***
Прозвенел звонок на перемену и, как ожидалось, девчата окружили Гермиону. Но тут всех заткнула староста класса, и начала просвещать Гермиону о важности вступлении в один из школьных клубов. В свою очередь Гермиона, под ошарашенные взгляды девчонок, спросила, где учится её будущий муж. Таким образом она тоже стала членом клуба школьного театра. Однако, день ещё не закончился. На перемене в класс ворвался парень-третьекурсник и, ударив кулаком об дверку шкафа, спросил: -Где Сирахама Кеничи? -Я здесь, - этими словами я направился к Цукубе Сенпаю, - лидеру клуба каратэ. -Это всё из-за тебя. -Ты хочешь сказать, что я должен был и дальше позволять таким как ты, использовать меня как мешок с песком? -Я вызываю тебя на поединок. -Я хочу уточнить. Ты сколько лет занимаешься каратэ? Как минимум, три года. Верно? Теперь, ты вызываешь пацана, который младше и слабей тебя на поединок. Пацана, которого в вашем клубе карате ничему не обучили. Самому не стыдно? -Ты отказываешься? Струсил? -Нет, я не отказываюсь. Я принимаю твой вызов. -Встретимся сегодня после школы на заднем дворе. -Нет, мы встретимся там через месяц. -Чего? -Я только вчера нашёл себе учителя, который в отличие от вас, меня учит. Мне нужен хотя бы месяц, чтобы чему-то научиться. -Я не собираюсь жда… -Или ты струсил? -Что ты сказал?! -Что слышал! -Будь, по-твоему, Сирахама Кеничи. Но если через месяц ты там не покажешься, я тебя просто убью. -Ты, главное, сам не опаздывай. -Ц.***
Рёдзампаку. Акисамэ показал мне, как следуем идти в позе наездника между расставленных на земле пеньков, всучил мне два кувшина с водой и отправил тренироваться. -Учитель, - сказал я. – Тренировки тела, это, конечно, важно. Но когда Вы будете учить меня драться? -Есть поговорка. Сила лежит в основе всего. -Согласен. -Неважно, сколько ты знаешь приёмов. Муравью не победить слона. -Как я понимаю, в этой истории, я муравей? -Для тебя это оскорбительно? Быть муравьём? -С чего Вы взяли? Муравей, прекрасный пример для подражания. И не потому, что он может поднять вес, в несколько раз больше, чем его собственный. В первую очередь я восхищаюсь упорством муравьёв, и в этом пытаюсь стать на них похожим. Упорство, вот чем меня восхищают муравьи. -Хм. Интересная мысль. Во время чисто символический отдыха я сказал. -Учитель, нужно поговорить. -Слушаю. -Вы должны знать. Сегодня лидер клуба каратэ бросил мне вызов. Мне удалось добиться отсрочки на месяц. Через месяц у нас состоится поединок. -Я тебя понял, ученик. В таком случае не будем терять время. Продолжай тренировку. Тут к нам подошёл Кэнсэй Ма. -Кеничи, ты слишком напряжён, от того вспотел и делаешь ошибки. Вот, смотри как надо. Сначала двигаешь ногу, и лишь потом начинаешь переносить свой вес. Используй ступню, чтобы балансировать. -Вот так? - Делаю, как велено. Действительно, так проще. -Правильно. Сконцентрируй своё внимание на центре ступни и держи равновесие. Одобрительно покивав, Кэнсэй отошёл к Акисамэ, и они о чём-то зашептали. Вот к ним присоединился Апачай. Вновь пошептались и посмотрели на меня, как каннибалы на четырнадцатилетнюю девственницу. О, нет, спарринга с Апачаем у меня не было. Но у меня появилась уверенность, что эти трое поспорили, насколько быстро я умру во время сегодняшних тренировок. И как я понимаю, вопрос о моём… случайном сегодняшнем выживании, ими даже не рассматривался. Когда я пришёл домой в состоянии не состояния, со мной связалась Гермиона и сказала, что она едет знакомиться со своей будущей свекровью. Просто блеск! Так что когда я принял душ и переоделся, к дверям