Фиеста

      Пирог был сладко-приторным, с взбитым банановым кремом и сливками, всё как любил Камило. Бабушка поздравляла внука с такой важной датой как восемнадцать лет, а сёстры пищали от восторга, что в их семье стало на одного взрослого мужчину больше. Его мать с нахмуренными бровями осматривала шею сына, где были видны синяки от укусов и засосов. Но стоило только поднести ложечку десерта ко рту, как все следы сегодняшних событий были стёрты с тела именинника. Словно ничего и не было. Вот бы и из памяти Бруно всё так просто исчезло.       Мирабель с горящими от восторга глазами презентовала свой подарок в цветной коробочке, ещё бы, целую неделю мастерила собственноручно. Камило, как маленький крысёнок, благодарно скачет на месте, обнимая сестру. Сняв с себя жёлтое пончо и белую рубашку, оставаясь голым по пояс, он достал из подарочной коробки шёлковую рубашку цвета изумруд, с темно-зелёной вышивкой на воротнике в виде хамелеона. Когда пуговки рубахи просачивались в петли, Бруно поднял полный сожаления взгляд на сестру, над головой которой сверкали молнии и сыпался град.       После шумного застолья, с танцами и выпивкой, и с самыми наилучшими пожеланиями от родни на будущее, Камило наконец вырвался из-под всеобщего внимания, умыкнув Бруно за руку в сторону виноградника. — Давай за мной, — с пьяной улыбкой именинник полез наверх, стараясь не наступать на налитые соком грозди ягод. — Сегодня небо чистое. Мама говорила, что в апреле над Энканто звёзды сыпятся.       Чуть не упав несколько раз, Бруно всё же забрался на крышу вслед за племянником, попутно отрывая себе одну из самых жирных гроздей винограда. Вино ударило в голову, и пляски с Мирабель остудили его душу после случившегося, настроение поднялось быстро. У него ещё будет время всё обдумать и принять верное решение, сейчас хотелось просто расслабиться и позволить времени делать своё дело.       Камило перебрался на ту часть крыши за башней, поближе к конюшне, там их точно никто не увидит, даже если постарается. Укладываясь спиной на черепицу, парнишка достал из кармана самокрутки подаренные Князем. Одну он вручил Бруно, а вторую подкурил от спички сам, поднося огонь и к предсказателю. — У Княгини товар хороший. Говорят, за горами самый дорогой табак на рынке. — Мы курили с ней ещё до того, как ты родился, и образовался разлом в горах. — Бруно затянулся первый раз, ложась рядом с Камило и устремляя взор к звёздам. — Ох, и влетало нам от её матери за эти дегустации. От воспоминаний уши огнём обдаёт. — Расскажи ещё что-нибудь из своего прошлого, я ведь почти ничего не знаю о тебе.       Сияние ярких звёзд переливалось от белоснежного к синим и красным оттенкам. Каждое созвездие осталось на своём месте, ничего не изменилось за одиннадцать лет. И тут Бруно осенило, он ведь действительно не наблюдал за ночным небосводом все эти годы. Запертый в маленькой комнате, лишённый такой красоты и обыденной жизни. Если сравнивать его проблемы, с проблемами целого мира, всё казалось таким ничтожным. Возможно для вселенной они даже не существовали. По крайней мере от его секса с племянником, солнце не лопнуло и мир был в безопасности. — До того, как я получил дар, твоя бабушка очень сильно опекала меня с сёстрами. Боялась и тряслась за каждую ссадину или занозу на пятке. Она запрещала нам лишний раз выходить из дома, не позволяла другим людям с нами разговаривать и контролировала каждый наш шаг. Смерть твоего деда очень подкосила Абуэлу, мысль потерять хотя бы одного из троих детей приводила её в холодный ужас. По ночам, мы запирались в комнате и играли в приведение, Пепа надевала на себя простынь и гоняла нас по всей комнате с визгом. Матушка