***
Шорох висящих под крышей бомбори и завывание ветра — единственное, что нарушало покой просыпающегося мира. Утренний ветер принес запах дождя. Земля, замерзшая, хрустела под ногами от малейшего движения, а перчатки больше не спасали руки от колкого мороза. Но снега все не было. В этом году зима странная, — слышалось отовсюду. Я стоял на улице, локтями опершись о перила и наблюдал за отсутствием какой-либо жизни вокруг. Восходящего солнца не было видно из-за облачного неба. Глаза немного слезились от ветра и мороза, но я не очень обращал на это внимание. Прошел день после того, как мы вернулись из Великого Храма Наруками. Я крепко уснул в тот день на рассвете и проснулся только через пару пару часов очень поздним утром. Камисато Аято не стал меня будить и когда я открыл глаза его уже не было в комнате, а я нашел себя полусидя, обколотившимся на изголовье кровати. А когда я нашел его — он был как прежде, невозмутимо стоя, будто ничего не произошло и сегодня просто еще один новый день. Аккуратно зачесанные назад волосы, собранные в хвост, опрятные одежды, ясный взгляд вечно спокойных, задумчивых глаз. Как будто вчера ничего не было. Того дня Камисато Аято, тоном, не принимающим возражений, повелел не беспокоить его, пока он сам не позовет. Из собственного опыта выходя, он никогда не звал меня что-либо делать, но здесь я бессилен и должен был выполнять приказ. А сегодня я проснулся еще перед рассветом и не находил себе места, смотря на покои господина. Как я мог сидеть спокойно, когда он за всю ночь не сомкнул глаз? Из внутреннего дворика можно было увидеть тусклый свет кленового фонарика за окном и нечеткий силуэт возле. Я уже хотел возвратится в здание, но тут мертвое спокойствие имение было нарушено. Я стоял довольно далеко от главных ворот и мне не свойственно было бы услышать человеческие шаги в шум ветра, да и смотрел я в совсем другую сторону, но не заметить было невозможно. Я повернул голову: силуэт принадлежал женщине. Благородная осанка, машистые, быстрые шаги, довольно высокий рост и крепкое телосложение. Даже издали было тяжело не заметить такого эффектного появления. Я посмел предположить, что у нее наверняка есть военный опыт. Но у кого такие срочные дела столь ранним утром? Я выпрямился и пошел в сторону резиденции — куда собственно и направлялась незнакомка. Сложно было ее рассмотреть как следует из такого большого расстояния, но я, как слуга, не мог подойти ближе и мне только оставалось выглядывать из-за угла. Я уже хотел обернуться и уйти, но меня остановила одна деталь на ее одеждах, которая бросалась в глаза даже издалека: эмблема комиссии Тэнре — одной из Великих Трехкомиссий. Я замер на месте, все еще не уверен, можно ли мне идти дальше, но пока я топтался в галерее, сзади послышался знакомый, беспристрастный голос: — Пошли. Как он подошел ко мне настолько вплотную, что я даже и не заметил? Я мгновенно обернул голову, но только и увидел, как серебряные волосы мелькнули перед глазами, а в следующий момент Камисато Аято шел уже впереди меня и я, стараясь не отставать, но держа прописанную этикетом дистанцию, молча направился следом. Когда я проходил мимо женщины то поднял голову и встретился с буравящим взглядом ястребиных глаз, от которого холодом пробрало до костей. Женщина подождала, пока глава клана, и я, вслед за ним, зайду, и только потом зашла тоже. Несмотря на гнусною погоду на улице, через окна в зал проникал мягкий утренний свет, осветляя значительную его часть. Но он не доставал правой стороны зала, где окон не было. Там комната пряталась в темноте. Как только двери закрылись шум ветра стих. Камисато Аято прошел в конец зала и сел на свое привычное место под гобеленами из камелий, — мне же пришлось сесть на следующий дзабутон возле него. Как человеку, который всегда сидел на последних подушечках, данная ситуация казалась крайне не соответствующей обстоятельствам да и правилам в целом. Хотя, и само мое присутствие