Никогда не заканчивающаяся история

***

Когда я оказался на раздорожье равнины Бякко, то достал из кармана карточки и начал их пересматривать. С вазой и деревьями не составило труда справиться еще с утра перед выходом. Но вот было еще одно дело, которое я мог бы сделать по дороге в Инадзуму: «Господин. Пришла весточка из Рито. Веер для юной госпожи готов и торговец будет ждать в деревне Конда, чтобы его забрали.» Повернув направо, я направился прямиком в противоположную сторону от города. Сейчас был поздний ноябрь. Все листья опали с деревьев и мир потерял золотые цвета. Голые деревья, вперемешку с туманом окрасили его полностью в серый. Была не очень благоприятная погода для путешествия, я то и дело плотнее кутался в хаори, жалея, что не взял чего потеплей. Перед самим входом в деревню рос огромный кипарис. Его было видно издалека. Не скажу, что я много путешествовал островами, но на Наруками мне не приходилось видеть более старинного, нежели этот. Для Инадзумцев, особенно для жителей деревни Конда, это дерево имело большое значение. Однажды я даже стал свидетелем подношения ветвей кипариса богам. Старик Сабуро рассказывал, что это очень давний, почти забытый ритуал. Однако здесь, в этой деревне, его еще помнят. Войдя через плетенные врата, я сразу направился вглубь деревни, к дому старосты. Это был маленький поселок и можно было увидеть, как жители живут спокойной размеренной жизнью. Мне повезло встретить Конду Дэнсукэ возле входа у дома. Я спросил его о торговце из Рито. Оказывается, он остановился в предпоследней хижине справа, на краю деревни. Куда я и направился. С обеих сторон перед глазами возникали маленькие домики из бамбука или соломы. Столь непохожие на Мондштадские огромные дома. Маленькие заборчики также прилегали к каждому жилью. *** Когда я постучал в дверь ко мне вышел человек средних лет, с острыми чертами лица. Он был одет в изысканное кимоно из шелка. Мужчина вопросительно и недовольно уставился на меня. — Здраствуйте. Меня зовут Тома. Я от Камисато Аято. — Не знаю человека с таким именем. Ты слуга? Очень странно. Я думал, что если я прибуду сюда из Рито, то Камисато Аято сам придет за такой ценной вещицей, нежели поручать это кому попало. Что и говорить, вид у него был действительно раздраженный. Не знаю чего он хотел от самого Камисато — но вопросами торговли в Инадзуме заправляет клан Хийраги, так что он мог принести неприятностей, или поставить господина Аято в затруднительное положение. — Ладно, подожди здесь. Сейчас принесу, — после неких раздумий проскрипел тот. И вернулся он быстрее, чем я предполагал. У руках у него был футлярчик из аралии, темно-синего цвета. — Скажи-ка, парень, а твой господин не мог бы почтить меня своим присутствием? В конце-концов, я мог бы рассказать о этой чудной вещице побольше. — Если вы хотите встретиться с Камисато Аято — Вам придется записаться на прием в резиденции Ясиро, — улыбнулся я, — хотите, могу Вас записать. Его глаза мгновенно сузились, а уста сцепились настолько, что аж побелели: — Я выполнил свое дело. Забирай коробку и проваливай прочь, умник, — отрезал тот и хлопнул дверью. Ну конечно же ему нечего возразить. Он надеялся на неофициальную встречу, но он не ожидал слуги. Не мог же он не отдать вещь, которую заказал и оплатил сам глава комиссии Ясиро. Слуга… А ведь это и не совсем так… Пожалуй, положу футляр ему на стол сегодня вечером, если его не будет. Не пристало мне вручать ему коробку лично. *** Пригород Инадзумы, возле Великой Сакуры, вверх сходами, возле кузницы «Амэномы», напротив ресторана «Киминами», опять вверх сходами в центр города, на главной площади, еще выше — к самой большой доске с объявлениями. На улицах не было очень много людей, так как погода была паршивая, поэтому, думаю, завтра об этом событии уже заговорят во всю. Развешивание заняло больше времени, чем я ожидал и мои руки уже посинели от холода. Пряча их в рукава возле последнего наклеенного объявления, я посмотрел вверх — дальше по сходах, на самой высокой точке Инадзумы была Тэнсюкаку — резиденция всемогущего сегуна Райдэн. От этого места мне было не