this one's for you

      Скарамуш проснулся из-за тусклого света, пробивающего сквозь занавески, в комнате, которая, очевидно, была не его.       Он лежал на кровати Чайлда, укрытый одеялом, с подушкой в руках. Самого Чайлда в комнате не было, что делало ситуацию в тысячу раз хуже.       – О нет.       Скарамуш проверил под и над одеялом, и вздохнул, не обнаружив ничего странного. Разве что запах алкоголя сменился на сильный запах любимого моющего средства Чайлда.       Скарамуш уткнулся лицом в подушку, на которой он спал, и тихо закричал в голубую ткань. Он выругался себе под нос, а затем встал, откинув назад спутанные волосы.       Часы на стене показывали девять тридцать утра, но нагнетающая тишина говорила о том, что Чайлд точно был еще нетрезв и скорее всего вырубился где-то в блоке.       Скарамуш откинул одеяло в сторону и спрыгнул с кровати, приземляясь на носочки на груду одежды, в которой Чайлд был прошлой ночью.       – Чайлд?       Скарамуш осторожно заглянул в гостиную и тихо выдохнул, увидев, как Чайлд, в своих пижамных штанах, спал на диване с котенком, свернувшимся у него на груди.       Скарамуш подкрался ближе, так, что мог слышать тяжелое дыхание Чайлда и мурчание Куни. Луч света падал на лицо Чайлда, бросая тень от его длинных ресниц на веснушчатые щеки. Несмотря на то, что его сосед невероятно раздражающий, странный, обладает – как оказалось недавно – сомнительной репутацией, извращенец, и в то же время немного привлекательный, Скарамуш не мог отрицать умиротворенность сцены, представшей перед ним.       Куни и Чайлд проснулись от щелчка камеры одновременно; котенок спрыгнул с Чайлда и бросился на кошачье дерево. Чайлд моргнул заспанными глазами и попытался встать, но движение было слишком резким, из-за чего он застонал и схватился за голову.       – ... сколько времени... – промямлил Чайлд и потер нос. Скарамуш засунул телефон в карман и скрестил руки.       – Девять-тридцать, – ответил он.       – А какой день? – спросил Чайлд. У него кружилась голова.       – Первое ноября... Что ты помнишь с прошлой ночи?       – ... ничего? Последнее, что я помню, было то, как я пил пунш с тем парнем, которого мы встретили в магазине когда-то... и ничего после после этого. Почему? Что случилось? Я напился, да?       – И что же заставило вас так подумать?       Чайлд посмотрел на Скарамуша молящим взглядом.       Скарамуш сел на другой конец дивана, достал телефон, разблокировал его и открыл диалог с Синьорой. Каким-то образом, она нашла всех, кто был на вечеринке, и попросила скинуть ей все фотографии и видео, сделанных вчера ночью, и, разумеется, Скарамуш не хотел, чтобы Чайлд забыл, что творил в ту ночь, какой бы плохой она не была для него.       Скарамуш протянул телефон Чайлду и сел с довольным выражением лица, наблюдая, как на лице Чайлда сменяются эмоции, как на примитивной презентации PowerPoint с очень плохими переходами.       В конце концов, Чайлд отдал телефон обратно Скарамушу и зарылся руками в голову.       – Черт, это, наверное, ещё и разлетелось, да?       Скарамуш не любил приукрашивать.       – Ага.       – Я... – Чайлд звучал так, словно он боялся спросить, – я делал что-нибудь ещё прошлой ночью?       Скарамуш сжал губы и поднял взгляд вверх, на потолок.       – ... нет.       – Точно? Люмин и Итэр нормально добрались обратно?       – Не волнуйся за них, – заверил Скарамуш. – Я довез их до общежитий.       – На байке??       – Очевидно нет, придурок. На твоей машине.       – О... наверное, ты и меня дотащил до дома, хах...       – Всегда пожалуйста.       Чайлд смотрел на Скарамуша несколько секунд, а затем слабо улыбнулся.       – Спасибо, чел, правда, – Чайлд вытянул руку, чтобы дотронуться до плеча Скарамуша, но второй вздрогнул и отстранился, прикусив губу.       – Пустяки, – с ходу ответил Скарамуш, отводя взгляд. Чайлд ошеломленно уставился на него, а затем нервно рассмеялся и встал.       – Я-я должен сходить в душ, – выпалил Чайлд. Скарамуш кивнул, и Чайлд удалился, все ещё пошатываясь во время ходьбы.       Скарамуш подождал, когда дверь в ванную закроется и включится душ, после чего встал с дивана. Он покормил Куни и направился в комнату Чайлда, чтобы сложить одеяла, чувствуя небольшую вину перед Чайлдом за то, что ему пришлось проснуться и пойти спать в гостиную на диван, чтобы не беспокоить Скарамуша.       Скарамуш убрал одеяла в изножье кровати, расправив на них складки.       Синьора однажды сказала Скарамушу, что он как кот. Тогда, он ответил ей, что она невероятно тупая, раз говорит ему такое, но сейчас любопытство взяло над ним верх. Скарамуш начал осматривать комнату Чайлда и разглядывать вещи своего соседа. Он узнал фотографии, висевшие над столом Чайлда; на них были изображены его сиблинги.       Они улыбались, смеялись, все вместе. У всех были веснушки, похожие на звезды, и большие синие глаза. Скарамуш не смог сдержать улыбки.       