***
Чонгук отдирает голову от подушки и громко стонет — чёртова боль по всему телу и запах похмелья. Медленно садясь на узкой кровати, Чон впивается пальцами в волосы и хрипло стонет себе под нос. Он встаёт, сразу же тянет своё тело к стенке, аккуратно идёт рядом с ней, опираясь на ровную поверхность ладонью к туалету. Первым делом нужно отлить, потом умыться, и только после всего этого оценивать последствия прошедшей ночи. Воспоминания прошедшей ночи волнами накатывают на него, как при шторме. Чонгук придерживает член пальцами и с выдохом облегчается, а в голову как по наказанию влетают слова Чимина и их ссора. И свои собственные слова, которые он сказал со злости. Вот и вылезла часть правды. То, что Чонгук знал имена бывших Чимина — его личный косяк. На пьяную голову он выпрашивал у Тома и Руби все имена, которые те только могли ему назвать. Чонгук знал ведь, что его парень далеко не девственник, чего греха таить — Чонгук и сам разменивался сексом направо и налево, и у него был период, когда он спал сразу с двумя парнями (в тайне, конечно же), но у него мир перевернулся после того, как он встретил Чимина в том кафе. Он до сих пор помнит взгляд в первую секунду их встречи. Он помнит, как Чимин улыбнулся им, передавая меню, а после принимая заказ. Он помнит джинсовые шорты Чимина и телефон в его заднем кармане, на который тот постоянно отвлекался — тогда он выглядел не просто улыбчивым и весёлым парнем, а собранным и максимально серьёзным. Чонгук до сих пор помнил их первый разговор. — Что ты делаешь сегодня вечером? — спросил он у Чимина, когда оплачивал заказ и клал побольше чаевых. — У меня пятеро детей, — предупреждающим тоном выдал омега. — Ну, я потяну двоих, — ответил честно Чонгук, принимая искренний и весёлый смех Чимина. А сейчас… он вспоминал решительный взгляд Чимина, готового самолично надеть петлю на шею. Он хотел взять над ними всеми опеку. И ведь если подумать, то Тэхён и Джин скоро достигнут возраста совершеннолетия, поэтому за них можно не волноваться. Останутся только трое братьев, за которыми нужно будет следить. Чонгук устало выдохнул и нажал на кнопку смыва, а после наклонился к раковине, открывая кран с ледяной водой. Он набрал немного воды в ладони и прижал к своему лицу, жадно умываясь, создавая булькающие и хриплые звуки. Как бы ему хотелось вернуть прошедший вечер и поговорить с омегой куда более спокойно. Попытаться его понять. У Чонгука никогда не было старших или младших братьев, да он и с родителями жил не так долго, предпочитая сбежать от них и от их заботы куда подальше, потому что он тоже, на минуточку, был уже взрослым. И он ни разу не жалел, что сбежал из родного дома в раннем возрасте. Но сейчас он жалел, что ушёл из дома Чимина. А ведь его парень наверняка переживал и плакал, принимая тяжёлые решения. Издавая отчаянный стон, Чонгук жмётся лбом к грязному зеркалу маленькой квартиры, которую он снимал за несколько сотен долларов в месяц. Пора было её совсем сдать и выселиться, чтобы не тратить деньги впустую. Вместо этого он мог бы вложить их в семью Чимина, потому что Чонгук здраво и трезво осознает произошедшее — даже после такой ссоры его всё равно тянет к омеге. Он вернётся к нему — когда немного протрезвеет и будет чувствовать себя чуть лучше, без жалкого желания проблеваться как следует. И он снова поговорит с Чимином на эту тему — поддержит его, но и затронет тему их будущего брака. Чонгук уверен, что он сможет убедить Чимина открыть глаза на их взаимоотношения с другой стороны. С более открытой и детальной. Чимин сам должен оценить и увидеть то, как к нему относится Чонгук, на какие жертвы он идёт по своей доброй воле. Потому что любит. Это простой ответ заведомо на все вопросы — любит, и всё тут, уже ничего не поделать. Если решил, значит будет с ним до самого конца. И пусть на пути будут вылезать любые преграды, Чонгук уверен — они будут пытаться это решить. Иногда друг другу нужно давать время передышки — вчера ночью он с огромной силой использовал это время для себя. После пары бутылок пива он заказал водку, а что было после — даже не помнит. Ограничился ли он только этим? Как сам дошёл до квартиры? Что вообще было ночью? Качнув головой, Чонгук тянется к самым необходимым сейчас предметам — зубная паста и щётка. Ему самому противно от того, как несёт от его рта. Он чувствует это даже сквозь жёсткое похмельное состояние. Стоит наведаться в кафе к Чимину, у них по утрам подают отличные жирные супы — как раз то, что нужно. Смотреть на жирный омлет и поджаренные сосиски с беконом Чонгук даже не хочет — его от такого стошнит. Выдыхая, сплёвывая пасту в раковину, альфа потягивается, моет губы ещё раз и закрывает краны. Сразу же после приподнимает футболку, внюхиваясь в неё — воняет. Решая не тратить время, он сразу же лезет под душ. Огромное количество мыслей путаются в голове. Он точно помнит, что в своём пьяном состоянии разговаривал с Руби, омега ему советовал остыть и не ебать мозги Чимину — причём советовал это откровенно-агрессивно, словно за друга готов был кидаться в бой. Вот что точно удивило. Усмехаясь самому себе, Чонгук смывает пену с волос и тела, чувствуя себя более менее ожившим. Уже не мертвец. Но ещё и не боец.***
