•••
Тэхён водит безупречно. Чонгук уже десять минут вглядывается в его лицо и пытается найти там следы боли, но их нет. Тэхён и контролирует себя потрясающе, Чонгук по их связи боли тоже не чувствует, но он знает, что с раной на руке всё не очень хорошо. Тэхён практически не ведет левой рукой, уложив её не бедра. — Почему ты не даешь мне это чувствовать? — Кажется, обида Чонгука просачивается через их связь или Тэхён научился разбирать эмоции в его голосе. Мужчина, всё ещё не отрывая взгляда от дороги, едва заметно улыбается. — Это не тот вопрос, после которого улыбаются, — Чонгук ворчит и легонько шлепает Тэхёна по плечу, потому что тот даже не отвечает. После завтрака Чонгук загрузил посудомойку и выгнал Тэхёна собираться в больницу. Он наткнулся ещё раз на пластинку с таблетками, в ней не хватало слишком многих, поэтому откладывать посещение больницы он не решился. Стоило поехать вчера, а не проводить день с семьей. За это совестно. Чонгук не углядел, не видел, что Тэхён скрывает свое самочувствие, чтобы они с ребенком отдохнули. Он делал это в ущерб себе, а Чонгук даже и не знал. — Всё в порядке. Не надумывай лишнего. — Ага, разумеется, — Чонгук фыркает, но все равно не может отвести встревоженных глаз от Тэхёна. Да, он бесит немного своей самоотверженностью. Но он всё ещё самый близкий человек в жизни Чонгука и даже вспоминать, что Чонгук испытал, когда думал, что потерял его, — страшно до ужаса. — Я уже понял, что тебе не нравится когда между нами что-то скрывается. Не нужно испепелять меня взглядом, — Тэхён оборачивается на него на светофоре и улыбается чуть теплее, но все ещё очень вымотано. Чонгук слушает его и тянется чуть вперед, касаясь пальцами лица. Оно осунулось, в памяти было сильно другим, более живым, ярким, насыщенным. — Больше такого не будет. Но сейчас тебе ни к чему чувствовать всё, что испытываю я, тем более ты обо всём знаешь, — под пальцами мышцы легко шевелятся, следом за чуть приоткрывающимися губами Тэхёна. Чонгук аккуратно скользит подушечками по его щекам, разъедаемый изнутри чем-то. Он не понимает. Хочется ближе к Тэхёну. Хочется обнять его, зарыться лицом в шею и не выпускать из рук. Хочется, чтобы он обнял, усмехнулся на такие нежности, но прижал к себе крепче. Но Чонгук держит себя в руках и отрывается от него, когда машина трогается. Он смотрит тоскливым взглядом на идеальный профиль, любуется им и старается не думать о грядущем. — Спасибо, Тэхён. Это важно для меня.•••
Тэхён ненавидит больницы и врачей. Зная историю его отца, понятно, почему — здесь происходили тяжелые для его семьи решения. Но услышав, в какой кабинет им нужно идти, в нем поднимается тревога, по-настоящему детская, Чонгук едва не усмехается с этого. — Я буду держать тебя за руку, — он игриво толкает Тэхёна плечом и подмигивает смотрящему на них Бэкхёну, не понимающему происходящее. Тэхён лишь стреляет темными глазами в Чонгука, но не отвечает. Признавать свои страхи он почти умеет. Вытянутую Чонгуком ладонь он принимает, и только после этого семья, сцепленная идущим по середине Чонгуком, направляется в названный им кабинет. В качестве медицины Чонгук даже не думает сомневаться — Тэхёну помогут быстро, максимально безболезненно и эффективно, с его-то страховками. Поэтому в кабинете он чувствует себя достаточно спокойно, отпустив Тэхёна. Подхватывает Бэкхёна в миленькой шапке на руки, усаживает его на один из стульев и вручает любимого медвежонка. Повесив его курточку на крючок и затолкав шапку себе в карман, Чонгук