Тёмная Королева

Запись из личного дневника двенадцатилетней Арины Исаевой: «Я никогда не была невинной. Я родилась преступницей по закону. На меня навесили клеймо, как только я появилась на свет. Но теперь никто не избежит возмездия от моей руки за причиненные страдания. Эта Тварь лишила меня детства. Эта Тварь отняла у меня семью. Это Тварь превратила меня в ту, кем я являюсь сейчас. Я буду дышать Ей в спину. Я стану Ее тенью. Я буду следовать за Ней по пятам. До тех пор, пока не нанесу смертельный удар.» Из воспоминаний Алисы Телицыной Когда раздался звонок, я гуляла с детьми в саду. Ещё не поднимая трубку и не зная имени звонящего, почувствовала что-то неладное. — Алло? — Срочно приезжай к водопаду. Только не по трассе. Это была Таня. По голосу я до конца не смогла определить: зла она или просто взволнованна, а может, и то, и другое. Таня зовёт, чтобы снова распыляться, как убьет Арину и займет ее место? Так это уже проходили. А что если… Да нет, не может быть. У детей Кати сегодня День рождения, вряд ли Таня заявится в кафе с пушкой и всех перестреляет. Хотела уже позвонить Кате, рассказать о предстоящей встрече, но меня будто что-то толкнуло внутри, будто предупреждало, что сейчас не время. Я оставила детей на дворецкого до приезда няни и, не теряя времени даром, поехала в указанное место. Свернула к лесу другой дорогой, через соседнюю полузаброшенную деревню, как и попросила конспиратор-Таня. Ехала больше на автомате, нехорошее предчувствие не давало сосредоточиться на дороге, но я, как могла, отгоняла от себя плохие мысли. Зря. За свою довольно долгую по меркам убийц жизнь я повидала многое: пытки, убийства целых семей, даже сама участвовала в этом. Но это не ужасает так, если бы перед тобой лежало тело незнакомца или врага, и это несравнимо с тем, когда ты видишь мертвым того, кто был тебе близок. И дети. Это всегда было табу, а после рождения своих деток я и вовсе размякла. И сейчас, смотря на тела Кати-Арины с ножом в сердце и ее дочери, лежащей ничком внизу обрыва, с трудом давила в себе эмоции и желание придушить тварину Таню. Почему же я этого не сделала? Потому что мы с Катей предполагали подобный исход событий и готовились. Правда, не ожидали, что Таня под покровительством Волкова решится на это так скоро. — Разве девочка не нужна Волкову живой? — все, что смогла я выдавить из себя, глядя на жуткую картину перед собой. — У нее уже проявились силы, выживет, — равнодушно произнесла Таня. — А из-за того, что они подавлены таблетками, будет восстанавливаться медленно, как человек. У врачей не возникнет подозрений. А даже если возникнут, у нас в больнице есть свой врач. Таня так цинично говорила это, что я невольно взглянула на нее и заметила, что она еле стоит на ногах и морщится от неприятных ощущений, а брюки пропитаны кровью. — Ты ранена? Давай посмотрю, — предложила я, чтобы лишний раз не выдать себя. — Ерунда, — отмахнулась Таня и снова поморщилась от боли. — Пули обычные были. Так, — обратилась она убийцам, что были с ней, — берите ее и несите к мальчишке. Там закопаем. — К мальчишке? — переспросила я, не сразу понимая о ком речь. А потом вспомнила, что тела сына Кати тут нет. — Мальчишка видел все, пришлось убить, — снова хладнокровно проговорила Таня, будто речь шла не о ребенке, а о каком-нибудь случайно попавшемся на глаза пауке. — Но это нам и на руку. — А что скажет Волков? Егор — не менее уникален, чем Лада. Разве не такие дети были целью жизни Волкова? — Ему не нужен мальчишка. Сказал, выживет — ладно, нет — так нет. Именно в этот день Волков открылся для меня с совсем иной стороны: кровожадной, безпринципной. Конечно, я никогда не считала его хорошим человеком, он много зла натворил, долго кошмарил всю касту, включая Арину, и когда мы узнали, что вроде как избавились от его влияния, то вздохнули с облегчением. Но чтобы таким образом расправляться с детьми… Да, ставить над ними опыты, да, даже собственную дочь не пожалел, но убивать? Именно в тот день я поняла, что мы не так хорошо знаем Волкова, как думали. И цели у него совсем другие: не править миром за счёт убийц, не воскресить любимую Лизи с помощью Лады, — нет, все куда глубже. (Вот только узнали мы об этом слишком поздно.) Тем временем убийцы взяли Катю за руки и за ноги и потащили в сторону чащи, а мы с Таней проверили, не осталось ли на месте каких-нибудь улик или следов нашего