Чимин открывает дверь кафе не рукой, а бедром. Практически вваливается внутрь помещения и сразу же натыкается на недовольный взгляд официанта. Того самого, кто взял себе его смену. Чимин складывает руки в молитвенном жесте и смотрит на омегу, чуть вздёрнув брови. — Шон, боже, спасибо тебе огромное, — он прикрывает глаза на долю секунды и тянется вперёд, чуть ли не делая полноценный поклон, — ты пиздец как сильно выручаешь меня. — Я впервые вижу тебя таким одетым. — А, это. Чимин окидывает себя взглядом — на нём светло-голубая рубашка и брюки. Он хотел даже поискать галстук в шкафу Джиана, но потом передумал, решил, что его внешний вид не докажет его мотивацию. Будут работать только слова и действия. Только поступки. — Я к Бобби, он на месте? — Ага, — Шон кладёт меню на один из столиков, — только он не в настроении. — Как всегда, — хмыкает Пак и спешит пройти внутрь помещения, кивая некоторым коллегам в знак приветствия. Он довольно быстро заходит за кассу и идёт дальше по коридору, попадая на кухню. Несколько бет и один альфа занимаются готовкой — они даже не обращают внимания на омегу. Чимин идёт дальше и заворачивает в маленький кабинет своего начальника. Прижимает кулак к двери, стучит пару раз и приоткрывает дверь, заглядывая внутрь. Его начальник — высокий альфа, покрытый татуировками, сразу же отнимает ото рта сигарету и Чимин видит усталость на его лице, нахмуренные брови и морщинку между ними. — Привет, заходи, — говорит он, кивая на маленький стульчик рядом со своим столом, который едва помещается в крошечном кабинете. — Здравствуй, — Чимин садится на стул и кладёт свою сумку на колени, быстро её открывая. — Надеюсь ты не увольняться пришёл, рабочих рук сейчас как раз не хватает, — Бобби возвращается к своему допотопному компьютеру с маленьким монитором белого цвета. — Нет-нет, — спешит заверить Чимин, после чего достаёт из сумки несколько папок с бумагами, — мне нужно, чтобы вы дали мне справку о том, что я работаю здесь и получаю доход. — Давай-ка посмотрим, — Бобби снова отклонился от компьютера и наклонился в сторону омеги, забирая листок из его рук. — Зачем тебе это нужно? Проблемы с копами? — Нет, я хочу взять опекунство над своими братьями, поэтому собираю необходимые бумаги, — Чимин зачёсывает волосы на макушку лёгким движением, поднимая взгляд на начальника. — М-м, — альфа посматривает на бумаги, а после бросает взгляд в сторону двери. Она приоткрыта. Он вальяжно расправляется на стуле и отводит одно колено в сторону, откладывает бумажку на свою клавиатуру и кидает короткий взгляд на свой пах. Явно намекает об очевидном. — Ты же знаешь, я всегда буду рад помочь своим сотрудникам, — начинает мужчина. Он подкуривает новую сигарету и прижимает её к губам, зажимая и придерживая пальцами, — и ты знаешь, какую оплату я беру. — Знаю, — Чимин гулко сглатывает сгусток слюны, застрявший посреди горла из-за волнения, а после продолжает, — но я таким больше не занимаюсь — у меня есть парень. — Значит, эта бумажка тебе не нужна? — альфа поднял свободной ладонью файл и повёл его в сторону корзинки для мусора. — Нет! — Чимин потянулся вперёд, перехватив запястье своего начальника, — нужна. Но я больше не буду… заниматься тем, чем мы занимались с вами. Бобби вновь затягивается, выпускает дым в сторону лица омеги, заставляя того слезливо поморщиться. Он хмурится на долю секунды и отводит сигарету от лица, бросая взгляд на Чимина. — Мне нужно уговаривать тебя? Ты можешь не сосать, можешь просто подрочить мне. — Я не буду, — с твёрдостью в голосе отвечает Чимин. — Сучишься? — уточняет альфа, хмурясь ещё раздражённее. — Я могу отработать пару смен за бесплатно, если это как-то решит вашу проблему. Что угодно, кроме этого. У меня есть парень. — Ладно, — легко соглашается Бобби, — нам как раз нужно выплатить долг одному поставщику, поэтому три смены за бесплатно, и тогда подпишу эту бумажку. Сейчас свободен. — Подождите… — Чимин растерянно моргает, замирая, — мне нужна бумажка прямо сейчас. Заседание итак перенесли из-за моей просьбы, и мои братья пока что не знают причину. Я не хочу, чтобы они волновались и переживали. Пожалуйста, подпишите сейчас. Альфа хмыкает себе под нос, стряхивает пепел и внимательно смотрит на Чимина. Мысленно прикидывает что-то своё, а потом наклоняется к бумажке и на одной начинает заполнять пустые колонки. Чимин практически оседает на пол огромной бесформенной лужей от облегчения. Бобби некоторое время зависает в компьютере, лазает по нужным папкам, находя необходимые документы. Печатает их и подписывает, громко хлопая прибором для печати. Он передаёт бумаги омеги и задерживает на нём взгляд. — Большое вам спасибо, — Чимин забирает бумаги и зажимает их в руках, — клянусь, я точно за это отработаю. Он поднимается, движется к выходу, пока Бобби смеряет взглядом тонкую талию и пухлую задницу парня. Мечтательно выдыхает, вспоминая, как пару раз ему удалось напрячь этого парня, развести его на секс. Азиатов у него тогда ещё не было, но секс был шикарным. Учитывая, что в первый раз Бобби довольствовался только минетом — неожиданно мокрым, хриплым, с булькающими звуками из глотки и хваткой за волосы. А потом он довольствовался и его задницей. Альфа до сих пор помнил тот день и тот момент, когда его сотрудник нагнулся, широко расставив ноги в стороны. Бобби прикусывает нижнюю губу, вспоминая о том, что задница этого омеги настолько пухлая, что её пришлось разводить в стороны, чтобы прижаться к небольшой дырочке. Дёргая плечами, чтобы прогнать возбуждение, Бобби вновь наклоняется к своему компьютеру, продолжая работать. Чимин же прячет бумаги в сумку и выходит из кафе, снова облегченно вздыхает и смотрит в левую сторону, уходя в нужное ему направление. Как только он заходит за здание, с правой стороны выходит Чонгук, направляясь в кафе.***