нашего дома подъехал военный джип. Из него вышел пожилой генерал и Гермиона. -Мама, папа, у нас гости, - крикнул я, глядя в окно. Гостей пригласили в гостиную, где они и представились. После чего генерал рассказал о своём друге, Джоне Грейнджере. Ну, как рассказал. Сказал, что его служба была засекречена, так что сами понимаете. Потом о том, где он нашёл Гермиону и как был этому удивлён. После рассказал, какое несчастье с ней произошло. И наконец, он достал магнитофон и включил запись. Когда запись закончилась, со слезами были все. Глядя на них хотелось закричать: -Оскар мне! И, вот, наступил момент, зачем они тут. -Джон был моим другом. Это его предсмертная воля. Я не могу поступить иначе, - с этими словами генерал Джиро достал из дипломата чёрную шкатулку и передал её мне. Открываем и смотрим. Родители и Хонока в шоке. В шкатулке целое состояние. -Я не знаю, парень, что ты сделал для Джона и его жены. Но раз он просил отдать тебе эти бриллианты, значит, это было что-то важное, - и вопросительный взгляд в мою сторону. -Извините, но я не помню. -Возможно, если ты увидишь их фотографию, то вспомнишь. Извини, мне просто интересно, ты узнаешь их среди других фотографий? Достав из дипломата пачку фотографий, он передал её мне. Нужная фотография была седьмой по счёту. -Вот они, - сказал я. – Джон и Эмма Грейнджеры. На что генерал кивнул. -Извините, но это всё, что я о них помню. -Жаль. Ладно. Теперь по бриллиантам. Согласно воле моего друга, они твои и только твои. Это вопрос принципа. Надеюсь, что твои мама и папа поймут меня правильно и простят мою сентиментальность. Кеничи, что думаешь с ними делать? -Наверно, их стоит продать. Деньги разделю пополам. Половину отдам родителям, а вторую половину положу в банк на своё имя. -Сынок, - сказал отец. – Генерал прав. Это твои деньги. -А вы мои родители, - отрезал я. – И раз вы согласны с тем, что это мои деньги, то и решать мне. И я решил. Половину заберёте вы, а половина останется у меня. Если они вам не понадобятся, отдадите Хоноке. -Мотоцугу, Саори, - генерал с уважением посмотрел на моих родителей. – Вы воспитали настоящего мужчину. -Да, это наш сын, - с гордостью сказал отец. Генерал предложил свою помощь в продаже бриллиантов. Родители согласились. Что же касается предсмертной воли Джона Грейнджера, было решено, пока оставить всё как есть. В смысле, молодые сами разберутся. Генерал взял у Мотоцугу номер его и моего счёта, куда перевести деньги, и удалился. После чего вся наша семья вновь села за стол пить чай, и переваривать новость о свалившегося на наши головы богатства. --Кеничи, а ты точно ничего не помнишь об родителях этой девчонки? -Нет. Если вспомню, скажу. -Ладно, что думаешь делать с деньгами? На что потратишь. -У меня всё есть. Пусть лежат. Хотя, думаю, что следует купить что-то, что будет напоминать об этом дне. Что-то не слишком дорогое, но достаточно ценное. -Мотоцикл, - сверкнул глазами отец, а «мать» тут же напряглась. -Нет, – сказал я, и «мать» тут же расслабилась. – Я вступил в школьный театральный клуб. Сейчас я там учусь играть на пианино. Думаю, мне нужно купить к нам домой синтезатор и гитару. -Ты учишься играть на пианино? - Несколько удивлённо-разочарованно сказал отец. – Зачем? -Девушкам нравится, когда парни для них играют на пианино или гитаре. -Точно, - отец вновь сверкнул глазами.***