оборачивается на стоящего на месте Тэхёна. — Ненавижу кровь, — тихо, чтобы не услышал ребенок, говорит ему Тэхён. — Знаю, — Чонгук на мгновение упирается лбом в его плечо, давая почувствовать свою близость. Руки мужчины сразу тянут его ближе к себе. — Это будет недолго, тебе уже очищали рану там. Думаю просто проверят и назначат антибиотики. По удрученному вздоху Чонгук понимает, что Тэхён особо в это не верит. — Ты снимал бинты без меня? — Сощурив в недовольстве глаза, Чонгук выпрямляется заглядывая в лицо Тэхёна. Он выглядит как щенок — глаза влажные, кажутся огромными и очень грустными, уши словно бы поджаты, а уголки губ опущены вниз. — Не злись, мы уже обсудили это. — Мне все ещё неприятно, — Чонгук все равно цокает на него и выбирается из кольца рук, чтобы раздеться. Ему неприятно чувствовать, как Тэхёну становится тревожнее и страшнее, стоит ему отойти. Но какая-то малая часть внутри Чонгука довольна, что у него получилось причинить нечто неприятное ему в отмеску. — Пальто снимай и садись давай в процедурное, — Чонгук даже не смотрит на него, обратив внимание на тихого Бэкхёна. Он объясняет малышу, что они здесь не только ради Тэхёна, но и него, краем уха слыша, как Тэхён тоже разделся и прошел, куда ему указал Чонгук. Ощущения как ему не по себе, Чонгук стойко игнорирует, наказывая за оплошность. От возни с ребенком отвлекает зашедший в кабинет врач. Чонгук оглядывает мужчину с ног до головы и после переводит взгляд на спокойного и собранного внешне Тэхёна, который внутри почти трясется и позволяет Чонгуку слышать это. От объяснений случившегося его отвлекает звонок от Чимина. — Я выйду ненадолго, — Чонгук выключает звук на телефоне и уже разворачивается, чтобы выйти, но его прерывает голос Тэхёна. — Останься, — он даже не посмотрел на врача, который точно не будет доволен, неотрывно наблюдает за Чонгуком. — Да, Чимин? — Чонгук лишь пожимает плечами и отвечает, так и оставшись стоять посреди кабинета. — Юнги пришел в себя, — у Чимина голос дрожит, сильнее, чем когда он вывозил Юнги в город. — Он что-то прошептал, сразу сбежались врачи, а меня выставили в коридор. Я не услышал его, Гук, как я мог не услышать его слова, вдруг он прощался? Что если он там умирает? Меня не пускают, как мне- — Эй, тише. Он в порядке, раз очнулся. Не истери, — Чонгук говорит строго, вспоминая, как Чимин рассказывал ему о своих взаимодействиях с детьми, и пользуясь этими же приемами. — Иди попроси у кого-нибудь успокоительные. Мы в больнице, я приду к тебе сейчас. Не став слушать ответ, Чонгук сбрасывает звонок. Он знает, что Чимин будет в прострации с указаний, но потом действительно попросит успокоительных и забьется куда-нибудь в уголочек. Чонгук подходит к Бэкхёну, чтобы забрать его с собой, но замирает около его стула, поймав взгляд Тэхёна. Он все ещё немного влажный, испуганный, но Тэхён молчит. Не просит остаться рядом, даже отдалился внутри, чтобы Чонгука не крыло его переживаниями. Сглатывая паршивое чувство, Чонгук заглядывает за плечо готовящегося врача, замечая там много инструментов. Рана уже лежит открыто и выглядит не лучшим образом, это понятно даже Чонгуку. Написав Чимину просьбу прийти за Бэкхёном и забрать его к себе, Чонгук молча садится около Тэхёна и сдвигает ширму, чтобы их не было видно ребенку. Он вдруг забывает свою глупую обиду и становится совестно, что просто посмел подумать о том, чтобы бросить любимого человека в сложный для него момент. — Прости, — юноша цепляется за здоровую ладонь Тэхёна, сплетает их