Ядовитый цветок

      Как же так сложилось?       Вздохнул, перебирая пальцами белокурые волосы спящего на его груди обнаженного мужчины. Уильям, закинув ногу поперек тела, тихо сопел, обхватив губами кончик своего большего пальца.       На устах расползлась теплая улыбка.       Кто бы мог подумать, что обретет счастье в мужских объятиях? Да, в принципе, никто. Всё настолько хорошо, что аж подозрительно. Ох, эта паранойя… Кажется, что если моргнуть, то он проснется в своей комнате и всё произошедшее за несколько недель окажется сном. Только вот прижимающееся теплое тело доказывает, что всё — суровая реальность. Суровая? Эх, если бы всегда реальность была такой «суровой»…       Уильям зашевелился, что-то бормоча во сне, и крепче обхватил свою «подушку».       «Какой же он милый…»       И ничего, что прошлой ночью его профессор возмущался его чрезмерной активности. Зато как стонал тогда… И да, все в конце остались довольными.       Хмыкнул.       Все бы отдал, чтобы быть всегда с ним и никогда не отпускать… Как он стал таким? Ведь презирал подобные чувства. И что теперь? Не видит смысла в жизни без этого прекрасного профессора. Готов на всё ради него… Только вот, что он может ему дать? Уильям умен, красив и уже имеет налаженную жизнь. А он? Еще студент и… Стоп. Пусть пока ни на что не способен, но хоть может принести спокойствие любимому человеку. Быть рядом, избавляя от кошмаров, а просыпаться по утрам и видеть благодарный и умиротворенный взгляд багряных глаз. Чисто только из-за этого стоит бросится в бездну, но, к счастью, такие подвиги не нужны.        — Хватит вздыхать.       Вздрогнул.        — Не спишь?       Умный вопрос. Действительно. Что же еще спрашивать у человека, который заговорил? Оригинально.       Профессор приподнялся, опираясь на чужую грудную клетку, и улыбнулся.        — Как видишь. О чем же ты думаешь? — спросил Уильям, наклоняя голову набок.        — О тебе, — произнес, не смея отвести взгляда от алых глаз.        — И всё? — скептически приподнял брови, а в голосе появились смешливые нотки.       Провел ладонью по щеке, улыбаясь.        — Можно и так сказать.       Немного приподнимаясь, поцеловал ухмыляющегося Уильяма словно прикоснулся губами к лепесткам розы — быстро и невесомо. В ответ получил недоуменный взгляд и приоткрытые губы.       Кажется, что кто-то надеялся на более продолжительный и глубокий поцелуй. Как всегда нетерпелив. И это свойство придает образу милого и невинного (кхм… точнее уже не совсем невинного) профессора определенного шарма.        — Уильям… — прошептал. — Ты самый лучший человек на свете. Не уверен, — грустно улыбнулся, — что такие как ты есть. Мне хорошо с тобой… И я буду верить, что и тебе…       Хотелось добавить «не только в постели». Но в определенный момент горло сдавил ком, боясь услышать отрицание. Показалось, что лучше остаться в блаженном неведении, чем получить отказ…       Сказанные слова произвели свой эффект: зрачки полностью затопили алую радужку, а с уст вырвался судорожный вздох. Уильям обхватил ладонями лицо юноши и потянулся к губам юноши, целуя со всей нежностью, на которую только способен.       Два сердца бились в унисон. Только каждому страшно признаться в этом, боясь быть отвергнутым. Как же это глупо…