Ради него готов на всё

Спустя пару секунд Гарри появился на капитанском мостике, осмотревшись он сразу подметил наличие трупа у двери – по всей видимости это и есть адмирал, о котором говорил Люпин, плененных офицеров и в конце концов сосредоточил своё внимание на высокой фигуре Марволо. Первым порывом было броситься Реддлу на шею, но злость в перемешку с обидой взыграли в нём, в Гарри, и поэтому он не спеша двинулся к своему капитану. – Гарри.., – позвал его Том, словно поторапливая, словно вновь боясь потерять. Таким его Гарри видел пожалуй только один раз – когда они узнали, что почти все аугменты уже уничтожены. Марволо шагнул ему навстречу, но был остановлен сильным ударом прямо в нос. Послышался неприятный хруст. Блэк, наблюдающий за этой сценой, удивлённо выпучил глаза, позабыв даже о своей головной боли. Казалось нереальным что кто-то мог ударить с такой силой, чтобы сломать нос Реддлу. Всё это время тот казался непобедимой машиной для убийств, непроницаемой, словно сделанной из прочного металла. Оказалось же, что даже на него нашлась управа. Хотя, кто знает, быть может, если бы он был к этому готов, то этот мальчишка (кем бы он ни был) даже замахнуться не успел бы. – Как ты мог?! – по лицу Реддла потекла тонкая струйка тёмной, почти чёрной, крови, но это зрелище не принесло удовлетворения, а к обиде и ярости теперь присоединилось чувство вины перед любимым. Но отступать поздно – раз начал то нужно идти до конца. – Лжец! Притворщик! Ты же обещал, что мы всегда будем вместе, а сам что? Усыпил меня исподтишка! Мерзавец! – Гарри, – сейчас было плевать на Блэка, на Тонкс, на Куини, которая наконец перестала надрывно реветь, и даже на то, что связь, установленная с Энтерпрайзом, всё ещё была настроена. Пусть смотрят, всё равно им осталось недолго, всё равно они ничего не значат. Всё его внимание принадлежало только Гарри, а на всю вселенную было плевать. Том сделал шаг вперёд, потом ещё и ещё, пока не оттеснил, упрямо отступающего Гарри к панели управления. Марволо неотрывно смотрел в глаза, отливающие хризолитом, и с каждой секундой тонул в них всё больше и больше. Этот удивительный цвет ассоциировался у Реддла с возрождением, словно приход долгожданной весны, когда все оживает и мир преображается. Наверное Фламель был истинным романтиком, иначе зачем он создал настолько прекрасного юношу с такими неописуемыми омутами вместо глаз? Упёршись поясницей в горизонтальную поверхность, Поттер сдался. Он крепко обхватил мужчину тонкими руками, резко впечатывая его в себя. – Душа моя, – хрипло прошептал Том, проводя пальцем по его приоткрытым губам. – Я так скучал... – Я тоже..., – его всё ещё прохладные из-за заморозки губы бережно соприкоснулись с горячими Тома, создавая приятный контраст. Руки Реддла, иногда нервно подрагивая, хаотично блуждали в мягких волосах парня, и Марволо чувствовал каждой клеточкой своего тела, что сам Гарри испытывает схожие чувства – желание, трепет, страсть. Любовь. Да, любовь воистину прекрасна. Безусловно, всякий раз, когда мы кого-то любим, появляется нечто прекрасное и невесомое в груди, там где расположено сердце. Мы хотим быть кем-то другим, лучше и умнее. Мы становимся кем-то большим, чем были раньше. Многие считают, что такие как Том, не способны ни на любовь, ни на дружбу. Однако это ошибочное мнение, ведь сам Марволо был тому живым подтверждением. Он не просто любил, он сходил с ума. Возможно его чувства и отличались от людских, но они были искренними. А по силе превосходили те, что испытывались человеком. Поттер прижался сильнее, его тело резко опалило таким жаром, что он позабыл о том, как мерз еще пару секунд назад. Холод внутри полностью отступил. Прикрыв глаза, парень почувствовал, как язык мужчины скользнул по нижней губе и проник в его рот. Мир сжался в одну точку, где соприкасались их израненные ожиданием души и обкусанные губы. Всё и вся отошли на второй план. Однако их неожиданно прервало тихое покашливание Люпина: – Кхм, приношу свои извинения... Когда, негромко рыкнув, Марволо весьма неохотно отпустил его, переставая так тесно прижиматься, Гарри ощутил себя возбужденным и неудовлетворенным. Давно он не чувствовал ничего подобного. Но вместе с этим пришло раскаяние за удар – кровь смотрелась через чур неуместно на лице любимого мужчины. Недовольно зыркнув в сторону коммандера Энтерпрайза, Том повернулся к Сириусу: – Что ж, Блэк. Пора вернуть тебя твоим. Ведь корабль не должен идти ко дну без капитана.