Чайлд не соврал, когда сказал, что не помнит ничего с того момента, как напился в хлам на вечеринке. Он и правда не помнил свою пьяную дуэль с Итто, не помнил, как его ударили бутылкой из-под содовой, и как он потом вырубился.
Но он помнил все, что было после того, как он очнулся в блоке.
Чайлд проснулся рано утром с пульсирующей болью в голове, которая отошла на второй план, когда он заметил, что его руки все еще обвивали маленькое, теплое тело Скарамуша. Скарамуш крепко спал.
Чайлд медленно убрал руки с талии Скарамуша и в панике поднялся.
Чайлд заметил, что во время сна лицо Скарамуша было полностью расслабленным. Не было привычной складки на лбу между бровями из-за постоянного раздражения; Скарамуш тихо дышал с чуть приоткрытыми губами.
Внезапно, Чайлда полностью охватило чувство смущения и вины. Он перелез через Скарамуша, стараясь не разбудить его, и, достав пижамные штаны из комода, переоделся. Благо, Скарамуш всегда спал крепко.
Перед тем, как пойти спать на диван в гостиную, Чайлд подошел к шкафу и достал оттуда несколько одеял, которые он держал на зиму. Он укрыл ими Скарамуша, зная, что его сосед легко замерзает.
Чайлд с трудом дополз до дивана и быстро уснул.
Он провалился в сон, который не мог потом выбросить из своей головы: он стоял на вершине горы, покрытой травой. На горе стоял шторм, лил сильный дождь, но Чайлд был полностью спокоен. Кто-то держал его за руку, он не мог различить его лица, но ему почему-то казалось, что где-то он уже видел эти яркие глаза цвета индиго.
Рука человека была теплой, и, каким-то образом, стоя рядом с ним, капли дождя, падающие на лицо, расслабляли и освежали. Молния в небе превращалась в прекрасное световое шоу, сбивающее с толку, но в то же время завораживающее.
Щелчок камеры телефона разрушил сон и вернул обратно в реальность. Впрочем, увидев, что это был Скарамуш, он не был особо расстроен или раздражен.
Чайлд все еще слабо соображал и пришел в себя, когда делал шестой омлет вместо одного. Ну да ладно, не то что бы он никогда не ел шесть омлетов за раз.
Впрочем, ему и не было особо до этого дела. Каждый раз, когда он вонзал вилку в яйцо, все, что он слышал, был лязг металла о керамическую тарелку.
– Хмф, – Чайлд пережевывал пищу дольше, чем нужно. Он бы и язык пережевал, если бы не услышал мяукание Куни, зовущего на помощь из спальни Скарамуша.
– Я иду! – крикнул Чайлд, вставая из-за стола и бегом направляясь в комнату Скарамуша. Куни был на кровати, запутанный в чем-то. Этим "чем-то" оказалась лента от спортивной медали.
Чайлд вздохнул и направился к котенку, чтобы помочь ему освободиться от его недавно найденной игрушки.
– Поэтому тебе нужны два родителя, – прошептал он котенку, легонько ткнув Куни в нос. – А сейчас давай посмотрим, с чем тебя оставил здесь твой папа.
Чайлд посмотрел на то, чем игрался Куни. К его удивлению, это оказалась медаль, которая, как он помнил,
должна была висеть рядом с фотографией в рамке на его рабочем столе.
Как она оказалась в комнате Скарамуша?
Чайлд мысленно промотал время назад, на момент, когда он застал в своей комнате Скарамуша, рассматривающего фотографии на рабочем столе. Он вспомнил, что когда зашел в комнату, Скарамуш засунул руку в карман.
Чайлд улыбнулся и положил медаль обратно на кровать рядом с Куни.
– Скажи ему, чтобы он внимательно следил за ней ради меня, хорошо?
Куни снова начал играться с лентой. Чайлд вздохнул. Взгляд его синих глаз метался по комнате. Он не убирался здесь уже несколько дней, поэтому куча различных вещей были разбросаны по полу и на рабочем столе.
Чайлд пожал плечам и принялся собирать разбросанные страницы по полу. Он остановился, когда увидел за мусорной корзиной что-то смятое и порванное, словно Скарамуш хотел это выбросить, но промахнулся. Он разгладил клочки бумаги и сложил их вместе. Это была фотография троих детей. Двое из них были девочками с абсолютно одинаковой внешностью. Третьим был щекастый маленький мальчик с яркими, горящими глазами и большой улыбкой. Края фотографии были потерты, некоторые – оборваны, а по лицу одной из девочек текла большая слеза. Перевернув фотографию на обратную сторону, Чайлд заметил, что порванный край бумаги был косо приклеен с помощью прозрачной ленты.
На обратной стороне фотографии было что-то написано от руки иероглифами. Иероглифы были блеклыми и нечеткими, и Чайлду потребовалось время, чтобы их разобрать. Инадзумский не был его первым языком, но он путешествовал достаточно, чтобы немного в нем разобраться.
Макото, Эи и Куникудзуши.
– Куни... кудзуши? – пробормотал себе под нос Чайлд и, перевернув фото снова, провел пальцами по лицу маленького мальчика с широкой улыбкой. Он повернулся к котенку, лежащему на кровати Скарамуша, но тот не обратил на Чайлда никакого внимания.
Фотография была старой, но глаза, изображенные на ней, были ясными, как день. Чайлд приблизил снимок к лицу.
Глаза мальчика на фото имели знакомый сине-фиолетовый оттенок; они сияли так ярко, что Чайлд внезапно понял, что хочет увидеть их вживую. Они были словно наполнены сиянием, жизнью и оптимизмом.
На столе лежала фотография Скарамуша с Синьорой с последней церемонии награждения в Академии Царицы, где он уже больше походил на нынешнего себя. Они держали в руках награды без всякого намека на улыбку на их лицах. Чайлд поставил семейное фото рядом с фотографией с награждения. Каким-то образом, Скарамуш очень сильно изменился, но в то же время выглядел точно таким же. Чайлд вспомнил, что видел сияние в глазах Скарамуша, когда тот играл с группой на Хэллоуинской вечеринке. Сияние, которое не хватало на фотографии с церемонии награжения.
Чайлд не был глупым. Он дразнил и подкалывал Скарамуша каждый день, когда предоставлялась возможность, но это все еще не меняло того факта, что Скарамуш был самым таинственных человеком, которого Чайлд встречал в своей жизни. Чайлд сощурился, глядя на фотографию Скарамуша и Синьоры. Он не мог ничего сделать с чувством ревности из-за того, что Скарамуш и Синьора поступили на одно направление в Академии. Ему самому бы хотелось провести больше времени со Скарамушем до того, как у того потух блеск в глазах.
