•••
Живые — отмечает про себя Тэхён, стоило зайти в собственную спальню. В углу валяется кучка белья: Юнги смог найти чистое и застелить вместо старого, но вот решил не искать корзину для белья или был слишком занят. От последней мысли немного не по себе, не хочется думать, что они с Чонгуком ласкались наверху или уже вовсе спали, здесь происходило нечто горячее. Хотя стоит отдать дань звукоизоляции, сработала она на отлично — не слышно было ни шороха с этого этажа. В комнате царит полумрак от затемненных окон, на кровати лежит нечто, похожее на гору белья в углу. Это нечто даже немного шевелится, поэтому мужчина решает не беспокоиться за друзей. Делает немного светлее затемнение на окнах, чтобы солнечный свет проникал, и оставляет пару наедине, досыпать сколько им нужно. Он бы хотел напомнить про работу, ответственность и взрослую жизнь, но они ведь еще даже не пережили первые сутки вместе. Тэхён жалеет, что с самого начала не дал их с Чонгуком связи закрепиться так, не дал возможности узнать друг друга и сблизиться. Может это и перечит большей части его принципов, но Юнги и Чимину он дает шанс стать ближе.•••
— Вот так, — Тэхён поворачивает лицом порезанную на кубики половинку манго прямо на кожуре, чтобы объяснить, как его нужно есть. — А потом просто кусайте. Чонгук уже давно смекнул, что к чему и сидит с порезанной порцией — видел в интернете красивые картинки с ярко желтым манго. Кто ж знал, что однажды придется самому его резать на завтрак... А вот Бэкхён, прикусив кончик языка старательно ведет по мякоти линии небольшим ножиком, повторяя нарезку, как у Тэхёна. Закончив, он поворачивает свою половину лицом к мужчине, огромными глазами спрашивая, все ли правильно сделал. Тэхён хвалит его и даже треплет по волосам. Манго оказывается очень вкусным. Почему его назвали так совсем не ясно. Чонгук бы назвал "Дар Богов" или нет, лучше "Дар рая". — А мы теперь семья? — Тонкий детский голосок нарушает тихий завтрак. Бэкхён даже не попробовал манго, хотя фрукты он и правда обожает — настолько важно ему узнать ответ на вопрос. Чонгук не отвечает, пережевывая пару кусочков, а Тэхён переводит взгляд на него. Последнее слово за Чонгуком, Тэхён признает это в их только формирующихся отношениях. — Да, медвежонок. Теперь мы семья.•••
После завтрака улыбчивы все. Бэкхён, съевший больше всех фруктов, буквально перекатывается на небольших ножках, очень радостно улыбаясь всему вокруг. Чонгук не сдерживает своей радости, глядя на него, сытого и довольного, но и ему самому тепло от мысли, что теперь они трое — нечто большее. Он улыбается до милых яблочек на щеках, на которые засматривается из-за кружки с кофе Тэхён. Он-то лишь держит приподнятыми уголки губ, но для Тэхёна — это верх долгосрочного проявления счастья. Бэкхён утягивает мужчину за руку к раскраске, шепотом рассказывая, что Чонгук закрасил вчера одного котенка, он сам — второго, а теперь Тэхёну нужно третьего. Сопроводив их улыбкой (удивительно, не так ли?), Чонгук принимается мыть посуду, лишь через двадцать минут, расставив все уже по местам, вспомнив о существовании посудомоечной машины. Глянув на Тэхёна, сидящего прямо на ковре с Бэкхёном, юноша наливает себе кофе и встает перед окном, рассеивая взгляд об облака. Он только заметил, что их много настолько, что не видно ничего вокруг. Где-то в далеком низу горят небольшие огоньки — фары, наверное, — но все остальное затянуто серой периной. Она кажется мягкой, хочется высунуть руку и коснуться ее — наверняка на ощупь, как теплый кот. Но Чонгук не находит ручки у окна, совсем не задумываясь, что открывать панорамные окна в небоскребе не совсем безопасно. — О чем думаешь? Чонугк и не заметил, что из-за облаков, он отражается в стекле, будто в зеркале, и смотрит сам себе в глаза. Лишь когда Тэхён появляется позади него, прикоснувшись ладонью к боку, юноша радуется этим фактом. Он пробегается по их отражению: Тэхён выше на несколько сантиметров и хоть у него нет огромных, нарощенных часами тренировок, мышц, он смотрится сильным. Особенно в сравнении с Чонгуком, которому для нормы своего веса нужно набрать хотя бы килограмм десять — сплошные кожа да кости. — Не знаю даже. Ни о чем и обо всем. — Тебя ведь ничего не беспокоит больше? — Голос у Тэхёна не сквозит привычной уверенностью. От этого юношу тянет улыбаться, в чем он себе и не отказывает, заглядывая отражению соулмейта в глаза. — Беспокоит, конечно. Но и тебя что-то беспокоит, и каждого человека в мире. Пожалуй, всё хорошо. Тэхён улыбается ему в ответ и касается губами виска в мягком поцелуе на пару секунд. Чонгук подвисает от этого прикосновения и даже проворачивается в кольце рук мужчины, чтобы лицом к лицу. — Что забеспокоило? — Снова не уверенно, но уже с долей игривости. Тэхён даже вскидывает бровь на вопрос. — Почему ты сделал это? Ты всегда... Холоден на эмоции, так почему ты проявляешь их? — Нет, не потому что так правильно, — Тэхён тянет губы в расслабленную улыбку, чуть сильнее притягивая Чонгука к себе. А тот не сопротивляется, лишь чуть прогибается назад, чтобы все-таки заглядывать в лицо мужчины, понять, врет или нет. — Мне хочется проявлять к тебе нежность, Чонгук, вот и всё. Это радует меня и, очень надеюсь, радует и тебя. — Ты честно ответил на вопрос ровно всё то, что я хотел слышать от тебя. Ладно, мне слишком уж сильно все это нравится, — Чонгук улыбается и приподнимается на носки, чтобы легко поцеловать Тэхёна в губы и опуститься обратно, прижимаясь к нему всем телом. — И мне нравится, — Тэхён обнимает в ответ за талию одной рукой, а вторую впутывает в волосы, перебирая их. Закрыв глаза, Чонгук нежится в тепле, что стало таким родным и необходимым. А когда Тэхён тихо выдыхает: — Скоро пойдет первый снег. Не хочешь погулять под ним вдвоем? Душа юноши порывается петь.•••
— Тебя совсем не беспокоит, что ты оставил Бэкхёна одного? Тэхён, полностью примерив на себя роль ответственного мужчины, сперва закутал Чонгука в свой огромный шарф, натянул на голову шапку и даже нашел для него шерстяные перчатки, которые абсолютно не вписываются в стиль Тэхёна (и откуда они вообще взялись в его гаредробной?), а стоило им только выйти на улицу, начал беспокоиться о ребенке. — Он ведь не один, с ним Юнги и Чимин. Но нет, я не тревожусь. Чонгук бросает на него взгляды с улыбкой, пока мужчина хмурится, засунув руки в карманы своего черного пальто, и направляется к ближайшему светофору. Вокруг еще не стемнело, да и снег пока что не идет — хоть и радостно от совместной прогулки, но становится грустно, что нет новогодней и уютной атмосферы. — Он ведь твой ребенок... Родители обычно не могут оставить детей одних даже на минутку? — Ты многих родителей видел своими глазами? Тэхён хмыкает и кивает, принимая собственное поражение. Да, он построил мнение на стереотипах, ведь родителей видел лишь своих, да Юнги. — Может дело в том, что он не мой биологически, а может наоборот, у меня из-за этого факта к нему внимания меньше, чем было бы к кровному ребенку, просто потому что я такой плохой отец- — Ты отличный отец, Чонгук. — Спасибо, конечно, — Чонгук с улыбкой толкает локтем плечо мужчины, стоя с ним на тротуаре, дожидаясь зеленого. — Но я понимаю, что он — не вся моя жизнь. Бэкхён не выживет без меня, это факт и огромная ответственность, но это не значит, что каждая моя мысль и секунда времени должны быть посвящены ему. Кем я тогда стану? Отцом, это понятно, но он же вырастет, начнет строить свою жизнь, когда-то отойдет от меня на огромное расстояние — вот кем я буду тогда? Нельзя