I Stole A Secret From Your Lips

С момента их личной встречи проходит около трех недель, и только за последнюю неделю Юдзуриха прислала около 15 вариантов свадебных платьев. Пятнадцать платьев — это несколько больше, чем те шесть вариантов, которые Ген отобрал для неё из первоначальных двадцати. Сэнку явно недооценил швейные способности Юдзурихи. Каждый из присылаемых ею дизайнов выглядел изумительно, и к тому моменту, когда Ген проверял свой телефон в промежутках между работой в лаборатории и работой в эскорте, она успевала воплощать их в реальность. Ген все ещё должен найти подходящего флориста, но успокоить Юдзуриху от платяной лихорадки было важнее.   Ген никогда не сомневался ни в мастерстве, ни в страсти Юдзурихи. Однако, возможно, ему следовало бы начать сомневаться в степени упомянутого мастерства и страсти.   Он влюбляется в каждое платье, правда. Но Тайджу, верный своей простодушной любви к Юдзурихе, отказывается помогать, чтобы не сглазить, увидев её в одном из платьев до свадьбы. По крайней мере, Гену хотя бы удалось убедить Юдзуриху, что костюм, который она сшила для Тайджу, больше не нуждается в доработке. Вообще, Ген думал, что они уже выбрали готовое платье из дорогого бутика, который вряд ли мог соперничать по популярности с бутиком Юдзурихи, но она вернула его с очень сомнительной гарантией, и эпопея продолжилась.   Но что больше всего убивает Гена, что действительно забивает гвоздь в его гроб, так это Сэнку. Когда Ген показывает своему боссу любое селфи, которые присылает Юдзуриха, Сэнку отвечает только: — Она всегда была очень красивой. Она хорошо выглядит в любом, верно? Зачем спрашивать меня, когда ты у нас здесь самый модник?   Гену нравится, что Сэнку любит своих друзей, ему это правда нравится, можно даже сказать, что он любит в нём эту черту, но Сэнку не убьёт внезапным разрядом молнии, если он внесет свой вклад в убеждение Юдзурихи поспать вместо того, чтобы сшить еще один вариант платья.   — Сэнку, это ее свадьба. У нее не будет другого шанса блеснуть, потому что, я уверен, эти двое будут вместе навсегда, и она заслуживает того, чтобы быть самой прекрасной невестой в истории. Я спрашиваю тебя, как успокоить её, потому что она в панике, а нам нужно, чтобы она просто выбрала самый лучший вариант. Ты знаешь её лучше всех.    Сэнку стонет, он имеет наглость стонать, когда и именно Ген делает всю свадебную работу. Ген почти угрожает Сэнку, прежде чем тот откладывает ручку и листы с данными, чтобы по-настоящему взглянуть на Гена. — Посмотри, она действительно хороша в том, что делает. И ей идет каждое платье. Я действительно не знаю, что будет выглядеть лучше или хуже на свадьбе. Почему бы просто не подумать о других переменных?   — Других переменных? — повторяет Ген. Ген успокаивает свой гнев тем, что Сэнку, конечно же, привносит науку во что угодно. Так было до тех пор, пока он не понял, что Сэнку имел в виду.   Сэнку постукивает ручкой по своим бумагам. — Ты думаешь о самом красивом платье, но мы можем предположить, что она прекрасна в любом из них. Так что подумай о других переменных. Декорации у алтаря будут фоном, так что, может быть, какое-то платье может с ними конфликтовать? Какую она хочет причёску? Что лучше всего подчеркнёт ее кольцо в тот момент, когда она его наденет? — Что же, эти слова имеют смысл. Предложение Сэнку становится настолько болезненно очевидным, что Ген чуть не бросает все три свои работы в отместку за то, что сам об этом не подумал.    — Хорошо.   — Хорошо?   — Да, хорошо. Я подумаю об этом. Кольцо довольно объёмное, поэтому я исключаю платья со шнуровкой на рукавах. Цветочный фон может прекрасно подчеркнуть кружевной лиф, но тогда мы должны подумать… — Голос Гена становится тем ниже и тише, чем больше он думает.    Ген смотрит на кольцо на своем пальце несколько дольше, чем нужно. Юдзуриха доверила Гену сохранить его, и Ген считает, что он хорошо справляется с этой задачей благодаря тому, что металл и алмаз по-прежнему чудесно сверкают на свету. Джоэл ругал Гена за такой безрассудный дизайн, который, возможно, был бы сложен в носке, но со всей работой, которую Ген проделал своими руками с кольцом на пальце за последние две недели, он полагает, что оно прослужит Юдзурихе несколько столетий.   Ген представляет, как будет выглядеть обмен кольцами. Свадьба будет всего через неделю, и прогноз обещает солнечный день. Свет будет проникать в витражные окна церкви теплым послеполуденным свечением, будет мягко ложиться на персиковые цветы. Кремово-белое платье оттенка слоновой кости может быть отличной идеей, но кольцо будет настолько ярким по сравнению с ним, что, возможно, Гену нужно подумать о том, чтобы сделать другие детали более приятными для глаз.   Помимо Юдзурихи, Тайджу и судьи, Ген представляет, кто ещё будет рядом с невестой, и чуть не давится слюной. Сэнку. Пока Ген размышляет, Сэнку возвращается к своей работе, и выглядит как настоящий безумный ученый в своем лабораторном халате и с ворохом бумаг, с которыми технически Ген должен помочь разобраться.   — Ты! — кричит Ген, указывая пальцем на Сэнку. Сэнку вздыхает, будто имеет право на усталость, и поднимает глаза. — Ты! Что ты наденешь на свадьбу?! У тебя должен быть красивый костюм. И нам нужно что-то сделать с твоими волосами.   