на столь важной встрече было совсем неуместным. И не только я так считал. В этой комнате виду не подал только Камисато Аято. Девушка, что как раз подошла в центр и остановилась перед ступеньками, повернула голову ко мне и одарила меня презрительным взглядом: — Интересно Вы себе окружение выбираете, глава клана Камисато, — только и бросила она и перевела взгляд обратно на господина. — И все же, предположу, мое окружение не повод Вашего неотложного визита в столь раннее утро, Кудзе Сара, — и бровью не повел тот. Вдруг послышался звук открывающейся двери — в зал зашла Аяка. Кудзе Сара? Я нахмурился. Конечно я знал о ней. Кудзе Сара — действующий генерал Комиссии Тэнре — одной из Трех Великих Комиссий. Но какие неотложные дела привели ее на остров Наруками? С первого взгляда и не скажешь, но в Инадзуме идет война и на стыке островов Ясиори и Каннадзуки ведутся ожесточенные бои и Кудзе Сара — возглавляет командование одной из сторон, а если быть точнее — сегуна Райдэн. Вообще-то, комиссия Ясиро, напрямую зависящая от ласки сегуна, также могла бы брать в этом противостоянии участие. Но поскольку Ясиро в ответе только за провождение мирных событий, вроде праздников и чествований — прямой битвы, конечно же, удалось избежать. Вот только клану Камисато сражаться приходилось по-своему, но они, невзирая на свои взгляды на сложившуюся ситуацию в стране, никогда не оспаривали волю Всемогущего Сегуна. Я немного задумался и опустил момент приветствий и опомнился, когда Аяка села на дзабутон напротив меня, а Кудзе Сара продолжила говорить: — Всемогущий Сегун Райдэн интересуется тем, что делает комиссия Ясиро. Соответственно, комиссия Тэнре и Хийраги также крайне обеспокоена, ибо находит ваши действия крайне иррациональными и несущими опасность для жизни мирных жителей, а поскольку для Тэнре воля Великого Сегуна — наш священный долг, а безопасность граждан — высший приоритет, — сегодня я, от лица обеих Великих Комиссий, пришла представить наши интересы и опасения, а также услышать клан Камисато. Клевета. Всемогущему сегуну Райдэн нет дела ни до фестивалей, ни до погоды во время этих фестивалей. Не нравится мне куда все это идет… — Еще с незапамятных времен клан Камисато, изо дня в день, лелеет и проносит сквозь века ритуалы и традиции, старые, как сам свет, не позволяя им кануть в бездну и стать забытыми. Мне больше нечего добавить, — вечно беспристрастные глаза Камисато Аято заблестели опасным светом, но его спокойный голос не дрогнул. — Позвольте же мне сказать непосредственно прямо, если глава клана Камисато не понимает, — голос женщины тоже был ледяной, но в отличии от голоса Аято, от которого веяло вечно холодным спокойствием, когда говорила она, слова будто разрезали воздух, словно вонзаясь в тебя кристаллами льда, — на Цукими боги послали нам всем предупреждение о том, что мы провинились и поступаем неправильно. Вся Инадзума доверилась комиссии Ясиро, но они не только не отступились после Цукими, но и решили организовать еще одно празднество. — Не припоминаю запрета на проведения каких-либо мероприятий, — подала голос Аяка. Чем больше она слушала тем темнее становилось ее лицо, а рука все сильнее сжимала эфес катаны. — И чего же вы хотите? — отозвался Аято. — Чтобы вы отменили Мицуги. — Да как вы смеете? — Аяка вскочила на ноги, а голос ее гневно дрожал. — Сестра, успокойся. Садись. Аяка уще мгновение стояла, разгневанно смотря на Кудзе Сару, но ей не осталось ничего, кроме как молча опустится обратно на дзабутон. В комнате повисла напруженная тишина. Какое неуважение… Нужно иметь наглость делать такие заявления прямо. Не удивительно, что Аяка разозлилась. Ведь все отлично понимают, что будет, если сделать так, как предлагает комиссия Тэнре, — репутация клана Камисато будет повреждена и в скором времени канет в бездну на совсем, клан потеряет все свое влияние и власть, придет в упадок, а членов таких кланов не милует никто, — обычно их ждала