Новогодний сборник.

“Дорогой Санта, знаю, что немного вышел из того возраста, когда ещё можно прикидываться дурачком и верить, что это письмо уйдет адресату, а не несчастным родителям, ломающим голову о том, что подарить своему чаду, но тем не менее. У тебя, если ты конечно существуешь, передо мной образовался конкретный такой должок. Мне уже двадцать четыре, и я ни разу в жизни не писал тебе. Честно говоря, вообще без понятия, как это у вас там принято. Ах да, долг. Как уже было сказано, мне двадцать четыре, это значит, что как минимум раз двадцать ты, Санта, безбожно проебывал свои обязанности и не присылал мне даже чертовых угольков. А я порой бываю ну Очень плохим мальчиком. Ты, конечно, извини за нецензурщину, претензии у меня не конкретно к тебе, а скорее к сучьей несправедливости вселенной в масштабах моей личной жизни, которой, к слову, не существует в природе… Слушай, я не знаю, есть ли у вас там какой-то черный список запретных желаний или регламент выдачи. Но в этот год я был ангелски послушным малым, наказывал плохих парней, отправляя их за решетку, и вообще был образцовым херувимчиком. В общем в целом, Стайлз хороший мальчик и заслужил себе плохого мальчика. А лучше мужика. Знаешь, брутального такого, чтобы от одного взгляда коленки тряслись от желания отдаться этому ожившему сексу. С щетиной и хмурыми бровями, а ещё не говорливого. Выйдет у нас с ним болтливо-молчаливый тандем. Противоположности притягиваются, и всё в этом духе. С верой в твоё существование, М. Стилински” Брутальный, щетинистый, не говорливый, хмуробровый, неделю назад назначенный на должность Санты Клауса, Дерек Хейл, вновь перечитал письмо запоздалого ребенка, прикидывая варианты реализации исполнения желания и того, что с этим чудом дальше делать. Спрашивать совет у своих предшественников было слишком рискованно, Питер ещё пару лет будет с него ржать после такого, а те, что постарше, покрутят пальцом у виска. Хотя, как выразился Стайлз, “проебывали” свои должностные обязанности именно они, а вот разгребать это дерьмо придется Дереку. Олени на его не произнесенный вслух вопрос лениво жевали сено, а эльф Айзек после того, как отошел от прочтения шедевра “детского” творчества, превозмогая истеричные смешки, протянул Хейлу зеркало. Резонно…