Тёмная Королева

— Лада, что он тебе сказал? — спросила Алина, заметив напряжённость Лады. — Да ничего такого, — отмахнулась та, черпая ложкой суп, а потом снова переливая его в тарелку. — Если он наговорил тебе гадостей, я убью этого наглого и самоуверенного… — Олеся надула щеки, пытаясь подобрать нужное определение для Грегори, но так и не придумала. — Ну надо же, ещё совсем недавно ты рядом с ним цвела и пахла, а теперь убить готова, — подколола Алина, не сводя с подруги недвусмысленного взгляда. — Не говори ерунду, — шикнула на неё Олеся, но вновь раскрасневшиеся щёки выдали её с поличным. — Молчу, молчу, — усмехнулась Алина, отпивая чай. — Да нет, я уже забыла, что он сказал, — вмешалась Лада, отодвигая в сторону тарелку с супом, к которому она так и не притронулась. — Я вообще о другом думаю. Догадавшись, в чём дело, Олеся и Алина переглянулись между собой. — Ты о матери, да? — шепнула Алина, игнорируя предостерегающий жест Олеси. И лучше бы действительно этого не спрашивала. — Она мне не мать, — твердо произнесла Лада и одарила её диким взглядом. — Но посмотреть ей в глаза я очень хочу, — после некоторого молчания неохотно проговорила она. — Ты что, собираешься пойти к ней? — выпучила глаза Олеся, рука с ложкой так и застыла в воздухе. — Я должна спросить, почему она так поступила с нами, — отчеканила Лада, ясно давая понять, что больше эта тема обсуждению не подлежит. Но Олеся не собиралась так просто сдаваться. — С ума сошла? Ты же сама видела, как отреагировал папа на её появление, — пыталась она переубедить Ладу. — Он её чуть не задушил. Все это видели, — она посмотрела на Алину, ища поддержки и подтверждение собственным словам. — Да, да. Всё так и было, — активно закивала та, переводя взволнованный взгляд с Олеси на Ладу и обратно. — Вдруг она задумает ему отомстить и отыграется на тебе? — продолжила Олеся озвучивать свои опасения. Она старалась нащупать в Ладе хотя бы тень испуга, но та лишь хмурила брови и закатывала глаза. — Или и вовсе приехала навредить тебе, а ты лично явишься к ней. Даже план придумывать не надо, птичка сама залетит в клетку. Красота! — Олеся хлопнула ладонью по столешнице чуть громче, чем следовало. Другие обедающие начали с любопытством оборачиваться на стол девушек. — Об этом ты не подумала? — шепотом добавила она. Любопытных глаз и ушей рядом стало слишком много. — Подумала и уже всё решила, — Лада села полубоком к Олесе. В её взгляде чёрным по белому читалось: «Ты меня не остановишь. Что бы ты ни сказала, всё бесполезно.» — Если бы она хотела меня добить, то вряд ли бы стала ждать десять лет, а потом возвращаться чуть ли не с фейерверками. Это раз. Что касается сегодняшнего инцидента… Ну, мстить прямо в школе, где на каждом шагу люди, — глупо. Это два, — снисходительно улыбнулась она. — А разве можно назвать глупцом того, кто умудрялся столько времени скрываться, не подавая признаков жизни? — с долей сарказма проговорила она, но глубоко внутри не могла не признать, что уметь так долго прятаться, — гениально. Олеся хотела возразить и использовать последний аргумент, оставшийся в запасе, но Лада опередила её. — Если кто-то из вас расскажет папе о том, что я собираюсь сделать, — она бросила на Алину красноречивый взгляд, — то перестану разговаривать с вами обеими до конца жизни. Клянусь, — и спокойно опустошила стакан чая. — Сумасшедшая! — ругнулась чуть слышно Олеся. — Ладно, — смирилась она, — когда ты собираешься идти? — Со мной пойдёшь в качестве телохранителя? — рассмеялась Лада, а затем выражение её лица посерьёзнело. — Не переживай, Лесь, ничего со мной не случится. — Я отпущу тебя одну и промолчу, только если скажешь во сколько и куда, — настаивала Олеся, не желая отступать. Она бы и правда, как сказала Лада, взяла оружие и пошла вместе с ней, стала бы её щитом, её бронежилетом. Лада закатила глаза, внутренне умиляясь заботе Олеси. — Хорошо, только не делай во мне дырку взглядом, — она развела руками и всё же согласилась на компромисс. — Пойду после отбоя.