Тем же вечером у меня, как обычно, состоял разговор с Гермионой. «Гар, то есть, Кеничи, ну как?» «Честно говоря, я думал, что генерал отдаст все бриллианты или все деньги моим новым родителям». «Нет. Генерал Джиро и генерал Аки решили, что у тебя должны быть свои деньги, чтобы приглашать меня на свидания. Так сказать, чтобы мы были почаще на людях». «Намёк понял. Куда хочешь пойти?» «Для начала я бы хотела посмотреть на легендарное Рёдзампаку». «Для этого тебе нужно подружиться с Миу». «Так, так, а ты случайно не пытаешься таким образом собрать себе гарем?» «Только исключительно и с твоего согласия. В конце концов, ещё во время Турнира Трёх Волшебников я назначил тебя на роль старшей жены. С тех пор ничего не изменилось». «Посмотрим на твоё поведение». «Ладно, шутки в сторону. Тебе действительно нужно подружится с Миу и напроситься в ученики хотя бы к Сигурэ. А в идеале ещё и к Кэнсэю Ма». «К этому извращенцу?» «Гермиона, ты же знаешь, что мне нравятся сильные женщины. Даже если она будет сильнее меня. Но женщина должна выглядеть женщиной. Дочь Кэнсэя Ма – хороший пример. Она может за себя постоять. При этом её фигура не перетянута канатами мышц. Кроме того, Кэнсэй Ма тоже не выглядит качком». «Я поняла. Это и в моих интересах попасть в Рёдзампаку. Ведь помимо Миу, там скоро объявится Ренка. Я, конечно, верю, что старейшина не допустит разврата. Но он ещё не имел дело со Слизенинцем твоего уровня». «В таком случае, давай подумаем, на какой козе ты к Миу подъедешь». «А чего тут думать, подойду, и спрошу, зачем женщинам нужен жених. В смысле, что дальше то с ним делать?» «Троль». «У меня был хороший учитель». «Да. Снейп был тем ещё засранцем». «Вообще-то, это я про тебя». «Оу, я тоже тебя люблю. До завтра». «До завтра».***
Я кидал каменные статуи Будды, которые Акисамэ-сан каждый день менял на новую, и побольше. Спустя три дня ко мне подошёл Сакаки, и намекнул на подставу со статуями. После чего расспросил о каратисте, с которым мне предстоит сразиться. Благо, память Кеничи сохранила то, как двигался Цукуба во время своих спаррингов в школьном клубе карате. Вот после этого Сакаки велел мне называть его сенсеем, и начал показывать приёмы. Но, нужно отдать должное, в отличие о Апачая из манги, он свои приёмы не доводит до конца, останавливаясь в последний момент. Но от этого они не становятся менее страшными. Нет, серьёзно. Когда кулак с половину твоей головы летит и замирает в двух сантиметрах от твоего живота или лица, это по-настоящему страшно. Тем временем, наступил момент, когда Гермиона решила потролить Миу. Миу - мой друг? Мой. Она со мной общается? Общается. Значит, она знает, для чего нужен жених, и что с ним нужно делать. Время трудовой повинности в клубе подходило к концу. Я заканчивал давить на клавиши школьного пианино, разрабатывая пальцы. В этот момент Гермиона подошла к Миу которая уже освободилась, и уже ждала меня возле ворот, и у них начался девичий разговор обо мне любимом. Вот тут канон и дал о себе знать. Раздались звуки драки, и Миу побежала посмотреть, что там. Гермиона, разумеется, побежала следом. Увидев, что Цукубу, лидер клуба карате, мутузит парня, Гермиона вспомнила канон и воспользовалась нашей связью. «Гарри, то есть, Кеничи, тащи сюда свой зад. Быстро!» Определив её местонахождение, маго-нейросеть определила ближайшие точки для трансгрессии. Наши сканирующие заклинания, завязанные на энергоны, давно уже разбросаны по всей школе. Так что пока бегу в пустой класс, на который указывает маго-нейросеть и сигнализирует, что там никого нет. Забегаю в пустой класс. Трансформация в «куклу». Трансгрессия по маячку. Трансформация обратно в тело Кеничи, и я выбегаю на улицу. Забегаю за поворот, а там Цукубу и Миу, уже готовы начать драку. -Цукубу, сволочь, ты на кого руку