Хосок не знает, что именно повлияло на его решение. Может давление одноклассников, что каждый день пытались добиться его положительного ответа всякими изощрёнными способами: то на доске напишут, то в столовке подкараулят, то шестёрки Юнги подкинут в школьный шкафчик какой-нибудь сюрприз, мол, от их капитана, и так далее. Или может это из-за его глупой наивности и ещё не остывших чувств? Или это такое влияние соулмейтов, при котором отказать очень трудно?
В любом случае, именно сейчас Хосок ждёт около дверей тренировочного зала, где каждый день, после окончания уроков, баскетбольная команда готовятся к турниру, занимаясь вплоть до позднего вечера, и заглядывает внутрь. Взгляд сразу цепляется за бледную фигуру, отбивающую мяч, и Чон уже сто раз успел пожалеть о своём решении. Блондинистые волосы прилипали к взмокшему лбу, как и мокрая майка, очерчивала грудь и пресс, соблазнительно припадая к телу. Хосок от такого вида смутился и отвёл взгляд в сторону.
Юнги же заметил тёмную макушку юноши и, предупредив ребят, направился к нему. Чон же, увидев что блондин направляется в его сторону, стал топтаться на месте, не находя удобного положения. Очень неловко и волнительно. Старший хоть и бегал за ним последние недели две, но вдруг он сейчас возьмёт и оттолкнёт? Скажет, что это всё шутки, а Хосок повёлся на эти уловки, как последний идиот?
— Привет, ты подумал?
— А?.. а, да, подумал, — не без запинок начинает Чон и, видя немой вопрос и ожидание в глазах напротив, продолжает. — Я… ну, не против попробовать, всё-таки мы соулмейты, и… я подумал, что стоит хотя-бы… попытаться? Вдруг всё не так плохо, — парень боится до конца довериться блондину, но понимает, что без этого ни как, особенно если они собираются строить отношения.
— Плохо? — спрашивает Мин, а после видит, как Хосок тушуется, начиная нервничать. Тот бегает глазами по коридору, пальцы мнёт и губы кусает, что, кстати, все в пластырях и с застывшими ранками.
Цветов, что вчера прорастали на них,
и след простыл.
— Нет-нет, я это к тому, что мы, вроде как, недолюбливаем друг друга, но при этом мы соулы и я… боже блять, можно я просто помолчу, — Хосок судорожно вздыхает, ожидая хоть какой-то реакции от Юнги.
— Знаешь, так смешно видеть, как ты волнуешься, — умиляется тот состоянию Чона, совсем не скрывая улыбки. Одно только напрягает: Зачем он цветы с кожи срезает? Это же неимоверно больно. — Всего несколько дней назад ты динамил меня и посылал нахер, а сейчас так нервничаешь передо мной, я польщён.
— Ну, тогда я пошёл, — сразу меняется в лице Чон, разворачиваясь и намереваясь уйти, как чувствует, что его берут за запястье, перехватывая и возвращая назад.
— Я не это имел в виду, глупый. Думаю, что это мило, — Хосок всё равно смотрит с подозрением, не до конца веря всему происходящему. — Так мы теперь пара? — то ли спрашивая, то ли утверждая, интересуется Юн.
— Нет, — а вот брюнет утверждает. — Ты на испытательном сроке.
— Что?
— Что слышал, — и уходит, облегчённо выдыхая. Он выдержал это, он справился.
Остаётся только смотреть, что будет дальше и гадать: воспользуется ли Юнги вторым шансом? Или эти признания и чувства, сказанные Хосоку — фальшь? Тогда зачем, в таком случае, он парился с учениками, отгородил от обидчиков и бегал за ним? Разве будет он из кожи вон лезть, ради того, чтобы посмеяться?
***
— Но, тем-не-менее, мы на свидании, прогресс, — Мин поправляет воображаемые очки, делая умный вид.
Да, Хосок дал слабину и согласился сходить с ним на свидание. Возможно, об этом он и пожалеет в будущем, но именно сейчас его более чем всё устраивало. Брюнет ожидал что-то намного хуже, к примеру: долгое молчание, неловкие паузы, или насмешки (да, он всё ещё не сильно доверял ему) но, что удивительно, этого не было. Они гуляли по улицам города и обсуждали всё на свете. Как ни странно, но Мин быстро расположил к себе и с лёгкостью начинал любые непринуждённые беседы и дискуссии, а Чон охотно подхватывал. Ну и, конечно, не обошлось без колких, хоть и безобидных, слов.
— Ну-ну, на большее и не надейся.
— Да неужели? А я-то уже представил нашу семейную жизнь с котом и собакой, а ещё с двумя прекрасными детьми. Девочка будет, как я, на баскетбольную секцию ходить, а мальчик на танцы, — с нарочито мечтательным лицом, проговаривает Юнги и улыбается, как только видит недовольное лицо брюнета. — А то где это видано, чтобы пацан и не танцевал? Вот я такого и представить не могу. Возьмём, к примеру, тебя. Танцуешь? Танцуешь! А я? Хожу на какой-то баскет, фу, вот невежда, да?
— Ой, просто заткнись, — выпаливает в шутку Хосок, уже явно не выдерживая. — Иначе будешь у меня плясать 8 часов подряд, и уж поверь, твои мышцы не скажут тебе спасибо.
— Как же ты жесток! — с напущенной обидой выдаёт Юнги, театрально прикладывая руку ко лбу. — Нельзя так со своим парнем.
— А мы и не пара! — тут же возмущается Чон.
— Это пока что, — играет бровями Юн, все ещё упиваясь тем, как Хосок захлёбывается в волне возмущения. Ему так нравится его выводить.
— Мечтай, Мин Юнги, это только в твоих снах.
— В таком случае, можно мне не просыпаться? — неожиданно серьёзно проговаривает блондин, заставляя юношу смутиться.
Хосоково сердце гулко стучит, намереваясь выпрыгнуть, а кончики пальцев подрагивают. Если это всё-таки очередной розыгрыш, то очень жестокий и правдоподобный. Ибо играть так с чувствами людей незаконно.
***
— А если серьёзно, то почему ты выбрал танцы? Почему именно они тебе нравятся? — Юнги садится на первую попавшеюся лавочку, так как изрядно устал от прогулки, длиною в несколько часов. И вправду, сейчас на улице давно стемнело, окрашивая небо в яркие звёзды и смутную луну, освещающую путь (если не считать фонари).
— Ну… это глупый вопрос. Я же не спрашиваю, почему я люблю тот или иной предмет, блюдо, фильм или место. Оно само, к этому лежит моя душа.
— Как иронично, не чувствуешь? — хмыкает в ответ Мин, разглядывая профиль Хосока, что усевшись рядом, поглядывал на звёздное небо. Банально, но всё же красиво. — Мы родственные души, но совершенно разные.
— Ага, — завороженно проговаривает брюнет, не отрывая взор от неба.
