I Stole A Secret From Your Lips

Кажется, сегодня какой-то день людей, желающих поговорить с Геном наедине, замечает Сэнку. Не то чтобы это было чем-то плохим, учитывая, что большую часть дней в неделю он разговаривает с Геном наедине. Сэнку просто находит это... странным; и, возможно, его немного раздражало то, что его держали в неведении, когда обычно он первым узнает о чём бы то ни было. Не обращая внимания на их резкий уход в другую комнату и на своё возбужденное любопытство по этому поводу, Сэнку позволяет своим глазам блуждать по журнальному столику и месту рядом с ним и Тайджу. Помимо нежного кота, который теперь трется головой о ногу Сэнку, его внимание привлекает еще одна важная вещь. — Тайджу, ты большой болван, — начинает Сэнку, уже качая головой и зажимая переносицу. — Мы не можем ни над чем работать, пока их нет. — Хм? Почему бы и нет? Мы должны помогать им, Сэнку! Со стоном Сэнку смотрит на него, поджав губы и подняв брови. Его руки взлетают. — Список, ноутбук и все файлы у них, — тонко указывает он с нежностью, на которую он, опять же, никогда не думал, что способен. В истинно тайджуйской манере друг чешет затылок, опускаясь обратно на свое место. — Ой. Сэнку вздыхает. Он сомневается, что от него и Тайджу в любом случае будет хоть какая-то польза, поэтому теперь он видит заслугу в том, что Ген и Юдзуриха ушли обсудить что-то вдвоём. Одним вопросом меньше. — Независимо от того. Пусть лучше они, чем мы... — Но я думал, что они просто хотели проверить украшения? — Сэнку редко выпадает честь признать, что Тайджу прав, и тем не менее наблюдение большого болвана в тот раз, безусловно, было верным. Обоснованность вопроса никогда не имеет значения, если на него нельзя дать четкий ответ. — Они хотели проверить и другие вещи, наверное. Не знаю, как ты, а я чувствовал бы себя намного спокойнее, зная, что они решают больше вопросов, чем мы с тобой вдвоём вместе взятые. Я знаю свои сильные и слабые стороны, здоровяк. И свадьбы относятся к последним. Бежевый диван прогибается, когда Тайджу все больше оседает на него. — Эй, поверь в себя, Сэнку. Ты, вероятно, не так плох, как думаешь. Но если ты говоришь, что Ген лучше разбирается в таких вещах, то я тебе доверяю! Как лестно и любопытно, что слепая вера, которую Тайджу всегда вкладывал в Сэнку, никогда не выказывала намерения деградировать. — Кажется, он знает, что делает, да. И, прежде чем ты обвинишь меня в принуждении его к этому, он фактически предложил помощь сам. Даже вполовину тише, чем обычно, смех Тайджу громко разносится по квартире. — Я и не собирался! Но эй, Ген должен быть действительно добрым чуваком, чтобы помочь нам, а? — Пфф… добрым? — Сэнку наклоняется вперед на своем месте. — Хех, ты меня расстраиваешь, чувак. Он совсем не такой. Есть много способов описать его, но "добро" даже близко не должно ассоциироваться с ним. — Действительно? — Тайджу отвечает, приподняв бровь. — Он кажется человеком, который несет свет в любое помещение, куда заходит! — Даже не близко. — Эти слова наполняют Сэнку недоумением, насколько на самом деле искажено впечатление Тайджу об этом человеке. — Он может вести приличный разговор, но иногда может быть слишком болтливым. У него есть определенная манера быть и ленивым, и прилежным одновременно, чего я до сих пор не понимаю. И… я когда-нибудь говорил тебе, как хорошо Ген может читать людей? Это действует мне на нервы. Меня пугает, насколько он точен в большинстве случаев, но это также меня достаточно интригует, и я хочу знать, как, черт возьми, он это делает. А ещё он раздражает. У этого человека никогда не заканчиваются вопросы, и он постоянно уговаривает меня сделать то, что я мог бы сделать с ним или без него. Просто, он какой угодно, только не добрый. Однако, пересматривая все, что он сказал, Сэнку с подсознательным стыдом осознает ошибку, которую он только что совершил. Ни одно из перечисленных им качеств никогда бы не смогло опровергнуть представление о том, что человек "добрый". И все же, как бы он ни пытался найти больше отрицательных черт Гена, чтобы подтвердить свои слова, он опускает руки. "Несёт свет в любое помещение"… может быть отчасти правдой, если подумать о том, насколько легче стала ощущаться лаборатория в последнее время. То есть, только когда Ген рядом. Сэнку перестраивает разговор прежде, чем Тайджу успевает ответить на это. — Кстати, о помещениях. Как там бутик Юдзурихи? — Спрашивает он в знак уступки или, возможно, из-за неосознанного желания сменить