пребывания. — Девочку оставим тут? — я посмотрела с обрыва вниз на Ладу. Она лежала как мертвая, но я не решилась при Тане спуститься и проверить, жива ли она. К тому же, земля внизу была мокрая, я могла наследить. Думаю, они и без меня все проверили и убедились в этом, так как земля на склоне была еле заметно перекопана, как если бы пытались замести следы. — Да, ее должны найти, — Таня слегка вытянула руку, повертела пистолет, а затем вытащила из него магазин с несколькими пулями и заменила на пустой, видимо, родной. Я узнала пистолет по номеру, он принадлежал Кате. Значит, вот на кого Таня решила свалить свое преступление. Продумано, ведь Кате уже все равно и она никому и никогда не расскажет правду. По крайней мере, так считала Таня. Ещё раз тщательно проверив место, мы побрели следом за убийцами Тани, хотя, скорее всего, они были не ее, а Волкова, но это уже сейчас не так важно. Чаща находилась в получасе ходьбы умеренным шагом от водопада, не так, чтобы близко, но чтобы собаки не учуяли след Кати, придется сбить их со следа. Подручные Тани к тому моменту, как мы подошли, уже во всю копали могилу. Мне было нелегко на это смотреть, но теплела надежда, что у меня ещё есть время, чтобы спасти Катю, а сейчас ей бы хуже не стало. В том, что она уже мертва, я не сомневалась. Но с момента смерти для почти любой убийцы есть шанс снова воскреснуть, если в течение шести часов поместить тело в камеру с ее стихией. Да, это был наш «план Б» на именно такой случай. Главное, избавиться от Тани и ее людей. — Там в овраге лежит мальчишка, — обратилась Таня ко мне и махнула влево. — Проверь, точно ли мертв. — Мы проверяли. Пульса не было, — отозвалась одна из убийц, отставляя лопату в сторону. — Лучше перестрахуемся, — строго ответила Таня и нахмурилась. — Лиза у нас медсестра, мы должны быть уверены. — Врач, — возразила я. — Да какая разница, — скривилась Таня и уперла руки в бока. Может, и хорошо, что она не воспринимает меня всерьёз? Я спустилась со склона к Егору. Он лежал на боку, крови сначала не увидела, как должно бы было быть, если бы его застрелили, только синяки и царапины. Выходит, Таня промахнулась? Я прижала пальцы к сонной артерии ребенка и мысленно молилась, чтобы оказался жив. Сначала не уловила пульс и даже внутренне запаниковала, но чуть сдвинув пальцы в сторону, тут же почувствовала сердцебиение. Слава Богу, живой! Просто без сознания. Убийца, которая проверяла пульс до меня, видимо, совсем неопытная в таких делах. Все складывалась как нельзя лучше, я бы даже сказала максимально хорошо, насколько это возможно в такой ситуации. Ещё раз внимательно оглядела, нет ли у ребенка ранений, не истекает ли Егор кровью, и тут заметила небольшое бурое пятно в области левого предплечья и сквозную дырку от пули на куртке. Пуля прошла по касательной. Таня не промахнулась, это Егорку спасло то, что куртка оказалась ему чуть великовата. А без сознания он, наверное, потому что овраг довольно глубокий, ребенок мог легко, но несильно удариться головой о твердую землю. Судя по тому, как четко и размеренно бьётся его сердце, Егору ничего не угрожает. Увы, у меня не было ни времени, ни возможности, проверить в полном ли он порядке, ведь за мной очень настороженно наблюдала Таня, следила за каждым моим действием. — Ну, что? — спросила она, когда я поднялась наверх. — Мертв. Таня вроде бы поверила мне, да и поводов мне не верить я ей ещё не давала. Но на всякий случай я контролировала свои мысли, вдруг теперь Таня может так же как и Катя слышать мысли своих подчинённых. — Заканчивайте уже побыстрее, — раздражённо гаркнула Таня. Похоже, пули в теле не доставляли ей приятных ощущений, и она уже спит и видит, как с наслаждением вытаскивает их. Убийцы ещё с минут пять копали, а потом положили лопаты на землю. Таня надела на руки черные кожаные перчатки, достала из кармана чистый платок и тщательно протёрла пистолет. Потом подошла к телу Кати, вложила оружие в ее руку и сильно сжала ее пальцы своими, чтобы на пистолете остались только отпечатки Кати. Затем Таня вытащила клинок из ее груди и в небольшой пузырек, который она достала вместе с платком, набрала кровь, что уже успела почернеть, и вручила мне. — Закапывайте, — приказала Таня и отвела меня в сторону. Подручные скинули тело Кати в могилу и взялись за лопаты. — Я так понимаю, для мальчика уготована другая участь? — догадалась