быстро раздавала всем воспитательных подзатыльников, но укладывала нас в одну кровать. Это было весело, но потом случилась магия… — Разве это не хорошо? — Быть особенным, Камило, не всегда благословение. Из всех троих по-настоящему повезло только Джульетте. — Затянувшись коноплей, которая блаженной волной расслабления прошлась по всему телу, заставила Бруно улыбнуться. — Но и ей приходилось непросто. Сутками работала на благо общины, не покладая рук. Чтобы сходить на свидание с Августином, ей приходилось сбегать из дома по ночам и возвращаться только с первой зарёй. Она была очень уставшая, но такая счастливая. Глаза блестели влюбленностью, как у тебя сейчас. Я с Пепой прикрывал это как мог, но мама всё равно узнала. Был скандал, после чего ей всё же пришлось смириться, что мы выросли.       Там, где над крышей нависала пальма, мерцали уже не звёзды, а зелёный свет светлячков. Забавные жучки летали повсюду, придавая моменту ещё больше романтики. Камило расслабленно лежал на черепице и, с теми же влюблёнными глазами, как и полгода назад, смотрел как Бруно делает последнюю затяжку, туша бычок об крышу. Его довольное и спокойное лицо внушало сердцу, что всё хорошо. Он здесь и счастлив — переживать не о чем. — Конечно же я первым делом заглянул в будущее, чтобы узнать о намерениях Августина. Но, увидев трёх детей и счастливую семейную пару, больше туда не лез. А вот с твоими родителями, вышло то ещё недоразумение. — Это когда ты имел неосторожность сказать маме на свадьбе, что будет дождь? — Не говорил я ей такого! Мне даже рта раскрыть не дали, как она разревелась и залила всё вокруг ливнем! Надо было просто не идти, но Джульетта настояла, якобы без меня не начнут, я же брат невесты, — от возмущения Бруно даже привстал, садясь на крышу и отрывая от грозди винограда ягодку. — И женились они из-за беременности, через полгода уже Долорес родилась. Мне твой папаша никогда не нравился. — Воу-воу, остановите коней, нашу гадалку укачало, — Камило хрюкнул над собственной шуткой, а от злого взгляда Бруно вовсе рассмеялся, хватаясь руками за живот. — Ну ладно тебе, Феликс просто очень любит маму. — Угу. Так сильно, что пара братиков, от других матерей, по Энканто у тебя бегает. Только матери не говори. Мы с тобой её и так уже до алкоголизма довели — второй месяц к вину прикладывается. — Ты бросил меня только из-за неё? — Камило тоже присел, обхватывая руками колени. — Или есть ещё причины?       Сладкий сок винограда тёк по горлу. Пустота мыслей от конопли и выпитого вина мужчине нравилась. Разговор тёк ровно, без скандала и лишних эмоций, им стоило поговорить так раньше. До того, как оба привязались друг к другу. До всего того кошмара, что сегодня случился. — Каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту. Мерзкие кошмары, которые потом преследуют весь день навязчивыми картинами. — С души словно камень упал, и Бруно облегченно выдохнул, отправляя в рот ещё одну ягодку. — С каждой ночью всё хуже: от сношения тебя-младенца, до демонов и оргий всего нашего семейства. Я не спал почти четыре месяца. Думал, что со временем это пройдёт. Но нет, становится только хуже… Я думал, что смогу тебе помочь. Если буду потакать твоим капризам, то ты со временем успокоишься. Что смогу удовлетворить все твои фантазии, и ты насытишься моей компанией. Сможешь жить счастливо, без этой боли из прошлого. Вот, твой дядя, такой же как ты — любит тебя и принимает каким есть. Но всё оказалось куда глубже. Ты уже не ребёнок, я очень часто об этом забываю…       Обвинить Камило в сегодняшнем инциденте проще некуда, но Бруно пытался смотреть на картинку целиком и полностью. Он ведь сам дал ему надежду, пытался