по себе, так что я поспешил скорее уйти оттуда как можно дальше. Нужно возвращаться домой… Домой? А является ли комиссия Ясиро моим домом? С раздумий меня выдернул какой-то шум возле окраины города, — здесь хоть когда-то может быть спокойно? Я взглядом начал искать источник шума — это была толпа стражников, что с криками забежала куда-то за угол. Но когда я подошел поближе, к месту происшествия, то увидел, что на одной из табличек, на которой я сегодня оставлял сообщение, были наклеены… какие-то детские каракули? Если это родители оставили ребенка без присмотра, то у них будут проблемы — все-таки препятствие распространения очень важной информации от одной из Великих комиссий. Но что-то не сходилось. За кем тогда побежала целая толпа стражников? За ребенком? Я подошел к девушке, что стояла у ближайшего прилавка, чтобы спросить в чем дело. — Да-да, видела. Стражники погнались за каким-то высоким парнем, с длинными белыми волосами. Кажется, это именно он развесил эти рисуночки, позакрывав другие объявления. Не может быть. Опять он? Это же вся моя работа насмарку… Как мне объяснятся перед Аякой? Что же, для начала, нужно найти его первым, ибо он мое единственное спасение, как ни странно. Я быстро бросился в боковые улицы, по дороге спрашивая людей. Холодный ветер то и дело обвевал мое лицо, из-за чего я перестал его чувствовать. Но не я первым нашел Аратаки Итто. Возле него уже стояли стражники, ведя к участку. Очень плохо. — Постойте, — закричал что есть силы я, пытаясь догнать их. — А тебе чего? Еще один нарушитель? За компанию в участок хочешь? — оглянулся один из самураев, самый низкий из них, явно недовольный внезапными ловами. — Тома-а, дружище, давно не виделись! — а вот Итто, как раз таки явно обрадовался, — Ай, не тыкай в меня! — добавил он, когда тот же самый самурай пнул его ножнами, потому что они заорал последнему прочти что в ухо. — Нет. Я из комиссии Ясиро. Прибыл в Инадзуму с официальным приказом от Камисато. — О фестивале? — отозвался другой, — я видел его еще до того, как этот разбойник устроил весь этот бардак. — Так чего тебе нужно? — опять спросил самый низкий самурай. — Этот парень — сказал я, показывая на Итто. — Очень смешно. Пошли быстрее, парни. — Вы говорили, что видели объявление. Мне было велено ввести людей в курс дела в сию минуту. Пустите его, чтобы он убрал за собой все свои бумажки — и вам работы не будет. Ведь если вы его уведете, — кто все уберет? Я один с этим не справлюсь. Да и не мои это обязанности… — Хм… в твоих словах есть смысл, — подал голос еще один из стражников, судя с его о-ерое — их командир, — но как мы будем знать что он не убежит? — Я проконтролирую этот процесс — а вы позже увидите последствия собственными глазами. — Слыхал? — все никак не мог успокоиться первый самурай, — на этот раз тебе повезло. Но чтобы через час все было как прежде! — Да понял я, понял… Ай! — начал было Итто, но его опять пихнули ножнами в спину. Но он быстро опомнился и подбежал ко мне: — Хэй, Тома, как я рад тебя ви… — Итто, ты что творишь? — А-а-а-а, ты за рисунки… Ах-э-а-х-а… Ну, мы с парнями решили немного развлечься и… — начал было оправдываться он, но времени было очень мало, так что пришлось его перебить: — Ты заклеил все мои сообщения… — ЧЕ СЕРЬЕЗНО? БОЖЕ, ПРОСТИ… — …так что за работу. У нас очень мало времени, — закончил я, поворачиваясь спиной к ледяному ветру. — Понял, босс. Будет сделано. *** Итак, было шесть часов вечера, когда последний «рисунок» был снят. Словами не передать, как сложно было отклеивать их, чтобы не повредить сообщения снизу. — Если все исправлено — теперь можно и отдохнуть. Тома, пойдешь со мной поесть жаренной дыни? Это очень вкусно! — Все не умолкал они. Если честно, он не умолкал все это время ни на секунду, так что к замерзшим конечностям добавилась головная боль. — Прости, Итто, боюсь у меня еще дела в имении — меня ждет госпожа. Давай как-нибудь в другой раз. Мы как раз подходили к Великой сакуре, которая обозначала начало города, значит, пора была прощаться. — Н-да… Тяжело служить в как-ее-там комиссии. Удачи тогда тебе! Надеюсь еще