я, хотя ещё и не представляла целиком, на что способна Таня. — Верно мыслишь, — она протянула мне замотанный пистолет. — Оттащите его в ее машину, выстрелишь в голову для правдоподобности, только пальчики свои не оставь, — предупредила она и, морщась в очередной раз, перенесла вес на другую ногу. — Пистолет выкинешь в кусты так, чтобы его наверняка нашли, а машину подожгите. Полезете в машину — наденьте перчатки, мало ли что, никто не должен понять, что здесь был кто-то кроме Арины и ее детей. Ключ вот, лежал в кармане мальчишки, — она всунула мне его в руку, где уже лежал пузырек с кровью. — Ключи выкинь в реку. А кровь… — она слегка задумалась, явно вспоминая все тонкости их с Волковым продуманного от и до плана. — Хорошо бы было раздобыть черную розу, но… Можешь просто написать что-нибудь ей на асфальте. Все будут думать, что Катя убила своих детей и сбежала. А потом, — она украдкой посмотрела в сторону убийц, что активно махали лопатами, и перешла на шепот, — избавься от них. Нам не нужны лишние свидетели. — Поняла, — так же шепотом ответила я. — А ты не останешься? — Мне надо ехать к Волкову, он уже ждёт меня с хорошими новостями. Заодно эти долбанные пули достану, — прорычала Таня, нервно дёрнув головой. — Так что ты отвечаешь за успех операции. А, — вспомнила она и достала из брюк какой-то порошок, который пах даже сквозь обёртку какой-то ядерной травой, — посыпьте вот этим все места, где мы были. Это собьёт нюх собак и уведёт их подальше от этой скромной могилки Ариши, — она злорадно ухмыльнулась. — Вроде все, жду с тебя фотоотчёт. Мы попрощались и Таня поковыляла прочь, облегчая мне миссию по спасению. Когда Таня скрылась из виду, а подручные были заняты закапыванием могилы, я тихонько отправила Никите сообщение с просьбой приехать и геолокацию. Получив короткое «Еду» спустя пару минут, стала осматриваться по сторонам и продумывать, как избавиться от убийц и не пострадать самой. Могила уже была закопана и притоптана, а Никита всё ещё не приехал. Начала нервничать, ведь теперь дело дойдет до Егора и придется разбираться самостоятельно без тыловой поддержки. Дабы потянуть время приказала посыпать место и радиус вокруг порошком. Но Никита, видимо, ещё был в пути, так как на сообщения не отвечал. Ну же, дорогой, быстрее! — Пора идти за мальчишкой, — сказала одна из убийц, вытирая руки от порошка. — Идём, — уже не так уверенно проговорила я и, заведя руку за спину и держа нож на готове, последовала за убийцами. Я накинулась на ближайшую ко мне, когда мы подошли к краю оврага, и резким движением перерезала ей глотку. Убийца захрипела, схватилась за горло и упала на землю уже мертвая, широко распахнув глаза. — Она нас предала! — закричала другая убийца и выхватила пистолет. Но ее попытку убить меня пресек нож, брошенный в нее откуда-то из-за моей спины. Острие с такого расстояния легко вошло в сердце убийцы, и она, быстро расставшись с жизнью, рухнула на траву. Третья убийца застыла в ступоре, даже не попыталась напасть или защититься. То ли испугалась, то ли поняла, что ее путь уже окончен на этой бренной земле. Как высокопарно. Я услышала тяжёлые шаги Никиты за спиной, а через пару секунд он уже стоял рядом со мной. — Скажи, что я вовремя, — в своей излюбленной напыщенной манере проговорил он. После того, как он стал убийцей, пафосность в нем зацвела и запахла ещё с большей силы. — Ты опоздал, — одной фразой обломала я ему крылья, а он лишь закатил глаза. — Не убивайте меня! — взмолилась убийца. — Я буду служить только вам! Удивительно, как проявляются люди под страхом смерти, какими они становятся и кем готовы стать лишь бы выжить. Где-то глубоко внутри уколола жалость, но стоило бросить взгляд на могильный холм справа, как тут же вся человечность улетучилась. Я коротко кивнула Никите. Он самодовольно хмыкнул и обошел трясущуюся от ужаса убийцу, та, заметив его, шарахнулась. — Тише, тише, — успокаивающе проговорил Никита и схватил несчастную за шею, крепко прижимая спиной к себе. — Больно не будет. Даже в такие моменты ему удавалось оставаться обаятельным мерзавцем. — Зачем я вам? — снова попыталась спасти себя убийца. — Не берите грех на душу! В любой другой ситуации я бы расхохоталась. Убийца без грехов — где ж это видано? — Одним грехом меньше, одним больше. Нас уже не отмолить, — наигранно вздохнула я, изображая сожаление. Тем временем Никита достал