тонуть в ребенке, как нельзя тонуть ни в чем другом. Просто иногда кажется, будто так правильно, он ведь маленький, слабый, он должен быть превыше всего... Чонгук замолкает, будто дожидаясь ответа от Тэхёна или собираясь с мыслями. Перейдя дорогу, он идет вплотную с Тэхёном, куда глаза глядят. — На самом деле это звучит хорошо, а по факту я работал до истощения ради него и какая уж жизнь — Хённи занял всё, — юноша неловко смеется, стараясь сгладить обстановку, но Тэхён не улыбается на его слова. Слушает очень внимательно, будто впитывая все мысли. — У меня смысла не было в жизни кроме него. Ни любой работы или хобби, ни любимого человека, друг-то один и то постоянно рядом с Бэкхёном был. Оба знают, чем должна закончиться такая речь. И знают, что это не просто "должно", а это правда для Чонгука. Произнести это оказывается не просто, но важно, отчего Тэхён подталкивает юношу. — А теперь? — У меня появилась возможность не тратить всю жизнь на то, чтобы хотя бы его прокормить... И ты. У меня появился еще один смысл жить. Лишь увидев улыбку Тэхёна, Чонгук расслабляется. Он замечает, что вокруг них оказался парк, с голыми, но все-таки сказочными из-за лампочек в них, деревьям. А с неба медленно полетели пышные хлопья снега. — А у меня их теперь целых два, — Тэхён нежно касается теплой ладонью щеки Чонгука и склоняется, накрывая его губы своими. Чонгук краснеет щеками — в этом он уверен на все сто процентов, лишь не знает, отчего их печет: от легкого смущения из-за поцелуев, к которым все никак не привыкнет, от холода или от того, в каком нелепом виде он стоит прямо перед шикарно выглядящим Тэхёном. На его фоне Чонгук ощущает себя нескладным подростком, который донашивает вещи старших: одет практично, но не стильно, некрасиво. От него не веет ровным счетом ничем, Чонгук самый обычный в самой обычной одежде. Но это лишь мысли. Потому что Тэхён смотрит с таким выражением лица (спокойным, каким же еще?) и теплом в глазах (а еще в них отражаются огоньки с деревьев), что Чонгук не хочет думать о подобном. Тэхён не стыдится его и, наверняка, даже не думает оценивать внешний вид на что-то кроме теплоты. — Прогуляемся немного по парку? — Тэхён проговаривает слова тихо, ласково. У Чонгука подкашиваются коленки от таких интонаций в его голосе. Правда, мало того, что природа (или Бог) наградила его таким необычным и очень красивым бархатом в голосе, так еще и умением гипнотизировать интонацией! — У тебя потрясающий голос, — почти что стонет Чонгук, наконец решив, что имеет полное право на откровенное залипание на Тэхёна. Они ведь теперь семья. — Спасибо, — Тэхён не робеет и не говорит комплимент в ответ. Он умеет их принимать, что радует Чонгука, потому что мужчина имеет на это полное право. Он потрясающий от и до, и говорить ему об этом Чонгук будет каждый день и по несколько раз. — Так это... Свидание? — Да, это наше первое свидание. Только оно не должно кончиться твоей температурой, поэтому во-первых, больше никаких поцелуев на морозе, во-вторых, пойдем, чтобы ты не мерз. И как только станет зябко или устанешь, скажи мне. Тэхён на полном серьезе ждет от Чонгука положительного ответа и, получив кивок и улыбку, он протягивает руку, в которую Чонгук нисколько не сомневаясь вкладывает свою лапку в варежке. За недолгое время знакомства и те несколько дней, что они были между статусом "сожители" и "семья", Чонгук привык к тому, что Тэхён не многословен и в принципе разговаривает сжато, по делу. Его никак не представить за кружкой чая, рассказывающим о том, как забавно провинились его сотрудники в офисе. Зато вот он, крутящий в голове много мыслей, безмолвно смотрящий в окно из-за кружки с кофе — представляется просто идеально. Поэтому свидание сильно удивляет Чонгука. Становятся известны факт за фактом о Тэхёне: кто его родители, со скольки лет он работает, почему вообще решил и как много раз падал на самое дно перед тем, как взлететь на свое нынешнее место. Мужчина улыбается почти что не переставая, даже говорит будто мягче обычного. С ним уютно и просто: Чонгук совсем не ощущает разницы между ними, как людьми. Не чувствует, что он неопытный почти что ребенок, уставший от жизни; не чувствует, что Тэхён миллиардер и завидный холостяк для каждого свободного человека в Корее, да и не только. — Почему ты купил именно эту квартиру? — Чонгук давно хотел спросить именно это. Конечно, пентхаус просто шикарен. Огромные потолки в гостиной, просторная и стильная кухня, второй этаж и отдельные санузлы у каждой комнаты. Про интерьер не хочется даже думать, иначе сразу же захочется домой. Про вид из огромных окон, которые составляют примерно восемьдесят процентов стен в квартире, тоже лучше не вспоминать. — Я построил ее, если быть точнее, — Тэхён улыбается довольно, сжимая голую ладонь Чонгука в кармане своего пальто. Мол, от его кожи будет теплее, чем от шерстяных варежек. Чонгук, конечно, поддакнул, что руки у него холодные и в варежке правда не отогреются, но умолчал, что для него это норма и тэхёнова ладонь тоже не сможет согреть. Во благо, как говорится. — Построил? — Я инвестировал кампанию застройщика. Можно сказать, она принадлежит мне. — То есть ты строишь небоскребы?.. — Чонгук застывает на месте, смотря новыми глазами на Тэхёна. Да, он знал, что мужчина очень богат, но не настолько же, чтобы вкладываться в строительство огромных домов с передовыми технологиями. Тэхён хмыкает и оборачивается на него, качая головой в неоднозначном ответе. — Я не строитель. Но однажды ко мне пришел очень хороший эксперт и предложил такой бизнес: начали с малых домов, набрали на них капитал. С тех пор я развиваю компанию, а он отвечает за отличное качество наших домов. Так что небоскребы строю не я, но без меня некоторых из них бы не было. Чонгук опускает взгляд в землю уже припорошенную снегом. У него на самом деле пусто в голове, он своим существом пытается осознать, что простой, реальный человек может быть частью таких огромных вещей, как создание города. Не будь таких людей, как Тэхён, не существовал бы Сеул, не существовал бы Париж или Лондон, не было бы Сингапура. — Может ты и в космосе бывал? — В итоге выдыхает юноша, с собственной шуткой отпуская новые чувства к Тэхёну. — Не довелось, и не особо хочется, — мужчина улыбается и подходит к нему ближе, обнимая за плечи и притягивая к себе. Горячие губы касаются ледяного кончика носа Чонгука, отчего он смущается (непривычно, все-таки вокруг люди, а тут огромный инвестор-застройщик-создатель-Сеула чмокает его в нос), а Тэхён цокает недовольно. — Ты почему не сказал, что замерз? — Как ты узнал?.. — Чонгук хихикает от представления в собственной голове, не сдерживаясь и высказывая свою гипотезу мужчине. — Ты что, ночью целовал мой нос, чтобы проверить температуру? На внезапную тишину и серьезный взгляд Чонгук тушуется и краснеет. Тэхён умеет изобретать изощренные способы измерения температуры, ничего не скажешь. Как бы Чонгук не ворчал на Тэхёна за гиперопеку, но мужчина оказывается прав. Конечно, никто вслух этого не признает. Лишь завидев кафе, в которое мужчина повел юношу, как только понял, что тот промерз, Чонгук чуть не застонал от счастья. Оказывается, у него от усталости начали трястись коленки настолько, что каждый новый шаг кажется испытанием на прочность. Тэхён вежливо придерживает не дверь, а Чонгука. За локоть, своими длиннющими пальцами мягко, но в то же время сильно, не дав упасть ни в коем случае. Но Чонгук не позволяет себе только принимать заботу, он отряхивает волосы Тэхёна от снега, чтобы