Тёмная Королева

Лада Мамедова, 16 лет Денёк выдался тот ещё, но и это не конец. Осталась самая сложная часть: улизнуть из комнаты после отбоя и поговорить с биологической матерью. Правда, если меня туда вообще пропустят. Мало представляю, что скажу ей, да и, собственно, для чего мне туда идти. Что я хочу от неё услышать? Как она, не дрогнув, разрядила в меня обойму или как без сожаления убила моего брата? Или, может, всё сразу. Нет. Мне нужен лишь ответ: почему. За что заплатили мы с Егором? И папа… Так какова цена нашей семьи? Отбой. Пора, другого раза может не представиться. — С богом, — перекрестила меня Олеся. — Только через библиотеку не суйся, там ещё парочка преподов сидит, — предупредила она. Перед самым отбоем я попросила её сходить на разведку. Тихо, почти на цыпочках выскользнула из комнаты, постоянно оборачиваясь, пересекла коридор. На развилке свернула в противоположную сторону от библиотеки. В холле второго этажа пришлось затаиться в темном углу, мимо, тихо посмеиваясь, пробежали такие же нарушители правил как я. До заветного коридора оставалось совсем немного, как вдруг впереди за углом услышала голос папы. Сердце в пятки ушло, поджилки затряслись — называйте, как хотите, но сказать, что я испугалась, — ничего не сказать. В лучшем случае просто поругается, прочитает лекцию о наказаниях за нарушение школьного устава, в худшем — запрёт в комнате до конца моих дней, если догадается, зачем я тут брожу. Повинуясь панике мозга и не придумав ничего лучше, нырнула в первую попавшуюся дверь. Только выдохнула, как голос за спиной окатил меня холодной водой из банного тазика: — Нифига себе. Ты передумала и решила всё-таки познакомиться? Я медленно, нехотя, повернулась и прижалась спиной к двери. «Только бы не он, только бы не он», — проносилось в мыслях. Ну, не могло же так «повезти», чтобы ближайшая комната оказалась этого самого парниши, как его… Чёрт! В библиотеке с утра приставал ещё, да как же его зовут… А, Макс. Точно. Так-то у меня хорошая память. Ну, почти. Опустим тот факт, что я не помню ничего из первых шести лет своей жизни. — Не обольщайся, мне просто нужно было… — я судорожно попыталась придумать причину, но в голову так ничего и не пришло. Господи, стыдно-то какой, представляю, как это выглядело со стороны. — Спрятаться от преподов, потому что попасться в первый день так себе идея? — снисходительно улыбнулся Макс и, отложив ноутбук на тумбочку, сел на кровати. И только сейчас мне удалось разглядеть его как следует. Сам парень некрупный, но и не сильно худой, под футболкой цвета «вырви глаз» проглядывались накаченные руки с хорошо заметными выпирающими венами. Точно следит за собой, наверно, в спортзал ходит. Тёмные волосы были уложены в модную в то время прическу: чёлка поднята к верху, а бока выбриты. А чуть прищуренные серые глаза изучающе разглядывали меня. — Что, теперь сдашь меня? — напряглась я. Не вызывал у меня доверия этот парень. Во-первых, перевёлся сюда подозрительно внезапно. Прям как родственничек Грегори. Во-вторых, он сын Барбашова, который поддерживает мою недомать. Кстати, и эти двое свалились как снег на голову. Не удивлюсь, если все здесь повязаны друг с другом. Ну, и в-третьих, Макс по умолчанию убийца. А с ними мне разговаривать точно не о чем. Сочувствую Алисе с такой-то семейкой. — Не все в этом мире хотят тебе навредить, Лада, — усмехнулся он, но, по-моему, всё-таки обиделся. Ну и ладно, ну и пусть обижается, мне-то что? Но внутри уже заскреблось неприятное чувство несправедливости. Ведь и правда он ничем не заслужил предвзятое отношение с моей стороны. Он не выбирал, кем родиться… Стоп! Что это я переобуваюсь? Макса воспитывал отец, сомневаюсь, что