тему. — Не видел его десять миллиардов лет. Зубастая ухмылка Тайджу не изменилась даже спустя столько времени. — У нас стало больше клиентов! Юдзу ещё начала делать одежду для детей, и, похоже, покупателям это очень понравилось. Ты должен видеть ее дизайны! Ты бы гордился ею, Сэнку. — Я бы, да. Но, похоже, ты уже достаточно гордишься ею за нас обоих, большой болван, — шутит Сэнку, скрывая правду. Он ухмыляется, когда Тайджу слегка краснеет, заставляя Сэнку на время забыть, что все они давно переросли школьные годы глупых увлечений и любительских изобретений. Возможно, ему придется пересмотреть свое заявление о том, что константы редко остаются постоянными. Константы определенно существуют, думает Сэнку про себя. Например, как Тайджу имеет тенденцию неуклюже и внезапно менять тему, когда взволнован. — Хм, ну, как ты, Сэнку? — Румянец начинает исчезать с его щек, но улыбка остается. — И теперь, когда я подумал об этом, с каких это пор у тебя появились личные ассистенты для личной лаборатории? Я думал, ты ненавидишь людей, которые там находятся. Он усмехается. — Ты не можешь винить меня за это, когда последним человеком перед Геном там был ты. И ты умудрился перегреть якобы термостойкий стакан в течение первых десяти минут. Я до сих пор не понимаю, как, черт возьми, тебе это удалось. — Если ты не знаешь, как, то я уж тем более. После того, как они коротко посмеялись над воспоминаниями, Сэнку мельком взглянул на комнату, занятую Геном и Юдзурихой, прежде чем ответить на вопрос Тайджу. — Я не хотел нанимать помощника. Помнишь Рюсуя? — Тайджу кивает. — Ну, он нанял для меня Гена на ночь, и я… Думаю, я понял, насколько эффективнее можно работать, если кто-то помогает. И нет никакого смысла нанимать кого-то другого, когда он уже есть, так что, — он пожимает плечами, — вот мы и здесь. Иногда он сомневается, что работа действительно была единственной причиной, по которой он предложил Гену остаться. — Подожди, разве ты не работал с Рюсуем и Укё после меня? — Они не лаборанты, Тайджу. Они оба эксперты в своих областях. И я не работаю с ними с тех пор, как Рюсуй ушел в отпуск. Я думаю, этот отпуск займет некоторое время. Теперь у меня есть Ген, по крайней мере, чтобы помочь мне справиться с нагрузкой Рюсуя. — Сэнку понимает необходимость ухода Рюсуя; он взял его задачи и ни в малейшей степени не возражает против выполнения дополнительной работы. Он говорит это с преувеличенным вздохом, так что даже такой человек, как Тайджу, может сказать, что он не хочет зацикливаться на этом и портить настроение. — Хм. Он тебе нравится? — спрашивает Тайджу, скрестив руки. — Ч-что? Тайджу моргает. — Тебе нравится Ген как помощник? Он хорошо работает? — Ах, ты об этом… — Сэнку выдыхает с силой, о существовании которой он не подозревал. — Ему, э-э-э, ему нужна помощь в запоминании процедур, и большую часть времени мне нужно объяснять процессы шаг за шагом, но он быстро учится, — рассказывает Сэнку, когда достаточно было ответить просто "да" или "нет". — Он работает достаточно быстро, чтобы компенсировать потери времени на объяснения. А когда это он… он кажется таким искренним, слушая, как я повторяюсь, и горит желанием что-то делать. Ну, я не против. Мне нравится работать с ним и то, как сейчас ожила лаборатория. — Круто! Я даже рад, что кто-то сейчас с тобой, Сэнку. Эта лаборатория выглядела большой и одинокой, когда в ней был только ты. И Ген кажется довольно крутым другом. Друг. — Ага. Ты прав. — Еще один взгляд на дверь. — Он хороший друг. — Сэнку давно признался себе, что Ген для него теперь больше друг, чем коллега. То, что кто-то такой тупой и честный, как Тайджу, заметил, как Сэнку относится к компании Гена, немного выбивает Сэнку из колеи. Даже Тайджу может видеть, что Сэнку принял Гена как друга, но, возможно, Сэнку желает большего… И это одновременно заманчивая и пугающая мысль. Глупая улыбка Тайджу и крохотный груз, сброшенный с его плеч, должны считаться наградой, но Сэнку не может притворяться, что не знает, что между ним и Геном до сих пор остаются какие-то неизвестные недоумения, которые нужно разрешить. Мысль о том, что устное признание хотя бы части его чувств устранит все источники замешательства, должна принести ему титул глупца. И частичное допущение, хотя и бесполезное, произошло в самый последний момент. Как только тусклый отблеск признания ученого начинает угасать, дверь в эту комнату снова открывается, чтобы вернуть Юдзуриху и Гена. Любая крупица разговора, произошедшего