пистолет и приставил его к виску несчастной. — А вот ты нам очень поможешь. Своим молчанием. Прозвучал выстрел. Глуховатый. В упор. Как Никита и обещал — она не мучилась, умерла мгновенно. Кровь убийцы забрызгала лицо и куртку Никиты. Он прикоснулся указательным пальцем к щеке, стёр несколько черных капель, прикоснулся к губам и языком их облизал. Немного задумался, пробуя на вкус чужую кровь, словно дегустируя вино. — Горьковато, — и расплылся в невинной улыбке с блеклым огоньком безумства в глазах. — Люблю, когда жертва боится. Вкус крови сразу такой насыщенный и непередаваемый. «Боже, кого я создала?» — подумала я про себя и внутренне содрогнулась, представляя, что он может сделать, когда найдет убийцу своего отца, а вслух сказала: — В общем, бери лопату и копай вот эту насыпь, — я указала на Катину могилу. — А мне другую проблемку решить надо. — А просто в шахту этих барышень сбросить не можем и сверху камнями закидать? — недовольно проговорил Никита, в его планы явно не входил активный физический труд. — Там Катя, — оборвала я его негодования. Никита выпучил глаза и приоткрыл рот. — В смысле? — В коромысле, — нервно перебила я. — Копай без вопросов, у нас мало времени. Потом объясню. И куртку дай. Этой мотивации Никите вполне хватило, он отдал мне куртку и принялся молча раскапывать могилу. А я тем временем позвонила знакомому патологоанатому. — Николай Сергеевич? Это Лиза Савельина. Мне нужно тело мальчика шести лет ростом сто двадцать семь сантиметров и весом двадцать четыре килограмма, темные волосы, светлые глаза, худощавое телосложение, — данные роста и веса Катя отправляла мне каждый день на именно такой случай. Сегодня не исключение. — Есть у вас что-то похожее? «Ты вовремя. Как раз три часа назад привезли двоих мальчиков из деревни, умерли от пневмонии. Один из них подходит под твое описание, — ответил голос на том конце трубки. — Когда приедешь посмотреть?» — Ситуация экстренная. Тело нужно срочно. Хорошо бы, если бы вы подвезли его с другой стороны Старого леса, там стоит моя машина. «Я тебя понял», — и отключился. После я снова спустилась в овраг, ещё раз убедилась, что с Егором все в порядке, привела его в чувства, раздела и закутала в куртку Никиты. А потом побежала к машине в ожидании Николая Сергеевича с телом. Николай Сергеевич часто помогал Арине в темных делишках: иногда за деньги, иногда за бартер. В общем, они там потом рассчитывались как-то по-своему. Я же часто связывалась с патологоанатомом по поручению Арины, поэтому он меня тоже знал. А ещё никогда не задавал лишних вопросов. Через двадцать минут я уже тащила на плече переодетый в одежду Егора труп к машине Кати, а в другой руке канистру с бензином. Как и просила Таня, надела перчатки, затем выпустила пулю в лоб мертвого ребенка и выкинула пистолет в кусты. Конечно, инсценировка убийства была не отъемлемой частью моей жизни, но именно ребенка — впервые. Я несколько минут собиралась с духом, чтобы выстрелить в мальчика, пусть он уже и был мертв. У меня ведь своих двое детей такого же возраста, пришлось задавить в себе моральные принципы. «Этот ребенок все равно уже умер, но он может спасти жизнь другому ребенку», — так убеждала я себя. А затем дело техники, отработанной годами. Сначала покопалась в системе управления в машине, отключила ее, благо видела, как это делала Катя. После усадила труп на место Егора, а потом облила машину бензином снаружи, внутри, открыла багажник. И вот там я нашла то, чего совсем не ожидала увидеть: черную розу, с виду свежую. Взяла ее, облила кровью Кати и бросила рядом с автомобилем, но так, чтобы огонь ее не задел. Напоследок подожгла машину и сделала пару фотографий пожара для Тани. Единственное — ключи от машины забрала с собой, а не выкинула в реку. Вот и все. Остатки порошка от собак сыпала за собой, когда возвращалась на место. Никита уже закончил и даже закопал трупы убийц. Он сидел со скорбным выражением лица перед Катей, а рядом с ним с непроницаемым лицом Егор, что особенно поразило меня. Ни одной слезинки. Даже представить страшно, какие чувства внутри испытывает ребенок, на глазах которого убили родную мать и сестру. — Едем, у нас совсем мало времени, — подбежала я к ним, мимоходом бросая взгляд на часы. — Мама умерла, да? — не отрывая взгляда от матери и поджав губы, произнес Егор. — Мы сделаем все, чтобы ей помочь, — и взяла мальчика на руки.