***

— Распорядиться, чтобы подали обед в комнату? — вместе с вопросом в дверь просунулась голова Никиты. — Нет, — Катя нахмурилась и поджала губы. — Что-то аппетит пропал. Никита вздохнул и вошёл в комнату. — Всё думаешь о той убийце? Катя задержала на нём взгляд и, помедлив, опустилась в кресло, закинув ногу на ногу, а руки положив на подлокотники. — Да чёрт бы с ней, — она откинула голову на спинку. — Меня больше волнуют предатели, которые работают на Волкова. Она уже поняла, что за эти годы Волков стал куда более опасен, чем прежде. Он не дремал, не спал, не тихо трясся от страха в своей норке, а всё это время готовился к войне. Кто знает, скольких он успел переманить на свою сторону. Кто знает, сколькие из школы ещё не под его влиянием. — Мы найдем их всех и уничтожим, — уверенно произнёс Никита и гордо приподнял голову. — Впрочем, как и всегда. Но его энтузиазма Катя не разделяла. — Сейчас всё по-другому, — выдохнула она. — Не только мы стали сильнее, но и он, — Катя сложила руки в замок, оперлась на них подбородком и устремила задумчивый взгляд в стену. — Когда он узнает, что я жива, а он, скорее всего, уже об этом знает, начнётся новая игра. С новыми правилами. Но теперь уже не за власть, а за право на жизнь. В дверь постучали, и следом зашла убийца из воинов Кати. — Госпожа, там какой-то мужчина просит вашей аудиенции, говорит, что ваш брат. Никита и Катя обменялись взглядами. Оба понимали, зачем пришёл Артём и о чём будет разговор. — Зови, — немного подумав, произнесла она, а затем, скрывая нервную дрожь в ладонях, сцепила руки в замок и снова бросила на Никиту быстрый взгляд. — А ты иди, займись другими делами. Никита поклонился и покинул комнату. На выходе столкнулся с Артёмом, который в ожидании приёма переминался с ноги на ногу и теребил пальцами низ форменной куртки. Размышляя о том, что его давно беспокоит, он даже не взглянул на Никиту. Как только Артёму разрешили войти, то, ни колеблясь ни секунды, тот вбежал в комнату, кинулся к сестре и крепко зажал её в своих объятиях. — Господи, живая! Слава тебе, Господи! — полушёпотом выдохнул он, уткнувшись в волосы Кати. Его душили слёзы радости, неизвестность тяжёлым камнем рухнула с его плеч, на смену грузу скорби пришло воздушное облегчение. Катя замерла в той же позе, в которой встретила брата, с которым они так давно не виделись. Она не обняла его в ответ, даже не прикоснулась. Застыла с маской холодного безразличия на лице. — Что произошло? Кто это сделал с вами? — Артём отстранился и обхватил её лицо ладонями. Но когда он увидел её глаза, ему стало не по себе. Не осталось и следа от такого родного и привычного голубого цвета. Только ужасающий черный с леденящей пустотой внутри. — Что это такое? — Артём резкими движениями принялся изучать глаза Кати, оттягивая то нижнее веко, то верхнее веко, наклонял её голову в разные стороны. Ничего не изменилось. — Что они сделали с тобой? Это отец? Катя раздраженно скинула его руки с себя и сделала шаг назад. — Никто и ничего со мной не делал, — бесцветный тон бил под дых каждым произнесённым словом. — Почему ты так говоришь? — опешил Артем. — Да что с тобой такое? — взорвался он негодованием, всплеснув руками, и снова сделал шаг навстречу. Но Катя жестом остановила его. — Зачем ты пришёл? — нисколько не меняясь в лице, проговорила она. — Я не понимаю… — он опустился на кровать и уставился в пол невидящим взглядом. — Зачем ты пришёл? — Катя снова повторила вопрос. — Это то, о чем говорила та бабулька, да? — не отступал Артём. Он