Что плохо в том, что ему хочется быть рядом с ним?
Все.
Это ужасно. Отвратительно. Особенно после того, как Чайлд напился прошлой ночью. Скарамуш не хотел иметь ничего общего с ним, и Чайлд не мог его винить в этом. Он держал его своими огромными руками как большой рыжий краб; черт, Скарамуш даже не мог ударить ему по коленям, так как не видел их.
Пока что...
Чайлд сложил семейное фото Скарамуша и убрал его в задний карман, полагая, что раз оно лежало скомканным рядом с мусорной корзиной, то Скарамуш ничего не заметит.
Регулярное напоминание в виде сообщения от Сяо о том, что у него сегодня смена в магазине, вывело Чайлда из размышлений. Он все еще чувствовал себя плохо с похмелья и знал, что Сяо осудит его, если он явится на работу в таком состоянии. С другой стороны, у него не было выбора.
Чайлд подозвал Куни, чтобы тот запрыгнул в спортивную сумку, быстро сменил одежду на рабочую форму и направился к автобусной остановке.
Чайлд заскочил в автобус за секунду до того, как закрылись двери, приложил студенческую карту к валидатору и спешно прошел мимо остальных пассажиров, направляясь к свободному месту в задней части автобуса. Он стянул с головы капюшон куртки и, вздохнув, расстегнул сумку. Из сумки раздалось мяукание.
– Ты в порядке там, чувак? – спросил он, залезая рукой в сумку, чтобы погладить Куни.
– У вас
кот в сумке?
Чайлд повернул голову налево и встретился лицом с девушкой с короткими темными волосами до плеч и с очень грозным и устрашающим видом. Чайлд улыбнулся и подмигнул ей, в ответ на что она закатила глаза.
– Он тебе нравится? Разве он не прелестный?
Девушка несколько секунд смотрела на Куни, после чего позволила себе едва заметно улыбнуться.
– Да, пожалуй. Он напоминает мне одного моего знакомого.
Девушка опустила руку в сумку и нежно погладила котенка по голове, а затем приняла прежнее положение.
– К слову, я Чайлд, – представился юноша. Девушка подняла одну бровь, сдерживая смех.
– Я знаю, – ответила она. – Ты устроил пьяную драку с моим парнем на Хэллоуинской вечеринке. Я была в другом месте, но мне позвонила моя подруга и сказала, что это срочно. Я притащила его тупую задницу обратно домой, и он не переставал твердить, что хочет снова бросить тебе вызов, пока не уснул.
Чайлд почувствовал, как начинает краснеть, заставляя девушку прыснуть от смеха.
– Куджо Сара, – сказала она. – Я извиняюсь за поведение Итто. Он может быть слишком назойливым, когда заводится.
– А он бросал тебе вызов?
– Постоянно, – раздраженно ответила она. – Он слишком упорный, понимаешь. Неважно, сколько раз он проиграет мне, он будет продолжать требовать реванш. Может быть, мне стоит дать тебе его номер. Мне кажется, вы с ним в этом схожи. Ты выглядишь как тот тип людей, кому нравятся драки.
Она не ошиблась, не так сильно. По факту, она была полностью права. У Чайлда был немаленький список правнонарушений, но его драки всегда были тем, чем он гордился.
– Конечно!
– Отлично, – согласилась Сара, достав свой телефон и включив его. Чайлд заметил, что на ее экране блокировки стояла фотография Сары, сделанная, судя по всему, профессионалом. Сара была на фотографии не одна – рядом с ней стояла девушка с фиолетовыми волосами и глазами, которые Чайлд узнал бы где угодно.
– Эта девушка – твоя коллега? – спросил он, не сумев сдержать свое любопытство.
Сара перевела на него взгляд.
– Эи? Ты знаешь ее?
Чайлд вспомнил это имя.
– Эи? Сестра Скары?
Сара нахмурилась.
– Я не помню, чтобы у Эи были какие-то сиблинги с именем "Скара". Я знаю, что у нее была сестра-близнец, Макото. Трагическая история, на самом деле. Впрочем, мне не стоит об этом говорить.
– У нее есть еще младший брат?
– Да. Если мне не изменяет память, его зовут Куникудзуши, – Сара цокнула, будто вспоминала что-то. – Мне нужно встретиться с ним на этой неделе, если я не ошибаюсь.
У Чайлда было плохое предчувствие.
– О?
Сара пожала плечами.
– Ага. Я случайно проговорилась Итто о холодных отношениях Эи и ее брата, и что Эи хочет наладить их, а он сказал, что найдет этого мальчика и приведет его ко мне. Я не подумала тогда, что он был настроен серьезно, но каким-то образом ему удалось даже организовать ужин. Я еду сейчас к Эи, чтобы обсудить его с ней. Я... слышала от другой нашей подруги, Яэ Гудзи, что Эи немного поссорилась с братом на Хэллоуине.
В голове Чайлда начала складываться общая картина. Сара заметила это.
– А что такое? Ты как-то связан с их семьей?
Чайлд моргнул.
– Не совсем? Вообще, Скара... Куникудзуши – мой сосед. Я не знаю, знала ли ты об этом...
Сара выглядела задумчивой. Она сжала губы и, скрестив руки на груди, стукала пальцем одной руки по другой.
– Вот как... ребенок на видео, который разбил бутылку об твою голову и увез тебя потом, был ужасно похож на Эи.
– Он выглядит более милым, чем она, правда?
Чайлд сначала не понял, что сказал, пока не увидел, как скептически посмотрела на него Сара. Чайлд прокрутил в голове диалог и почувствовал, как его лицо снова вспыхнуло красным, а челка прилипла ко лбу из-за пота.
– Я-я имею в виду...
Лицо Сары расслабилось, и она улыбнулась, тряхнув головой. Ее челка закачалась в такт.
– Удачи с этим, – она протянула руку мимо Чайлда, чтобы дернуть за стоп-кран, висевший у окна автобуса. – Судя по тому, что я слышала от Яэ, он повидал много дерьма, и такому человеку, как ты, может быть очень сложно с ним.
– Такому человеку как я? Ха-ха, ты уже составила мой психологический портрет?
Сара усмехнулась.
– Я встречаюсь с Аратаки Итто. Ты напоминаешь мне его. И если Куникудзуши имеет что-то общее со своей сестрой, с которой я работаю уже
очень долгое время, то могу лишь пожелать тебе всего хорошего.
Чайлд позволил себе искренне посмеяться.