тот не растаял в помещении и только потом заходит внутрь. Тепло тут же проникает в тело — его словно кутает горячей водой вокруг очень и очень уставшего тела, тут же расслабляет и начинает клонить в сон. Выбрав им дальний столик, Тэхён помогает снять куртку и шапку, но оставляет на шее шарф. По этикету садится на диванчик напротив, пролистывая меню и читая некоторые описания. Чонгук следит за ним: как легко трепещут ресницы, когда взгяд перебегает со строки на строку; как чуть прикусывает или выпячивает, всего на миллиметр, губу, пытаясь сделать хороший выбор; как красиво и правильно смотрится с этой своей ровной спиной и белой водолазкой, оттеняющей черные, словно смоль волосы и бархатную, идеальную кожу лица. — Засматриваешься, — констатирует Тэхён, даже не оторвавшись от меню, перелистывая на следующую страницу. — Мужчина мечты организовал первое свидание, имею право, знаешь ли, — Чонгук ежится, никак не отогреваясь, но улыбается, смотря из-под лениво моргающих ресниц на мужчину. Даже не стыдно. — Кажется, у тебя поднялась температура. В нормальном состоянии не такой смелый, — подмечает Ким и поворачивает демонстративно голову в сторону официантки, молча прося ее подойти. Пожав плечами, Чонгук откидывает голову на спинку дивана и прикрывает тяжелые веки. Он совсем на грани сна, пропускает мимо ушей их заказ (лишь улыбается от любимого тембра низкого голоса). Из неги выдергивает рука, что тянет его голову подняться. А после губы, что целуют его, целомудренно, чтобы не прогнать расслабление, но с огромным теплом. — Посижу рядом, не против? — Уточняет Тэхён, устраиваясь ближе и притягивая к себе Чонгука. — От тебя так тепло, что лучше не отходи от меня никогда. Чонгук смаргивает усталость и улыбается, растворяясь в теплых объятиях мужчины. Тэхён разворачивает их в сторону окна, чтобы смотреть на не перестающий падать снег, красиво отливающий желтым цветом от лампочек на окнах. Какао, как никогда потрясающе вписывается в вечер, как и расстеленное на коленях юноши пальто мужчины, как его теплое дыхание в макушке и нежная тишина между ними.•••
В тот вечер Тэхён был готов принести Чонгука домой на руках. При всей романтичности ситуации, Чонгук очень даже взбодрился, уговаривая его не делать этого, а потом и вовсе почти что убегая от мужчины. Сошлись на такси, пусть и проехать нужно было всего пару кварталов. Неожиданно для себя (в последнее время это стало самым частым открытием в жизни Чонгука), юноша задумался о подарках на новый год. А как не — вокруг идет снег, люди гуляют в смешных шапках и почти что каждый улыбается. Появились гирлянды над каждой дверью, а еще появились огоньки за стеклами, ночь стала темнее, но вот свет от фонарей наоборот, мягче, роднее, теплее. Бэкхёна легко обрадовать, ему хоть карандаш купи — малыш уже будет счастлив. Но Чонгук выберет ему хорошую мягкую игрушку, чтобы был новый друг. Но вот что подарить человеку, у которого есть всё и гора денег сверху? А у Чонгука на карте так невовремя буквально пусто. Его поникшее настроение Тэхён списал на плохое самочувствие. И нет, Чонгук совсем не использует его и не манипулирует. Тэхён честно сам решил выдворить друзей из дома (да так быстро, что Чонгук еле успел помахать им рукой, пообещать написать и уже в закрытые двери крикнуть "спасибо"), накрыть на стол ужин, а еще решил протереть пыль в чонгуковой комнате, сменить там постельное, сделать юноше чай и чудотворным образом уложить Бэкхёна спать, пока Чонгук мылся. Он бы и помыл Чонгука, если бы юноша не успел вовремя запереться в ванной. Возможно, Чонгук возьмет на заметку, что иногда, очень редко, но можно ввести мужчину в заблуждение и получить много заботы. Но ему стало совестно во время ласковых поцелуев перед сном. Как бы не привлекательно было использовать Тэхёна, всё-таки это нечестно. Так что перед самым сном Чонгук пообещал себе приготовить им завтрак, в знак благодарности. Но вышло так, что и его Тэхён взял на себя, а пока готовил, попросил Чонгука составить список вещей для Бэкхёна, чтобы заехать и купить их после работы. Чонгук не стал спрашивать, почему ему нужно уезжать, ведь Тэхён большой начальник и спокойно пропускал дни во время болезни, но сейчас что-то будто не так. Он не решается спросить — всё-таки работа мужчины совсем не его дело, да и совет навряд ли какой даст — но Чонгук старался быть более мягким, чаще улыбаться и случайно коснуться, помочь хотя бы таким образом. Тэхён улыбается ему в ответ, даже целует, когда ставит на стол чонгукову порцию, но чаще пропадает в телефоне, набирая сообщения и только за завтрак пару раз отходит в гостиную, чтобы ответить на звонок. И хоть возвращается за стол он с улыбкой, отвечает на вопрос Бэкхёна, что все хорошо, и даже забирает малыша кушать себе на колени, но Чонгук чувствует что-то. Что-то не свое. Что-то тревожное. Он берет Тэхёна за руку, совсем не понимая, что к чему, и сжимает ее покрепче. На миг взгляд Тэхёна будто бы тяжелеет, улыбка пропадает с лица. Но после он моргает, и будто ничего не была — уголки губ приподняты вверх и лишь спокойствие вокруг него. Для Чонгука день проходит будто в трансе. Он занимается с Бэкхёном по книжкам, которые привез Чимин, смотрит мультики и готовит поесть, даже на двадцать минут выходит погулять с малышом перед дневным сном, но всё это происходит словно в тумане. Словно Чонгук смотрит перед собой, но все плывет, как не промаргивайся. Чимин немного отвлекает, позвонив на перерыве. У Чонгука Бэкхён тоже как раз уснул, так что привычная шумная речь Чимина даже согревает сердце, пока он попивает чай, смотря на облака за окном. От Юнги он в восторге. Они никак не могут насытиться друг другом и, если бы не работа, Чимин уже поселился бы в его квартире, чтобы не выпускать из постели. Чонгук фукает на такие слова, но не может не улыбаться — он очень рад за друга. А еще удивительно, как по-разному складываются отношения. Чонгук уверен, они с Тэхёном не ошибочные соулмейты, у них и правда есть связь, но связь Юнги и Чимина абсолютно другая, она захлестнула их, будто огромная волна. Но Чонгук рад.. Ему приятно с каждым днем ощущать свои чувства по-новому, влюбляться, любить. Тэхёна смаковать нужно, как дорогое вино, а не закидывать разом в себя, как стопку водки. Вечером Тэхён буквально вываливается из лифта. Стоило только дверям открыться, Бэкхён уже полетел встречать его, но на него выпала небольшая коробка с ботинками. Подобрав их, мальчик не решается подойти ближе к Тэхёну, выглядывающему из-за коробок в руках, на которых еще висит и пару пакетов. — Я написал пять вещей, Тэхён, — вздыхает Чонгук, забирая коробки из рук мужчины. — А не пятьдесят пять... — Я взял некоторые на будущее, дети ведь быстро растут? А другое посмотреть несколько вариантов, чтобы отдать в детский дом, что не подойдет. Чонгук утром подумал, что больше Тэхён не будет заставлять его сердце сильнее сбиваться с ритма, сжиматься и трепетно влюбляться. А вот нет. — Привет, — Тэхён, опустив пакеты на пол, целует юношу в уголок губы, но тот не успевает повернуться и поцеловать нормально: мужчина приседает на корточки, обнимая Бэкхёна. — Привет, — бурчит недовольный Чонгук, подхватывая снова коробки и перетаскивая их в комнату. Он силком усаживает Тэхёна на диван, заставляя ничего не делать, вручает приготовленный недавно ужин, и почти что устраивает показ мод, вместе с Бэкхёном разбирая всё, что купил Тэхён. Вечер по праву можно назвать семейным. Чонгук даже забывает о тревоге, которая весь день была рядом, будто тень.•••