свидимся! Мне очень жаль, что так вышло с плакатами, надеюсь, ты не сильно злишься. Спасибо, что опять спас меня от сидения за решеткой! Знаешь, хоть это и несколько дней, но мои совершенные навыки ведения боев они-кабуто притупляются от ничего неделанья! — До встречи, Итто. Хорошего тебе пути, — кивнул головой я на прощание. Дело сделано — можно возвращаться. *** Когда я зашел к Аяке, она сидела за своим столиком при свете напольного бомбори и сосредоточенно читала очень уж длинный свиток. По обе стороны было сложено еще две огромные стопки каких-то документов. Услыхав скрип седзи, она подняла голову: — Тома, как хорошо, что ты вернулся. — Простите, госпожа, немного задержался. Кажется, Вы очень заняты. — Это все — кивнула она на бумаги на ее столе — нужно подготовить к фестивалю. Я сегодня ходила на остров Амаканэ, посмотреть, как идут все приготовления там. Складывается впечатление, будто Аяка все делает сама. Интересно, чем в это время занят господин Аято. — Тома, хорошо, что ты здесь. Мне нужно, чтобы завтра ты нашел мне Саю. Увы, у меня нет времени — утром опять нужно будет отправится на остров. — Саю? — не припоминаю, чтобы Аяка когда-либо говорила о ней. — Да. Ты узнаешь ее сразу, как увидишь. У нее очень специфическое одеяние, потому-что она — ниндзя-сюмацубан. — Настоящая ниндзя? Но разве я смогу найти мастера маскировки? — мне приходилось слышать об этой тайной организации, только потому, что ниндзя из Сюмацубан —подчиняются комиссии Ясиро. Но никогда не видел их собственными глазами, ибо они контактируют только непосредственно с Камисато Аято или его сестрой. — Поэтому я прошу тебя, а не кого другого. Но не бойся — главное — знать места, где она обычно спит. И тогда твоим единственным заданием будет ее распознать. Я обведу тебе на карте ее любимые места. — Кажется, Вы хорошо ее знаете, — я протянул Аяке свою карту. — Я ее опекун, если можно так сказать, — только и ответила она, аккуратно ставя кистью метки в лесу Тиндзю, южной части долины Арауми, и у подножья горы Его. Ну и ну, Арауми была на противоположной части острова. Надеюсь, не придется идти так далеко. И тут я вспомнил за футляр, но подумал, что не пристало мне расспрашивать о делах главы клана в Аяки, поэтому, попрощавшись, — я направился на поиски Фуруты — экономки этого особняка, которая служила клану Камисато еще при прежнем комиссаре. Ну и, честно говоря, я мог не боятся, что она будет интересоваться, зачем мне знать о Камисато Аято. Я нашел ее в тэйэне — саду камней. Она стояла в самом его конце, возле кипариса. Из ее слов я узнал, что госпожа Гудзи хотела лично встреться с главой клана и он еще не вернулся из Великого Храма Наруками. Поэтому я спокойно направился в южное крыло. *** Я зашел и поставил футляр на стол. Теперь здесь хотя бы было место для него. Интересно, доволен ли уборкой сам Камисато Аято? Ну, думаю, в случае если нет — я об этом уж наверняка узнаю от Аяки — меня попросту отстранят от этого дела. Хотя, я, конечно, не хвастаюсь, но на самом деле в уборке мне нет равных, так что думаю, такого не случится. В комнате слегка пахло хвоей — это моих рук дело. Если знать, как правильно сохранять ветку — то ее аромат продержится еще кое-какое время. Об этом я тоже позабочусь. Интересно, раньше я нигде не клал веток. Даже в комнате Аяки. Но здесь как-то захотелось ее оставить. Мне кажется, в отличии от ароматных благовоний — неуловимый запах хвои приносит какую-то особую свежесть и чувство успокоения. Конечно, она не вечна. Как только придет время и и запаха почти не будет — я ее выброшу. Я не палил фонариков. Была полня и луна проникала, заливая своим серебряным светом комнату. В этом холодном тусклом свету, как никогда были выразительны белые цветы камелии. В последний раз бросив на них взгляд — я бесшумно засунул седзи. *** Мне повезло и не пришлось идти на край света. Маленькую девочку-ниндзя мне удалось найти у подножья горы. Но все по порядку. На следующее утро, после того, как я закончил с уборкой, я вышел и остановился у ворот имения. Кстати, после того, как я все чаще и чаще начал выполнять приказы