На одной из фотографий были изображены Чайлд с Тевкром. Вдвоем, они стояли на фоне укрытого снегом озера, тепло одетые, в пуховиках с меховой отделкой. Тевкр сидел на плечах Чайлда с широкой зубастой улыбкой – пусть даже у него не было одного зуба с правой стороны, – которая чуть ли не полностью копировала улыбку его старшего брата. Одной рукой Тевкр держался за Чайлда, а второй – держал приличного размера рыбу на крючке.       Внимание привлекло еще одно фото. Оно было в рамке и находилось прямо под настольной лампой. На ней был изображен Чайлд времен младшей школы; его поднимали старшие братья, а младшие столпились вокруг него ниже. Чайлд был в спортивном костюме, таком же грязном и потертом, как и его лицо. И несмотря на то, что он был весь уклеен пластырями, он выглядел невероятно счастливым. Фото было сделано рядом с беговой дорожкой. Вся большая семья Чайлда поздравляла его с одной из первых побед на спортивных соревнованиях.       В углу рамки висела маленькая серебряная медаль на цветной ленте. Скарамуш коснулся ее пальцами; в голове сразу всплыли слова юного Чайлда.       – Это медаль с моих первых соревнований, – сказал Чайлд, нежно глядя на медаль. – Мне было тогда пять лет.       – Она серебряная, – прокомментировал Скарамуш с осуждением в голосе. Чайлд рассмеялся.       – Я знаю, – продолжил Чайлд. – Но я храню ее как талисман на удачу, потому что тогда я впервые ощутил адреналин от того, чем занимаюсь. Я был очень горд собой, и мы вместе с братьями с сестрами решили отметить серебро после тяжелого дня и упорной работы.       Скарамуш тряхнул головой. Он не должен был вызывать случайное воспоминание, но, как оказалось, этот разговор был достаточно важным, чтобы он не забыл о нем.       Он всколыхнул сердце Скарамуша так же, как и прошлая ночь, когда он лежал на кровати Чайлда.       Скарамуш пробежался пальцами по гравировке на серебряной медали, проводя по цифре "2" средним пальцем. Он повертел медаль в руках, а затем посмотрел на потертую ленту, на которой висела медаль. На ней была записана несмываемым маркером какая-то дата, но надпись уже немного выцвела. Скорее всего, это была дата соревнований. Рядом с датой было написано что-то еще.       Ты #1!       Скарамуш, должно быть, так сильно ушел в свои мысли, что не услышал, как выключили душ, потому что Чайлд застал его врасплох, когда открыл дверь в свою комнату. Скарамуш, в панике, сунул медаль с карман.       Чайлд поднял бровь.       – Что ты здесь делаешь?       – Уже ухожу, – сказал Скарамуш. Он прошел мимо Чайлда, избегая с ним зрительного контакта, и направился в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, он облокотился об дверь и стоял так еще некоторое время, а затем упал на кровать лицом к потолку.       Он засунул руку в карман, достал оттуда медаль и, держа ее над головой, смотрел, как она медленно крутится вокруг оси на ленте.       – Ты такой непонятный, – прошептал Скарамуш. Он положил медаль на подушку рядом со своей головой и перевернулся на бок. Тихое мяукание и небольшой давление на матрас уведомили его о том, что Куни прошмыгнул в комнату до того, как юноша закрыл дверь. Скарамуш наблюдал за тем, как котенок взбирался на матрас и направлялся к Скарамушу, чтобы лечь рядом с ним у его груди.       – Он такой непонятный, правда, Куни? – усмехнулся Скарамуш, погладив Куни между ушами. Куни издал небольшое фырчание в ответ. – Ха-ха, так странно называть тебя этим именем... Впрочем, я не ненавижу его. Оно теперь твое.       Скарамуш лежал в тишине. Казалось, он мог пролежать еще вечность, если бы не раздавшийся телефонный звонок. Он взял трубку.       – Итэр? Что случилось?       Скарамуш какое-то время слушал Итэра, затем дал удовлетворительный ответ "да, буду там" и повесил трубку. Он аккуратно взял Куни, положил его на подушку и слез с кровати, направившись к шкафу.       Он переоделся, надел шляпу на взлохмаченные волосы и взял гитару с подставки. Застегнув чехол и перекинув его через плечо, Скарамуш схватил пропуск и направился в гостиную. Чайлд стоял на кухне в фартуке и что-то готовил.       – Я ухожу, – сказал ему Скарамуш. Чайлд выключил плиту.       – Куда?       – Встретиться с Итэром.       Чайлд сжал губы и посмотрел на дверь, а затем одарил Скарамуша слабой улыбкой.       – Тогда, хорошо провести время! Напишешь мне, когда будешь возвращаться, ладно?       Скарамуш открыл входную дверь и вышел из блока в коридор.       – Да, конечно.       – До скорого, Скара.       Дверь позади него закрылась. Скарамуш сделал глубокий вдох перед тем, как направиться к лифту. Он успел заскочить в кабину до того, как двери лифта захлопнулись. Уже в лифте, Скарамуш облокотился об стенку и достал свой телефон. Он открыл мессенджер.       Скарамуш – 11:30       подожди меня 20 минут       Как только Итэр ответил, Скарамуш надел наушники и включил музыку. Когда лифт остановился на первом этаже, он увеличил громкость музыки и вышел холл, полном людей.       Скарамуш, поправив лямку чехла, натянул маску на нижнюю половину лица. Он спешно прошел мимо людей в коридоре и вышел через парадный вход.