***
По завершении занятия студенты вяло и с сожалением сдавали свои работы. Понятно стало одно — мало кто справился. Да и он, не сказать, что хорошо справился, если вообще справился. При написании дипломной некоторые темы не использовались, а вот в выданном варианте, как на зло, большая часть заданий как раз по тем самым темам. Недовольно выдохнув, последним последовал к профессору. — Как справились, мистер Флорал? Кинул тоскливый взгляд на друга, ожидающего возле двери, и снова посмотрел на улыбающегося Уильяма. Но улыбка совсем другая, не такая какую он всегда использовал в обществе. Понимал, что сейчас тот улыбается только ему. Всё бы хорошо, но только вот лукавый огонек в глазах не особо внушал доверия. — Мистер Флорал, где Ваша учтивость? Игнорируете меня, а это, к слову, моветон. Тон серьезный и строгий, а вот выражение лица… Значит, так? И не смущает наличие Генри? Ах, да, эту хитрую физиономию никто же не видит. А со стороны выглядит так словно его отчитывают; но подобная картина не долго будет таковой. Не только профессор хочет немного поиграть и поиздеваться. Остается надеяться, что друг поймет и простит его выходки. Положил свою работу на общую стопку и, склонившись, оперся руками на стол, заглядывая прямо в алые глаза. — Что Вы, профессор, как я могу? Нет. Он не насмехается. Вообще ни разу. Если кому-то кажется, что да, особенно если это хитрый профессор, то точно кажется. — Да Вы еще как можете. Даже не так, не только можете, но еще и практикуете. — И что же я такого практикую? Уильям повернул голову в сторону скучающего Генри, который вынужден наблюдать разворачивающий спектакль. Но встретившись взглядами, тот развернулся спиной и вышел из аудитории, прикрывая плотно за собою дверь. Бровь удивленно дернулась. Однако удивляться долго не получилось, ведь над ухом раздался вкрадчивый шепот: — Профессор, теперь Вы меня игнорируете. Какой же дурной пример подаете молодому поколению. Вот как он заговорил. Значит «молодому поколению»… Он это однозначно запомнит. Профессор обернулся и посмотрел убивающим взглядом на студента. Если бы только он знал, что студент уже не боится этого взгляда, а наоборот — он ему нравится. Но, к сожалению, Уильям этого не знает и не может понять, от чего же Ричард ухмыляется. — Мистер Флорал, возьмите, — холодно сказал профессор, протягивая стопку листов. — Хорошо, — раздосадованный голос, ведь он надеялся получить поцелуй, однако не повезло. Принял листы и собирался уже направится к выходу, однако для него стало полной неожиданностью легкое удушения от натянутого галстука и оставленный на губах невесомый поцелуй. Широко распахнув глаза и с трудом удержав свои драгоценные листы, уставился на профессора, который прошептал прямо в губы: — В десять, жду. На мгновенье мелькнула усмешка от вида недоуменного юноши. Этого он и добивался. Особенно, когда Ричард потянулся к нему с целью снова поцеловать, вернулся в свое прежнее положения. — Свободны, мистер Флорал. Снова строгий тон, только вот в глазах горел озорной огонек, который немного вывел из себя. Ну ничего. Вечер будет многообещающим, и он отыграется по полной программе, доведет профессора до… просто доведет. — До встречи, профессор, — не удержавшись, пакостливо улыбнулся перед тем как гордо удалится за дверь, где его ждал слегка недовольный друг.***
Ричард, прослушав очередную нотацию друга, что на людях флиртовать лучше не стоит, ведь не все такие понимающие как он; сходил в душ и направился к особняку Мориарти. Неужели всё сегодня случится? Честно говоря — глупый вопрос, ведь его позвали в столь позднее время. До этого дня он часто оставался ночевать в постели профессора, но только в роли подушки и приходил к нему в основном вечером, чтобы еще и поговорить о разных мелочах. Ему нравилось общаться с Уильямом. Тот крайне умный и интересно излагает свои мысли. Только вот сегодня будет не до разговоров. Переживает. Есть страх сделать что-то