Do or Die.

Это, наверное, уже традиция - начинать главу с извинений, да? Но что поделаешь, если у вас такой непутевый автор... Экзамены и все что с ними связано отнимали у меня все свободное время, но как только я сдала последний(то есть сегодня) я сразу села за проду. И вуаля! Вот вам прода:3 Надеюсь, что еще не совсем забыли про мой фанф Очень вас люблю и еще раз прошу прощения:3 Ну, и скромно надеюсь на отзывы:3 POV Джули Если бы меня попросили описать сегодняшнюю мою жизнь тремя словами, то я сказала бы: «Слезы, сигареты, боль». Теперь эти три слова в полной мере охарактеризовывали мою жизнь. Все мои дни проходили одинаково. Я приоткрывала глаза, по привычке шаря рукой по кровати с той стороны, где всегда он. Каждое утро осознание того, что его нет и уже никогда не будет, било с новой силой, заставляя сжиматься в маленький комочек посреди холодной кровати и глотать слезы, давясь рыданиями. Каждое утро Изабель приносила мне поднос с едой и пачку сигарет, и каждое утро еда оставалась нетронутой, а пачка пустела к обеду. Изабель хмурилась и качала головой, но вскоре приносила мне еще одну, а затем еще и еще. Она ничего не говорила мне, лишь однажды предприняв попытку обсудить со мной случившееся. - Ты не виновата. – Твердила она, а я, едва услышав это, разразилась криками и слезами. С огромным трудом Изабель удалось успокоить меня, и больше она не предпринимала попыток вызвать меня на душевный разговор. Мне вообще не хотелось разговаривать ни с кем. Из каждого угла моей комнаты до меня доносился голос и смех Майкла. Это сводило меня с ума, но мне не хватало сил просто взять и съехать отсюда. Здесь мы были счастливы. Или создавали видимость счастья. Сейчас уже не важно. Его нет, и никогда не будет. Несколько раз, балансируя на грани суицида, я из последних сил искала причину жить. С каждым днем причин находилось все меньше, а желание выйти в окно и прекратить все это – все больше. Все чаще я слышала ругань Иззи и Джейса, но даже не пыталась понять суть их споров. Ничто в целом мире не интересовало меня. Не знаю, сколько времени я провела в таком состоянии, но у Лайтвудов вскоре кончилось терпение. Однажды дверь с треском распахнулась, и в комнату вошел Алек, не появлявшийся у меня все это время. - О, тяжелая артиллерия. – Усмехнулась я. Это были мои первые слова с Того дня. – Наконец пришел пожалеть бедную недо-вдову? - Ну, хватит. – Алек сгреб меня с кровати и запихнул в ванну. – С меня довольно. Ледяная вода потоком обрушилась на меня, вызывая первые за долгое время ярко-выраженные эмоции. - Лайтвуд, мать твою! – вне себя заорала я. – Умом тронулся? - Наконец-то. – Удовлетворенно выдохнул он, выключил воду и подал мне большое полотенце. Стуча посиневшими от холода губами, я, покачиваясь, выбралась из ванной и вернулась в комнату. Я с ногами забралась в кресло у окна и закурила, трясясь от холода в мокром полотенце. - Что тебе надо? – грубо спросила я, когда Алек вышел из ванной и встал, привалившись к косяку. - Ничего. – Пожал плечами Алек. - Тогда будь добр, покинь комнату. - Чтоб ты опять могла развлекать себя слезами и сигаретами? Нет уж. - Тебе-то какое дело? – скривилась я. Алек промолчал. Он оторвался от стены и медленно сел на колени рядом с моим креслом. Я съежилась и зажмурилась, когда пальцы Алека прошлись по кривому шраму на левом запястье. - Зачем? – тихо спросил он. Он не спрашивал «что это?», не орал и не крушил все вокруг. Он просто поднял на меня глаза, в которых я увидела отражение собственной боли. - Мне больно. – Шепотом призналась я, чувствуя, что по щекам вновь текут слезы. - Это не твоя вина… - Молчи! – вскрикнула я. – Ты не знаешь. Ты ничего не знаешь. Это моя вина. Только моя. - Он спас и меня тоже. Он видел, что я успел закрыть тебя, но все равно сделал это. Почему? - Не знаю. – Соврала я. - Думаешь, он хотел бы для тебя такой жизни? – Алек указал на моё запястье. - Мне