он вложил в сына что-то адекватное, помимо: «быть убийцей — кайф» и «Королева — наше будущее». — А сосед твой где? — перевела я тему, заметив разбросанные вещи на соседней кровати. Меня поучает, а у самого сосед неизвестно где гуляет. — Смотрю, и он у тебя не пример для подражания. — Грегори-то? — Макс нахмурился и пожал плечами. И опять этот Грегори. Он везде! — Понятия не имею, с ужина не видел. Может, на тренировке, он вроде заикался про неё… Он говорил что-то ещё, но я уже не слушала. Аккуратно выглянула за дверь — никого. Прислушалась — тишина. — Ладно, спасибо за убежище, Максим, но мне пора, — бросила на него короткий взгляд. А с виду очень милый парень, жаль, что убийца. Так бы, может, и подружились… Лада, алло! Стоп. Хватит о парнях думать, они тебе не нужны. У тебя сейчас другие цели и заботы, очнись. — Приходи ещё, — улыбнулся Макс и подмигнул. — В следующий раз хоть чаю попьём. Я вышла и, закрыв дверь, оперлась на неё и выдохнула. Надо же было так влипнуть, ещё и вломилась в комнату парней, которые, между прочим, мне не очень-то и приятны. Ни первый, ни второй. Быстро, стараясь выкинуть ненужные мысли из головы, дошла до нужной мне двери. Впрочем, чтобы не вычислить комнату, нужно очень постараться. Это единственное место, не считая холла, где стоит охрана, ещё и в чёрных плащах. Косы не хватает для антуража. Я подошла к охране практически вплотную, никогда ещё так близко не стояла рядом с убийцами, и выпалила: — Я хочу войти, — большей глупости мой мозг, увы, придумать не сумел. С чего я вообще взяла, что меня туда пропустят? — Не положено, — отчеканила убийца справа и перегородила мне дорогу. Её лицо закрывала чёрная ткань, но по голосу было понятно, что это женщина. Это не то что бы удивило меня, скорее не привыкла к подобному. Я много лет жила среди охотников, и охрана всегда состояла из мужчин. А тут женщины. — Мне нужно, — настаивала я. Любой другой нормальный человек на моём месте просто бы ушёл, мол, не судьба. Но нормальность — это не про меня. — Девочка, ты кто? — подала голос убийца слева. Тоже женщина. — Я… — я запнулась, ведь дальше мне пришлось сказать то, что вовсе не хотелось. — Я дочь Екатерины Александровны, — чуть вспомнила её отчество. Убийцы переглянулись между собой, будто в первый раз услышали. Хотя вполне возможно и такое. — Доложите же, чего стоите, — поторопила я их. Это сработало, и убийца справа, немного помедлив, постучалась и, услышав «Войди», скрылась в комнате. Честно говоря, я не питала больших надежд, что мне разрешат войти, но попытка не пытка. Спустя минуту убийца вернулась с ответом: — Госпожа готова вас принять. Проходите, — она открыла мне дверь и жестом пригласила внутрь. Госпожа? Ничего себе. Всегда считала, что преступники должны гнить в камере или в земле, а не возноситься до небывалых высот. Вот она — справедливость убийц. Всё, что нужно об этом знать. Я немного заколебалась, стоя перед дверью. Может, не стоит испытывать судьбу? Сделав глубокий вдох, я переступила порог логова дьявола. Именно им мне казалась биологическая мать на тот момент. Честно, ожидала увидеть мрачное помещение, свечи там, какие-нибудь круги сатанистов, черепа… М-да, что-то у меня слишком бурная фантазия. Но на удивление комната, напротив, была в светлых тонах и довольно просторная, крупная дорогая люстра ярко освещала пространство. Мебели было не очень много: только большая кровать в половину комнаты, средних размеров шкаф с зеркалом в углу, напротив кровати письменный стол. Сама же хозяйка, вся в чёрном, невозмутимо восседала на кресле молочного оттенка. На фоне светлой комнаты она была вороной, или даже вороном, и спокойно попивала что-то из чайной