***
Профессор оставил недоуменного студента в гостиной на первом этаже, а сам ушел, приказав ожидать. Направился он к драгоценным винным запасам Альберта, пока Льюис занят расседлыванием и уходом за лошадьми. Младший брат не одобрил бы затею, узнав о ней, так что мужчина решил действовать втихую. Лицо Уильяма озарила хитрая усмешка от задуманного налета, ощущал себя обычным подростком, которому хочется запрещенного. Добравшись к пункту назначения — винный погреб, задумчиво посмотрел на несколько больших шкафов, в которых находится огромное количество вин различных видов и сортов. Понимая, что нет времени выбирать, наугад взял две бутылки с одной полки близ стоящего шкафа и одну с другой полки. Подумал, что на вечер вполне хватит и еще останется. Ему нужно всего лишь ослабить бдительность и расслабить Ричарда. Удовлетворенно хмыкнув, направился обратно в гостиную. Стоя в гостиной, юноша уставился на вернувшегося профессора. Его удивлению не было предела. Уж слишком странный день рождения. В картину виденья сегодняшнего дня не вписывалось ни прибытие в особняк Мориарти, ни тем более профессор, в руках которого находится три бутылки вина. А по лицу и не скажешь, что тот собрался распивать алкоголь со студентом. Слишком невинное выражение лица, которое дополняли милая улыбка и слегка прикрытые глаза. Куда делась злость? — И долго Вы будете стоять и буравить меня взглядом? — спросил профессор с улыбкой. — Эмм… Профессор… Зачем… — Для того, чтобы веселее было играть в шахматы или… — подошел ближе к юноше. — уже забыли о нашей сделке? — Не забыл, — выдохнул юноша. — Тогда пошли за мной, — промолвил Уильям и не дожидаясь ответа, направился вверх по лестнице на второй этаж. Юноша особо не следил за дорогой, лишь уставился в одну точку, что по стечению случайности оказалась меж лопатками профессора. Так и буравил взглядом спину Мориарти, пока он не обернулся и не протянул бутылки юноше. — Подержите, — сказал профессор заторможенному Ричарду. Юноша рассеяно взял бутылки и только сейчас заметил дверь. От изумления чуть не уронил челюсть и бутылки. И сколько еще смешанных чувств ему предстоит сегодня вынести? «Комната Уильяма. Не входить! Кроме Льюиса» — гласила табличка, повешенная на двери. «Эмм… Может я что-то не понимаю?..» Профессор открыл дверь и зашел в комнату, оставляя ее открытой и принялся зажигать настенные бра. Ричард осмотрел комнату, что обставлена «скромно» для аристократа: однотонные стены цвета слоновой кости, на которых нет никаких картин; пол комнаты отделанный паркетом из эбенового дерева, поверх которого постелен ковер бежевого оттенка с различными узорами кофейного цвета; у стены камин, фасад которого оформленный белым мрамором и деревянной резьбой; напротив стоит низкий квадратный стол из красного дерева, с двух сторон которого стояло по удобному креслу с обшивкой гранатового цвета и с высокой спинкой; на прилегающей стене размещено узкое окно в пол с плотными шторами шоколадного цвета; на параллельной стене у дальнего угла находится дверь, что ведет в спальню; а остальную часть стены занимал большой книжный шкаф, в котором помимо книг были различные полезные вещи, например, бокалы. Юноша стоял на пороге, не смея войти, и косился то на профессора, что разжигал камин, то на табличку на двери. — И почему Вы там стоите? — улыбнулся профессор, проходя мимо юноши к шкафу. — Ну… — косился на «странную» табличку на двери. — А раньше были смелее, даже можно сказать, наглее. Не пополнили запасы яда, да? — усмехнулся профессор, вставая на носочки, доставая с верхней полки коробку с шахматами и доску. Ричард зло посмотрел на довольного профессора, но не мазнуть взглядом по подтянутым