Тэхён вызвался помочь умыть Бэкхёна перед сном, но по факту мыл ребенка именно он. Конечно, Чонгук, присевший на край раковины, ничего не имеет против стоящего на коленях Тэхёна. Про закатанные рукава рубашки и проступающие вены на жилистых руках уже можно не говорить. Немного сонный Бэкхён лепечет что-то про машинки и занятия, по которым он соскучился также сильно, как и по Чимину. Тэхён выслушивает его с улыбкой, поправляет неправильно произнесенные слова, но вот Чонгуку становится немного не по себе. Пора возвращаться в жизнь. Конечно, такие каникулы с сыном под боком, когда ни работы, ни его занятий и ничего кроме отдыха в жизни — это потрясающе. Чонгук хотел бы так пожить еще несколько месяцев, чтобы устать от безделья и состояния спокойствия, без тревог, но взрослая жизнь должна быть взрослой, со всей ответственностью. Оказалось, после уже одетого в теплую пижамку ребенка, что Тэхён задумался примерно о том же. Он забирает из рук Чонгука Бэкхёна. И нет, Чонгук не слабая девушка, которая не удержит пятнадцать килограмм абсолютного счастья, но всё-таки что-то в том, что Тэхён забирает тяжелое на себя, есть. Нравится позиция не то что слабее, но будто нежнее? Ладно, рядом с Тэхёном Чонгук готов признать себя слабым и беззащитным. Просто Тэхён очень сильный и заботливый, вот и все. Не будь его рядом, Чонгук бы справился и сам, всё ведь познается в сравнении. — Я думаю над ремонтом, — усадив Бэкхёна себе на бок, Тэхён выходит из ванны на первом этаже, останавливаясь в спальне. — На этом этаже только одна жилая комната и недалеко от входа. Не очень подходит для детской? — Если ты хочешь сломать мне мозг, то продолжай задавать такие вопросы и дальше, — со смешком Чонгук проходит мимо них, оглядывая комнату. Чтобы в нее попасть нужно пройти по небольшому коридорчику, за стеной которого ванная этой спальни. В ней те же огромные панорамные окна, но темных тонов в интерьере больше, чем в гостевых спальнях. Такой тихий, укромный уголок в доме. — Ты на каком этаже хочешь жить? — Тэхён встает рядом, тоже задумчиво бегая взглядом по комнате. Бэкхён, уставший за день, молча теребит воротник рубашки. — На втором, в моей комнате. В ней много приятного случилось, и как-то не хочется, чтобы там ночевали гости или она превратилась бы в детскую... — Согласен, — Тэхён улыбается и приобнимает его за талию, подталкивая к выходу. — Тогда она будет нашей спальней. А над детской еще подумаем, можно сделать в соседней комнате, а эту сделать как раз гостевой. — Тебе не жаль? У тебя ведь тоже много воспоминаний здесь, первая ночь например? Первая бутылка вина? — Да, много, но все-таки самые теплые моменты случились не тут, — Тэхён кивает на лестницу, намекая на их отношения, которые буквально выросли в спальне Чонгука и на диване в гостиной. — Давай завтра всё, Бэкхён уже совсем спит, да и тебе не помешает лечь.•••
После всего прошедшего вечера, Чонгук чувствует себя будто бы должным. Почему-то внутри него все колышется, говорит, что он провинился перед Тэхёном — всё-таки тот после работы поехал в магазин за вещами для Бэкхёна, потом еще и искупал его, и про ремонт поднял тему. А Чонгук не сделал ничего для него, лишь разогрел поесть. Поэтому несмотря на мягкую просьбу ложиться и не ждать, пока Тэхён примет душ внизу. Почему они делят одну кровать, но моются в разных ванных для Чонгука все еще вопрос, но он не поднимает его, потому что Тэхён предложить проводить водные процедуры вместе, а он к такому точно не готов. Чонгук едва отходит от взгляда на руки или небольшой кусочек ключиц мужчины, видный из-за пары расстёгнутых пуговиц на рубашке, куда ему что-то большее? — Почему не спишь? — Тэхён проходит бесшумно в комнату, отчего Чонгук, сидящий на краю кровати и смотрящий в пол, даже пугается. — Ты как так тихо ходишь, — ворчит младший, а на улыбку и легкий смех мужчины опасно щурится. — Ладно-ладно, — примирительно подняв ладони, Тэхён подходит ближе и приятно треплет его по волосам. — Что-то хотел? — Да, садись туда, — Чонгук указывает рукой за себя, на другой край кровати. Тэхён переводит туда взгляд и без всяких эмоций смотрит, а спустя семь медленных взмахов ресниц, всё-таки без вопросов обходит кровать и садиться, копируя позу Чонгука — лицом к окну, спиной к юноше. Такая покладистость заставляет Чонгука разулыбаться довольным котом, несмотря на усталость от прошедшего дня. Он забирается на постель и перешагивает на коленках через весь матрас, вставая за спиной Тэхёна. — Мы не помешаем Хённи? — Подает тихо голос Ким, смотря в окно, где в отражении видно, как Чонгук возвышается за ним на кровати. — Нет, он крепко спит, когда только засыпает. А вот к утру уже могли бы разбудить. — Учту на будущее, — мужчина ухмыляется уголком губы и прикрывает глаза. Понимает, что Чонгук хочет что-то сделать, что не расспрашивает, лишь молча ждет. Юноша гасит свет, потянувшись к тумбочке, и наконец исполняет задуманное, опуская ладони на плечи мужчины. — Расслабься, — просит мягко, наклонившись к уху, и начинает сжимать ладони на твердых мышцах. Чонгук не спешит подняться, так и замер, дыханием опаляя кромку уха Тэхёна, едва ощутив, как он вздрогнул от долгого выдоха. Руки сами собой подстраиваются под его плечи, мнут со всей мягкостью, но силой, которые ему подвластны, а губы тоже сами собой касаются кожи за ухом, оставляя поцелуй. Не торопясь, растягивая десять минут на целую вечность, Чонгук массирует плечи и шею своего мужчины, выцеловывает уже за вторым ушком нежную кожу, иногда прикусывая ее зубами — будто старается раззадорить нервы. Тэхён млеет в его руках. Чонгук чувствует это в глубине себя и будто сам тоже расслабляется, чувствует, как мягчают его плечи, как постепенно округляется спина. — Ложись, — шепчет, когда Тэхён совсем готов растечься. Мужчина мычит едва слышно и укладывается на бок, так и оставшись лицом к окну. На секунду задумавшись, Чонгук перебирается через него, чтобы лечь лицом к лицу — Бэкхён навряд ли заметит, что ночью будет прижиматься к Тэхёну, а не Чонгуку. — У тебя всё хорошо на работе? — Устроившись вплотную к Тэхёну, Чонгук поправляет его челку, открывая глаза. Тэхён лениво моргает, будто его веки так и тянутся друг к другу, чтобы уже закрыться на всю ночь. Он чуть дергает уголки губ, когда Чонгук не убирает ладонь, а пристраивает ее на щеку мужчины, поглаживая большим пальцем скулу. — Да, — всё-таки веки больше не открываются. Чонгук улыбается и касается губами каждого по очереди. — Но... Дело не в работе. Появились другие проблемы. Кажется, впервые со времени их знакомства в голосе мужчины сквозит неуверенность. В словах? В том, как рассказать? В том, стоит ли вообще рассказывать? — Ты же... Справишься? Будешь в порядке? — Конечно, мне часто приходится решать разные трудности. Так бывает, когда ты человек. Не переживай, ладно? Ничего не случится, вас ничего не коснется, Бэкхён будет в порядке. — Я не только за него и себя переживаю, — Чонгук наигранно обиженно вздыхает и подкладывается ближе, оставляя поцелуй не переносице Тэхёна. — Завтра завтрак за мной, разбуди, как проснешься. А теперь засыпай. — Чонгук- Юноша обрывает просьбу или вопрос поцелуем, совсем не стыдясь. Тэхён едва ли отвечает, впервые Чонгук чувствует себя главным между ними. — Спи. Скажешь всё уже завтра.•••