пальцы и укладывается головой ему на плечо, внимательно наблюдая за снимающим швы врачом. — И ты прости меня, — шепчет ему в волосы Тэхён, прижавшись к ним лбом, чтобы хотя бы не видеть происходящего. Им в прошлый раз обещали, что на той “операции” лечение закончится, поэтому всю очередную чистку Чонгук не сводит глаз с руки Тэхёна. Он чувствует, насколько напряжен Тэхён, в нем много обезболивающих и анестезия, но почти на каждое прикосновение инструмента он сильнее напрягается. Чонгук размеренно поглаживает его большим пальцем по руке, стараясь отвлечь от неприятного. — Чонгук? Мы пошли! — Чим, мы закончим и потом к вам, — Чонгук поднимает голову с плеча Тэхёна и смотрит на ширму, за которой Чимин наверняка взял на руки Бэкхёна. — Хорошо, будем ждать. После тихого хлопка двери Чонгук поворачивается к откинувшемуся на подголовник Тэхёну. Он выглядит ещё хуже, основательно уставшим. — Мы можем пару дней отдохнуть потом? — Кинув взгляд на ковыряющегося в плоти врача, Чонгук садится к нему спиной и немного укладывается на грудь Тэхёна, чтобы загородить собой неприятную картину. Тэхён лишь поджимает губы. Под его взглядом, Чонгук укладывается на него и прикрывает глаза, не забывая поглаживать по руке. Через десяток минут Чонгук поддерживает Тэхёна, помогая ему подняться с кресла. Рука в этот раз плотнее перевязана, в больницу сказано заезжать каждый день и строго запрещено пропускать, чтобы не прерывать курс антибиотика. — Давай передохнем, — Чонгук тянет Тэхёна, когда они вышли из кабинета, к одной из зон ожидания, недалеко от окна. Не встретив сопротивления, Чонгук доводит приобнятого им Тэхёна до туда и подталкивает его сесть. А сам оглядывается вокруг, отмечая, что лифт кажется слишком уж знакомым. Он потерянным взглядом очерчивает двери, снующих туда-сюда людей и коридоры — несколько секунд ему хватает понять, что здесь он уже был. Очень-очень давно. — Я думал об этом, когда ты рассказал про Бэкхёна, — Тэхён, откинувшись на спинку кресла, смотрит на него из-под век и устало моргает. — Мы встретились тогда, верно? — В лифте, — Чонгук смотрит сквозь Тэхёна, вспоминая тот день. Его привезли, намертво вцепившегося в ребенка в приемный покой. Убедили отдать малыша, осмотрели и отпустили, а он слонялся по больнице, пытаясь понять, что лежит на сердце. Тогда-то Чонгук, будучи в полной растерянности, зашел в лифт к мужчине в рубашке. Он сказал ему что-то важное, наверное, Чонгук не помнит слов, а после вручил горячий шоколад, хотя наверняка купил его для себя. — Ты дал мне шоколад? Чонгук фокусируется взглядом на Тэхёне. Он изменился, тогда Тэхён выглядел более расслабленным, озорным, с постоянной улыбкой на губах — он был полной противоположностью того, кого встретил Чонгук с льдом в глазах. — Соулмейты встречаются в моменты, когда они нужнее всего, — Тэхён легко пожимает плечами, почему-то вовсе не удивленный этому открытию. А Чонгук пытается осознать, что если бы не Тэхён тогда, не те его слова и доброта, у него никогда бы не было сына. — Пойдем, у тебя сейчас случится перегрузка, — Тэхён улыбается и уже сам обнимает Чонгука, медленно ведя к тем самым лифтам. Чонгук возвращается в себя только когда в него врезается с объятиями Бэкхён. Привычно подхватив его на руки, юноша оборачивается на Тэхёна, вспомнив, каким уставшим он был после процедуры, его бы усадить куда-то отдыхать, но тот снова взял себя под контроль. Даже Чонгук едва может заметить на его лице тени усталости. — К Юнги можно, там сейчас его отец, но я решил вас