Сборник миниатюр. Пейринги на любой вкус

А почему бы и нет? "На одну ночь, без отношений, побесить бывшего; универсал, справка, защита, !только! по согласию!" И фотка. Злоебучего Кима. Мягонького, миленького, ебанутенького. Красивый, пиздец. Бесит до неба. Сука. Это подарок судьбы просто. Проверить ирл как этот котёночек пищит, когда его трахают. А ещё — какой он на самом деле. Вытряхнуть из него эту всю ебантень, чтобы говорил нормально!.. Выбор "Готов", фото, краткое инфо. Его портфолио на этом сайте давно проверено, всё безопасно. О, мэтч! Ну, надо же!.. Чонгук собирается. Он неделю уже общается с Блаженным этим, и хуй его знает, чего ждать. Он переменчив, как вода, как ветер, как воздух. — Чонгук? Привет. Это сегодня. — Привет. В курсе. — Ты все ещё согласен? Твой ответ какой-то... — Я сосредоточен. Поэтому. — Твой послужной список просто великолепен. Полная анонимность. — Просто одна ночь. Приеду в клуб, повертимся перед эксом, потом в номер, там камера, владелец — он. И разошлись. Прекрасно. — Если тебе не подходит.. — Ты сто раз уже спросил. Почему? На той стороне мнётся милый пушистый малыш, Ким Тэхён, просто солнышко. — Просто... ты такой красавчик. Зачем бы тебе это... ты точно уверен, что хочешь провести со мной ночь? И закусывает губу. Чонгук молча смотрит глазами своими в камеру, и понимает, что что-то неправильное происходит. Грубит: — Закуси так губу ещё раз, красавчик, и я приеду прямо сейчас разложить тебя на столе. — руку непроизвольно кладёт на ширинку, будто пытается сдержать то, что рвется наружу. — Ничего себе. — Тэхён просто облизывает губы, и Чонгуку приходится прижать ладонь покрепче. Чертов мелкий засранец, что он делает?! — Гук-каа, до вечера. — он кусает палец?.. Чонгук со стоном выключает связь и прижимает ладони к горящим щекам. Нет, этот сукин сын получит своё. Чон Чонгук со школы помнит этого задаваку, надменно проходящего мимо. От любви до ненависти один шаг, и он его ненавидит. Всем сердцем ненавидит, с того самого момента, когда Ким Тэхён припёрся с Чон Хосоком. Хосок старше. Хосок стильный. Хосок звонкий, громкий, искристый, Хосок улыбается всем собой, а под веками — тьма. В ней утонул светлый образ Ким Тэхёна, который выбрал этого... этого... этого. Сейчас школа давно позади, а Чон Хосок — военная шишка, а Ким Тэхён... Ким Тэхён нежнейшая булочка, сладкоголосый ангел, удивительный артист, с бархатным голосом. Он настолько же милый, насколько необычный, насколько неземной и желаемый всеми. И, о, боги, Чонгук его сегодня трахнет. На камеру. Вытрахает у чертовой матери все эти ебучие милости, и докопается до самой сути, до блядского нутра! Ух!.. — Ого, ты такой стильный! Настоящий гранж, просто восторг! — Тэхён присматривается. — Сделаешь мне такой макияж? У меня не получается смоки. — Конкхм.. — Чонгук закашливается, потому что Тэхён берет его за руку. Прямо так, просто. — Конечно. Сейчас хочешь? — Хочу. И ещё выпить. А ты. — А я, знаешь ли... не люблю это состояние. Не пью почти. — он достает черный карандаш из кармана: — Закрой глаза? От Тэхёна пахнет тонкими духами и травой. Сеном. Летом. Или снегом? Смоки легче рисовать на себе, но Чонгук очень старается. У него только однажды дёргается рука, когда Тэхён просто и легко кладёт руки ему на талию. — Ох, извини, я тебя напугал... — Нннет, просто это было эм... неожиданно. Я ... — Почему ты согласился, Чонгук? С первым встречным... "Ты не первый встречный" — Я рисковый парень! — И часто ты... — У меня есть справка. И после получения пока ничего не было. Я нормальный. — Но часто ты.. — Впервые. — О! — лицо Тэхёна слегка вытягивается. — А на камеру?.. — Если ты искал порно-актера, то не в правильном месте, Ким Тэхён. — Я искал красивого парня, который скрасит мою ночь и мою месть. — Тэхён салютует бокалом. — Пойдем танцевать? — А потом в номер? — А потом в номер. — Идём. Только одна деталь, к твоему макияжу... — Чонгук задумчиво смотрит, после чего решительно приближается: — позволишь дополнить твой образ? — Давай! — блять, он сияет, трехлетка на утреннике, как его вообще трахать, это же педофилия! Но через секунду Тэхён в упор смотрит на приблизившегося Чонгука и опять закусывает губу. Да сука ж ты бл... Чонгук резким движением рвет рукава лонслива Тэхёна, оставляя три четверти, и рвет по вороту, на мгновение оказываясь непростительно близко, настолько, что видит все родинки