вытянуть из привычных тому отношений с оргиями. Позволил мальчишке привязаться к себе. А потом, струсив, дал заднюю. Не осознав толком, что эта инцест-выходка и для него самого стала чем-то большим, и по-настоящему ценным. — Прости меня за всё. — Подсев к Бруно поближе, Камило нежно ухватил предплечье дяди, опуская голову ему на плечо. — Я так сильно был увлечён собой, что совсем забыл подумать о тебе и твоих чувствах. — Знаешь, Камило, ты гораздо лучше, чем ты думаешь о себе. — Бруно поднёс к губам Камило виноградинку, и тот послушно её всосал губами с забавным хлюпающим звуком. — И гораздо сильнее, чем я думал о тебе. — Но я всё ещё хочу, чтобы ты был рядом, — прикрыв веки, и прислушиваясь к своему стуку сердца, Камило сам уже отрывает от грозди ягодку. — Этот месяц был сложнее и хуже, чем когда тот… Когда он… — Я тебя понял, можешь не продолжать. Видишь ли, проблема не в том, что я не хочу быть с тобой, меня уже не смущает факт нашего родства. Проблема в семье, которая такие отношения не поймёт. А после твоего баснословного заявления, в виде смены цвета одежды перед всей семьёй, Пепа с меня три шкуры снимет. Я уже обещал, что между нами не будет секса. — Я поговорю с ней, когда будет подходящий момент. Не хочу тебя потерять. Хочу быть рядом, когда ты спишь, ешь, обнимать тебя и целоваться. Если для этого нужно пожертвовать сексом, то я готов. — Сегодняшнее выступление говорит об обратном. — Усмехнулся мужчина, получая тычок в бок, аж виноградинка изо рта выпала и покатилась по крыше, нужно было сменить тему. — Помню, когда ты родился, весь город занесло снегом, а с крыш, впервые за всю историю Энканто, свисали сосульки.       Зелёная рубашка идеально смотрелась впритык к пончо Бруно. Гармоничная игра красок — как символ их отношений. Удивительно, что Мирабель не добавила пару цветных вышивок по краям. Этот символ, — простая рубашка цвета Бруно, — значил куда больше, чем простое признание в любви. Камило хотел заявить всем, кому он отдаёт предпочтение в этой семье, к какой стезе семейного древа он относится. К беспощадно бегущему в будущее времени, к песку, проскальзывающему сквозь пальцы, к Бруно. — Может из нас что-то и выйдет… — То есть, ты согласен? — Камило поднял голову, любуясь профилем Бруно и его доброй улыбкой. Сейчас они всё обговорили, и если до этого отношения строились на жалости, то сейчас всё может стать совсем по-другому… Если Бруно согласится. — Да. Но я уверен и без предсказаний, что нам это встанет тем ещё колом. — И ты будешь со мной, бороться за наше право быть вместе, до конца? — До конца — это до куда? — Поворачиваясь к парнишке, усмехается Бруно, отрывая от грозди последнюю ягодку. — До смерти? До конца этого месяца или этой ночи?       Только открылся рот, чтобы ответить, как туда была просунута та самая последняя виноградинка. Камило, чавкая, но всё же вымолвил: «До конца жизни!», чем изрядно рассмешил Бруно. Никогда в жизни, ни в чём нельзя быть уверенным. Особенно, что кто-то будет с тобой до самого конца. — Я старше тебя на всю твою жизнь, так что меня ты переживёшь точно. — Как бы я хотел сейчас спуститься с тобой вниз, и станцевать на виду у всех. — Здесь так хорошо, не хочу вниз. — Откидываясь на черепицу спиной, Бруно подложил руки за затылок, чувствуя как на плечо улёгся племянник. — Тут нас с тобой никто не достанет, словно никого больше и нет.       Звездочёт, в лице Пепы, не обманул. Звёзды в апреле действительно падали, мелькая яркой белой полосой на фоне дырявой черноты. Бруно с Камило считали падающие звёзды до самой зари, разговаривая о многом, после чего просто уснули в объятиях друг друга.       И кошмары Бруно Мадригаль больше не снились.