ягодицам, обтянутыми брюками не мог; и шагнул в комнату, поставив бутылки возле ближайшего кресла, вернулся и прикрыл за собой дверь. Легкая подколка профессора немного отрезвила сознание юноши, давая возможность откинуть свои желания на задний план и вернуть себе давно потерянное самообладание. — Так-то лучше, — поставил доску на кофейный столик и начал расставлять фигурки. — Черные или белые? — Белые, — сказал Ричард, садясь на кресло, со стороны «белых». — Предсказуемо, — закончил расстановку фигур и подошел обратно к шкафу, доставая два бокала из плотного стекла. — Да, но разве первый ход — не преимущество? — задумался юноша. — Не всегда, — сказал профессор, возвращаясь с бокалами и штопором. — При первом ходе очень легко сделать ошибку, — взяв штопор и бутылку, задумался. Ранее ему не приходилось открывать самому вино и знание технологии не облегчало поставленную задачу. Заметив промедление профессора, сказал Ричард: — Позволите? Мужчина кивнул и протянул бутылку и штопор студенту. Забрал, слегка соприкоснувшись пальцами. От столь невинного прикосновения сердце ускорило ритм. Сделав глубокий вдох-выдох, принялся за нехитрое и столь знакомое ему дело — открытие бутылки вина. Пробка выскользнула из бутылки со звонким хлопком. — Каков Ваш первый ход, мистер Флорал? — спросил Уильям, подперев голову рукой и закинув ногу на ногу, и усмехнулся, наблюдая как студент наполняет их бокалы. Ричард, сделав глоток вина, сделал первый ход конем. Профессор также медлить не стал, сделав ход той же фигурой. И пошел ход за ходом. Однако Уильям провел необычный ход сразу двумя фигурами — король перепрыгнул через одно поле вправо, а ладья встала на соседнее поле, закрывая его. Юноша недоуменно уставился на Мориарти. — Неужели Вы забыли о «рокировке»? — ухмылка не сходила с уст профессора. — Я провел короткую рокировку для защиты своего короля. — Да, действительно… — пробормотал Ричард. Когда была съедена первая фигура, Мориарти сказал: — Мистер Флорал, вот и «первая кровь», — забрал с доски белую пешку. Юноша промолчал, съедая ферзем черную пешку. Он допил третий бокал вина, с учетом того, что профессор только первый допивал. Хотел бы сказать, что его спаивают, таки нет, наливает то он. Фигуры перемещались и убирались, когда у белых оставалось двенадцать фигур: пять пешек, два слона, один конь, две ладьи, ферзь и король; а у черных — тринадцать: шесть пешек, два слона, один конь, две ладьи, ферзь и король; то черная ладья сделала шах королю. — Вам шах, — произнес профессор, наблюдая как быстро сбегает король от поражения. Уильям понимает, что через ход снова поставит шах, если съест слона. Так и произошло. — Вам снова шах. Бегите, — профессор наслаждался этой игрой. Снова бегство и снова шах, только уже черным конем. — Снова шах, — довольная ухмылка на лице профессора начинала невероятно раздражать. — И снова Вам шах. — Черт… — тихо выругался юноша. Ричард вздохнул от досады, ощутив, как проигрыш приближался неимоверно быстро, так еще и кожа головы начала ныть от сильного натяжения и не желая дальше больше терпеть эту муку, стянул резинку вместе с лентой, не развязывая ее и снял заколку, разрешая прядям упасть на лицо. Прикрыв глаза, подушечками пальцев начал массировать голову, судорожно дыша от болезненного удовольствия, с трудом сдерживаясь, чтобы не застонать. Увиденная картина вызывала неоднозначные чувства у профессора. Не в силах отвести взгляда от такого юноши, продолжал смотреть и получать некое удовольствие. Хотелось подойти и самому начать касаться головы студента, а может и не только… Профессор широко распахнул глаза и напрягся, удивляясь самому себе и своим рассуждениям. Он, конечно, не