— Ебучая жизнь, — голос охрип. Он что, настолько сильно стонал прошлой ночью, что потерял свой голос? Веки с трудом открываются — омега убирает со своего живота чью-то голую ладонь. Кожу холодит прохлада из открытого окна. Мужчина медленно садится и осматривает маленькую и тесную комнату, в которой оказался, вроде бы… позавчера? Или это было две недели назад? Омега вскидывает тонко выщипанные брови, тянет руку к своему чуть пухловатому животу с несколькими шрамами, чешет кожу, а потом выпутывается из нескольких тел, вставая на ноги. Отлично, кажется у него ничего не сломано и всё функционирует как надо. Омега снова зевает и поднимает пальцы к векам, протирая их, разгоняя песок по уголкам глаз. Вот же чёртова жизнь. И где он оказался на этот раз? — Блять, ну-у, — тянет омега и осматривает пол, пытаясь найти свою одежду среди вороха других. Он что, попал на какую-то оргию? В комнате много разбросанных голых тел омег и альф, и это подсказывает мужчине о том, что ночка прошла очень хорошо. А отшибленная память только подтверждает это. На небольшом столике всё ещё рассыпан порошок, и омега жадно его рассматривает, пока натягивает на своё тело джинсы. Кажется, это не его — немного теснят в заднице. Решая не отвлекаться на это, он подхватывает с пола чью-то грязную рубашку, тоже быстро надевает, стараясь сильно не шуметь. Остатки порошка привлекают достаточно сильно, заставляя усмехаться. Омега не застёгивает рубашку на пуговицы — только запахивает, прячет соски и пробирается через чужие ноги и руки, аккуратно наступая на свободные участки на полу. Он жадно усмехается, наклоняясь к столу и собирая носом остатки порошка. То, что не влезает, приходится собрать пальцем и втереть в свои десны. Омега также ощупывает один зуб, морщась, а потом бросает взгляд в сторону — около одного мужика лежит открытый кошелёк. Яркие бумажные деньги привлекают сильнее, чем порошок. Проводя языком по своим дёснам, омега движется к чужому кошельку, поднимает его, кладя в задний карман джинс, а потом заглядывает под кровать — там лежат ещё пару зелёненьких бумажек, которые так и манят. Забирая и их, омега вновь прячет всё в задний карман джинс. Он находит свою обувь — небольшие кеды. Тихо влезая в них, мужчина мечтает о том, чтобы закинуться спидболом и побыстрее оказаться дома. Чёрт возьми, у него же есть свой дом! Омега идёт к двери, чтобы выйти наружу. А после того, как открывает её — скрипучую, взятую словно из фильма ужасов, слышит хриплые голоса позади себя. — Чёрт, эта сука спиздила мой кошелёк! — Стой! Мужчина быстро выбегает из комнаты и даже не задумывается о том, как выглядит — ему нужно подальше от этого места. Ему нужно к своей семье. Он бежит со всех ног, слыша, как в спину кричат громко и отчаянно. — Джиан! Джиан старается не реагировать на крики — прямо на ходу он застёгивает рубашку и ускоряется настолько, насколько это возможно.***
Тэхён докуривает сигарету, облизывая горькие на вкус губы. Его плечи болят от жара из-за солнца, но он продолжает стоять прямо под самыми яркими лучами, прищуриваясь. Вот ведь неугомонная жара и духота, всё давит и мучает его, заставляя покрываться потом и жалко задыхаться. В конце улицы вдруг виднеется та фигура, которую Тэхён продолжает ждать. Джек несётся со всех ног — бежит, задыхаясь, громко топает ногами по земле, и звук стука отлетает от его кроссовок, разносясь по округе. Джек широко улыбается, сжимает руки в кулаки и быстро добегает до альфы, останавливаясь около него. Он судорожно дышит и кладёт ладонь на свою грудь, пытаясь прийти в себя. Такой головокружительный бег дарит ему тяжёлую отдышку. — И как ты меня нашёл? — спрашивает Тэхён, пряча руки в карманах своих спортивок. — Джин сказал, — Джек игриво улыбается, облизывая сухие губы, — он сказал, что ты тут. Я заходил к нему утром на работу — он стоял за кассой. Он купил мне маленький батончик, но он растаял по дороге. Будешь? — Клубничный? — уточняет альфа, видя радостный кивок, — ладно, доставай. Джек тянется в свой тесный карман шорт и достаёт расплющенный шоколадный батончик. Начинка в нём клубничная. Он отдаёт предмет Тэхёну и наблюдает за его аккуратными пальцами. Тот зажимает уголок батончика, а потом тянет его к своим губам, зубами вгрызаясь в тот же уголок, отрывая его и отплёвывая в сторону. — Давай, подставляй рот, — звучит совершенно не пошло. Но Джек чувствует это — как щёки мгновенно приобретают пунцовый оттенок. Он делает ещё один шаг к Тэхёну, задирает голову и открывает рот. Наблюдая за взглядом альфы, полностью ничего не выражающим, Джек выставляет язык наружу. Тэхён давит на батончик, наблюдая за вкусной и сладкой шоколадной струёй, которая падает прямиком на выставленный язык. Он льёт так ещё несколько секунд, а потом убирает батончик. Пока Джек шумно проглатывает свою порцию, Тэхён выдавливает остатки в свой рот, сжимая губами обёртку и после выбрасывая её в рядом стоящую урну. — Вкусно, — Джек смущенно заводит руки за спину и вновь смотрит на Тэхёна. — Ага, — альфа кивает и бросает взгляд на дверь здания, — ладно, мне пора идти. — А во сколько ты освободишься? — сразу же спрашивает Джек, — я мог бы тебя встретить. — Не знаю, — Тэхён пожимает плечами, прищуриваясь. — Тогда мне