— Чонгук-а. Голос Тэхёна прорывается сквозь темноту. Чонгук открывает глаза, сонно промаргиваясь, не сразу осознавая где он — совсем не похоже на его постель, да и дом. Лишь через минуту вспоминается, что все случившееся не сон, у него правда теперь есть Тэхён. — Ты хотел приготовить завтрак? — Напоминает мужчина, повторяя вчерашние движения Чонгука, откидывая ему челку и поглаживая щеку. Чонгук собирается несколько долгих мгновений, взвешивая за и против. Теплая кровать манит, она будто мягче, чем была вчера вечером, а еще под одеялом так хорошо и тепло, и Бэкхён скоро проснется, полезет обниматься... — Да, — всё-таки он решает, что позаботиться о Тэхёне хочется сильнее, чем понежиться и побыть эгоистом. — Давно встал? — Минут с пять назад. — Тогда ложись и обнимай Бэкхёна, чтобы он проснулся, — строгим голосом проговаривает Чонгук, отчего мужчина тут же начинает улыбаться. Юноша поднимается с постели и следит за тем, чтобы Тэхён действительно лег хотя бы немного еще поваляться. На кухне ему все еще непривычно, хотя бы от огромной поверхности. Чонгуку просто не хватает фантазии, что можно разложить так, чтобы заполнить все эти столешницы. А еще его немного пугает новейшая техника — чтобы включить плиту, он тратит аж пять минут. Он никогда не был фанатом готовки, да и вообще домашних дел. Повезло, что нет аллергии на пыль, а поесть можно и в кафе, если с кем-то, а если вопрос касается только собственного кормления — то рамен отличный выход. Но сейчас, представляя, что Тэхён отдыхает лишние минуты перед напряженным днем, полным проблем, а потом обрадуется чему-то вкусному, Чонгук начинает изменять своим принципам. Ничего ведь страшного, что ему захотелось даже приготовить Тэхёну обед?...•••
Обед приготовил. Это прозвучало, как вердикт, в голове Чонгука. Он, ни минуты не колеблясь, залез в сеть, чтобы найти адрес компании Тэхёна. С Бэкхёном нужно прогуляться, он привык к ежедневным прогулкам в детском доме, да и самому Чонгуку полезно после болезни. Остается только надеяться, что сил добраться до работы Кима и потом домой хватит, но запасной план гласит, что Тэхён обрадуется обеду и либо сам подвезет до дома, либо вызовет им такси. Как бы удивительно не было, офис Тэхёна — целое здание его компании, не удивительно — находится не так уж далеко от дома. Тэхён выбрал место для своего дома-небоскреба как раз на окраине "небоскребного" района Сеула. Есть тут парки, кафе и магазины, а если отправиться в другую сторону — самый продвинутый район города, офис (включая и Тэхёнов), шикарные отели и смотровые площадки на последних этаж (Чонгуку они явно не нужны, и так есть метров двести квадратных личной смотровой площадки). Прикинув свои силы, Чонгук решается на автобус. Он нацепляет на себя и Бэкхёна черные маски и отправляется на поиск остановки. Как бы забавно не было, но идти до нее почти что двадцать минут! Вот они минусы районов для богачей — все тут на машинах, никакого общественного транспорта. Они забираются к окну, Чонгук, как и всегда, усаживает ребенка себе на колени и крепко держит. Последний раз они так ездили будто в другой жизни, когда Чонгук примчался после работы забрать Бэкхёна на вечер и отвезти его в кафе, чтобы накормить любимыми блинчиками. Нужно будет найти эту сеть поближе к дому и позвать туда Тэхёна, посидеть уже по-семейному втроем. Найти здание Тэхёна оказывается не сложно, но на его пороге Чонгук почему-то медлит. Там много людей, кто-то заходит в крутящиеся двери, кто-то выходит. На кого не взглянешь, чувствуешь особую атмосферу. Уверены в себе, много думают и в жизнь будто играют, где проблема — это лишь задача, которую можно успешно решить. На фоне этого Чонгук ощущает себя как-то не так. Не преуспевшим в жизни, глупым и не имеющим не то что денег или статуса, а мозгов, чтобы заработать их. Бэкхён возвращает на землю, дергая за руку замершего уже как пять минут назад юношу. Малыш ничего не спрашивает, но щурит забавно глаза, осматривая отца с ног до головы несколько раз, будто проверяя, все ли у него в порядке с телом. — Ладно, пойдем, — Чонгук присаживается и поднимает его на руки. Будто он хочет защитить ребенка от большого количества людей, но на самом деле защищая им себя. Так спокойнее. Чонгук может и не настолько умен, чтобы стать синонимом к "успешный успех", но вот его самое ценное в жизни он держит в руках. Он добился его, не дал от себя отвести и делает счастливым — это важно. Приметив у турникетов будку охраны, а не так далеко стойку, будто регистрации, Чонгук решает направиться к милым девушкам, а не большим и подозрительно на него смотрящим мужчинам. — Здравствуйте, — он мнется неуверенно, пересаживая Бэкхёна повыше на свой бок. Кому-кому, а ему все интересно. Смотрит с восторгом на огромные, четырех или пятиэтажные потолки в этом холле, на свет, преломляющийся из фигурных стекол окон, из которых сделаны стены, на огромную толпу, похожую на улей. Все жужжат, летают туда-сюда! — Добрый день, — девушка по имени Мина поднимает взгляд на юношу и улыбается ему, ни на секунду не показав удивление. Чонгук явно не вписывается во всё вокруг, а ребенок на руках никак не спасает, скорее больше топит его. Если рядом с Тэхёном он ощущал себя не в своей тарелке от внешнего вида, то здесь хочется просто провалиться под землю и позорно сбежать. — Вы записывались на обучение по финансам? — Предполагает она, мило улыбаясь и не отвлекаясь больше не на какие дела. Все ее внимание и дружелюбность уделены юноше, но самое потрясающее, что она не играет. Она искренне улыбается. На обучение финансам, конечно, стоит записаться... — Нет, я... Я к Тэхёну. То есть к Господину Киму. Эм, директору этого небоскреба? Офиса, точно. Щеки начинают немного гореть от стыда. Мало того, что выглядит совершенно не подходяще, так еще и будто говорить разучился. А Чонгук ведь умеет! Так чтобы красиво, эпитеты там всякие, будь они неладны. Тэхёна он бы тысячей эпитетов смог описать, это уж точно. — Прощу прощения, но он не принимает людей. Возможно по вашему вопросу сможет помочь отдел заботы о клиентах? У вас есть негативный опыт, и вы, должно быть, хотите возместить что-то? — Нет, я, ну... Я с ним живу, — Чонгук прикусывает себе губы, вовремя словив слово "соулмейт". Тэхён не оглашал информацию, что нашел его, наверное, не просто так. На долю секунды в глазах Мины появляется удивление. Она смотрит ровно на Бэкхёна, понимая вероятность, что это может быть сын Тэхёна. — О, нет, ребенок не Тэхёна! — Простите, но я не могу пропустить вас по такой причине. Видите ли, Господин Ким очень занятой человек и заботящийся о своей безопасности, поэтому просто так к нему невозможно пройти. Если вы встречались с ним ранее и он не оставил способа связаться с ним, должно быть, он не хотел, чтобы вы это делали. Поэтому вам будет лучше уйти. От холодного тона девушки по коже пробегает холодок. Хотя с другой стороны Чонгук очень рад тому, что именно такие люди работают на Тэхёна, никто чужой и правда не войдет в офисы. — Нет, вы не так поняли. Мы живем вместе не разово, и он хочет меня видеть. Точнее... Может прямо сейчас и не хочет, потому что я болел и из-за этого последнюю неделю Тэхён не появлялся здесь, но он будет рад, что мы пришли его навестить! Мина обводит Чонгука взглядом и легонько кивает, будто показывает, что она прекрасно его понимает и поддерживает, но сейчас их за шкирку выкинут из холла. — Позвоните ему, пусть Господин Ким попросит меня пропустить вас. Я не могу поверить вам на слово, понимаете? — А я приготовил ему обед и без его ведома приехал сюда, понимаете? — В тон ей произносит Чонгук, но тут же спускает вежливую улыбку с губ. — Пожалуйста, я ведь знаю факты, которых не должен знать, ведь не работаю здесь. Что его не было на месте, но он работал с компьютера из дома немного, что