Вероятность того, что у Сэнку будет красивый смокинг, кажется такой же, как и факт его знакомства со знаменитыми ювелирами и высококлассными шеф-поварами, поэтому Ген понятия не имеет, какие тайны несет в себе гардероб Сэнку.   — Ой. Хм. Думаю, мой старый может не подойти. Я могу попросить Юдзуриху сшить мне один, верно? Ты можешь заняться этим?   Такая наглая беспечность! Такое абсолютное неуважение к нему и к времени Юдзурихи! Такая смелая апатия к делу, что он абсолютно уверен, что может передать любые обязанности Гену!   — Ты передаешь мне какую-то адскую работу и даже не думаешь о собственных обязанностях перед женихом и невестой? — Ген смотрит на него. Его губа дергается. У Юдзурихи может быть невероятная техника шитья, но свадьба была слишком близко, слишком скоро для такого апатичного отношения. Более того, учитывая, насколько Сэнку заботится о своих друзьях, Ген находит это… нехарактерным. — Что-то будет на свадьбе, о чем я не знаю? — Ген меняет тон, становится более спокойным и понимающим.  Планирование свадьбы привело его в состояние легкого безумия на пару с Юдзурихой, но не настолько, чтобы отказаться от доверия к Сэнку.   — Я не… — начинает Сэнку, прежде чем остановиться. Ген заслужил свое прозвище менталиста, и Сэнку знает, что не сможет долго скрывать правду от Гена. Его голова поворачивается в сторону, глаза внезапно напоминают глаза ребенка, неспособного смотреть на незнакомца. — Речь шафера. — Сэнку останавливается на этом.   Ген хочет рассмеяться, но вместо этого его губы украшает мягкая понимающая улыбка. — У тебя где-то в голове уже есть нужные слова. Ты можешь даже махнуть на всё рукой и напиться перед выступлением, и я всё ещё уверен, что ты скажешь самую лучшую, самую правильную речь, потому что даже в самые странные моменты ты знаешь, что заботишься о них и что они особенные.    — Я боюсь, что не скажу это правильно. Или что моя речь заставит их почувствовать себя странно и будет неуместной. Я не особо умею в слова, знаешь? — вздыхает Сэнку, и Ген чувствует себя менее расстроенным из-за того, что Сэнку проявляет признаки усталости. — Кроме того, у меня действительно есть костюм с последней свадьбы, на которой я был. Я примерю его, прежде чем спрошу Юдзуриху. Если он не подойдет, я уверен, что небольшие правки не особо её напрягут. Возможно, она даже оценит возможность отвлечься.   — Звучит как план, но зачем ждать? Разве ты не заметил, что пришло время обеденного перерыва? Давай спустимся вниз и поужинаем. Я буду готовить, пока ты примеряешь костюм.   Не то чтобы Ген хотел готовить. Ни один из них не любил это дело, но Сэнку часто доставляло больше удовольствия играть с рецептами и находить новые способы как-то приправить еду.  Проработав столько времени вместе, они заключили соглашение о том, что будут обедать во время смены, чтобы избежать ненужного раздражения и соблюдать режим работы. Сэнку бездумно грызет колпачок своей ручки, нервно постукивая пальцем по бумагам. Ген считает, что перерыв на обед звучит идеально и очень нужен прямо сейчас, даже если Гену нужно будет потрудиться, чтобы приготовить еду.    В конечном итоге, обязательный обеденный перерыв стал для них способом насладиться обществом друг друга за пределами лаборатории. Несмотря на то, что официально это длилось всего 45 минут, Сэнку с сожалением всегда позволял им остаться подольше и расслабиться, прежде чем отправиться обратно наверх. Ген надеется, что и сегодня они останутся и поболтают ещё немного, помимо того, что им нужно обсудить по поводу свадьбы или просто поесть.   Они вешают свои халаты и вместе покидают лабораторию. Сэнку запирает за собой дверь, а Ген спускается вниз, чтобы приступить к готовке. Из-за того, что это здание такое высокое, лифт всегда занимает слишком много времени, и спуститься по лестнице вниз на один этаж в квартиру под лабораторией имеет больше смысла, несмотря на протесты усталых ног Гена. Перед дверью Сэнку лежит большая коробка, но Ген знает, что в здании есть почтовые ящики и даже комната для посылок внизу. Как бы Гену ни хотелось верить, что у Сэнку нет врагов, он подходит к посылке с большой осторожностью.   По крайней мере, в тихом коридоре не слышно тиканья бомбы. Ген поднимает коробку без проблем, она довольно легкая, но все равно увесистая, и что-то внутри перекатывается, если её потрясти. Ген верит тому, что внутри нет ничего опасного, но бирка дает некоторую свободу действий, чтобы выяснить это наверняка. Ген читает имя отправителя на бирке и заглядывает внутрь коробки.   Ген бросает посылку.    Возможно, конечно, там нет ничего опасного, якобы, но Ген хорошо знает компанию, которая это прислала, очень хорошо. И этот конкретный товар, куда более длинный и толстый, чем Ген смог бы вместить в себя даже с учетом своего опыта, должен быть запрещен как орудие пыток. Сам бы он даже не рискнул попробовать эту конкретную модель, он как бы очень уверенно остановился в своей единственной попытке вставить игрушку на три размера меньше этой.    Ген не может никого за это судить, но отсутствие осуждения не означало, что он не бесконечно шокирован.   