, и они знают. Забавные они маленькие существа, к тому же загадочные. Они никогда не могли быть прямыми. Гермиона закатила глаза, но не полностью проигнорировала слова Луны. Она была странной девушкой, и Гермиона не могла поверить в существ, о которых говорила, но она давала ей некоторую надежду. У Луны всегда был странный способ иногда узнавать вещи. Она взглянула на Большой зал. — Будем надеяться, что он действительно скоро вернется. Очень скоро. Мы скучаем по нему и нуждаемся в нем.***
Гарри внезапно, вздрогнув, очнулся от своего сна. Он вздохнул и перевернулся на спину. Он уставился в темный потолок. Он все еще не понимал, почему у него были видения его мира, если они вообще были видениями. Он мысленно покачал головой. Это были видения. Ему хотелось бы верить, что он знает разницу между видениями и обычными снами. У него никогда не было нормального сна. Это были либо видения, либо воспоминания. Поскольку сны из его мира не были его воспоминаниями…они, должно быть, были видениями. Но почему? Зная, что он не внезапно найдет ответ на этот вопрос, Гарри решил вспомнить свое последнее видение. Он вдруг сел, и ему что-то пришло в голову. Кто-то осквернил могилу его родителей? Он откинул одеяло и сел на край кровати. Эта новость очень встревожила его. У него никогда не было возможности увидеть их могилу, и кто-то разграбил ее до того, как у него тоже появился шанс. Он пожалел, что Гермиона не вдавалась в подробности. Он хотел знать, было ли что-нибудь украдено или поймали ли они человека, который это сделал. Он хотел знать все. Он застонал от разочарования. Он был разочарован тем, что ничего не мог сделать, не мог найти ответы, которые искал. Кое-что еще пришло ему в голову. Гермиона сказала, что Грюм мертв. Грозный Глаз Грюм? Он не знал другого Грюма. Ему нужно было вернуться домой. Ему нужно было больше не позволять Волдеморту убивать. Следующей смертью может стать один из его друзей, и он не сможет это остановить. Он в отчаянии ударил кулаком по матрасу. Он был нужен в своем мире, но сначала он должен был убить этого Волдеморта. Это было совершенно несправедливо. Он не просил об этом! Почему он должен был быть героем в двух мирах? Он едва мог выдержать роль героя в одном из них! Зная, что он не сможет снова заснуть, Гарри вышел из своей комнаты, чтобы выпить воды на кухне. В холле было темно, и единственным звуком был скрип пола у него под ногами, но ночная тишина его нисколько не беспокоила. Вместо этого это помогало ему думать. Луна сказала, что он скоро вернется домой. Он должен был держаться за эту мысль. Он хотел вернуться домой. Он устал быть кем-то другим, этот Гарри Джеймсон. На этот раз он хотел вернуться к Гарри Поттеру, сыну Джеймса и Лили Поттер. Он хотел неудачно проиграть Рону в шахматы и заставить Гермиону хмуро смотреть на них, чтобы они делали домашнее задание. Он хотел, чтобы Дамблдор сказал: «Гарри, мой мальчик» и спросил его о том, как прошел его день. К этому моменту Гарри наконец добрался до кухни. К его удивлению, из-под двери пробивался свет. Кто-то либо оставил его включенным, либо Гарри был не единственным, кто не спал, как он думал. Он приоткрыл дверь и тихо вошел. — О, — сказал он удивленно. Он вдруг почувствовал себя глупо. Из всех в этом доме это был единственный мужчина, которого Гарри должен был ожидать увидеть бодрствующим в этот час. Джеймс Поттер тоже был удивлен его появлением. — Гарри? Что ты здесь делаешь? — спросил он, ставя свою бутылку огневиски. Перед ним лежали две стопки бумаг, а в руке он держал перо. Это выглядело так, как будто он оценивал работы. — Я…ээ, не мог уснуть. — сказал он, не желая объяснять причину, по которой он встал. Он не хотел вдаваться в подробности о своем последнем видении из своего мира. — Я просто спустился за стаканом воды. Джеймс уставился на него, как будто знал, что он лжет, но все равно кивнул. — Угощайся. — небрежно сказал он, прежде чем вернуться к работе, которую оценивал. Гарри мгновение наблюдал за ним, понимая, что уйти означало бы оставить его. Как бы ни хотелось Джеймсу, чтобы он был рядом, он все равно оставался его отцом. Если они примут зелье родства, это покажет, что Джеймс был его отцом. Он печально склонил голову и направился к раковине. Гарри теперь стоял позади Джеймса, когда тот наливал воду в чашку. Он прислонился к стойке и сделал глоток, глядя в спину отца. Джеймс был поглощен проверкой бумаг и, казалось, не замечал, что Гарри уставился на него. Будет ли это один из последних случаев, когда Гарри увидит своего отца живым? Встретится ли он лицом к лицу с Волдемортом и победит ли его через несколько дней, на следующей неделе? Вернется ли он домой через две недели? Без родителей, без руководства взрослых… Ни Римуса, ни Сириуса… Он взглянул на воду в своей чашке, стараясь не показать слез. Его сердце, казалось, было так полно горя при этой мысли, но какой у него был выбор? Был ли у него вообще выбор? Ему хотелось домой, но в то же время… Он взглянул на Джеймса, все еще не обращая внимания на мысли Гарри. Неважно, сколько раз Джеймс пытался оттолкнуть его… Гарри не хотел покидать его. Гарри все еще заботился о нем. Он повернулся к раковине и вылил остатки воды из своей чашки. Он отложил его в сторону, чтобы помыть позже, вероятно, Кричером. Он замолчал, осознав, что ни разу не видел и не слышал Кричера. Был ли он вообще здесь? Гарри пожал плечами. Это было не важно. Он направился к выходу из кухни. Он остановился, положив руку на дверь. Он оглянулся на Джеймса, отмечая что-то на одной из бумаг. — Спокойной ночи, сэр. — сказал он. Он повернулся, не ожидая «спокойной ночи» от профессора защиты. — Гарри… — почти нерешительно окликнул Джеймс. Удивленный, Гарри остановился и повернулся, придерживая рукой открытую кухонную дверь и выставив одну ногу. — Да, сэр? Джеймс уставился на него, то ли не зная, что сказать, то ли не решаясь это сказать. Свободной рукой он сдвинул свои овальные очки еще выше на нос с того места, где они соскользнули вниз. — Вне школы… — Он сделал паузу и перевел дыхание. — Вне школы ты можешь называть меня Джеймсом. Сказать, что Гарри был удивлен, было бы преуменьшением. Потребовалась секунда, чтобы ответить. Получив разрешение называть его по имени, он почувствовал себя сделавшим огромный шаг вперед. Неужели он наконец-то сблизился с человеком, которого всегда хотел узнать поближе? — Хорошо, с…ммм… Джеймс. Счастливого Рождества. Имя казалось таким чужим на его губах, как будто оно ему не принадлежало. Это было странно и неуместно. Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к этому, но это был позитивный шаг. Означало ли это, что Джеймс чувствовал себя более комфортно рядом с ним? Гарри покинул кухню с еще более тяжелым сердцем, прежде чем Джеймс смог вернуться, пожелав спокойной ночи и Счастливого Рождества. Что, если Джеймс наконец-то принял его? По словам Луны, Гарри скоро уедет. Казалось таким неправильным, чтобы Джеймс наконец начал принимать его прямо перед тем, как он уйдет. Он открыл дверь своей спальни и вошел, зная, что будет просто лежать на спине и смотреть в потолок всю оставшуюся часть долгой ужасной ночи. Что случилось с его рождественским настроем?