за этими дверями, замирает на их губах, прежде чем они оба занимают свои места. — Юдзу! Ген! Вы вернулись! — восторженно восклицает Тайджу, когда Ген разглаживает складки на пиджаке. — Вау, ребята, вы быстро сработали! Ген улыбается ему. — Юдзуриха-чан не беспокоилась о трудном выборе, Тайджу-чан. Даже ее отбракованные идеи декораций были по-прежнему безукоризненно выполнены, так что не имело значения, что бы я выбрал. Похоже, ей больше нужно уверенности в своей работе, чем второе мнение. Юдзуриха останавливается, когда ее глаза резко метнулись к Гену не дольше секунды, по подсчетам Сэнку, прежде чем ее прежние действия возобновятся. — Может быть, да. — Она улыбается кротко, но тепло. — И я надеюсь, что Ген тоже учтет то, что я сказала. — Конечно, Юдзуриха-чан! — Он откидывается на спинку сиденья и постукивает указательным пальцем по височной доле. — Все здесь. — О чем вы двое говорили? — спрашивает Тайджу, в конце концов опередив Сэнку в том же вопросе. — О декоре, конечно, дорогой Тайджу! Ещё мы говорили о ведущем на банкет, и я так хотел взяться за эту работу, но, — вздыхает он, — дорогая Юдзуриха уже наняла его. — Ты опоздал всего на несколько дней, Ген, — скорбит Юдзуриха. — Если бы я знала, что ты готов взяться за это, я бы согласилась в мгновение ока. Имея в виду несколько вопросов, Сэнку поворачивается к Гену. — Подожди-ка. С каких это пор ты проводишь мероприятия, Менталист? Уверенная улыбка Гена становится застенчивой, когда он отвечает Сэнку. — Ах, это то, что я делаю время от времени. В основном для семьи и друзей, но мне нравится. Я довольно хорош в этом, ты знаешь? — Ты- — Вау! Ты можешь и планировать, и проводить мероприятия?! — Тайджу говорит широко раскрытыми глазами. — Что же ты ещё можешь делать? Хотя Сэнку не нравится, когда его перебивают, его любопытство относительно того, почему Ген выглядит искренне удивленным и взволнованным тем, что его спросили, начинает перекрывать любые другие незначительные предубеждения. В этот момент Сэнку думает, что вопрос о том, что Ген не может делать, должен был бы более подходящим, чем противоположный. — Ну, я не хочу хвастаться, но я также могу немного… — по сигналу Ген плавно достаёт цветок Solanum nigrum, казалось бы, из ниоткуда. — …творить волшебство. — Он заканчивает свой очень знакомый трюк, отдавая белый цветок впечатленной Юдзурихе, в то время как Тайджу, как и ожидалось, смотрит в изумлении, как и подобает пятилетнему ребенку на карнавале. — Откуда ты его достал?! Ген застенчиво усмехается, заправляя прядь своих белых волос за ухо. — Ах, ах. Волшебник никогда не раскрывает своих секретов. Магия — это ничто иное, как практика зрелищности, пронизанная обманом и отвлечением внимания. Наука диктует, что материя и энергия не могут быть созданы из ничего; только переданы и преобразованы. Цветы не могут материализоваться из воздуха, и люди не могут этого сделать. Сэнку не приходит к другому выводу. — Так у тебя всегда цветы в одежду понатыканы, шарлатан-волшебник? — О, ты помнишь! — Ты почти заразил мои образцы. Тяжело это забыть. Ген поворачивается к Сэнку с полуприкрытыми глазами. — Ты бы не узнал, если бы они всегда были у меня в рукавах, Сэнку-чан. Ты никогда не видел, что у меня под одеждой, — с понимающей ухмылкой парирует он. Сэнку считает, что незначительное потепление его щек вызвано жаркой погодой. — Мне не нужно, чтобы ты это подтверждал. Другого логического объяснения нет. Мне было интересно, почему в лаборатории слегка пахнет цветами, ведь я какое-то время даже не работал над проектами, связанными с флорой. — Это просто мой естественный запах. Я использую только искусственные цветы в лаборатории. У тебя всегда есть привычка портить удовольствие, да, Сэнку-чан? — предполагает Ген, надув губки, и это милое выражение исчезает с его лица так же быстро, как и появляется. — Но я думаю, что маленькой глупой уловки будет недостаточно, чтобы убедить ученого. Может быть, мне стоит попробовать что-нибудь еще. — Он встает и указывает на двухъярусную полку цвета красного дерева возле небольшой обеденной зоны. — Я внимательно смотрю на карты на одной из твоих полок, Юдзуриха-чан. Могу я? Ему не нужно ждать ответа, потому что сам Тайджу встает и делает несколько больших шагов, чтобы схватить карты и вернуться обратно. — Покажи нам, Ген! — Дешёвая картонная упаковка мнётся и крошится в сильных руках Тайджу, и всё же они попадают в руки Гена с нежностью и хрупкостью единственного лепестка паслена. Он