Когда Сэнку подходит к нему сзади, у Гена достаточно здравого смысла, чтобы, услышав шаги, сразу же достать ключи. — Сэнку-чан, почему посылка здесь, а не в почтовой комнате? — спрашивает Ген, отпирая дверь; он не собирается прикасаться к коробке снова, и, к счастью, Сэнку сам хватает её, заходя в квартиру.   — Я, эм... У меня есть свои курьеры, которые специально доставляют всякое лабораторное оборудование мне прямо сюда. Они довольно надёжные. Правда, обычно они приносят мне всё прямо в пентхаус, но я оставил инструкции на сайте, что использование этого… эм, оборудования… является личным экспериментом, поэтому не нужно относить его в лабораторию.   Ген кивает и делает вид, что принимает информацию за чистую монету, и какое-то время молчит, пока не вспоминает, что его обычная реакция предполагала кучу вопросов. Если Сэнку прямо скажет ему, что там, то ничего страшного, несмотря этот конкретный огромный экземпляр, Ген может говорить на тему секс-игрушек бесконечно, до луны и обратно. Время от времени от них зависит его карьера. Сэнку заслуживает порядочности от Гена, чтобы он вел себя нормально в отношении совершенно нормального предмета. Хотя, конечно, Сэнку… полон сюрпризов.   — Вау, сколько у тебя лабораторий, Сэнку-чан? Разве у тебя уже нет частной личной лаборатории, а ещё лаборатории в главном здании твоей фирмы, и ещё одной личной инженерной наверху?   — Наука во всем и везде. Опять же, это личное, так что приступай к ужину, пока я ищу свой смокинг. Это просто маленький эксперимент, который я отложу на потом, — говорит Сэнку, явно гордясь вездесущей природой науки, и его довольный тон почти отвлекает Гена от мысли о невероятной лживости слова "маленький" в контексте этого эксперимента.  Ген может продолжить разговор, но сейчас он позволит Сэнку сохранить содержимое посылки в тайне, когда у них есть более важные свадебные дела, на которых нужно сосредоточиться. Ген направляется на кухню и наслаждается тем, что накануне помог Сэнку запастись едой. Он берет из холодильника рыбу, которую хотел приготовить, и видит несколько банок газировки, которых не было в списке покупок. Несмотря на заманчивость, Ген отказывается от недиетической колы, которую Сэнку купил явно для него, в пользу того, чтобы налить себе стакан воды. Рису в кастрюльке потребуется не меньше 25 минут, чтобы приготовиться, поэтому он ставит его вариться, пока занимается салатом и рыбой.    Еще до того, как сковорода нагреется в предвкушении рыбы, среди витающих в воздухе ароматов и кипящих звуков появляется Сэнку в смокинге.   Технически, это ближе к классическому костюму, потому что обычный фасон смокинга чуть более пафосный. Простой черный цвет приятной ткани, которая была гладкой, но без блеска. Пиджак сидел идеально, рукава нужной длины и подчеркивают, что, несмотря на свою худощавость, Сэнку имеет крепкое телосложение. Рубашка скучновата, но вполне подходит Сэнку. — Твои брюки слишком короткие. Ты вырос с тех пор, как надевал его последний раз?   Сэнку поворачивается в своем костюме. Немного неуклюже, но все же с шармом в движениях. — Ну, я и сказал, что мне, вероятно, понадобится новый. Прошло много времени. Я могу отнести короткие брюки Юдзурихе? С этим можно что-то сделать?   — Я уверен, что да, она сможет что-то с этим сделать. Они отлично облегают твои бедра и идеально сидят в паху, поэтому, если она просто прибавит пару дюймов снизу, все будет в порядке. Но рубашка у тебя скучная, — напрасно продолжает Ген, потому что она… ну, белая, на пуговицах и с ровно нулевым шиком.   — Скука как раз про меня. У меня есть жилет, который я могу надеть, если нужно.    Жилет может переборщить с нарядностью, поскольку Сэнку должен оставаться второстепенным персонажем, хоть и привлекательным, соответствуя случаю. Тем не менее, Ген спрашивает: — Какого цвета жилет?   — Красный.   — Точно нет. — Все эти нежные пастельные цветы и декор не будут сочетаться с красным. Отказ Гена сорвался с его губ быстрее, чем он мог подумать, но Сэнку лишь весело закатил свои темно-красные глаза. На мгновение Ген хочет, чтобы он хотя бы позволил Сэнку примерить свой наряд с жилетом; он подозревает, что Сэнку будет прекрасно смотреться, и его глаза с красным акцентом будут сиять ещё ярче. Ген упустил шанс полюбоваться им, но Сэнку, по крайней мере, не принимает  это близко к сердцу.   — Тогда это останется на твоё усмотрение. Я напишу Юдзурихе и переоденусь. Помочь тебе с готовкой?   Возможно, но Ген уже обустроился на кухне, и то, что кто-то еще будет готовить вместе с ним, только помешает. — Нет, но если хочешь кофе, можешь сварить его, пока я готовлю.   Сэнку кивает и возвращается в другом наряде примерно через пять минут. Он идет прямо к кофемашине и загружает туда свежие зерна. Кофе создает прекрасный теплый запах, даже если он ужасно сочетается с запахом рыбы с лимоном.   Обстановка вокруг кажется теплой и уютной. Сэнку наливает каждому по кофе, добавляя немного овсяного молока в чашку Гена и оставляя черный для себя. Ген ничего не говорит Сэнку об этом, но делает глоток, проверяя рис. — Кофе идеален, — комментирует Ген, ставя свою чашку на стол. Рису понадобится еще около десяти минут, поэтому Ген приступает к приготовлению овощей. Как бы он ни любил пекинскую капусту, в прошлый раз, когда Ген взял её в руки, он сравнил её с Сэнку, и Ген не уверен, что сможет устоять перед повторной шуткой над своим работодателем, не умирая от смеха и от гневного взгляда.   