поднял? Ошарашенный от таких слов лидер клуба карате посмотрел на меня. -Кеничи? -Мы с тобой договаривались на то, что у меня месяц на подготовку. О том, что ты будешь обижать моих друзей, договорённости не было. -Ну, так подойди и накажи меня. -И накажу. Как и говорил Сакаки: «Первый удар самый важный. Он же, как правило, и становиться последним». Обманный удар в челюсть Цукубу ожидаемо отвёл, а в следующую секунду он получил сокрушительный удар в живот. Вот только я не Кеничи из манги. Мои, теперь уже четыре учителя знают, что я могу воздействовать на ядро, вырабатывающее Ци. А значит, планку нагрузки можно поднять. Так что если сейчас сравнить меня и того Кеничи, то я буду значительно сильнее. А потому, и удар получился более сокрушительнее. Цукубу что-то прохрипел. Очевидно, как и в манге, хотел сказать, что этот приём не спортивный. Но мой удар действительно выбил из него весь воздух. Сакаки говорил, что после того, как нанёс удар, не жди и не давай сопернику прийти в себя. Не стой идиотом. Бей на поражение. Никаких промежутков между атакой. Бой должен длиться максимально короткое время. И я с ним согласен. Цукубу пошатнулся, выставив ногу. Как раз под приём Кэнсэя Ма. Рывок, захват, и от ноги Цукубу раздаётся хруст. Но и я в зоне поражения Цукубу, чем он и воспользовался, нанеся по мне удар. Я отлетаю, но тут же бросаюсь в атаку. Но Цукубу по настоящему быстрый. Он бьёт мне в челюсть. Но, несмотря на полученный удар, я продолжаю сближение. Цукубу не успел отдёрнуть руку, которой только что бил. Разворот, захват руки, и бросок, как каменную статую Будды. В манге Цукубу что-то промычал. Но тут мой бросок был слишком силён, и Цукубу отключился. Я же побежал к девчатам, изображая обеспокоенность. -Миу, Гермиона, с вами всё хорошо? Он вам не сделал больно? Он вас не обидел? Домой мы возвращались уже втроём. Как выяснилось, Гермиона живёт недалеко от меня. Причём одна. Её опекун очень занят. Его семью она не хочет смущать. Вот зацепившись за тему одиночества Гермионы, я и предложил: -А давайте дружить все вместе? Чем нас больше, тем веселей. Уверен, что из вас получатся замечательные подруги. Вам, девочкам, найдется, о чём посекретничать. Всё же у вас есть темы, которые не следует обсуждать с парнями. После того, как от нас отделилась Гермиона, я сказал: -Знаешь, Миу, а мне нравится Гермиона. Я не о внешности, хотя, признаю, она красавица, как и ты. Мне нравится её дух. -Дух? -Она не помнит себя. Ты даже не представляешь, как это страшно, забыть всё, что тебе дорого. Мне повезло вспомнить. Гермионе – нет. -Я тоже думала об этом, - призналась Миу. – Когда она в классе во время знакомства сказала, что не помнит себя прежнюю. -А ещё она сирота. И она совсем одна в этом мире. Ни друзей, ни подруг. Но она не плачет. Она улыбается сквозь боль и одиночество. Она пытается найти своё место в жизни. Уже за это она достойна уважения. И я понял, кого она мне напоминает. -И кого? -Тебя. -Меня? -Да. Вы очень похожи. Не внешне. Внутренне. Я, даже не знаю, как это сказать. Понимаешь, вы… словно сёстры, у которых одна судьба. В тебе и в Гермионе чувствуется… одиночество… боль потери. Лишь сирота может понять сироту. Когда я потерял память, я на короткое время тоже стал сиротой. И в тоже время в вас обоих чувствуется стержень и внутренняя сила. Невзгоды не сломили вас, а лишь закалили ваш характер. Я, наверное, говорю глупости, да? -Нет, Кеничи, не глупости. В чём-то ты прав. Действительно, если на нас посмотреть со стороны, мы похожи. Лишь сирота может понять сироту. Дальше, мы шли молча.