Аяки, девушка наняла еще одну слугу для уборки. Ее звали Кохару. Вот только, не знаю на что опиралась Аяка, выбирая ее — новенькая совсем ничего не понимала в уборке. Я бы сказал, ровно как и юная госпожа, но уборка покоев все еще была на мне. Так вот, я мог пойти налево, в лес Тиндзю, или направо — к подножью горы. Я выбрал первое, так как если мне все-таки придется идти на Арауми, то от горы мне будет ближе туда, нежели от леса. Да и Тиндзю мне был знаком намного больше. После вчерашнего меня с самого утра досаждал кашель. Но у меня не было выбора, так что минут через пятнадцать я уже был у входа у лес, а еще через пять — на месте, отмеченным госпожой у меня на карте. Это было возле реки Исинари, немного вглубь леса, подальше от тропинки. Я огляделся вокруг и начал поиски. Но ни на деревьях, ни за камнями, ни в высокой траве — ее негде не было. Я даже потрогал сумеречную меланхолию, вспоминая истории о волшебной силе ниндзя маскироваться под предметы, — но цветы так и остались цветами. И даже посмотрел на крыше Тории — священных ворот, что вели к святилищу (возле которого тоже никого не оказалось). Убедившись, что я посмотрел под каждым камнем, я двинулся назад, к имению Камисато. От него я опять пошел вниз, только направо. Мне редко приходилось сюда ходить. Но когда я пришел на место, указанное Аякой, то удивился — ведь здесь не было места, где бы можно было спрятаться или более того, поспать. В лесу хотя бы мох мягкий, и от глаз далеко. А здесь… Я стоял на узкой тропинке, которая слева упиралась уже в самую гору Его, а справа, если немного пройти, был обрыв, внизу которого виднелся небольшой кусок пляжа, а далее — океан. Впереди пути не было, так как деревянный мост обрушился. Я стал и снова начал оглядываться: несколько аралий росли под самой горой, и несколько камней лежали при дороге. В траве и на деревьях опять никого не оказалось и я хотел было уже повернуть в сторону Арауми, как мой взгляд остановился на трухлявых ящиках возле моста, брошенных когда-то торговцами. Я подошел ближе и в одного из них… был хвост? Я постучал по ящику и он у меня на глазах превратился в маленькую девочку в капюшоне, с огромным хвостом, сидящую на земле. Сначала она протерла глаза, а потом, как будто не замечая меня, начала оглядываться по сторонам. — Ты от кого-то прячешься? — вдруг осенило меня. — От злой Кано Нана, — тихим голосом сказала она. — А кто это? — Это жрица из Великого Храма. Если она поймает меня — заставит работать, а Саю нужно спать, иначе не выросту. Если буду много спать — буду быстрее расти. Во сне люди растут. Вот я и прячусь. Но ты меня разбудил, что тебе нужно? — Прости-прости. Меня зовут Тома. Я пришел тебя найти, потому что тебя хотела видеть Камисато Аяка. — Нехорошо… Она тоже заставит Саю работать. Так Саю никогда не вырастет, — жаловалась ниндзя. Может ли ниндзя из Сюмацубан не подчинится приказу самой Камисато Аяки? Если сейчас она решит убежать и спрятаться от меня, боюсь я потеряю ее на совсем. Нужно действовать: — Саю, а давай так: Я позабочусь о том, чтобы Кано Нана тебя не нашла, а ты поспишь к вечеру спокойно. Ведь крепкий сон намного эффективнее, того, которым ты спишь сейчас, все время ожидая, что за тобой кто-то придет. А вечером ты придёшь в имение Камисато к Аяке. Договорились? — Ты мне поможешь? — девочка явно не ожидала такого поворота событий, — договорились, — и на ее лице засияла счастливая улыбка. *** Аяка очень обрадовалась увидеть Саю вечером в имении. Когда мы пришли — она сидела в центральном павильоне за секидзе и пила чай. Наверное, Фурута постаралась. Нужно отдать ей должное — у меня почти не выходит уговорить девушку отдохнуть. Я был рад, что она немного отвлеклась от дел. К моему удивлению, задание, которое Аяка дала Саю, состояло из наблюдения за жителями города, чтобы потом доложить обстановку и реакцию людей на Мицуги. Когда Саю ушла, я поинтересовался в госпожи, подходит ли такая соня для столь длинной работы и не уснет ли она случайно во время выполнения. Но Аяка заверила меня, что Саю, хоть и самая ленивая ниндзя в мире, но ослушаться ее приказа не посмеет.