поднял глаза на Катю, но она молча отвернулась к окну. — Что ты хочешь от меня услышать, Артём? — Правду, — он поднялся с кровати и подошёл ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Катя медленно развернулась и встретилась с ним взглядом. То, что она сказала в следующее мгновение, повергло его сначала в шок, а потом ввело в отрицание. — Разве следствие не рассказало вам правду? — абсолютно безэмоционально произнесла Катя и заложила руки за спину. «Она так шутит, да?» — сперва подумал Артём, но по её твёрдому голосу и прямому взгляду понял, что ни черта это не шутка. — Ты думаешь, кто-то поверил в версию следствия? — с ноткой истерики рассмеялся он, но быстро прекратил под неменяющимся взглядом Кати. — Разве что только Рустам, — его губы превратились в тонкую линию, а брови сошлись к переносице. — Но ни я, ни Дмитрий Валерьевич, ни тем более Полина в это не верим, — пылко возражал он. Озарение снизошло на его голову как лавина. — Кого ты прикрываешь? И почему? Катя впервые за его короткий визит усмехнулась, но вовсе не по-доброму. Артём никак не мог уловить причину, по которой она стоит на своём. Но чувствовал, нет, точно знал, что она лжёт. — Тебе будет сложно это принять, но я убийца своих детей, — циничная усмешка вновь заиграла на её губах. — Это та правда, которую ты так хотел услышать. Другой у меня для тебя нет. Артем покачал головой и выдавил из себя горькую улыбку. — Я не знаю, зачем ты устраиваешь сейчас этот цирк, но надеюсь оно того стоит. Он как ошпаренный выскочил из комнаты, с трудом сдерживая бурлящие чувства и слова, что так мечтал выпалить Кате в лицо. «Она лжёт! Лжёт! ЛЖЁТ!» — убеждал Артем сам себя, вырывая с корнем зачатки сорняков сомнения. Ну не может же он так ошибаться на её счет? Они росли вместе, делили всегда всё на двоих. Он просто не может знать её плохо. А она на такое просто не способна. То ли с облегчением, то ли с сожалением, но после ухода Артёма Катя выдохнула и вытащила из сейфа старую потрёпанную тетрадь с пожелтевшими от времени страницами. Она быстро пробежалась глазами по последнему написанному, вытащила из стола ручку и принялась быстрым размашистым почерком что-то записывать. Спустя полчаса в комнату снова просунулся Никита. — Моя Госпожа, — он помялся в дверях и зашёл внутрь после одобрительного кивка Кати. — Ты принёс документы, которые я просила? — не прерывая своего занятия, проговорила она. — Дмитрий Валерьевич не отдал мне их. Сказал, что передаст только тебе лично в руки, — насупился Никита и слегка поджал губы. Было заметно, что между ним и Дмитрием Валерьевичем произошёл не очень приятный разговор. — Вот как? — Катя вскинула голову и бросила на Никиту проницательный взгляд. — Ну, рассказывай, что он тебе наговорил. Вижу же, что весь кипишь. — Если коротко, он недоволен, что мы вмешиваемся в дела школы и охотников в целом, — изложил Никита. — А ещё, когда я туда пришёл, из его кабинета выходил Артём. Я так понимаю, аудиенция прошла не очень успешно? Катя прикрыла глаза и потёрла виски. — Мы знали, на что шли, когда вставали на этот путь, — неприкрытая печаль звучала в её голосе. Но сворачивать уже слишком поздно. Они оба это понимали. — Кстати об этом, ты выяснил, что-нибудь про препарат? — Она попросила зайти завтра, — проговорил он тише. Нельзя терять бдительность, особенно, в школе будущих спецагентов. — Хочет попробовать ещё один метод. — Хорошо, пусть работает. Время ещё есть, — кивнула Катя и встала с кресла. — Ну что, прогуляемся до кабинета директора, как в старые добрые?

