Тёмная Королева

Лада Мамедова, 16 лет Середина октября нынче выдалась дождливой: ливень сменялся изморосью, изморось бурными порывами ветра, а потом круг замыкался. Даже занятия по физкультуре и боевой подготовке перенесли в зал раньше обычного — это мне нашептала Алина. А меж тем промежуточный зачет по всем предметам был все ближе. Например, дисциплина, носящая гордое название «Боевые искусства», уже дышала в спину. Собственно, за этот предмет я не боялась, моя подготовка на голову выше, чем у половины школы, как бы самоуверенно это ни звучало. Частенько я тренировалась одна поздно вечером, выбила у Димы время по блату и преспокойно занималась в зале. Вообще больше предпочитаю одиночество, наверно, интроверт. Даже на охоте люблю отделиться от остальных и охотиться в одиночку, а если кто-то вдруг начинает лезть — неимоверно бешусь. «Одинокая волчица», — часто шутил про меня дядюшка Кангар. Это было поистине золотое время, честно, скучаю по клану Кангара. Там я была свободной, на мне не лежали будущее касты и ответственность за нее в настоящем. Еще бы — единственная наследница. Женщина. Ко мне всегда будут относиться настороженно и следить пристально за каждым шагом, что бы я ни делала. Но все же настоящий мой дом здесь. Как и самый дорогой и близкий для меня человек — мой папа, хотя нашу совместную жизнь я видела совсем не такой, какая она сейчас. И всему виной моя биологическая мать. Она отравляет нам жизнь одним своим присутствием. Вижу, как папа напрягается, даже если она, важно задрав подбородок, просто проходит мимо в окружении прислуги, что рыскают своими злющими глазищами, выискивая, кого бы прикончить. Мысли об этой женщине так меня разозлили, что я со всей дури метнула клинок в толстенную мишень, пробив ту насквозь. — Портить школьное имущество вовсе необязательно, — услышала я за своей спиной низкий насмешливый голос. — Всегда можно выпустить пар по-другому. Ну, конечно. Кого же еще могло принести сюда на ночь глядя, как не Максима Барбашова. Прилип ко мне, как банный лист, и все никак не отцепится. — Вообще-то зал закрыт, — жестко отчеканивая, развернулась я к нему лицом. — Как ты попал сюда? — Разве убийцу может остановить какая-то школьная дверь? — он ухмыльнулся. Выражение его лица стало как у кота, наевшегося сметаны. Максим оперся спиной о стену и скрестил руки на груди, продолжая буравить меня загадочно-наглым взглядом. Хотела уже возмутиться и ткнуть его в пункт «ЗАПРЕЩЕНО», прописанный в уставе школы, как он опередил меня: — Ладно, ладно, ты просто забыла закрыть за собой дверь. И ведь не предъявишь ему ничего за свой склероз. — А заходить было обязательно? — раздраженно бросила я и принялась убираться в зале после себя. На самом деле, просто не хотелось видеть его лица. — А ты считаешь, что тренировки в одиночестве лучше прокачивают скилл? — ответил он вопросом на вопрос. Как же бесит. — Конечно. Один наш охотник по силе равен десятку ваших убийц, неудивительно, что вы так любите накидываться толпой, — съязвила я и снова развернулась к нему. Хотелось уколоть посильнее его чересчур раздутое эго, но этот Максим даже бровью не повел. — Хочешь сказать, что можешь всухую одолеть десять таких, как я? Уголки его губ и бровей полезли вверх, а в глазах вспыхнул азартный огонек. Хочет, чтобы я размотала его по паркету? А почему бы и да. Идея родилась мгновенно. — А давай бой на пари, — томно проговорила я, стремясь завладеть его вниманием целиком и полностью, и подошла ближе. — Если я выиграю, то ты больше никогда ко мне не подойдешь. И вообще будешь обходить меня десятой дорогой. — А если выиграю я? Максим быстро уловил суть игры и, судя по его раскованной позе, был полностью уверен в своей победе. Что ж, думаю, это будет интересно. — Предлагай. Он оторвался от стены и подошел ко мне, остановился, выдерживая дистанцию в пару метров. — Хм… — он приложил к губам указательный палец, делая вид, что раздумывает, хотя уже точно знал, чего хочет. — Если выиграю я, то ты идешь со мной на свидание. Конечно, я знала, что победа будет за мной, но все равно внутренне вздрогнула