прийти к пяти? — Джек дёргает бровями, наклоняя голову к плечу. — Я не знаю, — вновь повторяет Тэхён, коротко выдыхая. Его это начинает раздражать. Джек поджимает губы и осматривает здание, куда собирается пойти Тэхён, очень внимательным взглядом. Словно пытается запомнить все его тонкости и характерные черты. Джек даже тянется внутрь, ко входу, пока Тэхён с ужасом понимает, что не сможет весь день работать с этим школьником под боком. Он хорошо относился к Джеку и этого на самом деле было достаточно. Тэхён был тем человеком, который не особо сильно любил омег, потому что знал всю их сущность. Они все были как под копирку — не столько важно, какого возраста, самое главное для них — сделать что-то в свою пользу. Они будут изворачиваться, врать, искать во всём выгоду для себя. Тэхён зарубил себе это на носу сразу, как только понял сущность поступков родного папы. Это было самым лучшим наглядным примером в его жизни. Честно сказать, он и Чимина считал таким же. Без агрессии, но с правдой — тоже таким человеком, который будет делать что-то в пользу только для себя. А ещё просто Тэхён видел иногда эмоции Чонгука, и как альфа, он очень хорошо его понимал. В некоторые моменты он бы предпочитал ставить Чимина на место, чего Чонгук по его мнению не делает. Из-за этого их отношениях доходят до точки кипения и они ссорятся. И вот ему самому предстояло испытание — он никак не мог отвязаться от Джека, что прилепился к нему как медовая булка. Ещё и загоняет его вопросами, вгоняя в рамки. Тэхён ненавидит отчитываться перед кем-то, ненавидит даже перед Чимином, когда тот просит говорить, в каком часу они вернутся домой. Из-за этого они много ссорились. Вновь вздыхая, Тэхён впивается пальцами во влажные у корней волосы и смотрит на омегу в упор. — Я думаю, тебе пора идти в школу на уроки, — довольно резко говорит он, и эту эмоцию сразу же схватывает мальчишка. — Прогоняешь меня? — он обидчиво поджимает губы. — Нет, просто мне пора на работу, а тебе на учёбу. И ты здесь тратишь наше общее время, наверняка думая, что мы теперь встречаемся. Мы не встречаемся, после того секса ничего не изменилось. — Ясно, — Джек вскидывает голову, надувая губы. Он видит полностью серьёзный взгляд Тэхёна, и понимает, что это чёртова правда. Как бы не относился Тэхён к нему в обычные дни, реальность не изменились — он всего лишь мальчишка перед ними и очередной омега-давалка. Только вот чувства Джека всегда были и будут важными, находящимися на первом месте. Пусть сам альфа и не задумывается о будущем, Джек же думает о многом. И конечно он не может вспомнить про тот факт, что совсем скоро выйдет Майк, который точно не оставит Тэхена в живых, если узнает об их сексе. Об этом думать не хочется, но если Тэхен и дальше будет так злить Джека, то омега уверен, что устроит парню самую настоящую взбучку.***
Чонгук устало падает на свободный высокий стул и наблюдает за тем, как Шон — коллега Чимина в кафе, сразу же к нему подходит, подавая меню. Чонгук не открывает его, по памяти просит дать ему какой-нибудь суп от похмелья и лёгкий сэндвич для бодрости. Сегодняшний день должен сложиться удачно — Чонгуку нужно плотно позавтракать, чтобы отогнать будущие похмельные дни, а потом отправиться на работу. И попытаться узнать, когда у семьи Пак будет заседание суда. Он должен быть там. Он должен поддержать Чимина, потому что его парню это важно. И даже если Чон сейчас плюёт на свои чувства, то на их отношения он забивать абсолютно не готов. Конечно же все должно идти своим чередом, но не пускать же на самотёк. Принимая тарелку с супом, Чонгук чуть не молится за свой желудок. — Как дела? — Шон складывает руки на стойку и наклоняется — его рабочая футболка чуть провисает вниз. — Отлично, — первая ложка горячего бульона и Чонгук находится почти на небе от счастья, — Чимин был? — Конечно, уже забегал, — Шон приподнимается, понимая, что сколько раз он бы не пытался подкатить к Чонгуку, тот никогда не проявлял излишнее количество эмоций, и даже не смотрел на него жадно и желанно. — Ничего не говорил про суд? — Вроде бы уже завтра, ему дали довольно маленький срок, чтобы собрать бумаги, поэтому мы даже не смогли долго поговорить. — Я понял, — Чонгук продолжает есть суп и задумывается. Стоит ли ему пойти за своей машиной сейчас или забрать её вечером? Может ему стоит дать ещё время себе и Чимину? Возвращаться домой было бы глупо, потому что они только-только отходили от ссоры, и попасть во все это снова — означало бы вновь поджечь фитиль ненависти и злости. Той самой боли, в которой они пытались друг друга убить. — Спасибо, — поблагодарил Чонгук омегу, когда тот поставил перед ним тарелку с сэндвичем. Быстро управляясь с оставшейся едой, Чонгук заплатил за неё и поспешил к выходу из кафе. Шон ещё немного понаблюдал за высоким альфой, наклоняя голову к плечу, словно размышляя, смогли бы они переспать или нет, а после принялся за свою работу. Чонгук на улице, стоя около урны у входа в кафе, достаёт одну сигарету, чтобы закурить. Вместе с дымом из сердца выходят все несчастные мысли, тревоги и переживания, все те чувства, которые он испытывал прошлым вечером. Чонгук вспоминает едкий взгляд своего парня, злость, которая была покрыта по всему его телу, раздражение и слезы боли. Верно. Когда знаешь человека довольно долгое время, либо же когда любишь его очень сильно, то знаешь все его подводные камни — слабости, больные места, запретные темы. Туда, куда нельзя бить, обычно вгоняют сразу нож. Нож предательства. Чонгук бы ни за что не хотел быть предателем для своего парня, но так уж вышло, что он тоже чувствовал поток боли. Ему тоже было плохо.***