***

— Что ты хотел? — Катя не стала разводить приветственные церемонии и перешла сразу к сути. — Дело ведь явно не в документах, так? — Ты права. Это лишь предлог, — Дмитрий Валерьевич не стал отпираться. Он прекрасно понимал, что поговорить с Катей тет-а-тет по-другому не выйдет. Как только она пересекла порог его кабинета утром, ему стало всё предельно ясно. С ней что-то не так, как и с её внезапным появлением. И либо школа в опасности, либо сама Катя эта опасность. Она усмехнулась и закатила глаза. С виду могло показаться, что ситуация её даже слегка забавляет, но глубоко внутри неё сидел страх, что всё, что она столько лет скрывала, прятала от назойливых глаз и ушей, вскроется раньше, чем следует. И тогда придёт конец всему. Не только ей и её тайнам, а и всем, кто находится рядом или так или иначе связан с ней. — Что, как Артём будешь выпытывать правду? — Катя заливисто расхохоталась, а затем смех резко оборвался, и на его смену вновь пришло пустое бездушие. Она упёрлась в Дмитрия Валерьевича стеклянным взглядом, её немного потряхивало, отчего тело покачивалось из стороны в сторону. Так обычно выглядят пациенты психиатрической больницы под мощным успокоительным. Или змеи, что гипнотизируют свою жертву. — Я всё ему сказала. Чего вы еще хотите от меня услышать? — Я просто пытаюсь понять, для чего ты выгораживаешь Валери? — заявил Дмитрий Валерьевич, продолжая держать внешнюю маску спокойствия, хотя в душе недосказанность давно лежала мертвым телом, а фитиль неконтролируемой ярости вспыхивал каждый раз, когда он пытался самостоятельно сложить этот невозможный пазл. Будто картинка для его сборки — квадрат Малевича. — Это ведь её рук дело, верно? — Какие же вы все наивные, — дьявольская ухмылка медленно расплылась по её лицу. На короткий миг Дмитрий Валерьевич усомнился в собственных мыслях, столько лет державшихся на плаву. Потрясающая актерская игра или всё-таки ядовитая правда? — Ты не могла, — твёрдо произнёс он, глядя Кате прямо в глаза и отказываясь верить её словам. — И почему же? — незаинтересовано спросила она, рассматривая ногти на руке. Ей хотелось встать и уйти. Заранее знала, что этот «откровенный» разговор зайдет в тупик. Она будет твердить одно, а Дима ей, конечно, не поверит и будет думать об обратном. — Потому что хорошо тебя знаю, — коротко ответил он, не вдаваясь подробности. Как и Катя, Дмитрий Валерьевич уже понял, что пока она сама не захочет всё рассказать, их последующие беседы вряд ли продвинутся дальше приветствия. Каждый будет гнуть свою линию. — Нет, Дима, ничего ты обо мне не знаешь, — скорбным голосом произнесла она. Во взгляде промелькнула боль, словно она вспомнила что-то страшное для неё самой. А затем она вновь надела маску главной злодейки одной на всех сказки. — Я так долго строила из себя хорошую, так долго отталкивала свою истинную сущность, что почти потеряла собственное «я». Мне надоело быть той, кем я вовсе не являюсь, — она зло оскалилась и до хруста сжала ладонью подлокотник. — Итог ты знаешь сам. — Пусть будет по-твоему, — приподнял брови Дмитрий Валерьевич, а потом полез в ящик стола, достал документы и положил их перед Катей. Не говоря ни слова, она забрала их и подошла к двери. Затем снова повернулась и отстранённо спросила: — Ты не сказал Софи. Почему? — Она считает тебя мёртвой, — невозмутимо ответил Дмитрий Валерьевич. — А я посчитал, что ей об этом знать ни к чему. Тем более, это не моя тайна. Катя едва заметно усмехнулась и покинула кабинет. Дмитрий Валерьевич устало прикрыл глаза рукой. Он пребывал в полной прострации, думал, стоит ли продолжать давить на Катю или отдать поводья в её руки. После разговора в очередной раз убедился, что все обвинения против неё сфабрикованы. Сплошная ложь. Но почему она до сих пор не расправилась с Валери? Или всё намного сложнее… Догадка, пришедшая в голову, казалась слишком банальной. Потонет Валери, потонет и Катя?