от пусть и туманной, но перспективы пойти на свидание с убийцей. От волнения прикусила до крови щеку с внутренней стороны. — Идет, — выпалила я, пока не передумала, и протянула Максиму руку. Он хитро улыбнулся и быстро обхватил мою руку в ответ, вот только отпускать ее он, похоже, не собирался. Я прервала затянувшееся рукопожатие и отошла на свою позицию. Максима явно веселила моя реакция, он даже поджал губы, чтобы сдержать смех, но последовал моему примеру, приняв позу защиты. Убийцы такие убийцы, редко при бое один на один атакуют первыми. Я подходила к нему медленно, выдерживала зрительный контакт, ведь от этого зависит половина успеха. В глазах противника всегда можно разглядеть его намерения и предугадать действия. Первая попытка атаковать провалилась, он увернулся. Собственно, я и не надеялась уложить его на пол с одного удара, так, прощупывала почву и выискивала слабые места. Кстати, небезуспешно. Я наносила рандомные отвлекающие удары, которые не причиняли Максиму особого вреда и неудобств. Он либо уворачивался от них, либо блокировал мои попытки. После очередного отвлекающего маневра я резко сменила тактику и напала со спины. Резво запрыгнула на него и повалила на пол. Максим упал на колени и, конечно, попытался скинуть меня с себя, но я беспощадно ударила по нервному узлу в плечевом сплетении. Он зашипел и распластался на паркете. Что ж, в первом раунде победа за мной. Я спрыгнула с Максима и, злорадствуя, заявила: — Я же говорила, что ты мне не соперник. Максим поднялся с пола и, растирая временно онемевшую от моего удара руку, ответил: — У меня есть еще два раунда, чтобы доказать тебе обратное. Ну-ну, мечтать — не вредно, вредно — не мечтать. Снова разошлись по местам, и снова я нападающий. Не знаю, чем я думала, но решила повторить свою триумфальную стратегию. К моему глубочайшему сожалению, Максим оказался не идиотом. И в это раз я оказалась придавленной им к полу. — В это раз нападаешь ты, — приказала я, когда мы в третий раз заняли позиции. — Думаешь, это спасет тебя от свидания со мной? — нагло оскалился он, демонстрируя ряд ровных зубов. — Меньше слов, больше дела. Максим хмыкнул и попытался напасть на меня. Разумеется, это оказалось бесполезно. Позиция защиты всегда была моей сильной стороной. Удар. Блок. Удар. Уворот. Переворот. Попытка нанести внезапный удар. Снова блок. Ответный удар ногой в солнечное сплетение. Недовольное матерное ворчание. Снова попытка атаки… Мне уже начало казаться, что так будет продолжаться до бесконечности, либо пока кто-нибудь из нас не свалится замертво от перенапряжения. Видимо, так подумала не я одна. И знаете, что сделал этот самовлюбленный наглый нарцисс? Нет, не уступил. Прекрасно зная, что у меня еще не проявились охотничьи силы, он тупо обратился и полез напролом. Здесь у меня не было ни единого шанса. Честно, я обалдела. Да, мы не обсуждали в условиях боя, что обращаться нельзя. Но в смысле? Это же и так очевидно! Уже в понятие «равный бой» сам по себе заложен смысл «все в равных условиях». — Эй! Это нечестно! — завопила я, поднимаясь с пола. — Покажи мне хоть одну убийцу, которая играет честно, — закатил глаза Максим. — К тому же, технически я не ничего не нарушал. Ведь это не обговаривалось заранее. Я очень хотела высказать этому… уфф, держите меня семеро… все, что нем думаю. Но он, зараза, прав. Моя оплошность. В следующий раз учту. — Уйди с глаз моих, — отмахнулась я. — Я тебе сообщу, где и когда будет свидание, охотница, — подмигнул он и нагло выпорхнул из зала на крыльях победы. Вот блин, влипла. Взяла кофту со скамейки и швырнула обратно. Хотите научиться создавать проблемы на свою задницу из воздуха — это ко мне. Могу, умею, практикую. Так как я человек слова, то слиться под благовидным предлогом не смогу. Лишь бы папа не узнал. Мозговыноса потом не оберешься. Да, мне претили такие встречи. Убийцы — враги охотников, этим все сказано. Но внезапно поймала себя на мысли, что действительно хочу пойти на это свидание. Чисто из любопытства, ничего другого. Возможно, этот Максим вовсе не такой, каким я его заклеймила.