кланяется. — Ах, спасибо, Тайджу-чан. Следующие мгновения разыгрываются перед Сэнку, словно в свету прожекторов и дымке. Секунду назад Сэнку казалось, что он знает Асагири Гена. Он думал, что у него есть слова, чтобы описать его, воспоминания, связанные с ним, привязанные к нему образы и мысленный список даже самых поверхностных вещей о нем. И все же его одолевает недоумение, когда всего через долю секунды человек перед ним оказывается совершенно другим человеком. Простое выдвижение колоды из коробки уже само по себе гарантирует шоу. Дешевый пластик карт, казалось бы, должен сдерживать любую текучесть в движениях ассистента, и тем не менее Ген тасует их, не теряя ни секунды, плавно переходя в громкое по-весеннему лёгкое взмахивание, которое заканчивается тем, что он быстро раскладывает веером все 52 карты своими бесспорно привычными пальцами одним движением. Махом. Ни грамма волшебства не выделяется из простых вводных манипуляций с картами, но Сэнку уже поглощен этим действием, которое выполняет кто-то, теперь больше похожий на незнакомца, чем на его друга. — Выбери карту, Тайджу, — приказывает Ген голосом, который можно было принять за чей-то чужой. Сэнку сохраняет свою роль наблюдателя, пока Тайджу вытаскивает карту из середины колоды и показывает ее своей будущей невесте. Как и следовало ожидать, Ген дает ему право поместить её в любое место в колоде, дополнительно усложняя задачу тем, что сам перетасовывает стопку. Хотя, как почти с полной уверенностью догадывается Сэнку, собственные перетасовки Гена идут ему на пользу. Он уже слишком хорошо знает эту процедуру благодаря роскошным телешоу и дешевым уличным представлениям. Неудивительно, что Ген успешно вытаскивает Валета Червей указательным пальцем за его верхний край. Простой трюк, который Сэнку знает, в нём задействован мизинец, скользящий на обратной стороне карты. Тем не менее, это знакомое, но чуждое движение пальцев Гена, волнующая игра его голоса, то, как его тело двигается вместе с волшебством его рук, и то, как его глаза говорят так же много, как и его язык, все еще оставляет Сэнку в состоянии благоговения. Но он никогда не считал нужным совершать акты прославления обмана. Человек, который стоит перед ним прямо сейчас, улыбающийся и сияющий, который купается в искренних аплодисментах Юдзурихи и Тайджу, не может быть никем иным, как Асагири Геном... и кем угодно, кроме него, одновременно. — Никаких аплодисментов с твоей стороны, Сэнку-чан? — фыркает помощник, лениво играя с картами в руке. — Недостаточно хорош для тебя? Сэнку пожимает плечами. — Зрелищность похвальна, но волшебством её объяснить нельзя. Иллюзии — это еще одна форма Науки, просто менее волнующая. — Я не согласен! — заявляет Ген, делая несколько шагов ближе к Сэнку. — Не с мнением о науке, а с менее волнующей частью. — Быстро и без предостережения ассистент вытаскивает из-за уха Сэнку еще одну карту с таким легким прикосновением, что воздух сомневается в собственном весе. — И как раз на этот случай я сохранил идеальную карту и для тебя! Гибкие пальцы бросают Бубнового Короля прямо в руки Сэнку, вызывая еще один удивленный вздох Тайджу. — Ох, я понял! Бубны - потому что он сделал нам бриллианты! — Бинго, Тайджу-чан! — Ген радуется, прежде чем забрать карту у Сэнку, чтобы снова положить ее в картонный отсек. — Скорее всего, трюк наотмашь. Я бы этого не увидел, а ты повернулся спиной к двум другим, так что, конечно, они тоже не увидели бы. Теперь играешь с периферийным зрением, а? Ген смеется, снова опускаясь на свое место рядом с Сэнку. — Для того, кто не впечатлен магией, ты слишком много о ней знаешь. И ладно, да, это о стратегиях и психологии, но иногда это ещё и об удаче и чутье. — Я же говорил тебе, Ген. Я не верю в удачу. Простой, избыточный ответ, но Тайджу считает нужным его опровергнуть. — Ты не веришь? Но тебе повезло, Сэнку! — Хм? О чем ты говоришь, большой болван? — Лицо Сэнку сморщивается, когда Ген заинтересованно поднимает голову. Ответ исходит не от Тайджу, а от Юдзурихи. — А, кажется, я знаю, о чем он говорит, Сэнку, хотя, судя по тому, что ты нам рассказал, я бы не назвала это удачей. Озвучивая собственное замешательство Сэнку, Ген говорит: — Хм, я не хочу вмешиваться в разговор, о котором, очевидно, ничего не знаю, но мне трудно найти связь между Сэнку и удачей. Ему бы ужасно повезло, если бы он только поверил в это. — Оу? Сэнку никогда не говорил тебе, что однажды выиграл в лотерею, Ген? — спрашивает Тайджу, и внезапно Сэнку