а снег все падал

до квартиры маковых «путники» добрались уже все покрытые одеялом из снежинок. федя на протяжении всей дороги болтал без умолку, разряжая обстановку между ними, рома был ему безумно благодарен. они сиротливо толпились на лестничной клетке на пятом этаже подъезда, когда дверь резко открылась и из неё вывалился славик. он забавно округлил глаза, влетев в толпу друзей. из дверного проема показалась белокурая голова милы, она улыбнулась и тряхнула обрезанной копной: -привет, мальчики. я надеюсь вы принесли чего-нибудь выпить и мне не придется выталкивать славика на мороз до ближайшего красного-белого? в её глазах цвета стали утопали вселенные, подумал рома. и в груди что-то тревожно сжалось. федя победно вытащил две бутылки из полов пальто и, ухмыляясь, добавил: -я еще парочку оставил у вас в шкафу, точнее у милы, одну за мусорным ведром и еще где-то ванной. — федя посмотрел на славика и улыбнулся уже ему, как-то чисто и доверительно. маков посмотрел на него в ответ с теплой благодарностью. аберновский зашел в квартиру, поставил бутылки на тумбочку и, улыбаясь, будто согревая холод стали глаз милы сказал: — salut, ma chère. за ним и вся остальная процессия медленно затянулась в квартиру под крик эдика «где вы уже там?» прихожая квартиры превратилась в оплот тающего снега. мила оглядела весь бедлам и тяжелым взглядом посмотрела на славика, намекая, что тряпкой будет в этот раз орудовать он. маков улыбнулся и покивал, раздумывая на кого еще можно скинуть уборку. рома к тому времени проскользнул в глубь квартиры к уборной.   эдик уже доедал оливьешку, когда все наконец добрались до кухни. он встрепенулся и, глянув на салат, «пропел»: — bonsoir. — и прыснул со смеху. тишину разрезал голос гены: — оливье не французский салат. — сказал он и принялся протирать запотевшие очки. федя мягко потянул его за плечо на ближайший стул и сказал: — так и есть, но придумал его пусть и в россии, но французский повар. — эдик после этих слов просиял, как начищенный медяк. — да, ген, я именно поэтому решил так с вами поздороваться, оливье, Оливье, ну, ты понимаешь. — он ухмыльнулся победно и напыщенно. мила, достававшая шампанское из-под раковины, закатила глаза. рома, тихо сидящий на подоконнике глянул на гену. славик открывал уже найденную бутылку, не особо интересуясь темой спора. — федь, а как тебе вообще пришла идея запихнуть его именно туда? — короткие пряди маковой разметались, но она все еще выглядела великолепно, стоя посреди кухни с бутылкой шампанского в руках, в большом белом свитере, серой шерстяной юбке и в теплых носках с белыми медведями. но рома почти не завидовал. у него самого разгорались фейерверки, бенгальские огни и прочие достижения пиротехники в груди при виде подруги. — я просто знал, что славик точно туда не полезет. — довольно улыбнулся абереновский и его улыбка отразилась на лицах всех присутствующих, ну, кроме славика. на его лице было недоумение. эдик хищно оглядывал стол в поисках новой жертвы. мила поставила шампанское на стол, сев между стулом славика, разливающего сейчас уже открытое шампанское, и геной, который уже начал о чем-то беседовать с маковой. федя зажигал свечи, стоя рядом со славиком, заняв таким образом пустующую табуретку. свободное место было между эдиком и геной. рома смотрел на эту идиллистическую картину и ему становилось очень легко. все тревоги улетали прочь, как улетают снежинки в метель. он вздрогнул, когда услышал свое имя: — рома, тебе наливать? — славик указывал на одиноко стоящий пустой фужер. — да, давай — прозвучало несколько хрипло. пенский спрыгнул с подоконника и сел на свободный стул. рома немного завороженно смотрел на то, как искрились пузырьки напитка в бокале. сейчас, среди этих людей, которые так быстро стали ему дороги, он ощущал себя  д о м а. он был безумно благодарен, что в этот новый год они не оставили его одного.  глаза начали немного блестеть от влаги и пенский попытался незаметно их потереть. но на это уже обратил внимание эдик, внимание которого пало на бутерброды с икрой, которые он методично уничтожал, но прервался: — что, старина, соскучился по родителям? — елейно с ехидцей протянул коробков. все сразу обратили взоры на рому. мила посмотрела на него обеспокоенно, а гена слегка нахмурился, лицо славика выражало сочувствие, а федя послал ему ободрительную улыбку. пенский замешкался: —э…я…мне просто немного душно, думаю стоит выпить немного шампанского, оно же еще вроде прохладное. — и выпил залпом содержимое фужера. взгляд гены задержался на нем немного дольше, чем того возможно требует ситуация. кровь снова прилила к щекам, но уже через мгновение он вернулся к разговору с милой.   федя уже закончил расставлять и зажигать свечи и направился на поиски выключателя: — ребят, а где включается гирлянда? — славик молча указал на угол рядом с подоконником. аберновский прошествовал туда и включил огоньки. они переливались теплым желтым светом. когда же парень выключил и свет, полумрак кухни стал очень уютным и немного таинственным. под столом рома сжал руку гены, полутьма придавала уверенности…и морозов сжал её в ответ. до нового года было шесть часов, а рома был уже абсолютно счастлив. на этой крошечной кухне, когда за окном все падает снег и минус двадцать. улыбка сама по себе растягивалась на лице.