– Я вижу, у тебя больше опыта в общении со каменными фиолетововолосыми богами, чем у меня, – признался он. – У тебя есть какие-нибудь советы?
Что он только что спросил?
Чайлду пришлось остановить себя на минуту.
Хм?
Скарамуш... Скарамуш... на самом деле, Чайлд не понимал, как его сосед умудрялся кружиться вокруг него, то и дело задевая с разных сторон. Но что насчет этого...
Возможно, это объясняется тем, что Чайлд любил трудности, а Скарамуш, пожалуй, был самым загадочным и недоступным существом, с которым его когда-либо сводила Вселенная – причем, он все еще оставался недоступным и продолжал держать Чайлда на расстоянии, не давая подступиться ближе, – но, подумав побольше об этом, Чайлд понял, что он
не должен до конца доводить свой план, после чего он быстро отказался от этой идеи.
– А ты что, влюбился в брата Эи? – спросила Сара с весельем в голосе.
Он? Что?
Чайлд всегда жил по принципу "доверять своей интуиции". За последние несколько лет у него возникло много неприятностей из-за этого принципа, но именно это ему больше всего и нравилось.
Он провел позапрошлую ночь с Люмин. Ему и правда нравилась ее энергетика и доброта. Он определенно мог поухаживать за ней. Он был в восторге от ее улыбки и смеха. И в то же время, его что-то останавливало.
Гипотетически, у него
были чувства к Скарамушу. Очевидно, в Скарамуше было что-то привлекательное для Чайлда, иначе он бы не полез к нему обниматься, будучи пьяным, правильно? Чайлд считал, что Скарамуш обладает остроумным чувством юмора и является полной противоположностью понятия "скучный человек". Его грубость забавляла, и,
безусловно, он был талантлив, о, он был невероятно талантлив.
Впрочем, это не было тем, о чем вспоминал Чайлд, когда думал о Скарамуше. Это всегда были его глаза и улыбка. Его "пасмурные" глаза, которые что-то скрывали за собой. Его улыбка, которая всегда казалась искусственной. Чайлд засунул руку в карман и нащупал пальцами потертую фотографию, которую сложил и взял с собой. Он знал, что скрывалось за теми "облаками" и миражем.
Он видел это сам, тогда, на Хэллоуине.
И он хотел увидеть это снова.
Хватает ли ему храбрости признаться, что он хотел
сам стать причиной, по которой Скарамуш начнет улыбаться вновь? Можно ли считать это желание слишком эгоистичным?
Чайлд не осознавал в полной мере, как сильно ему этого хотелось, до того момента, пока Сара не щелкнула пальцами у него перед носом, заставляя моментально принять решение.
Впрочем, он не успел ответить – автобус резко остановился и Сара встала со своего места.
– Это моя остановка, – сказала она, пожав плечами.
– О! Ну ладно, тогда! Всего хорошего!
– Тебе тоже, – Сара перекинула лямку шоппера через плечо. – И, может быть, найдешь няньку для своего котенка? Будет жалко, если это бедное маленькое создание начнет укачивать в дороге.
Чайлд отсалютировал ей в знак согласия, после чего она ушла. Как только двери автобуса закрылись, Чайлд откинулся на спинку кресла, выдыхая.
Он посмотрел вниз на Куни, который зарылся в сумке, а затем на свои руки, лениво лежащие около замка с молнией.
Тепло тела Скарамуша все еще ощущалось на кончиках пальцев. Чайлд распрямил пальцы, по которым пробежали мурашки, так же, как и после волейбольных матчей, в которых он участвовал недолгое время в Академии.
Он вновь посмотрел на котенка.
Куни и Куникудзуши... они оба были маленькими, теплыми и хрупкими... и еще кое-что, о чем догадывался Чайлд, – они оба прошли через то, что ему сложно было представить. Куни жил в мусорном баке в переулке. Чайлд нашел его замершим и голодным. Скарамуш, конечно, не голодал, но он отгородился от всего мира и был равнодушен к нему так же , как аллея – к Куни.
Чайлд вспомнил, как внезапно его охватило сильное желание защитить Куни и сделать котенка счастливее.
И точно такое же желание загоралось внутри, когда речь заходила о Скарамуше.
Чайлд не знал много чего о Скарамуше, но он понимал, что будет цепляться за любую возможность узнать о нем.
Услышь это любой, из сиблингов Чайлда, он бы поднял его на смех от того, насколько клишировано это было, а затем сказал, что скорее всего Скарамуш надерет Чайлду задницу, если тот бросит взгляд в его сторону, после чего, к концу недели, Чайлд найдет кого угодно с такими же фиолетовыми волосами и переспит с ним или с ней. И черт возьми, именно так все и было бы.
Чайлд вышел из автобуса и хотел направиться в сторону магазина, как вдруг Куни выскочил из сумки и побежал вниз по тротуару. Чайлд остановился как вкопанный.
– Куни! – закричал он и помчался вслед за котенком.
Он сильно недооценивал, как быстро могут бежать котята. Впрочем, это можно было считать упражнением. Он ускорил шаг и бросился бежать быстрее, еле уворачиваясь от прохожих.
– Куни! Вернись!!
Котенок не останавливался.
– Скара
убьет меня, – прошипел Чайлд и, тряхнув головой, начал бежать еще быстрее.
Чайлд знал, что в центре парка, в миле от музыкального магазина, находится небольшая площадка, и, похоже, Куни направлялся именно туда.
– Куни!!! Я не шучу!!!
Вернись!!!
Чайлд повернул за угол вслед за котенком и помчался вниз в центр парка. Пока он бежал, он краем уха уловил звуки игры на каком-то музыкальном инструменте. Куни, казалось, направлялся прямо к источнику музыки.
Куни наконец затормозил, когда добежал до площадки, и начал бегать рысцой вокруг по каменным плитам, наблюдая, как голуби разлетаются в разные стороны.
– Куни!!! – крикнул Чайлд, хватая котенка на руки. Он остановился, переводя дыхание. – Никогда не делай так снова, ладно??!
Котенок тихо мяукнул в ответ и повернул голову в сторону фонтана, откуда доносилась музыка.
Чайлд ослабил хватку.
Вокруг фонтана столпились маленькие дети. Одни сидели на камнях, другие хлопали в ладоши, третьи танцевали друг с другом, весело смеясь. На краю фонтана сидело двое людей, которых Чайлд сразу же узнал.