неправильное или не доставить удовольствие. Был момент, когда перед тем, как отсосать профессору, он некоторое время экспериментировал на огурце. И тогда нужно было видеть лицо Генри, когда тот случайно застал за таким занятием. На удивление, промолчал и сел на свою постель словно в тот момент ничего примечательного не происходило. А он что? А он продолжил свое увлекательное занятие. На мгновенье улыбнулся. Только вот с основным процессом заранее попрактиковаться не получится. Оставалось только узнать из возможных источников о всех тонкостях процесса. Неизвестно, конечно, кто пострадает первым он или этот «источник», если Уильям узнает, что он такие вопросы с Шерлоком втайне обсуждал. И насколько плохо будет первому попавшему… Выдохнул. Он же ничего такого не сделал. Просто обсуждал всевозможные тонкости и последствия процесса. Разве не лучше узнать это у того, кто имеет определенный опыт в этих вопросах, чем попасть впросак? Верно… Лучше заранее знать о всех рисках. Вроде и успокоил себя, но легче не стало… Тяжелый вздох. Он пришел. Стук в дверь. Дверь открыл Льюис. — Здравствуйте, мистер Флорал. Брат ожидает Вас, — спокойно сказал, но щеки предательски покрылись румянцем от подозрения того, что может произойти. — Здравствуйте, мистер Мориарти. Хорошо, — ответил Ричард и последовал уже по такому знакомому маршруту. Льюис — единственный из четы Мориарти, с которым сохранились формальности. Альберт — зараза редкостная, которая его постоянно подтрунивает. И как же тут вести себя подобающе? При Уильяме еще пытался как-то, но потом всё сошло на нет. А вот сам Уильям… тут и так понятно…***
Ожидание — это так томительно. Нет. Он не беспокоится. Страха нет. Но так мучительно ожидать без возможности к себе прикоснутся. Ох… При сегодняшней разработке решил не касаться уже ставшей плоти от манипуляций сзади. Сейчас тело ощущается натянутой до предела струной и нужно лишь немного приложить усилий, чтобы порвать ее и свести на нет данное напряжение… Уильям распластался на постели, сбивчиво дыша, откинув руки в сторону. Ночной халат неплотно запахнутый, слегка открывая вид на белоснежную грудь; одна нога согнута, кокетливо обнажая бедро. Белокурые волосы растрепались по подушке, а на щеках возбужденный румянец. Услышав хлопок двери, слегка приподнялся на постели, упираясь на локти. Халат сполз, оголяя часть плеча. Возбужденный взгляд прошелся по фигуре вошедшего. — Ричард… Юноша с трудом проглотил образовавшийся ком в горле. Его профессор выглядел крайне соблазнительно, словно инкуб во плоти, а томный и властный голос только дополнял сформированный образ, наполненный вожделением. И куда же подевался тот невинный взгляд и стыдливый румянец? Неужели это его вина? Безусловно. Он развратил столь милое существо. Жалеет? Ни в коем случае. Однако, как бы не было велико желание, подойти не решался, предпочитая наблюдать… Профессор не только видел, а еще и чувствовал, пожирающий его взгляд. И чего тогда Ричард ждет? Неизвестно. Выдохнул. Понятно. Нужно брать инициативу в свои руки, иначе это может докатится до того, что начнет сам себя ублажать под таким взглядом. Кхм, а это мысль… Но не в этот раз. И даже не пришло в голову, что эта идея очень бесстыдна. Сейчас он думал лишь о том, чтобы… А чего он думает? Пора действовать. Медленно сполз с постели, на короткое время, открывая еще больше оголенных участков кожи, что могли (могли? смогли…) взбудоражить чье-то сознание. И не поправляя сползший халат, приблизился к юноше, который затаил дыхание. Пристально посмотрев в лазурные глаза, план созрел моментально. — Не двигайся, пока не позволю. Властный голос. Слишком властный голос. И как можно не подчинится? Верно. Никак. — Хорошо. Уильям неспешно погладил лицо тыльной стороной ладони и прикоснулся своими губами к его слегка приоткрытым, не углубляя поцелуй, а всего лишь нежно их перебирая. Напоследок укусил нижнюю губу и отстранился, опустив