только несколько дней назад вышел на смены, и то уходит из офиса явно раньше, чем уходил раньше. — Согласна, вы многое знаете. Тем не менее вы можете быть преследователем, который наблюдал около нашего офиса. Вскинув бровь, Чонгук смотрит на нее, всем видом говоря "Серьезно?". — Окей, тогда я еще знаю, что у него что-то стряслось. Не могу сказать что именно, он не делится этим, говорит только "проблемы". Тэхён напряжен сильнее обычного последние два или три дня. Девушка смотрит задумчивым взглядом на них, пока Бэкхён, наконец уставший рассматривать все вокруг, молча утыкается в шею юноши. Чонгук целует по инерции его в макушку, чтобы поблагодарить за минуты тишины, ведь у мальчонки на языке крутится с миллион вопросов обо всем вокруг. — Давайте поступим так: вас досмотрят, мы с вами и еще несколькими охранниками пойдем к Господину Киму, если он лично скажет, что вы не представляете угрозы, то вам сюда будет открыт вход в любое время дня и ночи, но если Господин Ким скажет, что не знает вас, будет лучше, если вы никогда здесь больше не появитесь. — Договорились! — Чонгук сияет улыбкой и кланяется с Хённи на руках, не сдерживая благодарности. "Возможно, у Тэхёна фобия", — такая идея мелькает в голове юноши, пока они поднимаются на самый последний этаж небоскреба. Опять. Не просто же так Тэхён выбирает "свои места" за отметкой в сотый этаж? Конечно, Чонгуку хотелось бы верить, что Тэхён просто вьет гнезда, это мило и забавно, но реальность нынче сурова и за этим точно скрывается нечто более глубокое. Травма из детства? Чонгук ведь абсолютно ничего не знает про детство и юность Тэхёна. Лишь возраст, отчего понимает, что продвинутой техники и технологий тогда еще не было, даже не особо пахло ими. Вновь увидевший что-то новое, Бэкхён тут же оживился на боку, даже начал проситься на пол, чтобы походить по округе, но когда их заставили пройти через раму металлоискателя, а дальше все вещи Чонгука достали из рюкзака и внимательно рассматривали огромные дяденьки, он притих и пуще прежнего вжался в родителя. Чонгук же лишь улыбается нежно, прошептав, что все хорошо и скоро они будут у Тэхёна на работе. Ему приятно быть опорой и защитой малыша, хоть сам для себя он будто размазня, не достигшая и не получившая ничего в жизни. Какая уж там опора. Хоть все вещи и выгребли из рюкзака, но, стоит отдать должное отделу найма сотрудников, осмотр провели очень аккуратно, ничего не сломав, не открыв и сложив в рюкзак даже удобнее, чем до этого уложил Чонгук. Никаких перевернутых сумок, как показывают в фильмах. Его даже прощупали на острые предметы, отчего он стал еще спокойнее. Теперь беспокойство за жизнь Тэхёна, пока он на работе, будет почти что на нуле. Попав сюда, Чонгук внезапно понял, что Тэхён один из очень важных людей в стране, почти что в мире, отчего его жизнь подвергается совсем иной опасности, чем чонгукова. Последний может не найти денег на ужин, а для Тэхёна могут нанять снайпера. Вот почему выбраны окна преломляющие свет. Чонгук вскидывает взгляд, видя через них небо, будто разобранное на кусочки. Значит и холл не видно снаружи. Тэхён безумно предусмотрителен. Поездка в лифте становится до ужаса нелепой и пугающей. Вокруг Чонгука стоят громилы-охранники, перед ним молодая девушка, а он, немного боящийся высоты, прижимает покрепче Бэкхёна. Малыш зато с интересом рассматривает каждого из стоящих рядом мужчин, хмурясь, будто придумывая что-то про себя. От тихого пиликания лифта, означающего нужный этаж, у Чонгука болезненно ухает в груди. Ему страшно смотреть на цифру, хотя уже привык жить в небоскребе с видом на высоте птичьего полета. Из-за всей ситуации Чонгук очень нервничает, ему не нравится так общаться с людьми и настолько доказывать свои права. Будь его воля, Чонгук работал бы за компьютером круглые сутки, а из людей общался только бы с продавцами в магазинах. Этаж Тэхёна в сравнении с холлом внизу — пустынный. Вокруг нет такого огромного свободного пространства, все обустроено кабинетами за прозрачными стеклами, большая часть из которых закрыта жалюзями. Лишь в конце коридора, не так и далеко от лифта, за огромным столом сидит девушка — секретарь Тэхёна. Или помощница. — Мина, здравствуй, — она здоровается с мягкой улыбкой, но после, заметив Чонгука в окружении охранников, заметно напрягается. — Господин Ким у себя? — Да, Господин на месте, буквально минуту назад пришел с совещания, — она еще раз обводит Чонгука подозрительным взглядом и уже тише добавляет. — Оно прошло не очень, судя по его настроению. — Поняла, — Мина вздыхает тяжело и медлит мгновение. Чонгук знает, что Тэхён — не монстр, даже в работе. Скорее всего духом она собирается не из-за страха, а из-за неловкости в нарушении пространства. Костяшка быстро ударяет по двери три раза и после рычащего "Войдите", Мина раскрывает темную дверь и заходит на шаг в кабинет. — Господин Ким, — она поклоняется на девяносто градусов, открывая тем самым Чонгуку вид на кабинет соулмейта. Огромное помещение, больше их гостиной дома, но почти полностью пустое. У одной из стен стоит огромный шкаф с книгами, по середине диван, небольшое кресло и столик, а ровно по центру, напротив двери, большой рабочий стол Тэхёна. Сам мужчина стоявший лицом к окну замирает, заметив пожаловавшую процессию. Чонгук замечает, как складки между бровей быстро разглаживаются, а глаза расширяются в молчаливом удивлении. — Молодой человек очень настойчиво- Мина не договаривает фразу, распрямившись и увидев, что Тэхён тянет губы в мягкой улыбке. Чонгук же, расслабившись (задней мыслью он все-таки ждал, что Тэхён может его отвергнуть), улыбается из-за ее плеча. — Мина, всё в порядке. Спасибо за проявленную бдительность, но его и маленького спутника можно пускать сюда без каких-либо документов и досмотров. Девушка смущается, все-таки она оказалась неправа, наговорив Чонгуку всякого, но юноша, выйдя из круга людей, легонько поклоняется ей. — Спасибо, — он не знает, как выразить, что за безопасность мужчины теперь не будет переживать. Поэтому лишь смущенно улыбается и добавляет: — за всё. Тэхён смотрит в след уходящим сотрудникам и, когда дверь прикрывается, вскидывает одну бровь. — Не знал, что ты можешь быть настолько настойчив, чтобы попасть сюда. — А вот могу, — Чонгук играет бровями, но в следующее мгновение присаживается на корточки, отпуская Бэкхёна в вольное плавание. Тэхён напротив также присаживается и, даже несмотря на деловую минималистическую обстановку вокруг, несмотря и на темную атласную рубашку, заправленную в брюки и слишком уж натянутую в груди и округлых плечах, становится очень домашним и родным. Прямым прицелом ребенок топает к мужчине, тут же обвивая ручки вокруг его шеи. На губах Тэхёна расцветает нежная улыбка, и уже совсем не скажешь, что недавно было сложное совещание и он должен быть напряжен и в плохом настроении. Бэкхён отклоняется, крепко держась за мужчину, и сморщивает носик-кнопку, рассматривая Тэхёна. Он лишь вскидывает взгляд с вопросом на Чонгука, а тот пожимает плечами — кто ж знает, что в голове у малыша, так придирчиво осматривающего. Может забыл, как Тэхён выглядит. — Ты красивее, чем те дяденьки, — выдает, наконец, ребенок. — Спасибо, а ты все еще самый милый малыш на свете, — чмокнув его в лоб, Тэхён осматривает вокруг них все стены и окна, будто выискивая что-то взглядом. "Открытые розетки" — думает Чонгук и снова растекается в умиляющуюся лужицу. Не найдя потенциальной угрозы ребенку, Тэхён выпускает его осмотреться в кабинете, и, конечно, Бэкхён тут же идет к