Они все сидели на одной скамье, стараясь быть ближе. Соскучившийся по братьям Джун сидел рядом с Тэхеном, обнимая его руками за талию, всем своим видом показывая, как плохо ему было без старшего брата и своей семьи. Хосок и Юнги сидят рядом с Джином, прилепившись к нему по бокам. Альфа же с улыбкой обнимает своих братьев, дожидаясь начала заседания. Совсем не случайно рядом с ними сидит Чонгук, внимательно рассматривая напряженную спину Чимина. Чонгук забрал мелких сегодняшних утром, привозя их на заседание. Он настоятельно просил их надеть что-нибудь приличное, но разве семья Пак могут следовать чьим-то указаниям и словам? Единственное, что их очень сильно удивило утром, это то, как Чимин отошёл от Чонгука на пару шагов в сторону — он не дал себя обнять и поцеловать, не позволил положить ладонь на плечо или взять руку, чтобы ободряюще сжать пальцы. Он не стал говорить ничего в приветствие, не стал поддерживать разговор, только кивнул. Намджун переводил удивлённый взгляд с одного взрослого на другого и пожимал плечами — понять не мог в чём дело. Джин закатил глаза, а Тэхён поддержал — эта парочка ссорилась не в первый раз, и уж точно не в последний. Они дожидались начала. Чимин упрямо поджимал губы и всё посматривал на то место, где сидел Джено. Тот выглядел прилично — надел рубашку, пиджак и выцепил какие-то почти что чистые джинсы. Волосы разве что его выглядели в полном беспорядке — все грязные, засаленные, а на нижней губе коркой подсыхала нанесённая кем-то рана. Джено выглядел как наркоман со стажем, выдерживая тряску в теле и постоянно оглядываясь, словно за ним кто-то гнался. Или должен был прийти по его душу. Чимин грязно усмехнулся — этому придурку точно не позволят быть полноценным родителем. — Всем встать, — произнёс бета, поднимаясь с места. Все сразу же последовали за ним, вставая. Грузный мужчина — судья, зашёл и прошёл на своё место, выдыхая. Он облизал губы, жаждая выпить стакан воды, но у него и так было много дел, поэтому он решил не растягивать то, что было запланировано несколькими днями ранее. — Начнём. Семья Пак, жалоба на безответственное поведение родителей в отношении своих детей. Мистер Пак? Джено, верно? Давно не виделись. — Достопочтеннейший, — начал вежливо Джено, вставая со своего места для слова. Чонгук и Чимин практически одновременно закатили глаза. — Так уж вышло, да, что я не самый хороший человек в этом мире. Да, я совершаю ошибки, — пафосно начинает болтать альфа, — а кто их не совершает, верно? Все мы грешим в этом мире, и для этого есть вы, судья, чтобы грешки наши разбирать — чей более тяжкий, а чей не особо… так и… — Ближе к делу, — прерывает мужчина со своего места, скрещивая руки. — Я имею некоторые проблемы с алкоголем, — Джено достаёт из кармана маленький значок, — поэтому хожу на собрания анонимных алкоголиков, и уже успел получить свою первую награду. И, прошу простить меня за то, что иногда бывает очень тяжело. Да, иногда я срываюсь, и дети остаются на моего старшего сына, который неплохо помогает мне. Я прошу простить меня, я исправляюсь, и для этого мне нужен пряник, а не кнут, если вы понимаете, о чём я. Джено дёрнул руками под конец своей речи, как делал это обычно, и судья кивнул ему, чтобы тот сел. — Слушаю вас, — он перевёл взгляд на Чимина, который сразу же встал на ноги. Собираясь с духом, Чимин прикусил на долю секунды нижнюю губу. Он должен был сказать это. — Я понимаю, что слова этого человека могут звучать очень жалостливо со стороны, тем более если не знать полную правду. Этот человек имеет проблемы не только с алкоголем — также с наркотиками, налоговыми выплатами. Он обманывает людей. Он обманывает свою семью и, честно сказать, не могу вспомнить, когда последний раз получал от него хоть какую-то помощь. Наш папа — Джиан, и вовсе не был дома уже около года. Мы даже не знаем, жив ли он — связаться с ним никак не получается. Вся семья находится полностью на мне. И прямо сейчас я хочу стать полноценным опекуном своей семьи. — Что? — сразу же прошептал Джун, привставая со своего места. Он повернул голову в сторону Джина, широко улыбаясь. — Я не знал, — шепчет с улыбкой Юнги. — Ваше стремление опекать свою семью я прекрасно понимаю, но давайте не будем торопиться, — судья поджал губы и вздохнул, — ваш отец пришёл сюда, не пропустил заседание, выглядит вполне себе трезвым и говорит о том, что у него наблюдаются успехи. Так просто лишить его опеки над детьми я не могу. — Тогда я рассчитываю на то, что вы поделите опеку пополам. Между мной и этим человеком. Я хочу иметь преобладающую роль в этом. Чимин твёрдо стоял на своём. Он стоял с ровной спиной, ни разу не покосив взгляд в сторону задумавшегося Джено, и в целом омега был решителен. Настолько, что Чонгук позволил себе улыбнуться. Неожиданно он был так сильно горд этим омегой, что в его груди словно начали распускаться цветы — вот это его мальчик. С твёрдостью в голосе, со стержнем и решительностью в глазах. Бесконечно сильно гордясь за своего парня, Чонгук позволил себе полную и широкую улыбку любви. Да, это стоило того. Чимин это заслужил — полную опеку над ними, потому что тащил на себе этих детей с самого своего детства. Даже Тэхён и Джин, которые