Овощи добавляют еще один слой к аромату, который тоже не сочетается с кофе, но Ген находит это милым. Ген контрабандой проносит брокколи, чтобы добавить их к ужину. Сэнку… не ненавидит брокколи, зато Ген любит. Ген ловит себя на мысли, что на удивление наслаждается приготовлением еды, думая о том, для кого он готовит.   Ген с легким вздохом смотрит на часы. К тому времени, как он ставит две тарелки на стол, у них остается меньше пятнадцати минут от перерыва. — Я готов есть. Хочешь, я добавлю тебе кофе, Сэнку-чан? — спрашивает Ген тошнотворно сладким гнусавым тоном.   Сэнку качает головой только для того, чтобы сделать паузу. — Хм. На самом деле, я не тороплюсь. Я могу спокойно выпить еще одну чашку кофе. Но только одну.   — Мы сегодня не спешим? Какой приятный сюрприз. — Только не совсем. Рабочая нагрузка на прошлой неделе уменьшилась настолько, что Ген почти не помогает Сэнку ни с данными, ни с экспериментами. В последние несколько смен всё внимание Гена было сосредоточено на планировании свадьбы, и первые несколько ночей он действительно чувствовал себя виноватым, пока не понял, что у Сэнку просто нет работы, которую можно было бы поручить ему. — Должен ли я предположить, что нас с тобой ждет ещё одна спокойная тихая ночь?   — Мои ночи вряд ли будут спокойными и тихими из-за того, что ты вечно ворчишь мне в ухо, — отвечает Сэнку скорее с нежным поддразниванием, чем с раздражением. — На следующей неделе темпы должны немного возрасти. Я единственный, у кого есть необходимое оборудование.  — На следующей неделе? Отлично, как раз к свадьбе. Думаю, я успею закончить с Юдзурихой всё, что могу, пока нас снова не захлестнуло работой.    Ген откусывает несколько кусочков от рыбы и мычит. Еда оказалось именно такой, как он ожидал. Домашней и простой. Ни одна часть блюда не выделяется, и каждый кусочек на вкус такой же, как предыдущий. Сэнку реагирует так же. Его улыбка остается на его лице, хотя и едва уловимая за пережевыванием пищи. Ген по-прежнему думает о работе, и он предполагает, что Сэнку тоже никогда не отключает свой мозг, но они продолжают сидеть в тишине и вместе наслаждаться ужином. Звук вибрации телефона Гена заставляет его уронить свои палочки для еды, но Ген не решается проверить сообщение.   Возможно, оно от клиента, но ведь это может быть и Юдзуриха, и Сэнку как раз рядом…   Ген открывает свой телефон и видит фото еще одного свадебного платья.   — Сэнку-чан. Пожалуйста, выбрось мой телефон. — Ген действительно не может уложить в голове, как Юдзуриха даже в предсвадебной суматохе в приступе своей швейной лихорадки может создать еще одно прекрасное платье.   — Просто скажи ей, какое из них ты искренне считаешь лучшим, и она остановится. Она думает, что ты думаешь, что все они хороши, и она просто пытается создать идеальное.    — Они все милые, — ворчит Ген нетипично для себя, но рядом с Сэнку он чувствует себя вправе немного ворчать и ныть. — Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Я скажу ей, чтобы она сшила тебе новую рубашку светло-желтого цвета, чтобы соответствовать цветам.   — Разве ей не нужны мои мерки?   Ген бросает взгляд на Сэнку. — Она видела тебя на прошлой неделе. Я уверен, что она буквально считывает мерки, просто взглянув на тебя. — Ген смачно отхлёбывает кофе, нервируя Сенку.    Сэнку знает, что это правда. Юдзуриха буквально оценивает большинство людей с первого взгляда. Сверхъестественный талант, который разделяют и Сэнку, и она, но по совершенно разным причинам.   Они болтают, продолжая трапезу. Ген смотрит на последнюю оставшуюся брокколи на тарелке Сэнку и чувствует, что его щеки растянулись, как у Чеширского Кота. Он полагает, что не будет невежливо урвать себе последний кусок. — А теперь, Сэнку-чан, смотри, как я заставляю этот последний кусочек, — Ген делает паузу для драматического эффекта и для того, чтобы схватить палочки для еды, — исчезнуть!   Сэнку почти что схватил овощ для себя, но в спешке тот вылетел из его собственных палочек, и умелые пальцы Гена поймали его. Никакой иллюзии, но Ген и правда заставил его исчезнуть прямо у него во рту. Если магия расстраивает Сэнку, то Ген будет полагаться на простые уловки, чтобы вывести его из себя без страданий.   — Очень смешно. Я вычту из твоей зарплаты 30 йен.   — О, ты можешь, это правда, но ведь у нас перерыв. В нерабочее время друзья воруют еду друзей. — Ген предполагает. Ген думает, что до Сэнку все его друзья были довольно сомнительными.    — Да? — Сэнку заинтересованно поднимает брови. Схватив свои собственные палочки, он мечтательно посмотрел на последний кусочек рыбы в тарелке у Гена и схватил его. — Ты прав. Вкусно, — комментирует Сэнку с набитым ртом. Отвратительный. Очаровательный. Но отвратительный. У Гена сжимается сердце от переполняющей его нежности.    — Хорошо, но это не честно. Кража чужой рыбы должна быть запрещена священным законом. На самом деле, я думаю, что сам Будда говорил не делать этого.    — Будда съедал одно зернышко риса в день. Думаю, он определенно был против прожорливого воровства рыбы.    — И все же, ты так издеваешься надо мной. Подумать только, а я хотел помыть для тебя посуду…   По правде говоря, у Сэнку есть посудомоечная машина, но иногда они оба делают вид, что её нет, и моют все вручную, чтобы ещё немного побыть вместе.    Прошел час с тех пор, как они спустились вниз, и это не было чем-то необычным, но Гену стало любопытно. — Когда я поднимусь наверх, я планирую просмотреть платья Юдзурихи. Ты хочешь, чтобы я помог с твоими данными, прежде чем займусь платьями?   — Нет, всё в порядке. Серьезно, исследовательский комитет снова присылает мне рабочие нагрузки, предназначенные для одного человека! — Сэнку усмехается, когда говорит дальше. — Какого-то другого человека. Даже если бы у меня не было тебя, они, видимо, забыли, что я — это я. Клянусь, они назначают встречи на 7 утра, чтобы прервать мой сон, на самом деле не осознавая, что я способен выполнять вдвое больше работы, чем сейчас, в одиночку. Не то чтобы я возражал, когда у меня были личные проекты, но сейчас я действительно не против.    — Почему уменьшилась нагрузка, Сэнку-чан? — Ген только рад помочь Сэнку облегчить его трудоголизм.   — А? — Не глядя на Гена, Сэнку потирает шею и вздыхает. — Рюсуй снова вернулся. Я не расстроен, но я правда считаю, что еще слишком рано.   Ген в каком-то смысле не согласен с Сэнку. Рюсуй, взявший недельный отпуск, оставил время для траура, но это же время могло заставить его душевную рану загноиться. — Мы не можем сказать, что слишком рано. Представь, что он пытается встать на ноги. Может быть, работа — его спасение? Он работает в главной лаборатории вместе с другими?   Сенку пожимает плечами. — Насколько я могу судить. Он больше инженер, чем ученый, но я рад, что он где-то в лаборатории. На самом деле он взял стажера, которого комитет планировал дать мне. — Сэнку бледнеет и, наконец, поворачивается к Гену. — Несколько месяцев назад, в ту ночь, когда мы встретились, ты помнишь того громкого парня, который был впечатлен моей работой?   — Хром-чан? Я помню. Тогда ты не хотел иметь ничего общего ни с одним из нас, а теперь смотри. Мы друзья. Я уверен, что Хром не может быть таким уж плохим.    Сэнку поджимает губы и постукивает пальцем по столу. — Я знаю, это правда. Впечатляет, что ты помнишь его имя, но это парень. Он… отличный. Правда. Он, вероятно, сейчас лучшая компания для Рюсуя, так как он никогда не встречался с Цукасой и не собирается поднимать вопрос о том, что произошло. И он достаточно громкий и энергичный, чтобы не отставать от Рюсуя, когда Рюсуй вернется к нормальной жизни.    Ген тянется к постукивающему пальцу Сэнку и берет его за  руку. — Я счастлив, что Рюсуй справляется. Я в большом долгу перед ним за то, что он позволил мне встретиться с тобой той ночью на гала-концерте, — Ген отпускает руку Сэнку, и она остается на месте, не постукивая больше. — А ещё я рад, что Хром не твой стажер. Мне очень нравится то, что у нас с тобой сейчас происходит. И я не хочу потерять работу из-за какого-то стажера.   — Что ж, а я не собираюсь отпускать тебя. Даже если с рабочей нагрузкой я и сам справлюсь, с тобой я работаю более продуктивно. И мне… Мне тоже нравится то, что у нас происходит. — Сэнку отпивает немного кофе. — Между прочим, он спрашивал, как ты, Рюсуй, я имею в виду.   — Ты… Он знает, что я работаю на тебя?   — Я упоминал об этом ему. Он не понимал, как я работаю над всеми своими побочными проектами и при этом вовремя выполняю свою работу. Ну, он понимал, но обычно я просто… не сплю. Я не хотел упоминать тебя, потому что этот ублюдок становится жадным. У него ещё не было Хрома, когда он спрашивал, поэтому, я уверен, что он точно попытался бы заплатить тебе больше, чем я, чтобы ты ушёл работать к нему.     — Я уверен, что отказался бы от его предложения. Ну, только если бы он не платил мне втрое больше твоей ставки.    Сэнку почти фыркает, несолидно, но без злого умысла. — Тройную ставку? Такая зарплата большая редкость.    Не то чтобы. Не после того, как Ген покинет Сэнку. Не в сравнении с его обычной расценкой для клиентов за ночь. — Тройная ставка — это чтобы я хотя бы подумал об уходе, Сэнку-чан. Я на твоей стороне, и я планирую работать с тобой до тех пор, пока ты меня не прогонишь.    — Я не собираюсь тебя прогонять! Знаешь, то, что он там может предложить, это не так уж и важно. Но, кажется, и ты, и он, оба удивлены, что ты всё ещё здесь. Я не вижу в этом ничего плохого. Ты мне нравишься. У Гена остановилось сердце.    — Я… ты… Что?   — Очевидно, это так. Ты хорошо делаешь свою работу. Мне нравится, как ты слушаешь инструкции и делаешь всё гораздо более тщательно и скрупулезно, чем позволяет твоя неряшливая личность.  Но… ты мне нравишься и как человек, помимо работы.    — О. Серьезно, Сэнку-чан. Ты очень хорошо умеешь льстить.   — Не могу сказать, что я тебе льщу. Ты хороший человек. Если хочешь знать, то же самое я сказал Рюсую, когда он спросил о тебе.   — Это так… мило. Скажи Рюсуй-чану, что у меня все хорошо?   — Конечно, но только если он не заговорит о тебе первым. Даже с Хромом, я уверен, что он попытается нанять тебя на ночь, и меня это всё равно… настораживает. И я действительно не советую тебе так много работать в этой или в любой другой лаборатории, или на другой работе, которая у тебя есть.   — Спасибо, Сэнку-чан, но тебе не о чем беспокоиться. Я не… эм, не работал ни одной ночи с Рюсуем с тех пор, как он встретил Цукасу. Не думаю, что ему сейчас нужна моя компания. Может быть, только как друг? Но если ты меня уволишь, я думаю, что на какое-то время выйду из сферы лаборантской работы. — Если он снова возьмет его руку, Ген знает, что Сэнку оставит её. Ген может попытаться держать Сэнку за руку дольше, по чистой причине эгоистичного желания быть ближе к нему, вместо того, чтобы пытаться успокоить Сэнку, что он не уйдет. Сэнку хочет держаться за него, и эта мысль заставляет Гена чувствовать себя недостойным. Ген знает, кто он такой, и что он должен позволить Сэнку найти подходящего стажера или помощника с реальными полномочиями, но… ему очень нравится идея остаться с ним. — Хотя ведь мы с тобой друзья. Полагаю, если ты меня уволишь, то всё будет в порядке, если мы все равно найдем время поужинать вот так. Но я потребую изрядное выходное пособие, просто знай.    — Пф. Даже не сомневаюсь, Менталист. — Сэнку сам берет руку Гена и слегка сжимает ее. — Но я не собираюсь увольнять тебя. Если ты сам уйдешь, ничего страшного, это твой выбор. И я всегда найду время поужинать с тобой.   Ген задается вопросом, есть ли у него хоть одна реальная возможность, которая позволит ему остаться, но он бережет эту иллюзию и хранит свой ответ в самом сердце. — Тогда, пожалуй, остановимся на этом.   Поскольку они оба украли последние кусочки еды друг друга, Сэнку встает первым и несет пустые тарелки в раковину. Часть Гена думает, что он должен остаться и самому всё убрать, чтобы Сэнку вернулся к работе в лаборатории, но он отвергает эту мысль. Его работа со свадьбой для Сэнку так же важна, как и наука, а посуда может подождать до тех пор, пока они не закончат свою работу.    Телефон Гена жужжит, оповещая о сообщениях от Юдзурихи. Она прислала три эскиза рубашек для Сэнку. Одна похожа на ту же рубашку, что у Сэнку сейчас, но в желтом цвете, а не в белом, другая выглядит чуть более вычурно, чем уместно для шафера, и одна выглядит очень просто, но на рисунке видны розовые пуговицы, которые соответствуют основным цветам свадьбы. Ген отправляет сообщение с ответом, пока Сэнку остается у раковины, и просит Юдзуриху сшить ему подходящую бабочку.   Когда они возвращаются в лабораторию, Ген почти отказывается от лабораторного халата и сразу же приступает к работе. Они не проводят никаких активных экспериментов, занимаются только сортировкой данных, но Сэнку истерит, что правила безопасности должны соблюдаться всегда, и Ген со вздохом напяливает халат. После этого Сэнку не обращает внимания на Гена, погрузившись в печатание своего отчета с данными. На написание отчетов уходит чуть ли не больше времени, чем на проведение эксперимента, и комитет всегда требует внесения поправок в первый черновик, но Сэнку никогда не расслабляется, даже когда пишет документы и черновики.    Пока Сэнку работает над вещами, о содержании которых Ген не может даже предложить, Ген собирает файл со своими любимыми платьями. Зная Юдзуриху, она уже начала шить рубашку и к вечеру закончит с бабочкой.  Некоторые платья он уже отбрасывал раньше, а некоторые обсуждал больше. Юдзуриха создала как совершенно разные дизайны, так и почти идентичные, за исключением того, где заканчивались рукава.  Тогда, у них дома, Юдзуриха отвела его в сторону, потому что заметила печаль в его глазах. Она попросила помочь; и самое меньшее, что мог сделать Ген, это сделать ее счастливой в день свадьбы. Юдзуриха и правда была ангелом.    Подумать обо всем. Увидеть целиком всю сцену. Все переменные.   Ген смотрит в свой телефон и проверяет последний присланный ей дизайн платья. Почти идеально, за исключением того, что Гену не нравится лиф. Он продолжает прокручивать вверх, чтобы увидеть, сделала ли она раньше дизайн с такими же рукавами и оборками, но с другим лифом. И действительно, Ген находит его в первых четырех проектах, которые она ему прислала.   — По крайней мере, она может продать остальные в своем бутике, — полагает Ген. Ген всё ещё хотел бы, чтобы сразу было более очевидно, что именно в это платье он влюбился с самого начала, но в то время он еще не всё обдумал. Само по себе платье 18 идеально смотрится на Юдзурихе, но в окружении всего остального Ген представляет, как оно конфликтует с цветами, одновременно отвлекая внимание от кольца.   Ген знает, правда знает, что может попросить у Сэнку новое кольцо, когда Юдзуриха заберет свое. Пустота и невесомость на его безымянном пальце на мгновение заставят Гена почувствовать себя немного ревнивым и мелочным, но у него есть работа, о которой нужно думать. Трудности, связанные со снятием кольца перед визитом к клиенту, обеспечением того, чтобы на его руке не было линии загара от кольца, и обеспечение его сохранности, когда он его не носит, вызывают больше беспокойства, чем кольцо того стоит. Но. Несмотря на. Всего за месяц, который ему пришлось его носить, Ген научился ценить это ощущение. Маленький бриллиант словно заземляет его.   Ген смотрит на Сэнку, который не обращает внимания ни на что, кроме своих собственных документов, и Ген задается вопросом, заземляет ли его Сэнку, или, наоборот, создает землетрясение под его ногами.   -   — Почему у меня такое чувство, что ты на самом деле позвала меня сюда не для советов по оформлению, Юдзуриха-чан? Зная тебя, ты бы утвердила это прежде всего.  