Одним из них был Итэр; он сидел, улыбаясь, и пел вместе с детьми, хлопая ладонями под каждый нечетный такт, создавая ритм, под который танцевали дети. На коленях Итэра сидел маленький мальчик с игрушкой мишки тэдди в руках, хлопая невпопад, но продолжая при этом улыбаться. У мальчика были опухшие глаза, словно он только что плакал; впрочем, Чайлду было понятно, что с того момента прошло уже немало времени.
Рядом с Итэром на гитаре играл Скарамуш. Он перебирал несколько основных аккордов и пел вместе с ним.
Он улыбался, как и все остальные.
Чайлд мысленно прошелся по списку признаков, что Скарамуш что-то скрывает. Однако, брови Скарамуша не были нахмурены, нос не был сморщен, а плечи не были напряжены. На лице не было тени злорадства, только искренняя улыбка.
Скарамуш пел маленькому мальчику, сидящему на коленях Итэра, иногда тыкая его в нос и заставляя смеяться между аккордами. В этой картине все выглядели искренне довольными собой.
Чайлд сел вместе с Куни на ближайшую скамейку в парке, продолжая наблюдать со стороны. Он невольно улыбался, глядя на то, как Скарамуш играл детям. Чайлд ожидал, что тот, кто имеет прошлое, как у Скарамуша, будет принадлежать тому типу людей, которые держаться от детей на расстоянии двух футбольных полей. Его сосед не переставал удивлять его.
– Итэр! Скара!
Чайлд заметил Люмин, бежавшую к двоим юношам у фонтана. За ней с очень тревожным видом следовала женщина средних лет.
– Я нашла его маму! – позвала Люмин. Увидев женщину, маленький мальчик с игрушкой мишки тэдди в руках спрыгнул с колен Итэра и помчался к женщине. Он бросился ей в объятия.
Женщина начала всхлипывать и, прижав мальчика к себе, гладить его по спине.
– Дайске! Я искала тебя везде!! Я так волновалась! Не убегай от меня снова!!
Мальчик только посмеляся.
– Все в порядке, мам, меня нашли Братик с Сестренкой, затем Братик позвал другого Братика, и я остался здесь, с ними, пока Сестренка ушла искать тебя! Мы пели мою любимую песню, а еще у меня появилось много друзей!
Дайске сбивчиво рассказывал обо всем своей матери, которая, в свою очередь, испытывала огромное чувство облегчение от того, что ее сын нашелся.
Люмин подошла к брату и Скарамушу. Скарамуш сидел на коленях на земле, показывая маленькoй девочке, какой лад на гитаре ей нужно зажать, чтобы сыграть какой-то простой аккорд. Когда она извлекла правильный аккорд, он похвалил и погладил ее по голове.
Чайлд знал, что Скарамуш в глубине души, под всеми слоями грубости, которое, как статическое электрическое поле, пронизывало насквозь, заставляя врагов плакать и кричать, был приятным человеком. Но впервые Чайлд увидел воочую эту прекрасную художественную сцену.
Он сделал снимок на телефон.
Щелчок камеры напугал Куни; он спрыгнул с коленей Чайлда и помчался к Скарамушу, который, в свою очередь, выглядел очень потрясенным и растерянным, когда котенок вскочил ему на голову.
– Куни??! Какого черта ты здесь делаешь?!
Чайлд хотел, было, броситься и схватить котенка, но, к сожалению, Люмин не дала ему это сделать.
– Скара!!! Это твой котенок??? Он такой
очаровательный!! – проворковала Люмин, кружась вокруг вместе с Куни, даже не заметив Чайлда.
Скарамуш, сощурив глаза, посмотрел на Чайлда, только что подошедшего к ним.
– Ты разве не должен быть на работе? – спросил он. – И почему ты принес сюда Куни?
Чайлд почесал затылок и слабо усмехнулся.
– Я
шел на работу. Я взял с собой Куни, потому что мне не хотелось оставлять его дома, но он выпрыгнул из моей сумки, как только мы вышли из автобуса, и я побежал за ним.
Скарамуш помотал головой, без раздражения, как обычно бывало. Он наклонился, чтобы поправить колышки гитары для девочки, а затем, глубоко вздохнув, ответил Чайлду.
– Я сейчас не в настроении на тебя орать, поэтому просто рад, что ты догнал его. Надеюсь, такого больше не повторится.
Итэр фыркнул.
– Скара, когда ты сказал, что у тебя есть котенок, я подумал, что ты для него что-то вроде папы. А ты, оказывается, для него вроде как
мама, а не папа, хах?
Скарамуш бросил взгляд на Итэра; тот пожал плечами и засмеялся.
Чайлд прочистил горло.
– Я... не думал, что ты можешь хорошо ладить с детьми.
Скарамуш скрестил руки на груди, однако выражение его лица было мягким. Чайлд заметил это.
– Детям никто не расскажет, как надо взрослеть – сказал Скарамуш. Он посмотрел на группу детей, играющих друг с другом; в его глазах читалась тоска. – Они жестоко честные, но, по крайней мере, честные.
– Ты понимаешь их, не так ли?
Скарамуш поднял бровь, и Чайлд быстро понял, что он немного переступил грань дозволенного. Скарамуш опустил руки и взъерошил волосы девочке.
– Наверное.
Они перебросились еще несколькими фразами, но Чайлд не слушал уже ничего, что говорил ему Скарамуш, лишь отвечал стандартными фразами. Скарамуш уловил отстраненность Чайлда и хлопнул ему по плечу.
– Тебе нужно идти на работу, – сказал он, достал телефон из кармана и показал шестнадцать сообщений от Сяо на экране блокировки с примерно одним содержанием – где Чайлд. Чайлд не прочитал и половину сообщений, однако уже чувствовал, сколько сверхурочных ему влепят.
– Я оставлю здесь Куни? – спросил он. Скарамуш взглянул на Люмин – та сидела на булыжнике с котенком в руках, чуть ли не падая в обморок от того, что он игрался с передними прядями ее волос.
– Я заберу его домой. Ты иди, пока Сяо не надрал тебе задницу.
Чайлд кивнул и перекинул сумку через плечо.
– Увидимся позже?
– Конечно.
До магазина идти было не так далеко, но Чайлд почувствовал странное чувство пустоты внутри, когда вышел из парка. Он достал свой телефон и увидел 20 пропущенных звонков от своего неуравновешенного коллеги и, усмехнувшись, разблокировал телефон, чтобы перезвонить. Сяо ответил мгновенно.
– Где тебя черти носят??! Ты опаздываешь!!
Чайлд засмеялся.
– Я иду, мне просто нужно было найти потерявшегося ребенка.
–
Нахуя?
– Я объясню позже. Расслабься.