недолгая и бесславная жизнь. Кудзе Сара не обратила на Аяку никакого внимания и только спустя мгновение обратилась обратно к господину: — Итак, Ваш ответ? — Мицуги отменен не будет, — бесцветным голосом молвил он. — Очень жаль. Я все же надеялась на благоразумный и компромиссный исход, но клан Камисато мирных путей решения не ищет, — ответила Кудзе Сара, а затем продолжила: — К действиям клана Камисато сейчас приковано внимание всей Инадзумы. Комиссия Тэнре советует вам как следует подумать, прежде чем делать что-то. Увы, но на некие наши требования вам придётся согласится, дабы избежать вооруженного конфликта и вмешательства силой. — И какие же ваши требования? — сухо спросил он. Кудзе Сара достала из своего кинтяку свиток, развернула и начала читать: — В связи с последними событиями, которые глубоко обеспокоили остальные Великие Комиссии, посовещавшись, мы пришли к единогласному решению. Ради поддержания безопасности на острове Наруками и выполнения священного долга перед Всемогущим Сегуном Райдэн но Микото, Комиссией Тэнре было выдвинуто и утверждено решение о насущности принятия предохранительных мер во имя избегания никому нежелательных последствий. По предварительному совещанию, комисиия Ясиро должна: Во первых: В имении Камисато, за совместительством резиденции комиссии Ясиро, разрешить расположить стражу комиссии Тэнре до проведения фестиваля и вплоть его окончания, чтобы убедится, что все пройдет гладко и обезопасить мирных жителей. Комиссия Тэнре глубоко обеспокоена судьбой комиссии Ясиро, которая, по нашему скромному мнению, безрассудно подвергает себя и всех вокруг опасности и предлагает свою бескорыстную помощь: во время нужды комиссия Тэнре готова протянуть руку помощи и поделится советом. Просим не рассматривать наших людей на вашей территории, как угрозу Великой Комиссии, а принять, как потенциальных союзников. Во вторых: Во избежание возможных махинаций, заговоров и интриг — Сюмацубан должны быть расформированы и приведены в не действие. Если во время пребывания наших людей в имении с ними что-либо случиться, увы, мы будем вынуждены подозревать профессиональную организацию убийц — Сюмацубан, подчиняющуюся напрямую клану Камисато. Дабы уберечься от недоразумений, просим вашего сотрудничества в эти нелегкие времена. И в третьих: Ради уже вышеупомянутых мер предостережения, весь груз, прибывающий в имение Камисато для фестиваля должен проходить должную проверку специалистов из комиссии Тэнре.Управитель комиссии Тэнре
Кудзе Такаюки
— Это все? — только и спросил Камисато Аято, когда Кудзе Сара закончила чтение и опустила документ. — Да, — только и ответила она. Это было похоже больше на битву двух титанов, а не переговоры… Я считал (Аяка также) эти условия крайне неприемлемыми, но видимо Хийраги и Тэнре учуяли хороший момент для устранения клана Камисато, как управляющих комиссией Ясиро. Это очень плохо и очень не кстати… — Хорошо. Комиссия Ясиро принимает все условия, — я невольно поднял брови и повернул голову: Камисато Аято согласился немедленно, без каких-либо лишних слов и обсуждений. — Брат, но…! — Аяка опять было встала с места. — Все хорошо, сестра. Не стоит, — не оборачивая головы, бросил он ей. Глава клана все еще не отводил взгляда своих холодных глаз от девушки напротив. — Что ж. Вынуждена на этом раскланяться, — мои люди ждут меня, — Кудзе Сара слегка склонила голову и не медля больше ни минуты развернулась и зашагала к выходу. Камисато Аято провожал ее сухим, мрачным взглядом аж пока за нею не захлопнулась дверь. *** После визита Кудзе Сары Аяка в спешке сердито куда-то ушла, не проронив ни слова. Я прекрасно понимал, почему она злилась, как и то, почему Камисато Аято пристал на все требования, но все равно, также как и юная госпожа, не мог смирится с этим вот так просто и чувство несправедливости и беспомощности разъедало меня изнутри. Вдвоем с господином мы покинули главный зал резиденции и шли по тропинке к