имел каких-либо предрассудков, но и о подобном раньше не думал… — Кхм-кхм, — прокашлялся мужчина, возвращая внимание юноши к игре. Белые походили, только вот снова шах — уже пятый. — Раз на то пошло, — сказал профессор уже после очередного бегства, решая пешкой съесть слона. — то спрошу. Юноша заинтересованно посмотрел на Уильяма, выпивая залпом только что обновленный бокал. Алкоголь вдарил в голову, но пока не лишая возможности соображать, лишь очень хорошо расслабляя, особенно после того, как распустил волосы. Поэтому он занял более свободную позу облокотившись на кресло, ожидая вопроса. — Вам нравятся мужчины? — скорее даже не вопрос, а утверждение. Вообще он хотел первым спросить о непосещении университета, но резко передумал, когда вспомнил процесс распускания волос. Он сделал правильный вывод из последнего разговора с Холмсом. Мужчина, не понимая от чего, но почувствовал иррациональное для него чувство, что по описанию схожее на смущение и снова то желание прикоснутся к волосам студента. Ричард смотрел немигающим взглядом на профессора, не зная, что сказать. Слишком обескуражил его этот вопрос. — С каких пор преподаватели интересуются личной жизнью своих студентов, м? — алкоголь не просто расслабил, а вернул бывалую дерзость, что так любил демонстрировать своему профессору. — Вам было поставлено пять шахов, поэтому решил чуть удовлетворить свое любопытство. — Вы еще не выиграли, чтобы утолять свое любопытство. — Мой выигрыш — только вопрос времени, — наглый язык мальчишки не смутил и не разозлил профессора, только раззадорил, желая получить победу. — А Вы самоуверенны, профессор. — И это Вы мне говорите? — хмыкнул. Ричард ничего не ответил, наблюдая за более искренними эмоциями чем те, что ранее приходилось видеть. Маски начинали сползать и это ему определенно нравилось, только вот необычные вопросы смущали… Игра продолжилась. Ход за ходом. Открытие следующей бутылки. Ход за ходом. Шах черным. — Профессор, Вам шах, — самодовольная улыбка тронула губы студента и «отпраздновал» это событие бокалом вина. — А Вы не радуйтесь так сильно, сначала объявите мне шах и мат, — с дьявольской ухмылкой произнес Мориарти, делая глоток сладкого вина. Юноше нравилось видеть профессора без маски. Таким самоуверенным без приторной слащавости он нравился Ричарду еще больше и желание выиграть еще больше выросло, только вот не суждено. После дюжины ходов и несколько шахов белым, король был загнан в ловушку меж ладьей, конем и слоном. — Мистер Флорал, Вам шах и мат. Готовы отвечать на мои вопросы? — ухмылка стала шире, открывая взору студента белые ровные зубы. В честь победы профессора выпивает залпом бокал только что услужливо наполненный им же самим…***
Ричард с трудом разлепил слишком тяжелые веки, ощутив, как его трясут за плечо, уставился на нарушителя спокойствия. Над ним склонился Льюис Мориарти. Юноша быстро проморгал, пытаясь понять спит ли он, но слегка дернувшись и ощутив пронзительную боль в голове, понял, что он точно не спит. Младший Мориарти заприметив, что студент уже не спит, протянул стакан, в котором недавно растворил лекарство. — Доброе утро, выпейте, это Вам поможет. Юноша подозрительно смотрел на Льюиса и стакан, пытаясь взвесить «за» и «против», но бросил это бесполезное занятие, ибо голова невыносимо болела и приподнялся, чтобы выпить предложенный напиток. Поставив стакан на тумбочку, рухнул обратно на постель и начал рассматривать потолок, не желая снова шевелится. — Где я? — выдавил из себя юноша. — В спальне брата, — спокойно ответил рядом стоящий Льюис. Внутри все похолодело от непонимания ситуации, в которой оказался. — Я ничего не помню… — прошептал Ричард, прикрывая глаза.