взгляд на плотно сжатые кисти руки, ухмыльнулся. Ему понравилось, что беспрекословно слушаются. В качестве награды, губы коснулись пульсирующей венки на шее, а дрожащие пальцы от возбуждения нарочито медленно стали расстегивать чужую рубашку. К чему такая медлительность? Если он уже на пределе, да и Ричард скоро дойдет до грани. Сам не знает, но так хотелось растянуть этот процесс на дольше. Или просто захотелось довести до безумия несчастного? Хмыкнул, посылая приятные вибрации поцелуи по телу этого «несчастного». Может и это тоже. Все-таки он такой эгоист в вопросах, что касаются его любовника, и сегодня потакает всем своим желаниям и прихотям. Когда рубашка была уже расстёгнута, провел ладонью по обнаженной груди, спускаясь к низу живота. Расстегнул брюки, высвобождая полностью вставший член. Провел кончиками пальцев по головке, размазывая предэякулят. Услышав резкий выдох, по хищному улыбнулся и укусил за шею, слегка засасывая кожу. Тихий и с трудом сдерживаемый стон стал словно сигналом. Неспеша опустился на колени и, крепко обхватив рукой возбужденный ствол, приблизился к нему. — Уильям… — умоляющий голос. — Не нужно… Скептически приподнял бровь. Не нужно? Только вот интонация и тело говорят совсем другое. Какой же врунишка у него студент. Он должен быть наказан. На пробу лизнул языком уздечку, слизывая капли выступившей жидкости, ощутил терпкий вкус. Положив руки на бедра, приподнял взгляд, оценивая реакцию. А было на что смотреть: плотно сжатая челюсть, сквозь которую прорвалось тихое удовлетворенное мычание; брови сведены на переносице, глаза закрыты… Приблизил губы к головке, обхватывая ее, пытаясь вспомнить, что делали с ним. Однако память не хотела подсказывать и пришлось действовать по наитию. Вобрал в рот наполовину и медленно начал двигать головой. Услышав тихие стоны, понял, что делает все правильно. В голову пришла опасная идея. Опасная для его глотки. Замерев, начал рукой массировать сжатую кисть, расслабляя. И положил чужую ладонь себе на затылок, поднимая взгляд и пересекаясь с затуманенным взором. Осознание, что ему могут отомстить за тот случай в кабинете, пришло поздно, что не свойственно для его незаурядного ума; но все совершают промахи… Пальцы зарылись в белокурые волосы, массируя затылок. Хитро. Ох… Знает, что массаж его очень расслабляет. А в данной ситуации еще больше возбуждает и так разгоряченное тело. От накатывающих ощущений простонал, обдавая вибрациями член, который до сих пор находится в его рту. За волосы потянули и он расслабил челюсть. Уильям поднял недоуменный взгляд. — Тебе не?.. Какой же потерянный и расстроенный. Таким профессора еще не видел. Милый. Но издеваться точно не хочется… — Как раз-таки очень понравилось, — помогая встать на ноги своему профессору, ответил юноша. — Твой ротик отличный, — провел большем пальцем по нижней губе, слегка надавливая, приоткрыл своему взору белые ровные зубы, — но мне бы хотелось продолжить на постели. Как на это смотришь, м? Табун мурашек прошел по телу, делая возбуждение болезненным. Прикусил губу, чтобы только не застонать от такого тона… Дождавшись положительного кивка, руки заскользили по спине и сжали ягодицы сквозь шелковую ткань, вызывая судорожный вздох. Опустив руки ниже, подхватил вверх, ощущая, как профессор обхватил ногами талию, скрещивая сзади, а руки обвили шею. Улыбнулся в шею студента. Возникло ощущение, что подобное уже было. И почему ощущение? Ведь так и было, только вот Ричард не помнит, в отличии от него. Помнит то, с чего всё началось. Только в этот раз они точно дойдут до конца… Оказавшись на постели, посмотрел на нависающего над ним юношу. — Раздевайся. Томный шепот проникал в каждую клеточку тела, возбуждая еще больше, хотя, по ощущением больше некуда. Ощутил, как колено потерлось его промежность… Рваный вздох. — Раздевайся, — снова прошептал профессор, приподнимаясь на локтях, почти касаясь чужих губ своими, и уста