полностью понимает, что именно они имели в виду. Он ненавидит то, что имя Бьякуи снова всплывает в его голове вкупе с разговорами, которые он помнит одновременно с полной ясностью и с размытием по Гауссу. Ген украдкой смотрит на Сэнку, прежде чем отвечает. — Выиграл в лотерею? — Точнее, дважды подряд, но вряд ли это из-за удачи, — уточняет Юдзуриха. — Он рассчитывал вероятности с помощью перестановок, не так ли? И с помощью данных о предыдущих выигрышах. Потребовалось несколько попыток, но в конце концов у него получилось. Это действительно впечатляет. Густая, нелогичная смесь гордости и сожаления снова начала скапливаться где-то в его груди по причине, которую мог знать только он, и по которой он предпочел бы не возвращаться к ней. Тем не менее, эти двое рассказывают историю, пока Сэнку анализирует возможные последствия того, что он неподвижно сидит на своем месте. — Ага! И это были джек-поты, верно, Юдзу? Мы не могли в это поверить! Как ещё, ты думаешь, Сэнку выкупил весь пентхаус? И построил свои лаборатории? И квартиру внизу. И… То, как Сэнку выдыхает, выходит сильнее, чем ему хотелось бы. — У нас была идея, большой болван… — Что напомнило мне, ты нашел её, Сэнку? — слишком внезапно спрашивает Юдзуриха. Обычно Сэнку проявляет хотя бы среднюю степень сообразительности, когда дело доходит до взлома контекстных подсказок, но он с большим трепетом скорбит о том, что ему нужно больше информации, чтобы понять, что она имела в виду. — Н-нашел что? Юдзуриха хмурит брови. — Разве ты не говорил, что пытался найти старую машину Бьякуи-сана… Несмотря на легкое учащенное сердцебиение, Сэнку наконец понимает и отвечает так быстро, как только может: — О, я не сообщал вам новости, верно. Но да, я, э-э-э, прошло несколько месяцев с тех пор, как я выкупил её, и теперь она просто припаркована рядом… — Как он, Сэнку? — Тайджу снова перебивает, затягивая разговор, который Сэнку хочет закончить. Он дышит и не обращает внимания на то, как крепко сжат его кулак. — Я действительно не знаю… — Ой, это очень плохо, — дуется Тайджу. — Ему бы очень хотелось увидеть, что ты сделал с лабораторией. Это место было еще новым и довольно пустым, когда он ушел, не так ли? Вздрагивать было бы очень не подобающе для Сэнку, и все же он раздраженно фыркнул, когда понял, что только что это сделал. Он надеялся, что незаметно. — Да, он бы хотел, наверное, — произносит Сэнку в ответ, купаясь в неуверенности. Осколки неразрешенных конфликтов, образно говоря, застревают в его сознании, застилая дальнейшие вопросы или комментарии от его, вероятно, благонамеренных, но неуместных друзей. Сэнку уже не может вспомнить, как и когда разговор перешел от любительских магических трюков к открытым разговорам без завершения, которые месяцами подпитывали Сэнку, но он променял бы все знания во вселенной на шанс просто вернуть их тему обратно к безобидным фокусам. Смотреть на пару в данный момент означало, что неописуемая тяжесть повиснет у него в груди, поэтому он отводит взгляд в сторону, надеясь найти там какое-то утешение или сбежать. Вместо этого он видит серо-голубые глаза, смотрящие прямо в ответ. За ту миллисекунду, которая понадобилась Гену, чтобы посмотреть на Сэнку, ученый клянется, что все понимание ситуации, которое было в нём самом, вместо этого передалось Гену. Он клянется, что видел, как шестеренки крутятся в голове Гена быстрее, чем дискомфорт успевал поселиться в сознании Сэнку. Он никогда не расшифрует, как его ассистент ухитрился получить молчаливую просьбу, которую он никогда не произносил, и мольбу, о которой он даже не подозревал. Но всего одним взглядом Ген в конечном итоге воплощает в жизнь тот самый титул, который дал ему Сэнку — Менталист. Пустая шутка непреднамеренно превратилась в реальность, когда он оторвался от взгляда Сэнку и намеренно затмил всех. — Юдзуриха-чан! — кричит он, подняв телефон в воздух, даже не через секунду, мгновенно. — Наконец-то я нашел тебе хорошего флориста, буквально сейчас! Имею в виду, доступного по цене, с которым тебе может быть интересно связаться. Разве ты не говорила, что он тебе нужен? Наконец глаза Сэнку отворачиваются. — О, я говорила! — Она шарит по телефону. — Можешь прислать мне его номер, Ген? Ген продолжает улыбаться. Сэнку теперь почти может сказать, искреннее или нет искривление губ другого, и это было так же реально, как и материал тех карт, что были раньше у него в руках. — Ах. Секунду, дорогая Юдзуриха. Я случайно обновил страницу, ой. Хе-хе, неуклюжий