чашки. Возможно, не чай. На журнальном столике стояла ещё одна чашка, но пустая, а рядом ещё одно кресло. Но в комнате больше никого, кроме нас. Это она меня ждала? Но откуда ей знать, что я приду? Что-то тут нечисто. Не верю в такие совпадения. Биологическая мать подняла на меня взгляд, в котором не было ничего. Абсолютная пустыня в свои самые спокойные дни. Да ни одно живое существо на планете не может так смотреть! Должны же отражаться хоть какие-то чувства. Даже безразличие хорошо заметно, а тут просто ноль. Полный. Говорят, глаза — зеркало души. Могу смело заявить, что у этой женщины души и в помине нет. Вы скажете: так не бывает! Я тоже так думала до сегодняшнего дня. У камней у водопада эмоций больше, чем в её взгляде. — Чаю? — с бесцветной вежливостью спросила она, делая очередной глоток. Как мило с её стороны. — Будто ты не понимаешь, что я сюда пришла не для того, чтобы чаи распивать, — нервно бросила я и прошлась по ковру до кресла, но в него так и не села. И никогда не сяду с ней за один стол. — Да? — биологическая мать произнесла так бесстрастно, что это больше походило на утверждение, чем на вопрос. — Тогда я тебя слушаю. В голове попыталась разложить кашу из мыслей по тарелочкам, сомневалась, о чём спросить сначала, а о чём потом. — Зачем ты здесь? — выдавила я из себя самый безобидный, как мне казалось, вопрос. Женщина, которую я через силу называю матерью, неспешно отпила из чашки и, поставив её на стол, расслабленно откинулась на спинку кресла, положила руки на подлокотники, а ногу на ногу. Теперь её взгляд холодным стеклом неуютно скользил по мне. — Я не планировала, — коротко ответила она, не меняясь в лице. — Так пожелала Её Величество. — А ты, смотрю, её самая верная и преданная собачонка, — не выдержала я. Знаю, наследнице касты охотников так себя вести не подобает, но я так устала держать всё в себе. Да и почему я должна молчать, когда прямо передо мной сидит женщина, которая разрушила мою жизнь, убила нашу семью, а папа… А она сидит ещё так спокойно: ни совести, ни сожаления. — Наверно, всегда выполняешь её приказы и в рот не забываешь заглядывать? О, а вот и первая эмоция появилась — насмешка. Губы сложились в плотоядную ухмылку, а стекло в глазах таяло посекундно. Уже что-то, хотя бы не так жутко. Не со стеной разговариваю, и на том спасибо. — Когда-нибудь и ты так будешь. Не переживай, — хмыкнула она. Задели ли её мои слова? Да чёрт знает. Но я старалась вывести её на эмоции, хотела видеть её истинное лицо без маски равнодушия. А теперь сомневаюсь, маска ли это? — Я никогда не буду такой как ты, — презрительно бросила я. Меня аж скрутило рвотным позывом, как представила, что могу быть на её месте. — Не зарекайся, — моя реакция только забавляла её. По-моему, она даже специально подначивала меня. — Сколько того не отрицай, но ты моя дочь. Была, есть и будешь. В тебе течёт моя кровь. — Во мне нет твоей грязной крови! — закричала я. Огненный круг из отчаяния и непонимания замкнулся, а я оказалась внутри него не в силах выбраться. — Как можно быть такой жестокой по отношению к собственной семье?! — мысли бессвязным потоком выскакивали через рот одна за другой. — Папа, я, мой брат — за что? — к горлу подступил ком. Говорилось всё тяжелее, с трудом держалась, чтобы не разрыдаться на потеху этой женщине. — Оно того стоило? Наша жертва принесла тебе пользу? Ответь хотя бы на этот вопрос честно и без цинизма. — Ах, ты об этом, — скучающим тоном произнесла она и закатила глаза. — Меня сегодня весь день об этом спрашивают, начиная с твоего отца и заканчивая тобой. Надеюсь, ты последняя. А то уже, знаешь, поднадоело отвечать одно и то же, — она вдруг резко замолчала, явно