младше не сильно Чимина, всё равно ощущались как дети, за которыми нужен был только уход. — Пройдёмте со мной. Мужчина первым встал, кивнув Чимину в сторону выхода. — Куда они? — спросил Хосок, поворачивая голову в сторону братьев. — Схожу с ними, — отвечает быстро Чонгук и встаёт, идя следом. Даже в коридоре он не трогает Чимина, чтобы не сбить всю его решительность и не мешать ему, но он не может отделать от мысленной похвалы, в которой ему хочется утопить своего омегу. В кабинете судья присаживается за свой небольшой стол и кивает Чимину, косясь на Чонгука. — Я его альфа. Будущий муж, — поясняет Чонгук, садясь рядом. Радует то, что Чимин никак это не комментирует, молча сидя в кресле. — Давайте поговорим честно: вы хоть представляете, что такое быть опекуном не одного и не двух детей, которым до возраста совершеннолетия ещё очень долго? — спросил серьёзным тоном мужчина. — Я уже больше десяти лет с ними, я прекрасно понимаю, что это такое — вырастить их и попытаться поставить на ноги. Джено в этом плане только мешает — он никогда не ходит на собрания своих детей, никогда не выполняет обещания. Это единственный раз за несколько месяцев, когда я вижу его трезвым. Вы же понимаете, что этот значок клуба АА он просто своровал у кого-то? — Понимаю, — даёт ответ судья, — но у меня всё равно нет веских доказательств, чтобы лишить его опеки. А вот на вас вешать такой груз я полностью не хочу. Вы молодой — вам лишь продолжать работать и заводить свою собственную семью. Иметь опеку над таким количеством детей — это будет очень сложно. Нельзя будет никуда уехать, нужно будет подстраиваться только под их жизнь. Вы понимаете это? — Да, я готов к этому, — Чимин снова решительно кивает. Чонгук протягивает ладонь и хватается за небольшую чиминову, сжимая его пальцы с ободрением и поддержкой, словно он полностью согласен с ним. Чимин смущенно улыбается и бросает короткий взгляд на своего альфу. — Как судья — я полностью поддерживаю ваше стремление и любовь к семье, но как отец я бы ни за что не обрёк своего сына на такой тяжкий груз. Вернёмся в зал суда. Чимин легко выдыхает и поднимается первым. Джено в зале выглядит так, словно очень сильно скучает — он зарывается пальцами с отросшими ногтями и грязью под ними в свои волосы, откидывая их назад, чешет щёку и почти что готов ковыряться во рту. При судье он заметно выпрямляется, садится ровно и складывает руки на столе, стуча по нему пальцами. — Так, — судья открывает необходимые бумаги, — Пак Чимин, готовы ли вы стать опекуном для семьи Пак, разделяя права вместе со своим родителем? — Да, — Чимин зажимает между пальцами листочек бумаги, потому что неожиданное волнение прошибает его. — Хорошо, так тому и быть, — с доброй улыбкой в голосе отвечает судья, хлопая маленьким молотком по специальной подставке. — Я всегда рад вашим решениям, теперь у меня есть помощник, спасибо, — улыбается широко Джено и встаёт, выставляя руки впереди себя, — будем обниматься, детишки? А дети, только осознав, что произошло, сразу же вскакивают со своих мест, принимаясь выбираться с ряда. Они подбегают к Чимину, принимаясь крепко его обнимать. Тэхён прижимает брата к себе за шею, пока мелкие пытаются обнять за пояс, а Джин лишь дожидается своей очереди. Они не перестают счастливо улыбаться. — Ты был таким крутым, — начинает говорить Юнги, — так классно выглядел! Я тоже хочу быть таким же крутым! — Эй, не толкайся, — ругается Хосок с Джуном, — мы наконец-то поедем домой, да? Все вместе? — Да, — кивает Чимин и улыбается, кладя ладонь на волосы Хосока, полностью их растрёпывая. — Устроим вечеринку? — несётся к выходу Юнги, — я так скучал по твоей еде! Джено закатывает глаза, словно хочет закатить истерику о том, что его собственные дети даже не хотят к нему подойти, но он сдерживается. У него сейчас другие планы. Поэтому, опуская руки и не дожидаясь объятий, он идёт в сторону выхода. Семья Пак счастливо смеётся, подхватывая общее настроение. Юнги и Хосок несутся к машине Чонгука, ругаясь на пути, кто будет заниматься пассажирское место. Тэхён подходит к улыбающемуся Чимину поближе. — Я не поеду с вами, — альфа наклоняет голову к плечу, — но к вечеру вернусь. — Я с ним, — быстро отвечает Джин, засовывая руки в карманы. — Куда? Я думал, мы закатил вечеринку в стиле Паков, — старший омега улыбается братьям. — Майка освобождают сегодня, Джек попросил съездить туда, — Тэхён достаёт пачку сигарет, выглядя не столь довольным. — Ага, а я за компанию, — Джин улыбается чуть шире, словно не боится попасться на своих искренних и радостных чувствах. — Мне нужно знать больше? — уточняет Чимин, наклоняя к парням голову. — Абсолютно нет, — Джин отмахивается и ведёт плечом в сторону, — только помиритесь уже с Чонгуком, мелкие его вопросами завалили. Он ведь пришёл сюда! — Ладно, идите уже, — Чимин машет ладонью и коротко улыбается. Он отворачивается от них и тоже идёт в сторону машины. Юнги, Хосок и Джун сидят на заднем сидении, скрестив руки на груди, потому что их споры слушать Чонгук не стал. Он гаркнул о том, что на переднем едет только Чимин, и всегда так было и будет — никаких изменений не наблюдается в ближайшие года, и дети сразу же лезут на задние сидения, называя Чонгука грубияном. Чимин подходит к своему альфе, пока тот стоит около машины, задумчивым взглядом провожая двух других альф. — Спасибо, что был сегодня рядом, — признаётся честно Чимин, сразу же чувствуя, как