старый я. Это чудо, что я еще не разбил ни одной стеклянной посуды у Сэнку-чан. Она сияет на него. — О, все в порядке! Ты можешь просто отправить номер позже, если ты когда-нибудь найдешь его снова. Обмен сообщениями существует не просто так, Ген. Ген вздыхает в притворном поражении и опускает руку. — Боюсь, пока все сошло на нет. Но я обязательно пришлю его, когда снова найду, Юдзуриха-чан! И просто так… это было окончено. Сэнку хочется посмеяться над тем, как просто выглядела вся эта головоломка, когда ее доверили волшебным рукам Гена. Если бы магия действительно существовала, она должна была бы ощущаться именно так. Как взгляды, внезапно меняющие фокус, и колкие вопросы, внезапно останавливающиеся, и все это из одного предложения. Буря, ожидающая, чтобы излить безумие на сушу только для того, чтобы небо прояснилось одним щелчком. Магия должна ощущаться… как его помощник, Менталист, взмахнувший руками и стирающий из сознания испытуемых любые остатки разрушающего разговора. Истинная магия должна идти против любой формы Науки и реальности. Как машина времени — невозможная и противоречащая всем законам природы, способная реструктурировать решения и вернуть слова из давно минувших дней. Настоящая магия, думает Сэнку, должна ощущаться, как каждая унция невидимой тяжести, рассеивающаяся у него в груди, и каждая нить чернильных воспоминаний, растворяющихся в его уме, всего одним волшебным словом. Настоящей магии, сетует Сэнку, не существует. И все же Ген все еще сидит рядом с ним, ведёт оживленную беседу с парой, оставляя Сэнку далеко от центра внимания, чтобы убрать беспорядок на сцене. Настоящей магии может не существовать, но, по крайней мере, настоящие волшебники существуют. Если оставить в стороне всю ненужную драму, Сэнку предвидел, что в конце концов разговор вернется к нему. Даже магические трюки зависят от времени, а отвлечение внимания мало что может сделать. — Эй, кстати, Ген, у Сэнку не было прав до недавнего времени… — …и я думал, что вы поедете сюда на поезде. Я не заметил, что ты был на машине, когда мы в последний раз ели рамен. От того, как эти двое могут заканчивать предложения друг за друга, почти исчезает вся тяжесть в голове Сэнку. Клише, но как это звучит. Сэнку пожимает плечами, ему больше подходит самообладание, чем трепет. — Я хотел гибридный автомобиль, поэтому получил права. Вот и всё, это просто. — Сэнку не обращает внимания на то, что его голос звучит немного резче, чем обычно, но он знает, что Ген все равно это уловил бы. — На самом деле это многое объясняет, — в свою очередь поддразнивает Ген, хотя Сэнку видит сквозь слегка приподнятую бровь собеседника, что беспокойство, а не желание дразнить сияет ярче всего в его чертах. — Я никогда не заботился о ремнях безопасности, пока не столкнулся с вождением Сэнку-чан. — Лжец. Тебе просто нужно выдавать кляп в машине. Я езжу с максимальной точностью, и тебе даже не с чем сравнивать. У тебя нет машины. Ген напрягается почти на секунду, прежде чем снова смеется, шутя в ответ с Тайджу и Юдзурихой, как будто последние несколько минут были всего лишь игрой света. Тем не менее, только Сэнку замечает, что Ген щадит Сэнку мимолетными взглядами каждую минуту или около того, как Ген придвинулся на дюйм ближе, чем раньше, и как дразнящие колкости теперь кажутся мягкими. Сэнку чувствует тревогу, когда видит это. Но было бы неразумно с его стороны ненавидеть, как кто-то проявляет к нему заботу; глупо с его стороны когда-либо приравнивать заботу к жалости. Внимание Сэнку тут же возвращается, когда Юдзуриха встает. — О боже, уже немного поздно, не так ли? Сэнку, Ген, почему бы вам двоим не остаться на ужин? — Ага! Ты должен попробовать стряпню Юдзу, Ген. Если бы она так не любила шить одежду, то могла бы стать всемирно известным шеф-поваром! — Ты так говоришь, потому что это я, Тайджу-кун. Тебе не кажется, что это говорит только о твоей предвзятости? — Юдзуриха слегка краснеет между легкими вспышками смеха. У Сэнку есть ответ на это приглашение. Тот, на котором он наполовину твердо стоит, наполовину испытывает угрызения совести. Но, как всегда, Ген вырывает мысль прямо из головы Сэнку и отвечает за него. — Ах, Юдзу-чан. Как бы мне ни хотелось судить, прав ли Тайджу-чан, боюсь, мои рабочие часы с Сэнку уже давно истекли, и я слишком ленив, чтобы работать сверхурочно, чтобы компенсировать это, хех. Кроме того, я точно могу сказать, что Сэнку-чан был ужасно взволнован тем исследованием синего света против