подождать, — Чимин поднимается с кресла и виновато улыбается, смотря на Чонгука. — Прости за панику, не знаю, что на меня нашло. — Ничего страшного, — Чонгук улыбается ему в ответ, но кидает обеспокоенные взгляды на Тэхёна. Тот пошел в сторону палаты и открыл дверь, кивая на нее остальным. — Пойдем, — Чонгук подталкивает Чимина в ту сторону, желая скорее отвезти Тэхёна домой. Жаль, он не сможет сесть за руль вместо него. В палате оказывается очень уютно. Это даже отдаленно не похоже на то, в какой палате Чонгук здесь был вместе с Бэкхёном несколько лет назад — комната просторная, светлая, больше похожа на отель, чем на больницу. Около кровати что-то тихо говоря Юнги сидит его отец. Чонгук уже видел его в день, когда они сбежали из лагеря. Юнги выглядит не так плохо, пусть и кажется бледнее обычного. — Привет, — Чимин первым проходит к нему и садится рядом на кровать, внимательно вглядываясь в глаза. Чонгук следит за ним немного, но после отводит взгляд, давая побыть немного наедине. Взяв Тэхёна за руку, он идет к мягким креслам и садится вместе с ним рядом, прижимаясь к его боку, усадив себе на бедра ребенка. — Тэхён, — Господин Мин подходит к ним, тоже дав минуту паре, — приятно видеть тебя здесь. Как родители? — Взаимно. Рвутся сюда, как и всегда, — Тэхён улыбается и пожимает мужчине руку. — Это Чонгук, он мой соулмейт. Когда взгляд мужчины переводится на него, Чонгук неловко кивает и едва улыбается. — Приятно познакомиться, — Мин, оглянувшись на подсевшего ближе к Юнги Чимина, встает ровнее и чуть громче говорит. — Мы смогли стабилизировать его состояние и дать подключиться иммунной системе. Процесс еще идет, но Юнги поправится, его тело смогло подавить этот вирус и выработать на него антитела. — Отличные новости, — Чимин улыбается до глаз-лунок, забавляя этим Бэкхёна. Малыш соскакивает с ног Чонгука и семенит к койке под тихими взглядами всех. Он смотрит без слов на Чимина, просясь к ним, а тот сразу поднимает ребенка за подмышки на матрас. Бэкхён заползает ближе к Юнги, смотрит внимательно на него, будто понимает, в какой опасности он находился и что она миновала. Юнги первым тянет к нему руку, а когда ребенок берется за нее, подтягивает его к своему боку, укладывая там. Чонгук искоса смотрит на Тэхёна, стараясь угадать его мысли. Но судя по тому, что Тэхён спрятал их связь, он ревнует — это веселит Чонгука. — Чонгук, — Юнги зовет его тихо, давая Бэкхёну усадить своего мишку ему на грудь. — Думаю, я смогу вывести из моей крови лекарство от этой дряни. — Что? — Господин Мин поворачивается к сыну и, не получив ни от кого ответа, почему-то смотрит на Тэхёна. Чонгук улыбается от мысли, что не один он находит именно в Тэхёне ответы на все свои вопросы, и укладывает руку на его бедро, молча поддерживая. — Все, что вы слышали от сопротивления — правда. Я начал это движение много лет назад, потому что истинных, настоящих истинных, осталось немного, и они в праве знать о себе и искать свою душу. Но появились несогласные с моими взглядами, от нас отделились более агрессивные люди. Они заражают детей вирусом, выставляя все так, будто это делает правительство. — Собственно, мне вкололи эту дрянь, — Юнги мягко гладит по голове Бэкхёна, свернувшего рядом в калачик. В этот раз Чонгук чувствует легкое напряжение внутри Тэхёна и улыбается — ну правда ведь ревнует. Жаль, они не могут общаться в мыслях, Чонгук бы поддразнил его тем, какой он милашка. — Шансов на успех мало. Тем более, если это новый вирус, ещё не изученный, — отец