павильону. Накрапывал дождь, но казалось, плохая погода так долго преследовала нас, куда бы мы ни пошли, что теперь эти маленькие капельки дождя воспринимались как нечто должное. — Господин, все это… — Я знаю, Тома, — Камисато Аято шел несколько шагов впереди меня, но остановился, позволив мне сровняться с ним. — Однако, мы ничего не можем пока сделать. Нужно ждать, что они будут делать дальше. Но даже если они пришли сразу обвинить нас, и даже если постараются упрекнуть в чем-либо, в конце-концов, если мы не дадим им повода — у них ничего не выйдет. Еще где-то минуту мы шли бок о бок в тишине, пока не пришли к павильону. — Тома, мне нужно собрать членов комиссии Ясиро на срочное совещание… — вдруг начал Камисато Аято. — Можете положиться на меня, господин. — Спасибо. Чем быстрее тем лучше, — ответил он и быстрым шагом направился к южным покоям. Тяжелые капли воды зашумели, ударяясь и отбиваясь от крыши, дорожки, ступенек. На улице опять начинался сильный дождь. *** Я шел по наружной галерее все пытаясь придумать повод для внезапного визита слуги в покои его господина в это позднее время, но на ум ничего не приходило. Но я не останавливался и неумолимо приближался к южным покоям. Комиссия Тэнре не медлила и сразу после переговоров по периметру имения и внутри тот час же распределились их люди. Было похоже, что если бы Камисато Аято не пристал на их требования, вместо приказа разместиться в имении, им было бы велено атаковать. Интересно будет посмотреть, насколько их хватит стоять в столь отвратный колкий ветер и морось. Был уже поздний вечер, но я знал, что глава клана еще не спит. Я мог бы явится под предлогом того, что он все еще работает, чтобы попросить его отдохнуть, потому что время уже очень позднее… — думал я, пока подходил к двери. Но весь мой план канул в бездну, когда я раздвинул седзи в покои Камисато Аято и застал его пьющим чай. И хотя я был донельзя рад видеть, что он хоть немного отдыхает — теперь я не знал, что мне сказать в свое оправдание. Чтобы не стоять и далее за порогом я зашел внутрь и медленно закрыл за собой двери: — Господин… — Ты вовремя, — даже в непринужденной обстановке Камисато Аято сидел с ровной спиной, держа левую руку на коленях, пока правой держал пиалу з чаем. Когда он поставил ее на стол, то положил праву руку к левой, сложив их вместе. — Можешь присоединится, — добавил он, чем избавил меня от лишних объяснений моего присутствия здесь. Он хотел было подняться, но я опередил его и бросился к шкафу: — Не утруждайте себя, господин. Я возьму себе пиалу, спасибо за приглашение. Камисато Аято молча опустился назад на дзабутон. В комнате горел фонарик, но почему-то владелец комнаты убрал его со стола на пол, подальше от себя, накрыв его куском полупрозрачной ткани, из-за чего свет был приглушен и в комнате было темновато. Я не стал это никак комментировать, как и то, что обычно открытое окно, в которое так любил смотреть господин, сегодня повторило судьбу фонаря и было заслоненное шторами. — Они везде расставили своих людей и они во все окна заглядывают, — бросил он, поймав мой взгляд. — А не слишком ли это…? — спросил я, садясь на дзабутон напротив. — Нужно оставаться спокойным. В конце-концов, если они и правда перейдут допустимый предел — я не стану терпеть, — ответил он. — Хотя сегодня на совещании просили всех «снисходительно набраться терпения в такие сложные времена…» — Это совсем другое, — и бровью не повел он, делая глоток. — Ах вот как… — прыснул я, наливая себе чая. Впервые за несколько последних дней я почувствовал, что немного расслабился и напряжение немного отступило. Было хорошо вот так непринужденно посидеть, хоть немного. — Господин… Как Ваша рука? — не имея возможности видеть главу клана эти несколько дней, я совсем не мог его спросить. Я покосился на его левую руку, лежащую у него на коленах, где из-под рукава серой юкаты виднелась еле приметная белая повязка. — Заживает, — Камисато Аято