на лице Тэхёна, проваливается в его взгляд, а когда все же отрывается от него, они уже на танцполе, и этот стиль верный. Чонгук отлично танцует. Прекрасно двигается. Но центром, блять, все равно оказывается Тэхён. Он плавный, как волна, такой, такой.. гладкий? Чонгук оформляет. Обрамляет. И охраняет. Это даже для него внезапность, думает он, и сам отвечает, что не внезапность, а закономерность. Это его. Сегодня это — его. Принадлежит ему, и только он может трогать Тэхёна. Говорить с Тэхёном. Пока не выебет из него всю подноготную. Чонгук хорохорится и злится, потому что хочет скрыть, уберечь. Увести, спрятать от всех, и распаковать. Снять с него все эти одежки, и... — Идём? Кажется, ещё немножко и ты кончишь прямо здесь. Не хотелось бы такой неловкости. У Чонгука уши полыхают, как китайский флаг, и ладонь горит, потому что за неё Ким Тэхён ведёт его по узкому коридору вглубь помещений, и потолок так невысоко, что Чонгук мог бы коснуться, но его рука — в руке Кима. Перед дверью Тэхён оборачивается и спрашивает ещё раз: — Ты уверен? Чонгук вместо ответа прижимает Тэхёна спиной к двери и жадно сминает его рот своим. — Принято!.. — Тэхён разрывает поцелуй и входит первым, Чонгук с рыком влетает следом. — Дверь, Чонгук-каа.. Да он охуел!.. Где эта гребаная камера? Чонгук быстро оглядывается: траходром, напротив объектив, на потолке зеркало... Схватить Тэхёна, подмять, разложить, зафиксировать — запястья в одной руке, коленями придержать ноги, зубами рвануть остаток рубахи. — А ты? Все ещё хочешь? Это последний вопрос на сегодня, и так запизделись мы. Тэхён кивает. И у него это выражение лица опять, как у ребёнка. Сука! Чонгук скидывает одежду, грубо ворочает Тэхёна, пальцами проверяет — одной рукой рот раскрыть, забраться, второй в штаны залезть, и сжимать ягодицы, пальцем нетерпеливо давить. — Забыл сказать, — Тэхён чуть хрипит, — сверху сегодня я. Чонгук смеётся: — Ну, это вряд ли, Тэхёни. Я слишком долго ждал этого момента! Пальцы внезапно с удовольствием скользят внутрь, Тэхён стонет, Чонгук вжимает его за шею в кровать. — Сверху. Ха! Размечтался, блять. Ага, щаз. Чонгук доволен зрелищем мягкого, податливого тела под собой, и толкается пальцами чуть сильнее, вызывая стоны, приятно проскальзывая узкий вход, штаны мешают, неудобно. Он отпускает Кима, чтобы снять с него рубашку, расстегнуть штаны, стянуть все это вместе с трусами, носками, и... оказаться на спине. — Я же сказал: сверху буду... — как он это сделал?! Блядский Ким Тэхён, который прямо сейчас, не спеша, насаживается на колом стоящий чонгуков член, губу закусив, аааааууйщщщщь... Ким Тэхён сверху. Милый, мягкий Ким Тэхён, в глазах которого не зря плескалась тьма — сейчас она пытается вырваться наружу, когда Ким до всхлипа крутит чонов сосок в пальцах, пресс его царапает, и не останавливается, доводя почти до оргазма, и соскальзывает, встаёт на коленях сверху, сжимая пальцы кольцом вокруг ствола, Чонгук пытается освободиться, и никак. Невозможно противостоять нежному тембру, мягкому голосу, просьбам: — Чонгука, Чонгука, ещё, пожалуйста, ещё, погоди, не сейчас, ну, малыш, сладкий мой, погоди, погоди... — шепчет, как заговор, а как только сознание к Чону возвращается, ёрзает сверху, елозит, трется, и одним движением впускает. Чонгук не понимает, как сильно он ненавидит Тэхёна. До потери сознания. До потери пульса. До потери самоконтроля, когда не позволяет ему подняться, хватает пальцами за мягкие бедра и двигает, как игрушку, с силой приподнимая, вбиваясь, всего несколько очень резких движений, и он с криком наконец изливается. Тэхён мерно, нежно покачивается сверху, гладит бока, тонкую талию... — Это было даже лучше, чем во всех моих мечтах, Чонгу-кка... Со школы мечтал. Но там тебе было нельзя... тебе было шестнадцать. А потом ты завел девушку, я девушку, потом парня, и ты парня... Он смотрит на Чонгука, обессиленного и молчащего, рисует на нем узоры и круги. — К тебе не подойти было. Совсем. Колючий. Красивый. Ослепительно горячий. И... ненавидит меня. Что мне было делать? Он наклоняется, чтобы поцеловать, чтобы осторожно сдвинуться, выпуская из себя Чонгука: — Повторить сможем? Ты камеру не включил. Улыбается, как дьявол! Ненавистный Ким мать его Тэхён!!! — Ещё как сможем. Но включать не будем. — Чонгук переворачивается, подминая под себя Кима. — Я твоему бывшему сам всё объясню. Если рискнёт подойти.