– Я не хочу слышать "расслабься" от человека вроде тебя. Тебе повезло, что мне слишком лень писать на тебя жалобу нашему менеджеру.
– Ха-ха, держись там, коротышка.
Чайлд сбросил звонок, прерывая ругань Сяо.
Чайлд вздохнул и попытался вернуть рабочий настрой. Чем быстрее он переживет этот день, тем быстрее он вернется в блок, верно?
Верно?
***
– Спасибо, что пришел сюда так быстро, – сказал Итэр. Они ехали на автобусе до главного кампуса; Итэр сидел между Скарамушем и Люмин.
– Да... не за что, – ответил Скарамуш, водя пальцами по коленям. – В любом случае, мне нужно обратно в блок.
– С Чайлдом так сложно жить? – усмехнулся Итэр.
Скарамуш закатил глаза.
– Ты не представляешь, как.
Дайске с матерью ушли после нескольких песен, а за остальными детьми попозже пришли их родители. Скарамуш и близнецы забежали в какую-то кафешку, а после решили, что пора возвращаться обратно. Втроем, они сели в автобус до кампуса, заняв все три места в хвосте.
Люмин была слишком занята котенком, чтобы слушать разговор ее брат и Скарамуша.
Итэр сжал руки на коленях.
– Скара?
– Да?
– Ты будешь занят на выходных?
Скарамуш на секунду задумался, а потом пожал плечами.
– Да. Помнишь Итто? Парень с Хэллоуинской вечеринку у Рагнвиндров, который напился и подрался с Чайлдом?
– Вы идете на свидание?
– Нет!! Нет. Я просто согласился встретиться с ним за ужином несколько дней назад.
– Звучит как свидание.
Скарамуш покачал головой. Он посмотрел вниз на свои ноги.
– Нет... у меня есть странное плохое предчувствие насчет всего этого. У тебя когда-нибудь было ощущение, что вот-вот, скоро, произойдет что-то плохое? Будто воздух тяжелее становится? – задумчиво сказал Скарамуш, не замечая смущения на лице Итэра.
– Не могу сказать, что у меня такое когда-либо было... но я уверен, что все будет хорошо. Верно?
Верно?
***
Вначале Скарамуш не ожидал, чем может обернуться ужин, устроенный Итто. Он понял это только спустя полнедели, но решил не отказываться от приглашения и встретиться с парнем.
Это была его ошибка.
Итто встретил его напротив традиционного инадзумского ресторана. Он был одет странно, немного не подходяще к обстановке вокруг.
– Скарамуш! – позвал Итто, помахав Скарамушу рукой. – Пошли! Я слышал, еда в этом месте восхитительная! Моя девушка уже внутри, она заняла нам стол. Ее коллега подошла несколько минут назад.
– Девушка?
Коллега? – Скарамуш поморщился. – Это что, двойное свидание вслепую? Потому что если это так, то я клянусь...
– Нет, не совсем, – заверил его Итто. Скарамуш сделал глубокий вдох, прикусив внутреннюю часть щеки, а затем выдохнул и направился вслед за Итто вглубь ресторана.
Ресторан был полон посетителей, но места между столами было достаточно, чтобы Скарамуш не почувствовал приступ клаустрафобии.
– Сара! Он здесь! – крикнул Итто, направляясь к столу. Скарамуш посмотрел в ту сторону и увидел девушку с короткими волосами, хлопавшую Итто по плечу с немного вымученной улыбкой. Она выглядела так, словно не хотела здесь находиться. Как и Скарамуш, когда увидел, рядом с кем она сидела.
Скарамуш остановился и, развернувшись на каблуках, хотел, было, направиться обратно к выходу, но другая девушка уже заметила его.
– Нет. Точно нет. Я не сделаю это. Я не согласен с этим.
– ... Куникудзуши?
Скарамуш застыл, как олень под светом фар, прикусил язык и зажмурил глаза.
Он медленно повернулся, встречаясь с пустым выражением лица своей сестры; скучающий взгляд фиолетовых глаз изучал его лицо. Он выдавил из себя улыбку.
– Эи, – произнес он сквозь зубы. Это было видно. – Как приятно. Хорошо выглядишь.
– Как и ты, брат, – ответила Эи, не двигаясь со своего места.
– Скара? Не хочешь сесть? – спросил Итто, похлопав по месту за столом, рядом с которым он сидел.
Скарамуш задержал дыхание, стараясь расслабить плечи и сохранять позитивную ауру. Он всегда умел хорошо обманывать людей, однако его сестра, возможно, была единственным человеком, который всегда видел его насквозь. Ну... она и Чайлд...
– Спасибо, что организовал этот ужин, – сказала Эи, повернув голову в сторону Итто. Итто засмеялся, и Скарамушу показалось это слишком громким.
– Пустяки, – Итто бросил Эи гордую улыбку. – Как только Сара сказала мне, что у сиблингов есть проблемы, я не мог стоять в стороне. Семья это семья, верно? И Сара тоже очень нервничала из-за этого, поэтому я решил немного облегчить ее ношу.
Эи повернулась к Саре, та скрывала свое лицо за меню ресторана.
– Ты переживала из-за этого?
– Нет, мэм! – Сара ответила так быстро, что поверить ей мог разве что настоящий идиот. Скарамушу было почти жаль ее. Нечестно, что она оказалась втянутой в их семейные проблемы. На него самого жутко давила вся эта ситуация, не говоря уже о ком-то другом. Он положил руки на стол, из вежливости.
– Мисс Сара, да? – Сара замолчала и уставилась на Скарамуша. Он усмехнулся. – Вам и правда не нужно волноваться за меня и мою сестру. Наша семейная драма просто немного... вышла за пределы разумного. Вам не стоит забивать этим голову.
Эи кивнула и положила руку на плечо Сары.
– Он прав. Ты помогла Итто организовать вечер в этом прекрасном ресторане, это было очень любезно с твоей стороны; попробуй сейчас расслабиться и отдохнуть.
Скарамуш усмехнулся. Итто ударил его локтем по руке.
– И
ты тоже, Скара, – вставил он. Скарамуш в ответ закатил глаза, а Итто громко хлопнул в ладоши, подзывая ближайшего официанта – так же, как и все остальные посетители ресторана.
– Я голоден!!! Я весь день участвовал в боях жуков, давайте закажем уже что-нибудь пожрать, окей?
Обслуживане в ресторане было очень быстрым и качественным. Скарамуш был приятно впечатлен этим. Качество еды тоже не страдало, и в какой-то степени его можно было назвать превосходным. Он почти настроил себя провести мирную трапезу, не не разговаривая со своей сестрой, только слушая разговор Итто и Сары, которые обменивались периодически то несерьезными оскорблениями, то шутками.