***

Конец октября. Теоретические зачеты остались позади, впереди только практика: стрельба из оружия на выбор, ориентирование на местности и боевое искусство. Если в качестве оружия я выбрала лук, что весьма неудивительно, то в качестве партнера для сдачи боевого искусства все сложнее. Причем по традиции с показательными выступлениями с колюще-режущим оружием. С моим уровнем найти пару очень непросто. Леська с Алинкой сразу от меня открестились, сказали, что не хотят потом соскребать себя с пола, и спелись между собой. Что касается этого Максима, то я уже и так должна ему одно свидание. Кстати, с пари прошло уже почти две недели, а от него ни слуху, ни духу. Надеюсь, забыл. Есть еще мой новоиспеченный «дядюшка» Грегори, но пару дней назад узнала, что он будет сдавать зачет в паре с моим папой. Я даже не знала, что так можно, думала, можно выбирать только из одноклассников, либо подойти к учителю и он сам подберет пару. Вот тут-то у меня и родился «отважно слабоумный» план. Уже представила стремительно седеющие волосы своих родителей. Но пока я не расскажу, что за «гениальная» идея посетила мою «хорошенькую головку», как часто говорил все тот же Кангар. В общем, не переключайтесь, совсем скоро обо всем расскажем. День Икс. Зачет по боевому искусству с применением оружия. Я с замиранием сердца ждала своей очереди. А еще наблюдала, чтобы мой партнер никуда не испарился раньше времени. Правда, мой партнер еще не знал, что с минуту на минуты между нами состоится бой. Вот уже прошел спарринг между моим папой и Грегори. Улыбаются друг другу, руки жмут, а меня аж коробит. Мне не нравится, что папа уделяет ему так много времени. И нет, это не ревность. Мутный какой-то этот Грегори, весь какой-то фальшивый. Зато Олеська чуть ли не слюни пускает на него. И что она в нем только нашла? Отсутствующее чувство юмора и смазливую мордашку? Наконец-то Дима, простите, Дмитрий Валерьевич (он же на работе) объявил меня. Папа и мама пожелали мне удачи и, собравшись с мыслями, я подошла к директору. — Ну что, как настрой? Готова к бою? — улыбнулся Дмитрий Валерьевич и что-то отметил в журнале. — Да, Капитан, — отчеканила я и рассмеялась, а Дмитрий Валерьевич улыбнулся еще шире. — Где же твоя пара? — Вон там. Кивком головы я указала на свою биологическую мать, скучающе стоящую у дверей. Она перекидывалась редкими фразами с Барбашовым-старшим, который, как стена, стоял за ее спиной. Ее явно попросили сюда прийти сегодня, вряд ли ей действительно интересны драки между детишками. — Ты сейчас шутишь? — не понял Дмитрий Валерьевич и уставился на меня ни столько внимательным, сколько ошарашенным взглядом. Нет, я не шутила. Это и был мой «супер-план». — Нет. Согласно правилам проведения показательных выступлений по боевому искусству я имею право выбрать в качестве партнера любого, кто когда-либо проходил этот курс, — упрямо проговорила я. Дмитрий Валерьевич, сверля меня взглядом, чуть подался вперед. — Настоятельно прошу тебя подумать еще. — Я уже все решила, — я вовсе не намерена была отступать. Дмитрий Валерьевич недовольно выдохнул, покачал головой, но все же громко объявил: — Прошу подойти ко мне партнера экзаменуемого — Екатерину Калинину. Биологическая мать, услышав свое имя, сначала сдвинула брови к переносице, потом в недоумении осмотрелась вокруг, а затем недоверчиво посмотрела