Тёмная Королева

Софья Сафранова У каждого за душой своя тайна. Тёмная, неприятная, порой жестокая, а иногда и вовсе чудовищная. И, конечно, у меня такая тоже есть. И даже не одна. Но сегодня я их не раскрою, время ещё не пришло. Место, которое сейчас именуется школой, когда-то было для меня домом. Здесь прошла большая часть моего детства и вся юность. Здесь я впервые встретила человека, любовь к которому не угасла даже с годами. Человека, принявшего меня такой, какая я есть на самом деле, принявшего мои взгляды на жизнь, мои устои, а главное, мою сущность. Диме — Мартину, как обожаю его называть, — абсолютно всё равно, скольких я убила, и это его вовсе не ужасало. Но я отказалась от своего счастья ради того, чтобы убийц перестали считать отбросами общества, тварями, которые не достойны жить, любить и создавать семьи. Десять лет назад я вновь переступила порог усадьбы, вновь окунулась в атмосферу далёкой молодости. До сих пор поражаюсь и не могу свыкнуться с мыслью, как быстро пролетела жизнь. Каждый день — настоящая борьба, новый бой, сначала за собственное будущее, потом за семью, а после за касту. Я умерла за это. По-настоящему умерла. Моя дочь осталась без матери, из неё сделали машину для убийств, при упоминании одного её имени трепетали все. Не такую жизнь я хотела для неё. Судьба распорядилась иначе. А может, это Всевышний наказал меня за мои грехи. Двадцать шесть лет назад меня убили. Меня и моего мужа. Тогда я думала, что причина крылась в банальной ревности. Ещё бы, какая нормальная женщина потерпит измены своего мужчины? Вот и Анна не выдержала такой жизни и взяла на себя обязанность вершения «справедливости». Только она не знала, что была лишь пешкой в грязной игре Романа. Ему нужна была Арина, а я догадалась, что его помыслы далеко не так чисты, как он утверждал, и встала у него на пути. Разумеется, Волков не мог допустить моей окончательной смерти. Я владела той информацией, что была для него жизненно необходимой. И он меня воскресил. Выудил из меня всё, что знала, а потом запер в одной из своих лабораторий в Германии под предлогом, что ситуация в кастах сейчас не стабильна и мне нельзя пока вернуться. Я стала его пленницей на целых пятнадцать лет. Когда поняла, что он кормит меня откровенной ложью и вовсе не собирается отпускать, попыталась сбежать. Много раз. Одна попытка всё же увенчалась успехом. Я долго пряталась от его людей: горы, леса, заброшенные деревеньки, и когда стало более-менее безопасно, вернулась в Россию (то, как я добиралась, та ещё история). Пару месяцев отсиделась в соседней области, прежде чем заявиться в Липово, собирала данные по старым друзьям, оставшимся верными мне. Но я опоздала. Арина погибла. Я не смогла её спасти. Совру, если скажу, что не думаю о том, что здесь замешан Роман. А ведь когда-то он был хорошим человеком, молодым перспективным учёным, изобретателем от Бога. Смерть Эльзы, моей сестры-двойняшки и первой и единственной любви Волкова, разрушила всё, убила в нём человека. Его на тот момент тестовое изобретение — «стихийная камера» не спасла её. Собственно, на это и не было больших надежд. Во-первых, не существовало достоверно известных случаев подобных тому, что случилось с Лизи, а во-вторых, если верить легенде, мы её всё равно потеряли бы. Всё произошло внезапно. Мы искали охотников, что забрели на наши территории. Их было двое. Они появились буквально из ниоткуда, шансов на спасение у них не было, но один из охотников выпустил стрелу в Лизи. К несчастью, она попала прямо в медальон, расколов его и выпустив наружу тёмную энергию. Встал выбор: позволить этой энергии поглотить Лизи, лишить света, что был в ней, или убить её самим до того, как произойдут необратимые изменения. Но можно ли это назвать выбором, когда итог один — смерть. Последний ужин перед началом нового учебного года решила пропустить, не хотела портить никому настроение своим присутствием. Видела, как неприятна Рустаму, и, кажется, если бы не Дима, он расправился бы со мной прямо там, в кабинете. Я его не осуждаю, напротив, сочувствую. То, что пережил он, не пожелаешь никому. И всё это снова замыкалось на Арине. Я захотела немного прогуляться по школе и бесцельно бродила по коридорам. Зашла за угол, и в меня чуть не врезалась ученица. Обошла её, не придав значения, а потом щёлкнуло. Я застыла как вкопанная, на короткий миг потеряла дар речи. — Лизи? — сорвалось с моих губ. Мозгом понимала — это не она, но так хотелось верить. Эту ученицу я никогда прежде не видела, но она была так похожа на Лизи… Голова взрывалась от поразительного сходства. Девушка обернулась и окинула меня недоумевающим взглядом. — Должно быть, вы меня с кем-то перепутали, — даже голос похож на голос Лизи. — Меня зовут Лада. Лада? Дочь Рустама и внучка Димы? Значит, охотница, а я слишком зациклена на прошлом и вижу то, чего нет. В жизни бывают совпадения, правда, я в них уже давно не верю. — Да, вероятно, — ответила я, разглядывая её. — Просто вы напомнили мне одну мою знакомую. — А вы?.. — Лада прищурилась. — Софья Алексеевна, — я натянула улыбку вежливости, но внутри подготовилась к очередному косому взгляду неприязни. Так смотрят почти все здесь. — София Гернштальд? — как я и предполагала, Лада сразу же поменялась в лице. В глазах появилась надменность, губы изогнулись в плохо скрываемой усмешке. — В