Юнги садится рядом с кроватью сына на стул и смотрит куда-то сквозь стену. Наверняка он думает о своей семье. О той, которая была предназначена ему судьбой, но оказалось, они никто друг другу. Чонгуку бы такое разбило сердце. Хотя — переведя взгляд на своего сына, — он вдруг передумывает. Неважно, у кого какие связи текут в крови, Чонгук убедился в этом на собственной шкуре. Важна только любовь, а он уверен в своих чувствах и в абсолютной любви Бэкхёна в ответ. Чонгук едва слышит усмешку Тэхёна, который почувствовал укол уже его ревности. — Но нужно начать исследования. Бэкхён заражен этим, — у Тэхёна внутри чуть темнеет от своих же слов, но зато Чонгуку теплеет от его переживаний. — Мы сейчас будем обследоваться, поэтому время есть, можно не торопиться, — но вопреки словам, Чонгук смотрит на Юнги с надеждой. Знать, что в твоем ребенке есть что-то, что потенциально его убьет, очень тяжело. — Я могу посоветовать хорошего педиатра для начала, — господин Мин быстро улыбается Чонгуку, но почти сразу обратно впадает в раздумья. — Проводить исследования сложно. И дорого в придачу. Нужно много разрешений, материалы, сотрудники. Да и времени займет скорее всего много. — Я обеспечу. В том числе поддержкой от правительства. В этом наши взгляды сходятся, смогу убедить их сотрудничать. — Тем более, что мой опыт ещё свежий. Тэхён должен был вывести исходный состав, вкупе с ним это выиграет нам много времени на исследованиях, — Юнги говорит тихо, стараясь не тревожить Бэкхёна на себе. Сейчас их эмоции сплетаются в одно — в благодарность ему за любовь к ним обоим. Хоть в этом Чонгук и Тэхён сошлись. — А я ж все равно тут буду, так что давайте помогу? Могу с Чонгуком и Бэкхёном просто ходить по врачам, там анализы всякие забирать или отвозить, да и Тэхёну, думаю, будет спокойнее, что вы тут не одни и что не нужно будет отвлекать наших врачей. — Я только за, но Тэхёну будет спокойнее, если за нами будет ходить телохранитель-шкаф, — Чонгук шутит и широко улыбается, но поворачивается к Тэхёну, который почему-то его юмора не разделяет. — О, нет, не смей говорить этого! — С вами будет телохранитель. Со всеми вами и со всеми вашими близкими, если они не захотят сейчас покинуть страну. — Я бы съездил на Мальдивы, но нужно помочь Юнги, — господин Мин хмыкает, и все вокруг улыбаются на его слова, но внутри чувствуют холодок. Тэхёну предстоит слишком многое организовать, от этого Чонгуку снова не по себе. Ему не только нужно изменить устои целого государства, но и сделать столько мелких дел, чтобы никто не пострадал. — Тэхён, сколько по твоему времени займет все это? Когда все устаканится? Тэхён задумывается на словами старшего и тоже рассеивает взгляд. Чонгук чувствует, как у него кружится голова, наверняка после операции. Он ненавязчиво накрывает руку мужчины и сжимает его прохладные пальцы, убеждаясь, что Тэхёна нужно скорее доставить домой и уложить отдыхать. — Мне хватит максимум полутора месяцев. Но из-за Сонпё и его группы я не знаю, чего ожидать. — Ладно, — Чонгук тараторит первым, не дав господину Мину продолжить диалог. — Мы поедем домой, день выдался сложным. Завтра приедем в гости и запишемся к врачу! — Чонгук, — Мин-старший закатывает глаза и достает из кармана телефон. — Я поставлю тебе встречу с тем педиатром в двенадцать на завтра. Ты свой, так что никаких записей через регистратуру по страховке. Сразу иди ко мне или к Юнги. — О, — Чонгук немногим тушуется, но подскакивает на ноги и кланяется мужчине, — спасибо вам за всю