расползлись в похотливой улыбке. Вот так значит… Его определенно дразнят и провоцируют. И как же это, черт подери, нравится. Этот властный человек сводит с ума. Так и хочется обуздать столь дерзкое существо, но смотря в алые глаза, переполненные гаммой эмоций, вся решимость рушится и остается одно желание — подчинятся. Однако не будь он собой, если сразу выполнит всё, что от него требуют. — Опять приказы? — А ты против? Взгляд тот же — призывный и похотливый. Ах, он… Сущий дьявол воплоти! Всё будет исполнено и в лучшем виде. — Ни в коем случае. Ричард принялся исполнять волю своего любимого профессора, ощущая на себе пристальный взгляд горящих глаз. Из-за этого внимания к своей скромной персоне принялся намеренно медленно снимать с себя одежду. Обернувшись, встретился с негодующим взглядом уже обнаженного мужчины, который сидел и, опираясь руками о постель, скрестил ноги. Резко выдохнул. Зачем с ним так жестоко? Стоп. Жестоко? А он что делает? Сам же издевается… Быстро избавившись от остатков одежды, вернулся на постель, бесстыдно развел длинные и стройные ноги, умостившись между ними. Навис над мужчиной, который протягивал баночку с интересной субстанцией, ухмыляясь. Это то, что он думает? Смазав пальцы скользким веществом, выдохнул. А он так хотел заставить профессора сосать пальцы, обильно смачивая слюной. Не судьба. Да и не важно вовсе… Обхватив рукой бедро, обдал восприимчивую кожу горячим дыханием. Заметив мурашки на коже, улыбнулся и поцеловал низ живота в непозволительной близости от самого чувствительного места. Уильям выдохнул, сбивая весь свой волевой настрой. Теперь ему хотелось только таять, отдаваясь этим чутким касаниям, и больше ни о чем не думать. Как только чужие пальцы начали поглаживать область между ягодиц, надавливая и беспрепятственно проникая внутрь, выгнулся и протяжно застонал. Он и не думал, что чужие касания принесут намного больше удовольствия, чем собственные. Хотя чему тут удивляться? Ведь так было с самого начала их необычных отношений. — Уильям… Хриплый голос вернул в реальность, а статичные пальцы заставили приоткрыть глаза, недовольно уставившись на юношу, который выглядел крайне возбужденным и доведенным до предела. Поелозив бедрами, попытался насадится на пальцы. Однако задумка не удалось, останавливаемая крепким сжатием бедра свободной рукой. Сильный. — Неужели, — голос опустился до шепота, — ты сам?.. Ответ не требовался. Он и так всё прекрасно понял. Не один он переживал о их первом разе. И почему же он удивляется? Это крайне логично и предусмотрительно. Но только почему в голову приходят всевозможные картины того, как профессор понемногу себя растягивал? Палец, за пальцем. Тихие стоны. Ох… Велик риск, что от подобных фантазий, он… — Если это так, — вытянув пальцы, резко вставил обратно, вырывая из груди профессора сладкий стон, — то позволишь ли ты мне, — медленно двигал пальцами внутри, и, следя за каждой реакцией, искал ту самую точку, — тебя взять? Вскрикнул, выгибаясь до хруста позвонков, следом издавая громкий стон удовольствия. — О, нашел. Довольно улыбнулся, продолжая массировать чувствительное место, вызывая несдержанные стоны. Как же ласкают слух эти звуки. Наблюдать профессора, который прикрыл руками лицо, скорее всего, от смущения; выше его сил… — Профессор, что вы? Где же Ваша властность и дерзость? Неужели боитесь, что Вас услышат братья? То не переживайте, они точно услышат. Всё слышал, но осознать не мог, что ему говорят. Только еще большими волнами накатывало удовольствие от сказанных слов и необычного ощущения. Однако не долго удалось наслаждаться столь восхитительными ощущениями. Почувствовав, как пальцы покинули его тело, недовольно заскулил и, убрав руки лица, распахнул глаза, встретившись с самоуверенным взглядом лазурных глаз. — И чего… чего ты ждёшь? Сбивчивое дыхание и расфокусированный взгляд выдавали необъятное желание большего. А нетерпеливое движение бедрами