Германии вас часто вспоминают. — Да? И о чем же? — сама не понимаю, для чего спросила, зная, что ответ мне, очевидно, не понравится. — Конечно, о том, как вы и ваша семейка бежали из страны от охотников, поджав хвосты. Маленькая стерва. За словом в карман не полезет. Интересно, от кого это у неё? Точно, не от Димы, да и Рустам сдержан в своих речах. Даже захотелось взглянуть на её мать, может, оттуда ноги растут. Я подошла ближе, удерживая зрительный контакт. — Осторожнее со словами, юная леди. Неизвестно, как они вам аукнутся в будущем. — Это угроза? — усмехнулась Лада. Мои слова нисколько не испугали её. — Ну что вы, как я могу, — ответила я в том же тоне. Тут подошел Рустам и бросил на нас обеих красноречивые взгляды. — Лада, всё в порядке? — он говорил это дочери, но суровым предостерегающим взглядом одаривал меня. Она посмотрела на отца и мило улыбнулась, будто и не распускала свой длинный язык минуту назад. — Мы немножко поболтали с Софьей Алексеевной. Только и всего. — День был насыщенный, тебе нужно отдохнуть. Завтра первый учебный день как-никак, — Рустам с нежностью взглянул на дочь, но напряжение, исходящее от него, чувствовалось каждой клеточкой тела. Пространство буквально заполнили разряды накала. Они пожелали друг другу спокойной ночи, и Лада юркнула в глубь коридора. Рустам осторожно сделал несколько шагов по направлению ко мне и остановился, держа дистанцию. Он долго сверлил во мне дырку, прежде чем сказать: — Если я узнаю, что ты морочишь голову Ладе, от моего гнева тебя не спасет даже отец. — Я знаю, что ты меня недолюбливаешь. И знаю, что у тебя есть на то веские причины, — я старалась говорить спокойно, стойко выдерживая на себе его озлобленный взгляд. — Но прошу проявлять ко мне уважение, хотя бы в силу возраста и опыта. Большего от тебя не требую. — Уважение? — он скривил лицо в гримасе отвращения и нервно одёрнул рукав рубашки. — Правда, считаешь, что такие, как ты, заслуживают уважения? Рустам прямо указывал мне на моё место в сложившейся иерархии. Убийцы для него — дичь, добыча, последняя ступень в пищевой цепи. Такой же, как и большинство охотников, так же узколобо мыслит. Если до этого момента я списывала всё на события прошлого и оправдывала его, то теперь отчётливо видела, что то лишь капля в море заложенной с рождения программы под названием «Убийцы не должны существовать в этом мире». — Если бы такие, как ты, относились бы к таким, как я, по-другому, не издевались бы над нами, не пытались бы истребить нас, мы не стали бы, как ты говоришь, «такими». Задумайся над этим, — не стала дожидаться ответа и пошла к себе, лишь бросив напоследок: — И знаешь, смотрю на тебя, и ещё больше горжусь, что родилась убийцей, а не охотницей. Я чувствовала спиной испепеляющий взгляд Рустама и, лишь покинув злосчастный коридор, смогла немного выдохнуть. В комнате было свежо, видимо, окно открыли уже довольно давно. Дима по своему обыкновению сидел в кресле, держа в одной руке чашку ароматного кофе, а в другой небольшую книгу, наверное, очередной детектив. Дверь хлопнула слишком громко. Дима поднял на меня глаза, отложил в сторону книгу и отставил чашку. — Что случилось? Я легла на кровать и закрыла глаза. — Ничего, что могло со мной случиться? — через силу заставила себя улыбнуться. Меньше всего хотелось загружать Диму своими проблемами. Перевела тему на более интересную. — Мартин, ты никогда не показывал мне фотографии Лады. Почему? — У меня их нет, — пожал он плечами. Отреагировал подозрительно спокойно. Спокойнее, чем обычно. Он всегда себя так вёл, когда хотел что-то скрыть. — Рустам решил, что мало меня наказал, и забрал все фотоальбомы, где есть внучка, компьютер и хранилища тоже почистил, — пояснил он. Но ощущение, что мне что-то недоговаривают, только усилилось. Хорошо, Мартин, пусть будет по-твоему, и эту тайну за семью печатями я разгадаю. С тобой или без тебя. — Ясно. Снова погрузилась в мысли, касательно моего пребывания здесь и отношения окружающих ко мне. Конечно, Дима это заметил. Он поднялся с кресла и сел на кровать рядом со мной. — Сонь, я же вижу, что ты чем-то расстроена, — Дима обхватил ладонями мою руку. Годы идут, а он не меняется. Все такой же идеальный мужчина: заботливый, тонко-чувствующий перемены настроения своей женщины, всегда готов поддержать. Какой же я была молодой и глупой, когда отказалась от него. Кто знает, может быть, наши жизни сложились бы тогда совсем иначе. — Столкнулась с «радушным» приёмом твоей семьи, — сдалась я под его настойчивым взглядом. В чём смысл скрывать то, что он и так знает. — Но меня беспокоит другое: я не хочу становиться стеной между тобой и Рустамом. — Брось, они привыкнут к тебе. Увидят, какой тебя вижу я, и так же, как я, обязательно полюбят, — он поцеловал мою руку и притянул меня ближе к себе. — Сам-то веришь в то, что говоришь? — выдохнула я в его плечо. Такой родной и такой близкий, но если из-за меня его отношения с сыном испортятся окончательно, а они у них и так с трещиной, то предпочту снова исчезнуть из его жизни. — Я это точно знаю, — он, едва касаясь, провёл по моей щеке. Столько любви было в его взгляде, что на секунду задумалась, а заслужила ли я это? — Дай им время. И это время действительно пришло. И очень даже скоро. Правду говорят — общая беда объединяет, а в нашем случае эта «беда» пришла не одна.