огромному окну, опуская на него ладошки и во все глаза смотря. Окно-ловушка, не иначе. — Не знал, что сегодня сложное совещание, — в тон одной из фраз проговаривает Чонгук. — Ты в принципе не должен даже знать, где я работаю. И уж тем более ехать сюда, — Тэхён легко поднимается в полный рост, вытягиваясь в привычную струну. — Злишься? Чонгук осматривает вновь посерьезневшее лицо, но Тэхён качает отрицательно головой, развеивая его сомнения. — Нет, конечно, нет. Эти двери всегда открыты для вас. Просто неожиданно. — Ты вчера был сам не свой, — обведя взглядом фигуру, Чонгук подмечает, что Тэхён стоит напряженно, натянуто, да и привычных приподнятых уголков губ больше не наблюдается. — Да и сейчас... Тоже. — Всё хорошо, не обращай внимания, — мужчина улыбается, но есть в этом что-то фальшивое. Хоть уголки губ приподняты, Чонгук чувствует скрытое напряжение. "Если бы захотел — рассказал бы", — его мнение, даже не озвученное, Чонгук принимает. Хотелось бы обидеться, мол, Тэхён не доверяет ему, раз не делится важным и тревожащим его, но в конце концов они взрослые люди. А взрослые должны вести себя по-взрослому. К сожалению. — Тогда, я принес тебе обед, — Чонгук проходит к столу и достает из рюкзака пару контейнеров с едой. — Надеюсь, ты голоден. Подобравшись к нему сзади, Тэхён благодарно целует в висок, уложив руку на бок. — Спасибо, Чонгук. Никто не делал такого ради меня...•••
Обед удался. Во всяком случае, на восемьдесят процентов. Чонгук еще привыкает к тому, что готовить теперь нужно вкусно — это третий уровень готовки в его жизни. Первый — бутерброд и пачка рамена для себя; второй — полезные продукты, хорошего качества, без химии для Бэкхёна; третий — тягаться с самым дорогими ресторанами Сеула, к которым привык Тэхён. Чонгук вновь улетает мыслями в рутину современного бытия. Сами собой появляются тревоги о работе, о деньгах, о Бэкхёне дальше, о проблемах и настроении Тэхёна. Пожалуй, болеть во взрослом возрасте, когда твоя единственная проблема — слабость в ногах, пока идешь за водой, — очень даже хорошо. Хоть отдыхаешь от жизни. — Спасибо ещё раз, очень вкусно, — Тэхён улыбается, откинувшись на спинку дивана и попивая горячий кофе. Оказывается, у них тут есть целая кухня, на которой можно не только погреть принесенное из дома, но даже приготовить себе что-то. Тэхён заядлый трудоголик и обустроил вокруг себя (и таких же трудоголиков-сотрудников) почти что настоящий дом. В кабинете мужчины вот есть проход в небольшую ванную комнату, с душем, туалетом, шкафом со сменным костюмом. Неделю можно жить, не выходя из этого офиса. И хорошо, и плохо. — Не за что, — Чонгук удобно устроился спиной на подлокотнике, наблюдая за своим мужчиной из-под тонкого одеяла, которое тот ему дал. После известия о ванной в соседней комнате, одеяло уже не удивило. Бэкхён последние сорок минут, как они находятся в кабинете Тэхёна, изучает всё, до чего дотягивается. Раскрыл ящики в столе, правда нашел там всего пару блокнотов, полистал книги из шкафа, включил несколько раз воду в ванной (проверял горячая ли). — Поедете домой или хочешь подождать меня? — Тэхён касается щиколотки, привлекая к себе внимание, когда Чонгук отвлекся на ребенка. Хоть Бэкхён и не навредит себе, но у Чонгука появляется маниакальное желание видеть его хотя бы раз в десять минут, иначе накрывает легкой паникой. — А ты долго? — Часа два точно, если не всплывет что еще. — Не расскажешь? — Чонгук укладывается щекой на колени и вскидывает одну бровь, но Тэхён лишь улыбается и отрицательно качает головой. — Давай подождем тебя. Куда нам пойти? — Оставайтесь тут. Вы не помешаете мне, а тут точно есть все удобства и целый шкаф книг. — Надеюсь, найдем что-то кроме экономики, финансов и что там еще у тебя в хобби? — Найдете, — Тэхён подмигивает ему и наклоняется, быстро коснувшись лба. — Я пойду работать. — Хорошо, тише воды, ниже травы. Не отвлекаем! Тэхён прикусывает себе губу, перехватывая почти на лету три слова, так и готовящиеся сорваться. Чонгук же чуть улыбается ему в ответ и первым поднимается с дивана, чтобы поднять на руки Бэкхёна, стянувшего со стола ручку и разобравшего его, собрать ручку и выбрать книгу из коллекции мужчины.•••
Тэхён всегда особо сильно ценил и чтил собственное пространство. Возможно психолог сказал бы, что это свидетельство некой травмы, но даже если так, Тэхён не чувствует себя больным, лишь бы не трогали личное, пусть и огромное, пространство. Свой кабинет он создавал с особенными чувствами. Работает в нем уже пять лет, но каждое утро, стоит открыть дверь, замирает на пороге с наслаждением обводя собственную территорию взглядом. Чонгук и Бэкхён смотрятся здесь не к месту. Будто прилепленный бантик на картине Мона Лизы. Но от их присутствия Тэхён не раздражается, наоборот, его тянет улыбнуться. Они оказались и правда тише воды и ниже травы. Чонгук почти что шепотом читал книжку с полки, усевшись прямо на пол около шкафа — так дальше от мужчины, чем диван. Тэхён, заметивший это, включил подогрев полов. От обоюдной заботы друг о друге, скрытой в мелочах, на сердце стало очень тепло. Чонгук не постеснялся обратиться к секретарю Кима, взял бумажки и ручки, усадив уставшего от чтения Бэкхёна рисовать на столик у дивана. Тэхён не особо следил за ними, погрузившись с головой в звонок. Каждая следующая минута будто била новой сложностью — настроение мужчины стремительно падало. К окончанию совещания, желание заказать прямо сюда виски доросло до предела. Конечно, проблемы решаются не алкоголем, но Тэхён устал. Забыв, что он тут не один, почти что пугается, когда Бэкхён с тихим кряхтением поднимается на ноги около стола. Малыш яростно рисует что-то на листике, а вот Чонгук, усевшийся на диване, задремал, склонившись с книгой в руках. — Хённи, — зовет тихо Тэхён, не сводя взгляда с соулмейта. — Что делаешь? — Папа мне читает книжку! Тэхён ухмыляется, смотря на "папу" причмокивающего во сне губами. — Уверен, малыш? Я не слышу. — Он передыхает. Но читает! Улыбнувшись от детской логики, Тэхён поднимается на ноги и аккуратно вытягивает из ослабевших пальцев юноши книгу. Внезапно все вокруг перестало казаться таким уж черным. — Что ты делаешь, Тэхён-щи? — У него будет болеть спина, если спать в такой позе. Положу в удобную, — поясняет шепотом свои действия мужчина, отправившись к проходу в ванную комнату и из шкафа оттуда выуживая плед. Покупал он его для себя, чтобы в ночи, когда на поспать осталось пара часов, не мотаться домой, а прикорнуть прямо на диване. Кто ж знал, что через каких-то пару лет он будет укутывать очень дорого человека в него. Чонгук будто все сильнее засыпает. Пока Тэхён расстилал ему на ноги одеяло, начал подрагивать сквозь сон, а когда мужчина приобнял его, аккуратно опуская на спину, никак вообще не отреагировал, но вот стоило рукам Тэхёна отпустить, свернулся в уютный калачик и долго выдохнул, будто очень устал. Тэхён подвисает рядом, не в силах отвести взгляда. Ему бы пойти по делам к другим людям, обсудить вопросы, но Тэхён плюет на все. Снова нарушает мирный сон юноши, укладываясь рядом на постель и следом перекладывая голову Чонгука себе на грудь. Пальцы вплетаются в волосы, поглаживают мягко прядки, успокаивая мужчину лучше, чем любой вид алкоголя. — Ты тоже передыхаешь? — Спрашивает Бэкхён, положив подбородок на край дивана. — Да, передохну немного. Хочешь к нам? — Нет, хочу рисовать! Но листочки кончились, Тэхён-щи! Тэхён кивает ему и набирает на телефоне помощницу. Через минуту она уже заглядывает в кабинет, улыбнувшись Киму, а потом расплывшись в яркой улыбке, переведенной на ребенка. Милая, улыбающаяся девушка, с большой конфетой в руке и пачкой фломастеров — Бэкхён лишь раз оглядывается на спящего родителя, а потом на Тэхёна, и, лишь получив разрешение, бежит к ней. Застенчиво мнется, протягивает маленькую ладошку знакомясь. Девушка забирает его, сказав напоследок Тэхёну не беспокоиться ни о чем. А он прислушивается к совету, прикрывая глаза и слушая тихое сопение Чонгука на груди.•••