альфа начинает осматривать его всего с ног до головы. — Я горжусь тобой, — выдаёт в ответ Чонгук, улыбаясь и протягивая одну ладонь, прижимая к себе омегу. Чимин вжимается в бок Чогука, тянется лицом к его шее, прячется там, вдыхает родной запах и забывает обо всех проблемах. Всё уходит на задний план, особенно время, которое они могли бы потратить на другое. Чонгук же зарывается лицом в макушку Чимина, вдыхает также его запах и оставляет там невесомый поцелуй. Обиды уходят на задний план и таят на глазах, как мороженое на солнце. — Пошли, — Чонгук кивает в сторону машины с улыбкой. Уже внутри Юнги начинает допытываться до брата, почему они просто обнимались и даже не поцеловались. Чимин на такое заявление смеётся, чувствуя себя максимально комфортно. Он отмахивается от брата и устало прижимается затылком к подставке для шеи и головы. Чонгук же включает музыку, специально делая её чуть громче, чем нужно. Юнги сразу же дуется, скрещивая руки, пока Хосок и Джун взрываются от смеха. По дороге домой они заезжают в минимаркет, закупаясь продуктами на их предстоящую вечеринку. Чонгук набирает алкоголя для взрослых и сока для детей, а Чимин крутится в отделе с мясом, думая взять огромный кусок и запечь его. Можно позвать Руби и Тома, те тоже придут не с пустыми руками. Пока они делают покупки, Хосок находит несколько праздничных колпачков, ещё даже не успевая пробить их на кассе, он надевает колпак себе и братьям, отдавая два Чимину и Чонгуку. Он разумно думает о том, что Тэхён и Джин надевать такое не станут. — О, поверь, они тоже такие захотят, — Чимин улыбается и движется с телегой к кассе, пока Чонгук достаёт кошелёк. Всё возвращается на свои круги.***
— Рассказывай, — сразу же тянет Джин, пока они с Тэхёном идут по улице, проходя через множество магазинчиков. — Да нечего рассказывать, — Тэхён вдруг с неожиданной злостью пинает стоящую около урны банку из-под колы, — Джек пытается мной манипулировать после того, как я его трахнул. — Потому что он тебя любит, — Джин смотрит на брата как на полного дурака, — и причём уже очень давно. Это ты почему-то морозишься, даже не хочешь попробовать начать с ним встречаться. Сколько можно по чужим кроватям прыгать? Ты как шлюшка. — Завали ебальник, — отмахивается старший от младшего, — твои нотации у меня в глотке. Я не собираюсь связывать свою жизнь отношениями с кем-либо. Никто из них не верный, и все они всегда хотят только одного. Возьми даже нашего брата — Чимин с Чонгуком прям охуенно живут, да? Ссорятся довольно часто, у Чонгука вообще есть своя хата, за которую он продолжает платить. Значит в любой момент он готов уйти от Чимина, и уж зная брата, я могу быть уверен в том, что тот просто сойдёт с ума и проснётся вся его шлюшья натура. — Ты слишком груб к нему, — Джин вздыхает, — он же наш брат. — Но он такой же омега, как они все, — Тэхён пожимает плечами и заворачивает на нужную улицу, — и Джек в своей манипуляции пытается опуститься на самое дно. Сказал, если не буду рядом с ним, он расскажет Майку о том, как классно мы с ним потрахались. — А вы что, классно потрахались? — Ага, я был у него первым, — Тэхён усмехается, замечая удивлённо приподнятые брови брата, — прикольно, чё. Узко, влажно и горячо. Уж лучше, чем вёдра широкие ебать. — Фу, — Джин морщится и смотрит в сторону небольшой тюрьмы. — Почти пришли. — А ты? — Что? — альфа смотрит на брата. — Твоя любовь изменилась? На кого-то другого? — уточняет Тэхён, прищуриваясь. — Пошёл к чёрту, — сразу же резко отвечает Джин, — я на эту тему говорить не буду. Они понимающе кивают друг другу. И молчат весь оставшийся путь. Говорить о чём-то абсолютно не хочется, нет желания даже думать о ближайшем будущем. Джин уверен, что увидев Майка, вечером он напьётся настолько сильно, чтобы не вспоминать этого урода. Несмотря на свои отрицательные мысли Джин был влюблён. Майк был полным придурком — глуповатым, совсем не образованным, но всегда ценящим красоту. Когда он впервые увидел Джина, то сказал что-то вроде «смазливое личико, жаль, что ты не омега», и Джин зацепился за это ощущение. Иногда он и сам жалел, что родился с узлом, а не текущей по определённым месяцам дыркой. Возможно, в некоторых аспектах ему было бы лучше и проще. И если учитывать предпочтения Майка, Джин не раз и не два заставал его во время секса — так уж случайно выходило, когда он был в гостях у Джека. Тогда накатывала жуткая обида и чувство несправедливости — словно это он должен был быть с Майком. Джин настолько сильно был влюблён, что даже согласился бы подставиться и перетерпеть свой первый раз в задницу. Около ворот альф ждал Джек. Он стоял спокойно, кивнул в знак приветствия и снова перевёл взгляд на двери — пока что никто не выходил. Несколько охранников ходили по периметру с оружиями наперевес, и всё это выглядело, как старый фильм, который обычно показывают поздней ночью на каком-то нибудь древнем канале. Обычно старые омеги, страдающие от бессонницы, нацепив очки на нос, смотрят такие фильмы и обсуждают их потом с друзьями. — Сделаем ставки? — спрашивает Тэхён, — за какое время он снова сядет? — Месяц, — предполагает с лёгкой улыбкой Джин. — Даю две недели, — протестует с братом Тэхён. — Неделя, — отчаянно выдыхает Джек. Он вдруг улыбается, когда замечает, как двери открывается. Майк выходит вальяжно, ещё не успевая выйти с территории тюрьмы, он кладёт руку на свой пах и поворачивается к зданию, выставляя свободную ладонь и показывая фак. — Приглашаю вас всех смачно отсосать у меня хуй, ублюдки! — Вот же придурок, — не сдерживается Тэхён, начиная смеяться. Джин поджимает губы и закатывает глаза — именно эту дерзость он и полюбил в парне. Поэтому встречать его вот так доставляет особое удовольствие. Майка прогоняют только одним взглядом, даже никак не реагируют на его слова и поступки, потому что таких придурков у них достаточно много и встречаются они довольно часто. — Ну что, ублюдочные создания, скучали по мне? — Пошёл ты к чёрту, — отмахивается от брата Джек. — И ты пососи хуйца, — с полным удовлетворением в голосе отмечает Майк, даже не замечая, как Джек и Тэхён переглядываются, бросая друг другу многозначительные взгляды.***