только потвердели это. — Жду твою мольбу. Ухмыльнувшись, размазав обильное количество смеси по своей возбужденной плоти. Профессор затаил дыхание, увидев данную картину, и попытался встать. Только вот его повалили, и, навалившись, рукой зажали оба запястья над белокурой головой, уничтожая любые возможности к самоуправству. Недовольство прямо читалось в его взгляде. Да как он смеет?! Умолять? Речи и быть не может! Чтобы он и?.. Это говорит гордость, но вот тело само, без ведома, предает его. Неосознанно потершись своей плотью о живот юноши, протяжно застонал и… И гордость заткнулась. Наблюдать за резкой сменой эмоций — восхитительно, только вот он тоже на пределе. И встретившись с молящим взглядом, услышав тихое «Пожалуйста…», не выдержал, отпустив руки профессора, направил член внутрь. С трудом сдерживаясь, чтобы не вогнать во всю длину, стиснув челюсть и сжав простыни под ними. От нахлынувшего чувства заполнености, что находилось на грани легкой боли и невероятного наслаждения, слезы брызнули с глаз. Ощутив, поцелуи на лице, что бережно собирали его слезы, понял, что уже привык и ему нужно больше. Намного больше. Вильнул бедрами, и, насадившись глубже, не сдержал громкого стона. Над ухом услышал рык и удовольствие затмило сознание… Толчки. Порой медленные, дарующие тягучее, словно мед, удовольствие. А порой быстрые, жесткие с громкими шлепками, заставляли срывать голос от животного наслаждения. Особенно, когда это все чередовалось, не давая полностью привыкнуть ни к одному темпу, оттягивая кульминацию. Однако так долго продолжатся не может и, выбрав единый темп, погрузились в пучину нарастающего экстаза… Стоны удовольствия заполнили всю комнату, определенно, выходя за ее пределы. Сделав очередной глубокий толчок, попадая по чувствительной точке своего любовника, услышав протяжный стон, ощутил, как что-то горячее выплеснулось на его живот и, успев вытащить свой член, излился на тело под ним. Рухнул на постель, обнимая дрожащего профессора после восхитительного оргазма. — Как тебе? — отдышавшись, спросил юноша. — А сам как думаешь? — Если вспомнить какие звуки ты издавал, то, вероятно, превосходно. Лицо озарила ухмылка, которую хотелось стереть. Заметив недовольный взгляд, решил сменить тему: — Пойдем в душ? А то… — оглядел себя и своего партнера, подмечая уже подсыхающую вязкую жидкость. М-да… — Отличная мысль, — Уильям сполз с постели, пытаясь встать, но, охнув, чуть не поцеловал пол. Ричард успел подхватить, удерживая в стоячем положении. — Ты перестарался, — холодно ответил профессор. Скептически приподнял бровь. И этот человек некоторое время назад громко стонал от удовольствия, подмахивая бедрами в такт толчкам? Вот дела… И не стыдно теперь так себя вести? — Понятно. Подхватил Уильяма на руки и направился в сторону ванной комнаты, ощущая на себе недовольный взгляд алых глаз. — Как ты, а тем более и я, планируешь принимать душ в таком положении? — Не беспокойся. У меня есть идея… — слишком многообещающе прошептал на ухо, втягивая запах волос. Тон, с которым произнесена эта фраза, заставил нахмурится профессора, однако он промолчал и ничего не сказал, а зря… Или все-таки нет? Ведь поход в ванную комнату закончился не только принятием водных процедур, а еще и тем, что снова раздавались громкие сладкие стоны, которые сегодня точно мешали кому-то спать…***
Альберт выругался, в который раз ворочаясь на постели, и уже пытался придушить себя собственной подушкой. Ведь заткнуть уши не может, хоть на что-то, да и сгодится… Или может завтра кого-то придушит?.. Он, конечно, этого не сделает, но никто мечтать не запрещал. И почему его спальня находится через стену от Уильяма? Он, хотя бы, сможет сегодня поспать?.. Услышав желанную тишину, облегченно вздохнул. Только вот немного поспешил, ведь через несколько минут, когда уже начал провалится в долгожданный сон, снова раздались громкие стоны. «О, нет…» Чем он так прогневил этот мир?