помощь. — Ай, вы тут историю творите, нашел кого благодарить. А теперь действительно давайте расходиться, Юнги нужно хотя бы пару дней отлежаться. — Я не помешаю? — Чимин спрашивает робко, но выглядит таким разбитым, что Чонгук почти что решает забрать его с собой, если ему запретят остаться с Юнги. — Оставайся, — Юнги отвечает первее отца и так выразительно смотрит на него, что даже Тэхён прыскает смехом. — Отдавай нашего сына, хватит, — он ворчит и не обращает никакого внимания на шипящего рядом “рука!” Чонгука, все же забрав малыша себе. Чонгук осознает сказанные им слова только в лифте. В том же самом, где несколько лет назад Тэхён направил его, придал уверенности взять Бэкхёна под свою опеку. Тогда они стояли друг рядом с другом, два родных незнакомца. А сейчас Чонгук даже знает, с каким выражение лица Тэхён смотрит перед собой. Их руки не сцеплены только из-за раны Тэхёна, но это не помешало Чонгуку согнуть локоть и аккуратно взять его руку в него, поддерживая, чтобы случайно не причинить боли. А на другом его боку сидит их сын. Знал бы Чонгук ещё тогда, ради чего он настолько сильно старался, ему было бы куда проще жить. С ними рядом абсолютно всё теперь кажется возможным. — Ты назвал Бэкхёна “нашим” сыном, - Чонгук тихонько говорит, чтобы не разбудить задремавшего малыша, и все никак не может отделаться от дежавю, смотря на те же кнопки в лифте. — Ты против? — Тэхён поворачивается на него и явно прислушивается к чувствам. Чонгук старается дать ему тепло и улыбается, заглядывая в уставшие глаза. — Нет, нисколько. Просто мы никогда не обсуждали, хочешь ли ты быть его родителем настолько, чтобы называться отцом. — Не думаю, что я для него “отец”. Это ты. — Я папа, — Чонгук гордо ухмыляется и не выдерживает настолько серьезного Тэхёна, подавшись к нему и прикоснувшись к губам. — Ты для него такой же отец, как и я. Наставник, старший брат, тот, кто любит или заботится. От того, как тебя называть, смысл не изменится. Но лучше поговори с ним, чтобы вы оба выбрали то, что нравится вам. — Ты вырос, — Тэхён чуть поджимает губы и поворачивает голову на бок. Ему словно грустно от того, что Чонгук изменился. — А ты стал теплее. И вообще, скучаешь по нашим играм в молчанку? — Возможно, по твоим реакциям на меня. Ты был предельно мил. — А ты был ледышкой. Слава богу перестал, я бы не доверил тебе тому Бэкхёна! — Вот как, — Тэхён весело хмыкает и тянет его пойти к парковке, когда лифт останавливается. — Давай все же вызовем такси? Ты устал ведь, — Чонгук гладит Тэхёна по руке, взывая к той его части, что заботится о себе. — Это опасно без охраны, — но Тэхён заботится обо всех. — У меня есть хорошие люди, мы работали. Я приставлю к тебе Джони, мой любимец. Он образованный и жил в Канаде, тебе будет о чем поговорить с ним, когда станет неловко. — Ладно, — Чонгук покупается на смену темы и даже на телохранителя. Действия Тэхёна логичны. Безумно дороги, но оправданны. — Славно, — Тэхён целует его в висок, когда они доходят до машины, а Чонгук ловко забирает Бэкхёна с его рук, чтобы самому усадить в кресло. — Ты можешь задеть что-то рукой с непривычки и не почувствуешь из-за анестезии, так что не дуйся. Ему нравится поддразнивать Тэхёна такими словечками. Безусловно, Тэхён не обижается, не “дуется” никогда и ни на что, но недовольство на его лице в это момент бесценно. — Чертенок, — хмыкнув, Тэхён открывает ему дверь и придерживает её, пока Чонгук аккуратно готовит сына к поездке. Пристегнув Бэкхёна, Чонгук усаживается на свое место, сразу