Чонгук притормозил около дома Пак, наблюдая за детишками, которые держали в руках пакеты с продуктами, начиная вылезать из машины и нестись в сторону дома. Чимин подхватил со своих колен одну большую бутылку водки и тоже направился к крыльцу, зная, что Чонгук догонит его через секунду. Они не заметили никаких подозрений, когда только вошли в дом, только излишнюю чистоту. Чимин тщательно вымывал дом перед тем, как сотрудник из соцзащиты пришёл с повторной проверкой, давая добро. Добро — священное слово, Чимин его очень сильно любит. И очень сильно любит, когда вся семья находится дома. Всё хорошо. На этот раз они оказались сильнее. В доме со стороны кухни слышится копошение. Мелкие сразу же замирают, бросая настороженные взгляды. Чимин перестаёт улыбаться, делая пару шагов в сторону кухни, пока Чонгук следует за ним, собираясь опередить. Из кухни выглядывает знакомая фигуры мужчины. Тот держит в руке лопатку, на него надет яркий цветастый фартук, который Чимин покупал для себя. Волосы мужчины завязаны в низкий хвост, а сам он поджимает губы, дёргая плечами. Его взгляд искрится радостью. — Привет! Чимин замирает, чувствуя, как все органы падают вниз. Туда же хочется повалить и всё своё тело. — Папа! Джун бросается первым. Он отбрасывает от себя пакет с попкорном и бежит в сторону взрослого омеги, который сразу же присаживается на корточки, обнимая самого младшего сына и прижимая его к себе. — Ох, Джуни-и, ты так вырос, малыш! Так вытянулся! Я приехал, ты рад? — омега обнимает ладонями лицо мальчика, отбрасывая лопатку на тумбу. — Я рад, — счастливо шепчет Джун, крепче обнимая родителя за шею. Юнги и Хосок держатся чуть дольше, но их сердца не выдерживают больше. Юнги со слезами на глазах бросается к омеге, тоже принимаясь его обнимать, рядом с ним стоит Хосок, который счастливо всхлипывает и вытирает влажное лицо. Чимин чувствует, как на его плечо ложится крепкая и сильная рука, и Чонгук выглядит точно таким же ошарашенным. Они переглядываются, пока Чимин пытается подобрать нужные слова, которые стоит сказать. — Милый, ты так похорошел, — Джиан отрывается от младших детей и подходит к старшему, пытаясь его обнять, — а это твой парень, да? Он такой милый и красивый! Вы такие замечательные! — Зачем ты приехал? — тихо спрашивает Чимин у родного папы, отстраняясь от объятий. — Как это… зачем? Я вернулся к вам! Теперь снова буду жить с вами, заботиться о малышах. Тебе больше не нужно так стараться, Чимин! Лучше потратить это время на своего альфу, дорогой, — Джиан миленько улыбается, в его взгляде порхает тонна надежды. — Чимин, пожалуйста, — Юнги первый подходит к брату со счастливой улыбкой, — не порть всё… папа вернулся домой! Он точно не разделяет это счастье. Чимин замолкает, хлопает губами растерянно, как рыба без воды, и чувствует жуткое разочарование, растекающееся по всему телу. Он смотрит на взгляды младших братьев, которые полны надежды, и на щенячий, умоляющий взгляд папы, и просто не знает, что должен делать. Он не может… противиться своим чувствам. И ему чертовски сильно больно. — Я готовлю ужин, будете? — спрашивает Джиан, переводя взгляд на детей, — пойдёмте, расскажете мне всё про то, как вы жили. Чимини-и, останешься? Омега говорит так, словно Чимин должен был уйти. — Нет, мы пойдём, — говорит Чонгук и хватает своего парня за запястье. — Ты же не обижаешься? — уточняет Джун у старшего брата. — Он не такой, — отмахивается Джиан, словно знает своего сына лучше всех, кто собрался в этом доме. — Пойдём, — настойчивее говорит Чонгук, потянув Чимина в сторону выхода. Оказавшись в машине, Чимин смотрит на свои ладони, жутко морщась. Джиан вернулся. Не было беды. — Не волнуйся, — просит Чонгук, — они так себя ведут, потому что давно его не видели. И они ещё маленькие. Если бы я в их возрасте встретил своего папу, который долго где-то пропадал, я тоже бы так светился от счастья, как ебучая гирлянда. Чимин, ты слышишь меня? — Слышу, — Чимин переводит взгляд на своего парня, — зачем он вернулся? Он не будет правильным папашей, мы это уже миллион раз проходили. Ничего не изменится, я в этом точно уверен. — Но дети-то верят, они пока ещё не нажрались этого предательского говна, понимаешь? Они точно ещё успеют вкусить все прелести уёбской жизни с Джианом, и ты всегда будешь с ними рядом, как и хотел. Тем более по документам ты тоже их официальный опекун. Джиан теперь может соснуть хуйца, побудет рядом и всё равно съебётся, а ты останешься с ними. Поддержишь их. — А кто поддержит меня? — усмехается Чимин, — Джиан и мой папа тоже. — А тебя поддержу я, — твёрдо отвечает Чонгук, бросая взгляд в сторону омеги, — и так будет всегда. Он верит в эти слова.