Да, он решил про себя, что сможет продержаться весь оставшийся вечер.
– Брат.
Эта мысль быстро улетучилась.
– Сестра.
Эи убрала палочки для еды и положила руки на стол, взглянув Скарамушу прямо в глаза.
Он неосознанно сглотнул и посмотрел прямо на нее, его глаза сузились в линию. Ее чертово лицо, которое невозможно прочесть. Скарамуш понимал, что за столько лет ему уже следовало научиться улавливать хоть какие-то эмоции с ее лица. Он ненавидел ошибаться каждый раз.
– Тебе нужно выйти из программы Царицы.
Палочки Скарамуша застыли в воздухе прямо напротив открытого рта. Он медленно опустил кусок рыбы и положил палочки на край миски.
– ... повтори?
– Ты должен подумать над тем, чтобы выйти из программы Царицы.
Эи выглядела абсолютно серьезной. Скарамуш заскрежетал зубами.
– Не потрудишься объяснить мне, почему ты так решила? – спросил Скарамуш, понизив голос, чтобы не прерывать разговор Итто и Сары о каком-то карточном турнире, который Итто выиграл двумя днями ранее.
– ... Куникудзуши...
Терпение Скарамуша было на исходе.
–
Скарамуш, – поправил он, злясь все сильнее. – Почему? Выкладывай.
– Возвращайся домой.
За столом воцарилось молчание, Итто и Сара прекратили разговор.
– ... что?
Лицо Эи оставалось прежним, но Скарамуш заметил, как она заламывала руки перед собой.
– Я много думала о том, что ты сказал мне на вечеринке, и...
Скарамуш не смог сдержать едкий смех, вырвавшийся из его рта.
– Только через мой труп, – выплюнул он. Эи дернулась. Скарамуш положил локти на стол и сцепил пальцы вместе, опираясь на них подбородком. – Хорошо, допустим, я поверю тебе. Почему ты просишь меня вернуться домой
сейчас, после того, как ты несколько лет отказывалась разговаривать со мной и даже признавать меня как брата?
Он не повышал на нее голос. Он решил, что не будет этого делать. Пока что.
– Извини меня за это, Куникудзши.
– За что
это?
– За то, что позволила тебе повзрослеть, занимаясь тем, чем тебе никогда не нравилось.
– ... хах?
– Мне не нравится эта женщина, Царица, – выдвинула Эи. Скарамуш втянул воздух сквозь зубы и щелкнул языком. Эи продолжила.
– Она собирает детей по всему миру, а потом заставляет их проходить через жесткие тренировки, чтобы вырастить из них собственных гениев. Ни один из этих детей не выглядел счастливым, занимаясь своим делом, то же самое касается и тебя. Я видела твои концерты. Ты...
Скарамуш поднял левую руку, призывая жестом остановиться. Он откинулся на спинку стула, повторяя позу Эи.
– Что ты знаешь об Академии? – спросил Скарамуш с упреком в голосе. – Тебя это не волновало, когда я уезжал.
– Тогда ты любил играть на скрипке.
Лицо Скарамуша немного смягчилось. Он стиснул зубы.
– Да... Особенно это нравилось Макото... когда я играл ей на скрипке.
Лицо Скарамуша снова помрачнело. Он чувствовал, как его глаза становятся мокрыми. Он моргнул, пытаясь смахнуть слезы и сохранить прежнюю твердость в голосе.
– Почему ты так ненавидела меня? – спросил он, его рот скривился в ухмылке. – Потому что я напоминал тебе о ней?
– Это...
– Даже после смерти Макото, я все еще любил играть на скрипке. Это было тем, чем мне нравилось занимать себя до и после аварии. Я выражал так свои эмоции и показывал людям, что я чувствую глубоко внутри, потому что
моя сестра отказывалась видеть меня. – Его голос сочился сарказмом и горечью, которые все больше привлекали к себе внимания остальных. Скарамушу не было до этого никакого дела.
– В конце концов, оно наскучило, – вздохнул Скарамуш. – Ты права. Я
любил играть. Сейчас уже нет, и все потому что люди, все люди, которые меня окружают, лживые,
плоские и скучные. Но я не могу позволить тебе обвинять в чем-то Царицу, когда она помогла мне развить свои таланты, чего не смогла сделать моя семья.
– Ты был одним из тех, кто хотел уехать в Академию.
– И почему, как ты думаешь?!
Эи молчала.
– Потому что это лучшая школа искусств в мире! Это была моя золотая фантазия! Я наконец-то стал лучшим! – объяснил Скарамуш.
– Почему ты так зациклен на том, чтобы стать лучшим? – спросила Эи.
Улыбка на лице Скарамуша сменилась сердитым взглядом.
– Ты меня спрашиваешь об этом? Ты, со своими идеалами "вечности" и совершенства? Вы с Макото жили только друг другом, ты знаешь. Даже когда я был с вами, я всегда был недостаточно хорош. Я должен был стать им. А если я собираюсь стать хорошим в чем-то, то я должен стать лучшим, не так ли?
– Куни...
– Да, я возненавидел Академию, когда понял, что она ведет меня в никуда. Деньги и связи это классно, но они не значат ничего для меня. И все же, я не могу сказать, что Академия не дает ничего своим студентам.
– Что ты имеешь в виду?
– Я потерял свою семью после той аварии, Эи. И, как бы странно это не звучало, Академия дала мне новую. Мне нравилось учиться там. Я познакомился с кучей интересных людей. Все это сделала Царица. Мы не просто ценные коровы, которых выращивают только ради наших талантов. Мы дети, оставшиеся без дома, и Царица взяла нас всех под свое крыло.
Он подумал о Чайлде, которому нравилось быть частью Академии. Это подтверждал целый ящик медалей и трофеев. Он был гордостью семьи, продолжая заниматься тем, что ему искреннее нравится. Скарамуш был не таким, но скорее это он был исключением из правил.
Он подумал о Синьоре, которая, как ему иногда казалось, была чуть ли не по уши влюблена в Царицу, учитывая, насколько она была слепо преданной. У него с Синьорой было много общего; она тоже выросла в полном равнодушии к исполнению и представлению, но она никогда не упускала возможности напомнить ему, сколькими вещам они обязаны своей покровительнице. Ее старое имя было Розалина. Скарамуш узнал об этом сам.
– Ты просишь меня отчислиться из универа? Ты забыла, где мы выросли, Сестра?