полубоком к Тэхёну, чтобы не сводить с него глаз и, если ему станет плохо, вовремя на это среагировать. — Предупрежу заранее. Сейчас мы приедем и ляжем спать. А потом мы проснемся, поедим, посмотрим фильм и снова ляжем спать. — Масштабные планы. — А то. Тебе от них не отвертеться! — Я и не собирался, — Тэхён отвечает ему проезжая один из светофоров. От его ответа внутри что-то тихо скребется. — Мне сложно, когда ты такой, когда тебе плохо. Поправляйся скорее, пожалуйста, — Чонгук говорит об этом честно и укладывает ладонь на бедро мужчины, будто может через кожу передать ему своих сил. — Прости, Чонгук. В твоей жизни не должно было быть ничего из этого. Не понимаю, чем заслужил тебя. — Вот уж действительно. Надо было постараться заслужить такого бедного, одинокого, потерянного и забитого, конечно, человека. Ты точно меня не достоин, старайся больше! Появившаяся улыбка на лице Тэхёна делает ему теплее где-то в сердце. Так-то лучше. — Что ты почувствовал в палате? Тоже ревность? — Тэхён заговаривает уже не так далеко от их дома, большую часть пути просто накрыв ладонь Чонгука раненой рукой, чтобы не вести ею машину. — Я подумал просто о том, что кровь не так и важна, но, — Чонгук тяжело вздыхает и оборачивается назад, чтобы посмотреть на заснувшего в кресле ребенка. — Он любит меня не за то, какой я человек. А за то, что я люблю его. На моем месте мог бы быть кто угодно другой, а он любил бы его точно так же. Но вот тебя в его глазах не заменил бы никто. — Он полюбит любого, кто купит ему фрукты. Дети не усложняют всё, как мы. Не переживай. Чонгук хмыкает и садится ровнее. Возможно, Тэхён и прав. Какая в конце концов разница кому дарить любовь — ведь если каждый человек в мире так будет думать, то каждый будет любим. Дети, оказывается, в миллион раз мудрее взрослых. Тэхён заезжает в привычную подземную парковку. Вокруг все точно такое же, каким было, когда они уезжали — с момента перестрелки Чонгук вдруг иногда вспоминает, что за ними могут следить и срочно проверяет все вокруг себя. В этот раз он не дает Тэхёну поднять Бэкхёна на руки, прикрывшись тем, что не хочет его будить. Он укладывает его на край их кровати и оборачивается на вставшего в дверях мужчину. — План помнишь? — Чонгук улыбается и, выпрямившись, стягивает через голову толстовку. Следом на полу оказываются его джинсы и носки, а Тэхён молча смотрит почти из коридора на раздевание. — Сон, еда, кино, сон. — Умничка. Сейчас пункт первый, так что снимай тоже все и иди в кровать. Получив от Тэхёна уставшую улыбку, Чонгук отворачивается к окну и немного не умело затемняет на нем стекло, запутавшись в сенсорных кнопках. Но добившись нужной темноты в комнате, он поворачивается на откинувшего край одеяла Тэхёна, почему-то еще стоящего рядом. — Ты первый, — мужчина кивает на кровать, в которую Чонгук тут же забирается. Она кажется мягкой как никогда и очень уютно прогибается от веса Тэхёна, когда он ложится рядом. Накрыв их одеялом, мужчина глубоко вздыхает, а Чонгук приподнимается и ласково целует его в губы, перебираясь с одной на другую и совсем не обижаясь, что Тэхён не делает ничего в ответ. — Я люблю тебя, — первым выдыхает Тэхён, когда Чонгук наконец выплескивает всю свою ласку. — Очень люблю. — Ответ ты сам знаешь, — Чонгук ластится к нему, обнимает удобнее и целует в ключицу, перед тем как улечься. — Прости меня за сегодня. — Мне нечего прощать, Чонгук. Спасибо, что переживаешь, всё уже в порядке. – Очень люблю тебя, Тэхён. Поэтому закрывай глаза и засыпай.