на Дмитрия Валерьевича и, ткнув себя пальцем в грудь, одними губами спросила: «Я?». Получив в ответ кивок головы, она, скривившись в мине неудовольствия, подошла к нам. — Что за ерунда? — цокнула она и закатила глаза. — Лада выбрала тебя в качестве своего соперника, — буднично ответил Дмитрий Валерьевич. — Мне казалось, ты умнее, — обратилась она ко мне и окинула меня с ног до головы насмешливым взглядом. — Не суди по себе, — съязвила я в ответ. Эта женщина так уверена в своей непревзойденности, что сильно недооценивает меня. Конечно, я не надеялась победить ее, она старше меня в два раза и опытнее во столько же раз. Но это вовсе не значит, что я не могу составить ей конкуренцию. Вообще, все это затеяно лишь для того, чтобы она увидела, что я могу дать отпор, чтобы увидела во мне угрозу, и больше не нападала ни на меня, ни на кого-то другого из членов моей семьи. Она считает, что ей дозволено все, окружающие — ее слуги, и чуть ли не молятся на нее. А я докажу, что это не так. Здесь она не хозяйка, а место ее в ногах у ее дражайшей тиранши Королевы. Вот только мои планы чуть не обломал папа, который с диким выражением лица подбежал к нам. Мама, едва поспевая, следовала за ним и бросала в мою сторону укоризненные взгляды. — Это еще что за цирк?! — шикнул он, хватая меня за предплечье. — Живо выбирай другого партнера. С ней ты драться не будешь. Извини, папа, буду. — Нет, папа. По правилам отказ от боя или партнера — техническое поражение. — Да плевать я хотел на эти правила! Я как отец против. Моя дочь не будет участвовать в этом дурдоме, — решительно заявил папа, абсолютно не слушая мои аргументы. — Папа, я уже не маленькая! Сама буду решать, в чем мне участвовать, а в чем нет. Ни от чего отказываться я не буду. Точка. Мы с папой буравили друг друга возмущенными взглядами: уступать никто не собирался. — Хорошо, — проговорил папа и резко перевел взгляд на биологическую мать. — Тогда ты откажешься. Биологическая мать презрительно приподняла бровь. — Ну, нет. Екатерина Калинина еще ни разу в жизни не отказывалась от боя. И сегодня этого тоже не случится, — надменно проговорила она и провела пальцами по волосам. — Рустам, это всего лишь показательные выступления, — вмешалась мама, держа папу за локоть и успокаивающе поглаживая по плечу. — Вряд ли случится что-то плохое. К тому же здесь столько народа, который, кстати, на нас уже косо смотрит. — Мне все равно, кто и как на кого смотрит, Таня, — продолжал гнуть свою линию папа, при этом то сжимал, то разжимал кулаки. — Меня волнует только моя дочь. — Сынок, я же буду здесь и контролировать ситуацию, — попытался снять напряжение Дмитрий Валерьевич. — Спасибо. Мне сразу стало легче. Не понаслышке знаю, как ты умеешь «контролировать ситуацию». Дмитрий Валерьевич насупился и поджал губы, а затем вцепился напряженной ладонью в плечо папы и отвел его в сторонку. Не знаю, о чем они дискутировали и какими еще успели обменяться любезностями, но очень скоро папа сел на свое место в зрительном зале, а Дмитрий Валерьевич вернулся к нам. Как только он подошел, мама тут же присоединилась к папе. Все это время я чувствовала себя максимально неуютно, будто между двух огней. Мама и биологическая мать неотрывно обменивались испепеляющими недвусмысленными взглядами. Не надо быть ясновидящей, чтобы понять, как люто они ненавидят