бактерий, которое фирма попросила его провести. Оправдание. Очевидное для Сэнку, который знает, что все его ожидающие заказы от фирмы были выполнены двумя днями ранее, но достаточно конкретное, чтобы убедить этих двоих. Провести больше времени со своими друзьями звучит привлекательно, но этот день оставил Сэнку более измученным, чем он когда-либо ожидал. Он стоит с извиняющимся выражением лица. — Извини, здоровяк. Ужин звучит великолепно, но Ген прав. Нам лучше идти. У тебя есть телефон. Мы будем на расстоянии одного клика. Юдзуриха, всегда понимающая, стреляет в них простой улыбкой, прищурив глаза. — Мы видим. Честно говоря, все в порядке, Сэнку. Как бы мы не поняли. Подойди сюда, — мягко говорит она, и Сэнку знает ее достаточно, чтобы подойти ближе и принять объятие. Сэнку позволяет окутать себя ее знакомыми руками, находя толику утешения в том, как она легко проводит рукой вверх и вниз по его спине. — Позаботься о себе, или я заставлю Гена сделать это за тебя. Сэнку смеется, когда отстраняется, переходя на тихий шепот. — Ты бы поверила мне, если бы я сказал, что он и так? — Хм. Думаю, это недалеко от истины. — Сэнку замечает, как она нежно улыбается, мельком бросив взгляд за спину Сэнку. — Нисколько не сомневаюсь в нём. — Эй, Сэнку! — Тайджу вмешивается, предлагая Сэнку дружеский кулак. Последний хихикает и стучит костяшками пальцев друг о друга. — Надеюсь, это не последний раз, когда мы видим вас двоих перед свадьбой. — Учитывая, сколько еще нам нужно обсудить, я на десять миллиардов процентов уверен, что мы еще заглянем. Сэнку держит в голове широкую зубастую ухмылку Тайджу, ожидая, пока Ген сам попрощается с парой и их кошками. Сэнку начинает задаваться вопросом, могут ли кошачьи чувствовать прощание, учитывая, что их мяуканье стало громче и как они отказываются вырваться из нежной хватки Гена. Сэнку почти уверен, что Ген столкнулся с большими проблемами в попытках выбраться из цепких лапок своих новообретенных кошачьих друзей, чем те самые люди, которых он выбрал для помощи в их свадьбе. Он не находит это зрелище милым, нет. Конечно, нет. — О, Ген! Я почти забыла! — Они останавливаются прямо у двери, услышав, как Юдзуриха снова спешит их поймать, неся в руке узнаваемую бархатную коробочку. Улыбка на ее лице сияет ярче солнца, несмотря на то, что солнечные лучи уже давно сошли с неба, и становится еще ярче, когда она протягивает руки к Гену. — Э-э… Юдзуриха-чан… — Сохранишь их для нас, Ген? До свадьбы? Сэнку ждет и смотрит на широко раскрытые глаза и неуверенные руки Гена. По подсчетам Сэнку, на это уходит всего пять секунд, но в конце концов напряжение в позе Гена рассеивается. Медленными пальцами Ген легко берет коробку в свою руку, затем аккуратно прячет ее во внутренний карман блейзера. — Думаю, мне нужно успеть вовремя, Юдзу-чан. — Мы на это рассчитываем, Ген. С последними словами благодарности, прощаниями и случайным мяуканьем они наконец уходят. Потребуется еще несколько шагов по тротуару, чтобы добраться до припаркованной машины, где спокойная тишина узкой дороги представляет собой уравновешенную смесь жуткого и успокаивающего. Сигнал автомобилей и грузовиков с главной дороги поблизости хорошо подчеркивает тишину этой маленькой дороги, по которой они ступают. Здесь их путь освещают меньше фонарных столбов, в отличие от резких, мигающих огней городской жизни, ожидающих впереди. Сэнку не знает, чего он ожидал на их коротком пути назад. В том, как Ген безмолвно идет рядом с ним в темпе, который соответствует темпу Сэнку, чувствуется удовлетворение. Редкие фонарные столбы окрашивают нейтральное лицо Гена в тускло-желтый цвет, гораздо более пустое, чем у Менталиста, которого он видел в доме Тайджу и Юдзурихи. Ген устроил шоу внутри. Нет. Несколько шоу. Одно, чтобы удивить будущих молодоженов, и еще одно, спрятанное под поверхностью, чтобы отвлечь публику от неудачи Сэнку. Сэнку страшно задуматься, является ли Ген, молча идущий сейчас рядом с ним, частью шоу. Еще больше он боится думать, что настоящий Ген скрывается под всеми этими масками. Если у этих масок вообще есть конец. Сэнку видит машину уже в нескольких метрах, и между ними не произносится ни единого слова. Всего несколько часов назад Сэнку показалось, что он увидел самую чистую, самую правдивую версию Гена — в маленькой раменной и в аркаде — с улыбкой ярче, чем все огни в его лаборатории, и смехом, более заразительным, чем любой патоген, над которым он работал. Сейчас же мужчина рядом с ним бросает вызов