– Я не прошу тебя отчислиться, – уточнила Эи. – Я прошу тебя подумать о переводе в университет Инадзумы.
– Что не так с Селестией? Разве не ты заканчивала этот университет? Не заводила тут друзей?
Скарамуш повысил голос. Он честно не понимал почему; все университеты одинаковые. Должно быть, было кое-что еще, то, что заставляло его сопротивляться до последнего.
Эи замолчала. Скарамуш заметил капельку пота на шее Сары.
– Я стараюсь быть хорошей сестрой, Куникудзуши. Я не хочу быть грубой, мне просто хочется сделать все как можно лучше для тебя. Ты не стал счастливым в Академии, как и не станешь счастливым, если останешься здесь, с Царицей и ее учениками. Университет Теншукаку лучший в Инадзуме и вполне может считаться одним из лучших на континенте. Ты можешь жить дома и продолжать учиться там...
Последующий смех Скарамуша заставил всех присутствующих в ресторане вздоргнуть и замолчать. Ребенок бы сказал, что именно так смеются злодеи. Взрослые бы решили, что это смех сошедшего с ума человека.
– Ты,
блять, издеваешься надо мной?? Ты вообще понимаешь, о чем просишь?
Эи не ответила. Скарамуш неуклюже встал из-за стола.
– Ты думаешь, что я должен все бросить, чтобы вернуться к жизни, где у меня
ничего нет??!
– Куникудзуши.
–
Эи, – передразнил Скарамуш, поднимая руки к небу. – Не знаю, в курсе ли ты, учитывая, что ты была слишком занята тем, что жила в прошлом и цеплялась за свою сестру, которая уже больше десяти лет
находится три метра под землей, но моя жизнь в полном порядке, понятно? И мне не нужно, чтобы
ты принимала за меня какое-либо решение.
– ... ты одинок. Я вижу это.
Скарамуш выглядел так, словно был готов ударить ее по лицу прямо сейчас.
– Последнее, что мне нужно, это чтобы
ты говорила мне, что
я одинок! – он выплюнул слова словно яд.
Итто схватил Скарамуша за плечи и попробовал усадить его снова за стол.
– Эй-эй, давай немного успокоимся...
Скарамуш вырвался из рук Итто. Его руки тряслись, а в голову отдавало биение собственного сердца. Впрочем, головная боль была ничем по сравнению с терзаниями, которые он чувствовал глубоко внутри.
– Держись подальше, Аратаки Итто, – сказала Эи, вставая из-за стола, чтобы взглянуть в глаза Скарамушу, заставив его еще больше разозлиться. – Пожалуйста, прости за поведение моего младшего брата. Он эмоционально слаб.
– Это лучше, чем не иметь эмоций вообще!!
На соседнем столе раздался тихий вздох, но Скарамуш даже не посмотрел в их сторону.
Наконец, выражение лица Эи изменилось. Она нахмурила брови и прищурилась. Прямая линия рта слегка изогнулась, а в глазах блеснула решительность. Скарамуш понимал, что это все не предвещало ему ничего хорошего, но одного вида сестры было достаточно, чтобы заставить его стоять до конца.
Эи стояла твердо, ее руки были аккуратно сложены на груди.
–
Это, Куникудзуши, и есть причина, почему ты не можешь принимать свое собственное решение. Твое сердце слабо, Брат. Идем домой со мной, и я помогу тебе. Макото хотела бы...
– Мне плевать, что хотела бы Макото! – крикнул Скарамуш, чувствуя, как его щеки становятся влажными. Он ненавидел плакать перед сестрой. Это был признак слабости, что еще больше убеждало девушку в своей правоте. – Она
мертва, Эи!! Смирись с этим!
Лицо Эи омрачилось, и она сжала руку в кулак.
–
Никогда не говори так о моей сестре.
Каждое слово Эи било, как камень, брошенный в спину Скарамуша, а после обжигало, как огонь.
Эи думала, что он слаб, и хотела по-своему помочь ему.
А он и был таким. Даже сейчас, Скарамуш плакал, как ребенок, и трясся, как кленовый лист, готовый вот-вот упасть с мертвой ветки. Он ничего не мог с этим сделать, как бы не желал обратного. Меньше всего на свете ему хотелось находиться здесь, и то, что в таком состоянии его видели по крайней мере пятьдесят человек, делало ситуацию в сто раз хуже.
Он ненавидел свою сестру за это.
– Ты не забыла, что она была и моей сестрой тоже??! – крикнул Скарамуш. Итто хотел, было, удержать его, но его колени подогнулись. – Я любил ее, так же сильно, как и ты!! Я любил и
тебя тоже, и я хотел стать лучше, чтобы ты относилась ко мне так же, как и к ней!!
Скарамуш думал, что ничто не способно так задеть его, как тот взгляд, с которым посмотрела на него Эи – злость и жалость отражались на ее прекрасном лице. В ее совершенстве была боль. И все же, она была такой же твердой, как гора во время грозы.
Грозы обычно сопровождаются молниями, такими мощными и быстрыми, способными уничтожать целые поля и леса меньше, чем за секунду. Следующие слова, произнесенные Эи Скарамушу, потрясли его до глубины души.
– Ты
никогда не будешь как Макото. Ни в этой жизни. Она была сильной, а ты... ты всегда будешь слабым.
Скарамуш не мог ничего сказать в ответ. Он хотел, он
пытался, но не мог. Его тошнило. Его взгляд был затуманен настолько, что он едва мог различить черты лица Эи, но он видел и слышал все, что ему нужно было.
Он горько улыбнулся и посмотрел на сестру, без единого следа злости во взгляде. Он выдал едва слышимый смешок, переставая сопротивляться хватке Итто.
– ... отлично. Ты права, Сестра. Ты всегда была права, – он засмеялся сквозь слезы, напоминая себе и всем вокруг, что он все еще оставался маленьким мальчиком, и несмотря на то, что ему пришлось повзрослеть слишком быстро, некоторым вещам он так и не научился. – Мое сердце слишком слабое, и у меня нет даже права стоять перед тобой... я уйду сейчас, хорошо? Ты никогда не увидишь меня больше. Тебе не придется больше жить, постоянно вспоминая свою сестру, глядя меня. Это то, чего ты хочешь, верно? Ты хочешь забрать меня домой, чтобы там сделать из меня человека, который больше не будет напоминать тебе о вине и скорби, верно?
Лицо Эи смягчилось, и она позволила себе слабую попытку приблизиться к нему, но он поддался назад, подальше от стола, подальше от нее.
– Куни...