друг друга. — Выбирайте оружие и начинайте, — скомандовал Дмитрий Валерьевич и на пульте нажал кнопку, открывающую стену с оружием. — Дети вперед, — с усмешкой проговорила биологическая мать. Я молча взяла со стены два кригсмессера. Этими мечами я владела лучше, чем любыми другими, хотя бы потому что это самое любимое оружие в клане Кангара. После огнестрельного, конечно. Оценив мой выбор скучающим взглядом, биологическая мать подошла к стене и взяла две катаны. Я не удивилась, даже как будто откуда-то знала, что она выберет именно их. Мы разошлись по противоположным частям боевой зоны. — Напоминаю, что запрещенные приемы и применение личных способностей строго запрещены, — на последнем условии Дмитрий Валерьевич сделал особый акцент и отошел за линию очерченного поля. — В бой! Биологическая мать не стала ждать особого приглашения, сразу пошла в атаку. И делала она это явно не в полную силу. Тогда, отразив все атаки, в нападение пошла я. Выкладывалась на полную, провоцировала ее на более ожесточенные действия. И бой действительно закипел. Клинки скрещивались все яростнее и яростнее, а атаки становились все быстрее и быстрее. Я начала сдавать позиции, но вместе с тем зверела, отбиваясь от этой женщины. Не знаю, как это выглядело со стороны, но реальность боя ощущалась каждой клеточкой тела. Эта женщина в бою была очень хороша, я бы сказала даже лучше, чем о ней говорили и сплетничали. Конечно, равный соперник найдется всегда, но, надо признать, что мне до ее уровня еще плыть и плыть. Она двигалась так легко, размеренно, словно парила над землей, но вместе с тем четко и отработано то ли годами, то ли опытом. Ее техника не была похожа ни на технику убийц, ни тем более на технику охотников. Скорее напоминала своеобразный танец. Личный и несущий смерть. Эта женщина загоняла меня в угол, еще чуть-чуть и под ее натиском мои лопатки соприкоснулись бы со стеной. Понимая, что рано или поздно проиграю, я поставила на кон все. Резкий выпад с моей стороны. Надежда на «эффект неожиданности». Изворот. И вот уже каждая из нас стояла друг напротив друга с приставленным к горлу соперника клинком. Я попыталась усилить угрозу и занесла второй кригсмессер, но не тут-то было. Биологическая мать заблокировала мой меч своей катаной. Мы обе оказались в «острой» ситуации, но отступать не собиралась ни одна из нас. Краем глаза видела, как дернулся со своего места папа, но мама не позволила ему вмешаться. — Неплохо для охотницы, но далеко не идеально, — проговорила биологическая мать, смотря мне прямо в глаза. — Не нуждаюсь в твоей похвале, — прошипела я. Неожиданно она убрала катану от моей шеи. Ее губы изогнулись в подобии улыбки, но глаза так и остались холодными и равнодушными. — Прямо сейчас у тебя есть прекрасная и единственная возможность избавиться от меня раз навсегда, — издевалась она надо мной. — Я уже говорила: я не такая, как ты. Я крепко сжала рукояти мечей. — Верно, — нечто дьявольское появилось в ее взгляде. — Ты такая же слабая, как твой отец. В открытую провоцировала меня, но я поборола эмоции. Хотя после слов о папе идея перерезать ей глотку так и манила. — Зато не озлобленная жестокая стерва, которую никто не любит. — Любовь — это слабость. Когда-нибудь ты сама в этом убедишься. А затем она резко оттолкнула меня свободной рукой и спокойно удалилась за пределы поля.