больно, Алек, понимаешь? – закричала я, вскакивая. – Больно! Я устала от этой боли, устала жить, еле дыша. Устала каждый день вспоминать о том, что было. Каждый день вспоминать его. Устала понимать, что больше ничего этого не будет. - Тише-тише. – Алек резко шагнул ко мне и прижал меня к своей груди. – Бедная моя девочка, как же тебе тяжело быть слабой. - Я не слабая. – Проговорила я, отстраняясь от него. От этих его слов со мне словно что-то щелкнуло. Вновь выталкивая на поверхность меня настоящую. Я вытерла слезы и повторила уже тверже. – Я не слабая. - Конечно нет. – Кивнул Алек, пряча улыбку в уголках губ. - Я. Не. Слабая. – Четко выговаривая каждое слово и сжимая кулаки, проговорила я. – Не смей говорить мне такое. - Согласись, сильные люди не проводят взаперти огромное количество времени и не режут вены. – Усмехнулся Алек, а потом добавил. – Могу спорить, что тебе слабо. - Повтори. – Прошипела я, подходя ближе к нему. - Могу спорить, что тебе слабо больше не плакать по Майклу. – Уже не скрывая улыбки сказал Алек. – Тебе слабо справиться со своим горем и начать жизнь заново. Я хищно улыбнулась. Ну, уж нет! Никто и никогда не сможет взять меня «на слабо». Я сделаю это. И пусть это будет сложно, и больно, и страшно, но я все равно сделаю это. Сделаю просто из принципа, чтоб доказать Алеку, что я могу. - Вызов принят. – Прошипела я, протягивая руку. – Я больше не пророню ни слезинки и начну все заново. А что взамен? Алек ненадолго задумался: - Желание. - Любое? - Любое. - Как скажешь. Алек удовлетворенно улыбнулся и пожал мне руку. - Иззи! – заорала я, не расцепляя рук. От долгого молчания крик вышел сиплым, но подруга материализовалась моментально, словно ждала под дверью. - Джули? – она с удивлением смотрела на нас. От одного взгляда на подругу меня разобрало чувство вины. Темные круги под ее глазами могли дать фору моим, запавшие бледный щеки и растрепанные волосы наводили на мысль, что Иззи спала едва ли больше моего. - Разбей пожалуйста. – Вежливо попросила я и увидела, как лицо Изабель озарилось улыбкой. Она быстро разбила наши руки и заключила меня в объятия. - Я скучала. – Прошептала она. - Прости меня. – С носу вновь защипало, но я сдержала слезы. - Мне не за что прощать тебя. – Покачала головой подруга, отстраняясь. – Я рада, что ты вернулась к нам. - Я тоже. – Улыбнулась я. – Иззи, можно тебя попросить кое о чем? - Конечно. - Я дико хочу есть. Изабель засмеялась и унеслась на кухню. Мы вновь остались с Алеком. - Ты не мог бы выйти, - попросила я, - я хочу переодеться. - Из окна не сиганешь? – усмехнулся он. - Это мы уже проходили. – Улыбнулась я в ответ. Алек рассмеялся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Первым делом я раздвинула тяжелые портьеры на окнах и распахнула окно. Сразу стало легче дышать и в голове прояснилось. Выхватив из шкафа еще одно полотенце, я быстро приняла душ и уложила волосы. Еще раз выглянув в окно, я натянула любимые джинсы, черную майку и пиджак. Оставалось самое сложное. Медленно я подошла к зеркалу и осторожно взглянула на себя. Я все еще боялась увидеть себя такой, какой увидела в церемониальном зале: отчаявшуюся, в крови и слезах. Лицо все еще хранило следы недавних слез, но крови не было. Я, как могла, замазала синяки под глазами тональным кремом и подкрасила ресницы. Я еще раз оглядела себя. Сейчас никто бы не сказал, что еще несколько часов назад эта девушка упивалась слезами и собственным горем, закрывшись ото всех. Затянувшийся момент слабости прошел, и я вновь стала собой. Чуть более нервной и с очередным шрамом на сердце, но все-таки собой. Мне нужен был толчок, чтоб найти в себе силы, и Алек дал мне его. Сейчас я всерьез собиралась сдержать данное слово. Прости меня, Майкл. Прости, но я не могу вечно провести в этой комнате. Я найду способ отомстить ей, я обещаю. Я все сделаю ради этого. Ты говорил о новой жизни, и я её начну. Только, к сожалению, без тебя.