что-то обдумывая. — Хотя нет, раз ты просишь прямо и откровенно, то моим ответом, пожалуй, будет всего лишь один вопрос, на который ты должна ответить сама, — она сделала паузу и упёрлась в меня взглядом. — Ты всегда веришь тому, что тебе говорят? Ничего не поняла. Что за намеки? Как это вообще понимать? Терпеть не могу, когда говорят загадками. — К чему ты клонишь? Что… — Так да или нет? — пресекла она жёстким вопросом мои дальнейшие возмущения. В голове промелькнула смутная догадка. — Нет, конечно, больше верю собственным глазам и ушам, — всё же ответила я и поймала на себе взгляд человека, который ожидал именно такого ответа. — Что ты имеешь в виду? Объяснись, — требовала я. Во мне уже проснулся детектив, который готов копать до победного. — Я? Ничего. Ты сама ответила на свой вопрос, — за время нашего разговора она ни разу не поменяла позу. Как каменное изваяние, только губы шевелятся, извлекая звук. Может, это всё плод моего разыгравшегося воображения и на самом деле моей биологической матери здесь нет. Поздравляю, Лада, шиза подкралась незаметно! — Хочешь сказать, что папа врёт? — тихо проговорила я и сама испугалась собственных слов. Да нет, такого не может быть. Зачем ему это нужно? — Я такого не говорила, — она приподняла брови и покачала головой. — Но ведь твой отец рассказал тебе лишь версию следствия, а вот что там произошло на самом деле, знаем только ты, я и твой брат, — говорила так вкрадчиво и логично, что волей-неволей прислушиваешься, ловишь каждое слово. И это пугало больше всего. И ведь не поймешь, правду говорит эта женщина или себя выгораживает. — Однако Егор мёртв, ты ничего не помнишь. Остаюсь только я. — Ты пытаешься запутать меня. Нет никакой другой правды, — больше слушать её мне не хотелось. — Хочешь влезть в наши с папой отношения и выставить его глупцом, что поверил следствию. Я вижу твоё гнилое нутро насквозь, — я вновь начала закипать. Она всё лжет! — И мне плевать на всё, что ты говоришь. Я развернулась и пошла к выходу. — Было бы плевать, ты бы сюда не пришла, — ровным тоном прилетело мне вдогонку. Только не оборачивайся, Лада! Иди вперёд и не оборачивайся. Не слушай эту женщину, она на всё способна. Но доля правды в её последних словах была. Я пыталась убедить себя, что мне всё равно, в то время как это совсем не так. И на этом можно было бы забыть этот поход, как страшный сон, если бы не одно НО. Гневное и разочарованное. Только я вышла из комнаты, даже дверь за мной закрыться не успела, как из-за угла появился папа. Закон подлости: вечно не в то время и не в том месте. Ситуация, последствия которой хуже не придумаешь. Уже можно писать завещание? Пока он быстрым шагом приближался ко мне, я мысленно перебирала все возможные варианты оправданий. — Что ты тут делаешь? Банальный вопрос, на который папе даже не нужен был ответ. По нему было видно, что и так всё понял. — Не могла уснуть, решила прогуляться, — проговорила я, пряча глаза от его испытующего взгляда. Ой, лучше бы сказала правду. Но духу не хватило. — Хорошо, — папа сделал вид, что поверил, но мы оба знали, что это не так. — Завтра поговорим о «вреде» ночных прогулок. Время уже позднее, провожу тебя до комнаты. Видимо, моя казнь откладывается до завтра. Боюсь представить, какую бурю устроит папа. А высунувшаяся из своей норы биологическая мать подкинула дров и в без того полыхающий костер: — Надо же, вся семья в сборе, — и снова эта леденящая слух усмешка с нескрываемыми нотками сарказма. — Рустам, ну, ты бы хоть предупредил, что тоже зайдешь, я бы и для тебя чашку поставила. Папа бросил на неё испепеляющий взгляд, не говоря ни слова, взял меня за локоть и увёл прочь от этой комнаты и этой женщины.