Юзуриха прижимала пачку записок к груди, глядя в землю, пока он смотрел на нее прищуренными глазами. — Мм. Я не такая уж великая актриса, не так ли? — Достаточно убедительно для большинства, дражайшая Юдзуриха. — Просторное кресло прогнулось под Геном, когда он откинулся назад. — Но я более зоркий, чем большинство, на эти вещи, так что не принимай на свой счет. — Ха. Я понимаю. — Обычная кротость ее голоса стала громче, усиленная эхом стен спальни. — Мне всё ещё нужно твоё мнение об этом, но… нет, ты прав. Я вовсе не для этого позвала тебя сюда. Ген наклонился вперед, скрестив ноги и уперев локоть в приподнятое бедро, а подбородок уперся в ладонь. — Тогда зачем ты меня позвала? Она улыбнулась. — Я рада, что ты так близок с Сэнку. Но… кажется, тебе больно быть его другом. — Ее опущенные глаза медленно поднялись, чтобы встретиться с непонимающим взглядом Гена, ее пальцы сжимали ноутбук и папку, которую она держала в руках. Ее поразительный вопрос последовал после видимой задержки дыхания. — Так почему ты выглядишь таким грустным, когда ты так счастлив быть рядом с ним?   -   Отправив Юдзурихе свое окончательное решение по поводу платья, Ген проверяет непрочитанное сообщение в своем телефоне. Клиент написал ему, чтобы назначить встречу на этот вечер, ещё несколько часов назад, но тогда он уже был занят здесь, поэтому он отвечает, что сможет в другой раз, не беспокоясь о том, потеряет ли он этого клиента или нет. Стресс от потребности в новых платежеспособных клиентах каждую ночь уменьшался, чем больше времени он проводил с Сэнку.    Ген делает глубокий вдох, чтобы очистить свое тело и разум. Он чувствует, как его тело напрягается из-за того, что он слишком долго находится в одном положении, и беспокоится о том, как отреагируют его клиенты, если он потеряет ловкость. Руки, шея, плечи, запястья. Ген встал и слегка потянулся к пальцам своих ног, и увидел Сэнку, всё ещё сидящего за своим столом в том же положении, что и полчаса назад. — Тебе стоит сделать растяжку и выпить немного воды, Сэнку-чан, — советует Ген, разговаривая с Сэнку вверх тормашками через окно своих бедер.    Сэнку смотрит на Гена, почти не двигаясь ниже шеи. Безразличие на лице, но Ген видит, как его щеки заливает румянец. Ген виляет задницей, прежде чем медленно подняться обратно. Стоя спиной к Сэнку, Ген говорит с ним через плечо: — На сегодня я закончил. Что-нибудь еще сделать для тебя?   Безмолвно Сэнку качает головой, что, вероятно, больше движения, чем он сделал за час.    — Я серьезно, Сэнку-чан. Тебе нужно растянуться, всего несколько минут. Клянусь своим добрым именем менталиста, после этого ты почувствуешь себя лучше и у тебя будет больше стимула работать.    — Я провожу тебя, — это, конечно, не растяжка, но собственный способ Сэнку сказать, что он понимает.    Ночи стали прохладнее, конец августа перешел в сентябрь, поэтому Ген вешает свой лабораторный халат на крючок и забирает свой легкий кардиган. К удивлению Гена, Сэнку тоже вешает халат.   — Ты покидаешь лабораторию до 10:30?   — Ну, тебя же в ней не будет. Без тебя я не буду таким продуктивным, даже если сделаю перерыв. Все в порядке. Я уже сказал, что провожу.   — Оу. О, хорошо, конечно. Ты можешь запереть дверь, а я пока нажму кнопку, чтобы вызвать лифт.    Оба скрывают свою усталость. Ген сдерживает зевок и ждет Сэнку. Когда они расстаются, они звучат как настоящие деловые партнеры с чопорными "Спокойной ночи" и "Увидимся на следующей смене".  Спускаясь по тридцати семи этажам, Ген думает о собственном свадебном наряде. У него, кажется, есть костюм, который он надевал, когда клиентка хотела, чтобы на свадьбу ее брата с ней пришёл кто-нибудь хорошенький, и Ген недоумевает, как это у него вылетело из головы подумать о себе.    Но Ген устал. От свадьбы, от науки и от клиентов. Его гложет изнутри что-то, что он не может или не хочет уловить.  На этот раз он берет выходной и направляется в свой пустой дом, чтобы отдохнуть и с нетерпением ждать своей следующей смены с Сэнку.   -   Во время своей смены в понедельник Ген чуть не швырнул папки Сэнку в лицо. Он не только не отдал Юдзурихе свои брюки от костюма, но он ещё и потребовал от фирмы больше работы, потому что поспорил с Рюсуем, кто сможет сделать больше анализов. Ген знает, что Сэнку принял это пари не столько из-за ситуации с мужским эго, сколько из-за "мне нравятся анализы", но это все равно раздражает Гена.   Ко вторнику Ген берет клиента на всю ночь, когда заканчивает с Сэнку. Клиент оставляет его без сил на следующий день, но, по крайней мере, Тайджу отправил ему СМС-сообщение около часа ночи с фотографией, на которой он и Юдзуриха держат партию цветов, которые им нужны для свадьбы.   К среде Юдзуриха перешила брюки Сэнку, оставив немного времени до свадьбы. Сэнку… жалуется на рубашку с яркими пуговицами, но Ген считает, что Сэнку заслуживает это за то, что повесил все модные выборы на Гена. Большим недостатком является то, что Рюсуй и Хром лидируют в исследовательском споре. Ген понятия не имеет, каковы могут быть ставки, но между кем-то столь жадным, как Рюсуй, и расчетливым, как Сэнку, Ген беспокоится о проигрыше.   