его уверенности — внушает сомнения в его голову, когда их якобы больше не было. Ген снова погружается в тайну как раз тогда, когда Сэнку думает, что он уже начал пробиваться на поверхность. Иногда Сэнку думает, что он никогда по-настоящему не поймет Гена. Но этот факт никогда не должен быть сдерживающим фактором. Преждевременный уровень понимания никогда не мешал научному прогрессу, и та же логика должна применяться к человеческим отношениям. — Менталист, — начинает Сэнку, всего в нескольких дюймах от припаркованного гибрида. Ген останавливается на месте, уже в нескольких футах от машины. Сэнку знал, что Ген снова откажется от поездки домой. Он уже ожидал, что Ген пройдет мимо машины и направится прямо к главной дороге, где автобусные остановки и такси разбросаны по все еще шумному городу. Тем не менее, он останавливается перед Сэнку с лишь долей той улыбки, которую демонстрировал несколько часов назад. — Да, Сэнку-чан? —Я... Спасибо тебе. За это. По прикрытым глазам Гена Сэнку понимает, что Ген получил его сообщение так же, как он получил свою безмолвную мольбу в квартире. — Хм? Я не припомню, чтобы тебе было за что меня благодарить. Если только не за то, что я позволил тебе побыть убийцей моих трюков? Была предпринята попытка облегчить воздух. Сэнку это понимает. Он также понимает, что его благодарность за действия Гена пришла поздно, потому что он боялся того, что Ген может сказать. Может быть, молчание бы пошло им обоим на пользу и дало бы Сэнку уверенность в том, что Ген не будет задавать дальнейших вопросов или углубляться, и дало бы Гену возможность... Сэнку, возможно, никогда не узнает, для чего Гену понадобилось молчание. — Мне? Убийцей? Неа. Тут больше подходит конструктивная критика. Если ученый сможет угадать механизм ваших трюков, возможно, тебе придется взглянуть на них с другой стороны. Ген кивает, свет и контраст играют на его лице, пока он стоит под лучом света. — Я буду иметь это в виду, сенсэй. Сэнсэй. — Пожалуйста. Но… если ты говоришь, что мне не за что тебя благодарить, тогда… — Сэнку выдыхает, благодарный за всё, что Ген сегодня дал ему. Он не знает, как показать свою благодарность. — …тогда остановимся на этом. Сэнку знает, чего ожидать дальше. Ген учтиво кивнёт и развернётся прямо к бордюру, где он сможет поймать такси или дождаться автобуса и положить конец этой ночи. Сэнку не ожидает, что Ген сделает один шаг, а затем остановится, лишь менее четверти его осталось под струей света от фонарного столба. Даже когда большая часть его лица находится в темноте, Сэнку видит, как Ген поворачивает голову к Сэнку. Ему нравится думать, что улыбка, которую он видел в темноте, похожа на ту, что была в аркаде. — Я хотел бы сказать "да" на твоё предыдущее приглашение. Сегодняшний вечер был замечательным, мне было весело. И я… я хотел бы быть… твоим плюсом, — подтверждает Ген. Сэнку уже забыл, что он его спросил. — Юдзуриха-чан пригласила меня на свадьбу, но, знаешь, пойдём вместе. Они действительно… счастливы. Они замечательные друзья, Сэнку-чан. Я хочу увидеть, как они обмениваются кольцами. Пойдём вместе. Это никогда не имело бы значения, пошел бы Ген плюсом или нет. Как частичный организатор свадьбы, он имеет все привилегии для участия в мероприятии, и уж тем более после личного приглашения от самой невесты. Быть "плюс один"-Сэнку будет только ярлыком и не более того. Просто тег, чтобы отличать Гена, который пришёл в одиночку, и Гена, который пришёл вместе с кем-то еще. И Ген решил пойти вместе. С Сэнку. Вместе с Сэнку. Несмотря на то, что Сэнку не видел якобы заразительной улыбки Гена, он позволил ей увлечь себя и скривил губы. — Тогда решено. Мой плюс один. — Твой плюс один, да. — Последнее предложение отвезти тебя домой? Ген усмехается, покачав головой, вероятно, уже ожидая такого предложения. И Сэнку все же дал его несмотря на то, что знал, что он просто уйдет в ответ. — Будь осторожен, Сэнку-чан! — И ты не умирай, Менталист! Защити эти кольца ценой своей жизни! — Сэнку удается крикнуть в ответ как раз перед тем, как Ген убегает с затемненной узкой дороги на оживленный тротуар. Исчезает из поля зрения Сэнку. "Мне тоже было весело" — задерживается в голове Сэнку — громче, чем любая сознательная мысль, и все же похороненная глубже, чем его самые подсознательные эмоции. Только для того, чтобы быть услышанной Сэнку в одиночестве. Он надеется, что эта мысль все же прозвучала достаточно громко для того, кто никогда не слышал, как её произносят вслух.