— Что ты сделал с ребенком? — Чонгук щурит в подозрении глаза, смотря на отрубившегося без задних ног Бэкхёна. Тэхён пожимает плечами и крепко прижимает его к себе, дожидаясь, пока лифт довезет их на нужный этаж. — Я понял, это у тебя в офисе воздух такой! Чонгук даже кивает сам себе, потому что он-то проснулся только когда Тэхён поднял его на руки, чтобы перенести в машину. И хорошо, что проснулся! — Нормальный там воздух. Просто это у вас семейное. — Мы не кровные родственники, забыл? — Нет, но у вас и правда много одинаковых черт. Настоящая семья... — Скоро у тебя тоже такие появятся, похоже это заразно, — Чонгук смеется и приобнимает его, вставая поближе. Как Тэхён ощущает себя рядом с ними? Чонгук и Бэкхён действительно семья, самая настоящая, не чувствует ли мужчина себя третьим лишним? Этого бы не хотелось Чонгуку, но он не находит слов, чтобы рассказать об этом так, чтобы ненароком не задеть Тэхёна. — Расскажешь? Тэхён поворачивается к нему лицом, прижимая за макушку голову Бэкхёна к себе. Чонгук окидывает их взглядом и медлит с ответом, хотя утаивать ему особо нечего. — Расскажу. Но не сейчас, ладно? — Конечно, когда захочешь. Улыбнувшись ему, Чонгук отворачивается к створкам, как раз в ту секунду, когда лифт тормозит и они разъезжаются. Уже кутая ребенка в одеяло, он тихо и неуверенно выдыхает: — Он боится громких звуков... Грозы, например. Если я не смогу быть рядом в такой момент, обними его крепко и закрой ему уши. Тэхён обещает это и мягко сжимает плечо юноши, тоже смотря на беззаботного, но оказавшегося в детском доме малыша спящего в обнимку с медвежонком.•••
— Сегодня придете? Тэхён поправляет воротник пальто, бегло осматривая себя в зеркале. Он обожал работать, каждое утро мчался в любимый офис, с радостью видел всех сотрудников, но сейчас сердце не рвется туда. Ему очень хочется остаться дома и работа стоит будто поперек горла. Чонгук, всё ещё выглядящий со сна как довольный воробушек (отхвативший с утра ласки), стоит, опираясь плечом на стену и открыто залипает на пальцы Тэхёна. Уже даже не старается спрятаться, а у мужчины от этого теплеет в груди. Им наслаждаются, это очень приятно. — Конечно, — само собой Чонгук видит нежелание мужчины уходить, поэтому они придут снова. — Завтра только я один буду, отведу Бэкхёна на занятия к Чимину утром. Потом могу сразу к тебе. — Есть вероятность, что завтра смогу не ездить в офис. Подвезу вас и потом можем вместе провести день. — Это было бы замечательно. Глядишь, приглашу тебя на свидание, в кино свожу, — Чонгук играет бровями и подбирается ближе, чмокая Тэхёна в щеку. — А ты романтик, — Тэхён усмехается ему в ответ и целует в переносицу. — Закажи такси, когда поедете ко мне. — Посмотрим. Иди уже, большой босс, а то опоздаешь. Тэхён улыбается ему и машет на прощание рукой. Чонгук едва не бросает в след фразу, которую Тэхён тоже бросил бы в ответ. Но по правилам приличия, еще рано для нее.•••
Немногим переоценив свои силы, Чонгук, гордый и упрямый по натуре, отправляется к Киму на автобусе, да еще и выходит на остановку раньше, чтобы хоть немного прогуляться. Собственно через десять минут ходьбы он устал настолько, что ему стало все равно на деловых людей вокруг них, спешащих кто куда. Мирным шагом он с ребенком за руку идет по улице, рассматривая машины на светофорах. Все как одна стоят заоблачных денег, но машина Тэхёна все еще нравится ему больше всех. От вида знакомого небоскреба внутри теплеет. Чонгука там уже знают, наверное, все. Парень с ребенком, который приходит к Господину Киму в рабочее время — идеальный повод для слухов. А и пусть. Чонгук уверен, что Тэхён никак не реагирует на флирт и красивые глазки девушек вокруг, но его гордыня выпячивает грудь колесом. Такой мужчина выбрал его! — Снова будем читать книжку? А можно порисовать с нуной опять? У нее такие вкусные конфетки! Бэкхён дергает руку Чонгука, привлекая к себе внимание. Пока они стоят на красном, Чонгук приседает, чтобы быть с ним наравне и чуть не падает назад из-за слабости в ногах. Болеть было здорово лишь в школе, когда можно было не ходить в нее. А вот сейчас что-то совсем не здорово, ходи потом еще со слабостью несколько недель, как немощный. — Во-первых, конфет сколько можно есть? — Три! — Молодец, медвежонок. Насчет нуны не знаю, она все-таки на работе. Спросим, сколько у нее дел, может быть поможем с чем-то, тогда она порисует с тобой. Договорились? — Да, пап! — Славно, — Чонгук треплет его волосы и поднимается обратно, едва сдерживая кряхтение. До возможности растечься лужей на диване, да получить от помощницы вкусный чай, остается повернуть за угол и подняться на нужный этаж. Всего-то! Ноги замирают на месте, перед толпой впереди. Чонгук тянет Бэкхёна к себе и поднимает его на руках, отчего-то ловя сильное напряжение. Люди, мужчины и женщины, не только в костюмах, толпятся перед входом в здание Тэхёна. Их не так много, но всё же человек сто точно есть. Все смотрят туда, где должен быть вход, одновременно говорят, отчего звуки сливаются будто в жужжание наполненного улея. — Папа? — Тихо, немного испуганно тянет ребенок, крепче прижимаясь. Чонгук не отвечает, притягивает его голову себе к плечу и аккуратно, чтобы не задеть ребенка, пробирается сквозь негустую толпу. Выйдя из-за плеча мужчины, он наконец видит стеклянные двери и окна, около который стоит Тэхён. Вокруг него находятся охранники из офиса, в темных костюмах, точно такие же сопровождали вчера Чонгука, когда он поднимался. А напротив стоят похожие, будто один в один охранники — только без карточки компании Тэхёна. Они окружают других людей, которые говорят с Тэхёном. Тот хмурится, выслушивая их, но резко вскидывает голову, будто вспомнив, что они на улице, вокруг них толпа зевак и даже репортеров, которые уже делают кадры со вспышками. Взгляд Тэхёна мгновенно падает на Чонгука. Он не искал его в толпе, будто точно знал, что вот он, Чонгук, стоит тут и ничего не понимает. Юноша тянет уголки губ вверх, надеясь на ответ Тэхёна, чтобы подозвал к себе или может попросил кого-то из охраны провести его внутрь. Но Тэхён никак не реагирует. Отводит почти сразу же взгляд, вновь сводит брови, смотря на собеседника. Чонгук подумал уже даже обидеться — тут целая сцена разворачивается на улице, а его игнорируют. Но его будто окатывает ледяной водой. Изнутри все покрывается мурашками, поджимается в напряжении и страхе. Это не его напряжение. Не его страх. Чонгук жадно впивается глазами в соулмейта, едва замечая, как тот косит взгляд на него. Тэхён кивает и что это черт побери значит? Глотая возмущение, Чонгук думает. Думает и не понимает ничего. Но вдруг отчетливо ощущает — Тэхён хочет, чтобы они ушли. Он просит, настаивает, гонит прочь. Чонгук сам собой пятится, будто пытается уйти от этого чувства, но оно внутри, оно в груди, оно давит. За секунду до того, как развернуться, он видит, как Тэхёна хватают за руки и тянут в здание, а охрана кидается на помощь, закрывая собой все происходящее. Протиснувшись сквозь уже густую, огромную толпу, Чонгук оборачивается. Внутри пусто.