К четвергу ситуация с пари улучшаются, и Ген чуть больше отдыхает. Ген примерил свой костюм для свадьбы и задался вопросом, стоит ли ему заменить свою рубашку. Он не забыл, что идёт как плюс Сэнку, и что он хочет, чтобы они смотрелись вместе, но он сомневается, что Юдзуриха или любой другой портной захотят его видеть, поскольку до свадьбы остался всего один день.   К пятнице… Ген понимает, что Сэнку бездельничает. Он забил на науку. Но его паника исчезает, когда Сэнку признается, что ему нужна помощь в вещах, не связанных с их официальной работой.   Путаница длится всего несколько мгновений, пока Ген не замечает несколько обрывков бумаги. В то время как некоторые из бумаг являются неудачными черновиками исследовательских работ, в большинстве обрывков больше сока, чем в деревьях, из которых они сделаны. Неделя труда, а Сэнку так и не придумал речь шафера.    — Это всё, что ты делаешь, когда покидаешь лабораторию?   — Нет, иногда я пишу Укё по ночам о песнях, которые, как мне кажется, вызовут ностальгию на свадьбе о времени, когда мы были детьми. Или я сообщаю Франсуа о вещах в меню, которые Тайджу не любит есть…   — Сэнку-чан... — Ген начинает медленно, когда он оглядывает унылую лабораторию, — Ты мог бы сказать... — Ген останавливается. Советы о том, что надо было сделать, никому не помогают. — В следующий раз попроси о помощи чуть раньше, ладно? Но если ты пытаешься быть романтичным, давай уйдем из лаборатории. Эксперименты могут подождать до тех пор, пока мы не придумаем речь и не уменьшим твою  — нашу — свадебную нервотрепку.   — Я не нервничаю, — и это правда, но Ген знает, что Сэнку знает, что даже если Сэнку сохраняет спокойствие, его нервы напряжены и покалывают.   — Нам нужно думать о романтике где-то в другом месте. Нет ничего менее романтичного, чем эта лаборатория. — И это… это не соответствует действительности. Возможно, это не романтично в традиционном смысле, но Ген находит эту лабораторию Сэнку особенно милой... Ген ощущает здесь романтику, пусть даже одностороннюю. Но сейчас лучше об этом не думать.    — Я не могу уйти из лаборатории так рано.   — А ты здесь работаешь? — возражает Ген. — Мы поработаем внизу, и уже через час будет время спуститься.   Если бы они продолжали в том же духе, то часами смогли бы продуктивно ссориться. Ген может легко манипулировать и лгать, но он хочет, чтобы Сэнку слушал его, не прибегая к трюкам. Сэнку смотрит на Гена очень сосредоточенно, и его лицо недовольно искажается. Сначала Ген предполагает, что возмущенное выражение лица Сэнку связано с их спором, пока Ген тоже не чувствует это.   Гнилостный и ядовитый запах тухлых яиц, может быть, едва уловимый, когда они только отвлеклись, теперь наполняет комнату с полной силой.   — Ген, задержи дыхание, сейчас же! — Сэнку командует, вскочив со своего места и бросаясь к Гену. Зажав губы и нос, Сэнку больше ничего не говорит. Из-за внезапного приказа Гена начинает охватывать паника, но Сэнку поддерживает его за талию и ведет их к шкафу, рядом с которым они хватают свои лабораторные халаты. У Гена есть мысль закрыть лицо рукой, но он никогда не тренировался быть подолгу без воздуха, и у него не было много воздуха в легких до приказа перестать дышать.   В Гене накапливается ядовитая мешанина из замешательства, страха и головокружения, и у него работает только половина сознания, чтобы разобраться в ситуации и подумать, что делать. Ген не может думать сам, а Сэнку может. Этот факт не должен быть таким обнадеживающим, какой он есть, но Ген по-прежнему слепо уступает контроль Сэнку.   Ноги Гена подкашиваются, и он замечает, что рука Сэнку в тревоге сжимает его одежду, прежде чем отпустить, чтобы обшарить шкаф. Спустя несколько секунд Ген видит, как Сэнку достает маски и респираторы. За исключением того, что Ген чувствует себя дураком и так и не научился надевать эти штуки. Паника остается не такой большой, когда он видит, как Сэнку уверенно двигается, но Ген все еще беспокоится. Сначала маска. Хорошо, Ген справится с этим.   Респиратор заставляет Сэнку повозиться, но надолго. Бросив беглый взгляд на Гена, Сэнку возвращается к тому, чтобы надеть свою защиту, а потом, к счастью, помогает Гену с его. Напряжение накаляется, пока Ген не слышит, как Сэнку издает долгий выдох.   — Дыши.    Ген дышит. Медленно, но уверенно. Несмотря на неравномерное сердцебиение, его дыхание остается спокойным и естественным.   — Я должен понять, откуда запах. Скорее всего это метан, но... Ты в порядке, Ген. Я имею в виду… Теперь дышать безопасно.    — Я... А ты? — Ген верит Сэнку и беспокоится одновременно.   — И я. Люди добавляют вонь к метану именно для таких вот моментов из соображений безопасности. Позволь мне включить вентиляцию, чтобы выпустить газ. Последи, чтобы она была включена, пока я не закончу устранять возможную утечку.   — Хорошо, Сэнку-чан, — отвечает Ген тихим шепотом, едва слышным из-под маски.   Утечка метана. Звучит рискованно. Невероятно опасно. Опасность кажется слишком реальной, даже несмотря на обнадеживающие слова Сэнку. Тем не менее Ген чувствует себя в безопасности. Сэнку позаботится об этом. Сэнку заботится о Гене.    И Ген… не знает, что делать со своими чувствами. И он не знает, что делать с тем фактом, что однажды ему придется отпустить Сэнку.