Скарамуш убрал руку в карман, вытащил оттуда аккуратно сложенную пачку купюр, а затем сунул их в руки Итто, повернулся к Саре, к обслуживающему персоналу и, наконец, к сестре.
– Я прошу прощения, что вызвал такой шум. Пожалуйста... наслаждайтесь вашим вечером... мне нужно идти.
Скарамуш направился к двери. Он слышал позади себя, как несколько раз его позвал Итто, но ему слишком хотелось выйти наружу.
Слезы пошли еще быстрее, и, когда в него ударил холодный воздух, он чувствовал себя полностью сломленным.
Он думал о группе, о детях, о том, каким счастливым человеком чувствовал себя последние пару недель. Он наконец-то нашел то, что вернуло краски в его жизнь, но, как обычно, миру было недостаточно его счастья.
Скарамуш не смог сделать ничего, кроме как убежать. Его бок свело судорогой, но он продолжал идти, пытаясь сфокусироваться на боли, чтобы отвлечься от пугающей пустоты внутри.
Он остановил автобус и зашел внутрь, быстро показывая свой студенческий билет. Он направился к своему привычному месту в задней части автобуса, но упал прямо посреди пути. Добравшись до сиденья, он прижал ноги к груди и облокотился к окну, пытаясь не замечать жалость, с которой на него смотрели остальные пассажиры.
Ему не нужна жалость. Больше нет.
***
Чайлд тяжело вздохнул и лениво побрел по коридору шестого этажа. Его волосы были взлохмачены, а рубашка небрежно заправлена.
Скарамуш ушел на встречу с Итто в странном настроении. Чайлд не понимал почему, но он чувствовал что-то неладное. Что-то в этой ситуации не давало ему покоя, но он находился не в том положении, чтобы влиять на решения Скарамуша, поэтому решил отвлечься от мыслей о своем соседе.
Разумеется, он решил переспать с какой-то девушкой, которая попросила его номер в кафе внутри кампуса. Он не ожидал, что она посчитает его попытки заняться сексом слишком
упорными и попросит его уйти.
Ну и ладно. Он не настолько повернут на этом. С другой стороны, она тоже не особо справлялась со своей задачей. Ее темные волосы и синие глаза не особо помогали ему отвлечься.
Чайлд проверил телефон. Было только девять вечера. Скарамуш должен быть еще на ужине.
Чайлд прислонил пропуск и открыл дверь в их общий со Скарамушем блок.
Он ожидал, что его встретит спокойная тишина.
Чайлд закрыл за собой дверь и подошел к Куни, который бездельничал на диванных подушках.
– Эй, Куни! Скучал по мне?
Котенок в ответ потерся головой о ногу Чайлда. Чайлд наклонился, чтобы взять его на руки, но остановился, когда услышал тихие звуки... плача?
Инстинкт старшего брата взял вверх, и он повернул голову в сторону, откуда раздавался плач. Он шел из комнаты Скарамуша.
Дверь в комнату была чуть приоткрыта, но свет внутри не горел.
Чайлд медленно встал и тихо направился к комнате Скарамуша.
Душераздирающий всхлип прорезал тишину, и Чайлду стало резко плевать на все рамки.
Чайлд толкнул дверь в комнату Скарамуша и прищурился, стараясь разглядеть под светом коридора, что творилось в комнате. На кровати никого не было, ровно как и в кресле. Чайлд наконец-то заметил маленькую груду одеял в углу комнаты, рядом с дверцей шкафа. Она без конца тряслась.
Еще один громких всхлип пронзил воздух. Чайлд понял, что под той кучкой одеял сидел Скарамуш.
Он плакал.
– ... эй... Скара... – нежно сказал Чайлд, переходя почти на шепот.
Плач не остановился.
Чайлд мысленно сказал "блять" и бросился в угол комнаты, обхватив руками груду одеял и прижав к груди того, кто был под ними.
Раздался удивленный всхлип, после которого Чайлд протянул руки, чтобы погладить Скарамуша по спине, как он обычно делал, когда успокаивал младших братьев после ночных кошмаров.
– Я здесь, здесь, – повторял он, положив подбородок на макушку Скарамуша.
Чайлд почувствовал, как Скарамуш вцепился в ткань его рубашки, вздрагивая всем телом.
Всхлип повторил, еще громче, чем прежде, но Скарамуш не предпринимал ни единой попытки оттолкнуть Чайлда или вырваться из его рук. Он держался за рубашку и рыдал под одеялами, упираясь головой Чайлду в грудь.
Чайлд не знал, что могло произойти, чтобы так разбить и обезнадежить Скарамуша. Это не столько пугало его, сколько приводило в ярость. Скарамуш был мастером притворства, умеющим внушать людям, что все в порядке. Он много что скрывал и прятал в самый темный угол, подальше от всех остальных. И чтобы он оказался в таком состоянии...
– Скара...
Скарамуш лишь сильнее прижался к Чайлду. В тот момент, Скарамуш казался таким маленьким и хрупким, что Чайлд был готов убить каждого, кто сотворил такое с ним.
Чайлд немного подвинулся; Скарамуш дернул его за рубашку, не позволяя ему двинуться с места.
– ... не... – выдавил из себя Скарамуш. Чайлд все еще не видел его лица, но он уже знал, что надо делать. Чайлд немного подвинулся, создавая место между ногами, и притянул Скарамуша поближе, чтобы обхватить его двух сторон.
Чайлд посмотрел в окно, где его взгляд встретился с облачным небом. Похоже, надвигалась гроза, и он решил про себя, что несмотря ни на что, защитит от нее Скарамуша.
– Я никуда не уйду.
– ... правда?
– ... да.
Вскоре, плач Скарамуша превратился в тихое сопение, и в конце концов он уснул у Чайлда на руках.
Чайлд чувствовал, как онемели его ноги. Он немного потряс ими, а затем встал, поднимая Скарамуша с пола. Он направился к кровати, чтобы уложить юношу, после чего спорил сам с собой у себя в голове, стоит ли остаться с ним или нет. Решив, что все-таки стоит, он лег на кровать и обвил руками Скарамуша, прижимая его к себе.
Во сне Скарамуш еще ближе прижался к Чайлду, его дыхание выровнялось.
Чайлд убрал челку с его опухших, красных глаз Скарамуша. Он не знал, что овладело им в тот момент, но он наклонился и нежно прикоснулся губами ко лбу Скарамуша. Все исчезло так же быстро, как и прикосновение бабочки.
– Приятных снов тебе, Скара, – прошептал Чайлд. – А когда ты захочешь поговорить об этом, я буду рядом.