тоже опустил взгляд на руку. — Правда? Рад это слышать, — с облегчением выдохнул я. Если честно, я очень боялся, что это могло быть опасно, но, видимо, все же, это простое ранение. — Позвольте мне поменять повязку. Камисато Аято как всегда ничего не сказал, но протянул свою руку. Он сидел на дзабутоне спиной к окну, поэтому когда он потянул противоположную от стола руку это вышло крайне неудобно, как для него, так и для меня. Но он не выглядел так, будто собирался разворачиваться, поэтому я встал и обошел столик. Опустившись я присел на колени перед ним, но потеряв опору в виде стола под руками мне было очень неудобно развязывать узел бинта в воздухе. Но у меня язык не поворачивался попросить господина подвинутся так, чтобы мне было удобно положить его руку на стол. Все это время Камисато Аято не сводил с меня глаз и я начал нервничать, а руки перестали слушаться. Пока глава клана терпеливо ждал внутри меня все больше нарастала паника. Наверное, перенервничав, из всего этого я потянул руку Камисато Аято немного на себя, чтобы положить ее себе на колени, но только после того, как сделал это, осознал свою ошибку. Мало того, что его рука лежала теперь на моих коленях, так он был еще и почти в упор ко мне, потому что когда я потянул его руку, ему пришлось немного наклониться вперед. В абсолютной тишине я слышал его дыхание и чуял запах его волос. Камисато Аято пахнул ладаном и кедром. Я попытался сконцентрироваться и закончить разматывать бинты. Руки все еще слабо слушались меня, но когда последняя повязка упала мне на колени, перед глазами предстал порез, что тянулся вдоль руки на тонкой, бледной коже. Но он и правда выглядел лучше, чем тогда. Верно, ведь прошла уже почти неделя. Я подавил в себе мимолетное желание коснутся кожи просто так и поспешил наложить лекарство. Стараясь не касаться руки лишний раз, одними только кончиками пальцев еле накладывая мазь, я все равно мог почувствовать, какими ледяными были его руки. Так и хотелось их хоть немного согреть… Заставший врасплох своими же мыслями я почувствовал, как к всему этому еще и краснею, однако, спрятаться от пронзительного взгляда Камисато Аято было некуда. Я наклонился еще ниже над рукой. Но так я стал еще ближе, слишком близко. Мне стало страшно от этой близости и нахлынувших на меня чувств и оттого, что я потерял контроль над своим телом и мои движения делались все более неуклюжими. Кое-как намотав бинты обратно и завязав повязку я отпустил его руку и застыл, не понимая, что мне сделать дальше. Остаться так и сидеть с опущенной головой? Уйти? Ни первое ни второе я себе не мог позволить, и хотя мне хотелось застыть и вообще провалиться под землю, я заставил себя подняться и сесть обратно на дзабутон. Взяв пиалу в обе руки я молча уставился в чашку. — Спасибо, — подал голос Аято, но у меня не было смелости поднять глаза, — у тебя очень аккуратные движения, — через мгновение продолжил он, — когда я делал это сам, то изрядно себя задел. — Вам стоило было позвать меня… — Подожди, Тома, — вдруг перервал меня он. Я с удивлением наконец-то поднял на него глаза, но глава клана смотрел куда-то сквозь закрытое шторами окно: — У нас гости, — только и сказал он, а потом неспешно поднялся на ноги, прихватив с собой катану, что висела на стойке право от него. — Не стражи комиссии Тэнре ли это? — я тоже поднялся, подходя к окну с противоположной стороны. — Не похоже. Этот человек блестяще умеет скрывать свое присутствие, однако, слишком самоуверенный в своих силах, чтобы подумать, что я его не замечу, — Камисато Аято, медленно, шаг за шагом рушил к окну. Я замер на секунду посмотреть: интересно, я еще не видел, чтобы он крался, как кошка. Одним быстрым движением, он раздвинул шторы ножнами и сквозь стекло и вправду можно было увидеть нечеткий силуэт взъерошенных волос. Тень тут же подняла руки вверх. Камисато Аято без промедления потянул раму окна. — Ай-яй-яй, меня поймали, — послышалось из улицы.