Мы

      Раздражающий запах бил в нос, заставляя морщиться. Акако то замедлялась, то бежала, словно кто-то догонял, но запах часто заставлял её замирать на месте. Вот уж местечко… тут была полиция, их ничего не смутило?       Вот конец лестницы, перед Акако предстала тяжёлая дверь. Ребёнок или слабый человек вряд ли сдвинул был такую. Даже Акако пришлось наколдовать немного физической силы, и вот она ввалилась на крышу. Ветер ринулся развевать её волосы и щёлкать Акако по носу, но та молчала и стояла у дверей.       Она уставилась на девушку перед ней. Несмотря на жуткий ветер её волосы не двигались, ветер проходил сквозь её прозрачную оболочку. Она не столько похожа на призрака, сколько на голограмму из научной фантастики.       Она выглядела, как Накамори Аоко, но ей не являлась. Это была память об Аоко, сотканная из чьих-то воспоминаний. Не вид «магии» или отдельное заклинание, это трудно создать, оно возникает само, от него можно избавиться.       У этого явления нет официального названия, его называют «волшебное воспоминание». Если один человек не может опустить умершего, посвящает ему все свои мысли и каждое мгновенье вспоминает ушедшего, появляется «воспоминание» — голограмма погибшего, которая сидит на месте его смерти.       Она всегда смотрит туда, где тот человек, который помнит о ней. Указывает носом, если точнее. Но Акако не стоило подходить к «Аоко», прослеживать куда смотрит её голова. Она знала, кто две недели не появлялся в школе и ничего не крал.       Эту Аоко создал Кайто. Но почему он смог создать волшебное воспоминание? Он же не волшебник! «Но, если смог, значит у него есть какая-то сила… хотя бы часть», — отметила Акако. Ясно одно — Кайто думал об Аоко каждое мгновенье эти две недели.       О чём можно узнать по «голограмме». Акако посмотрела на неё: Аоко стала ребёнком с розой в руке, как в их первую встречу. Потом подросла. Затем вернулась к школьной форме. Сменился один наряд, второй, а затем глитч показал синяки на теле Аоко.       Кайто вспомнил её смерть.       У Аоко не было порезов, вместо того много синяков от падений и двух ударов. А ещё следы пальцев на шее, которые сдавили её горло — причина смерти. Её безжалостно задушили, пока Кайто отчаянно рвался наверх, чтобы успеть спасти любимую.       Не успел. Не смог. Акако пыталась вразумить его, попросить успокоится, понять, что ничего не изменить, перестать винить себя… Но Акако быстро поняла — это просто невозможно. Что бы она ни сказала, Кайто кивал, но не слышал, что она сказала. Даже не пытался слушать, он… делал вид, что слышит.       Акако снова посмотрела на «Аоко». Та долго походила на тело. Кайто снова думал об этом.       Может, он слышал Акако, но не мог думать иначе? Он всегда надеялся на себя! Где его удача? Нет, плевать на всё это. Где дорогой его сердцу человек?       Вздохнув от мыслей, Акако протянула руку к «Аоко». Её проходила сквозь неё, словно с призраком. Закружилась голова.       Акако знала, как избавиться от волшебного воспоминания, могла хоть сейчас написать Кайто сообщение, но… поймёт ли он её? Кайто сможет сделать это?       Руки дрожали, но Акако набирала сообщение. Акако не могла представить, какого потерять такого дорого человека. Ведь у Кайто был отец, которого он потерял ещё ребёнком. Ушли двое…       Кайто сильный, да? Он сможет жить дальше. Сможет же? Главное, чтобы он не догадался прийти сюда.       Усмешка пробежала по лицу Акако. Кайто прочитал её сообщение, но не ответил.

***

      Спустя месяц Кайто вернулся в школу. В первый день он бывал хмурым, потом заулыбался. Он здоровался со всеми, показывал трюки, смеялся. На следующий день стал ещё веселее.       Акако выдохнула. Значит, ему лучше? Скоро снова появился Кид, всё вернулось на круги своя. Разве что Акако отступилась от идеи превратить Кайто в своего раба. Только на время, как ей казалось. Когда пройдёт год, и всё точно наладится, тогда Акако станет прежней.       Год прошёл. Акако не спешила играть в свои игры и только наблюдала. Кайто был прежним, без Аоко рядом, но тем же. Это заставляло улыбаться.       А потом, после школы, Акако заметила то место, пока шла домой. Никто не взялся за его ремонт, изнутри несло ужасным смрадом, но Акако снова потянуло залезть на крышу. Лестница стала ещё более ржавой, Акако едва поднялась по дней, опасаясь падения.       Дальше — дверь. Странная паника напала на Акако, когда она толкнула её в первый раз. Но Кайто в порядке, разве нет? Чего бояться! Тут и проверять не надо, «Аоко» там нет.       Акако смело толкнула дверь и увидела — Аоко там.       «Аоко», чёрт возьми, там. Совсем как тогда, но облики менялись медленней. Она ещё смотрела чуть вправо в сторону Кайто, сидя на месте своего убийства. Потом медленно повернулась в сторону входа на крышу, но смотрела сквозь Акако.       Акако издала странный хрип. Её открытый рот больше не двигался, сердце застучало быстрее. Как… почему Аоко ещё здесь? Ведь для этого Кайто должен каждое мгновенье…       — Не говорите мне, — жалко прохрипела Акако. — Не говорите мне, что… каждую секунду, когда он вёл себя нормально, улыбался, врал, что всё хорошо, на самом деле он…       — Ты её видишь, Акако?       — А? Куроба-кун?!       Акако резко обернулась. Вот почему «Аоко» смотрела в её сторону. Кайто поднялся сюда за ней. Он смотрел на неё без улыбки, взгляд был совершенно разбитым, голос «жалким».       — Я узнал у Джи-тяна, что значит твоё «волшебное воспоминание». Ты бурчала о нём, когда вырубилась в классе, — сказал он. — Хочешь сказать, ты видишь тут призрак Аоко?       — Это не призрак, — шикнула Акако. — Это твоя память о Накамори-сан, как голограмма. Даже если ты видишь её, это не она, а кусок памяти!       — Но я вижу её…       — Это твоя память, это не она…       — Даже так, — он неразборчиво бурчал, — я её вижу.       Акако обернулась к «Аоко». Кайто сошёл с ума? Он собрался жить так, с головой в воспоминаниях?!       — Чтобы всё было хорошо, хотя бы не…       — Прости, — резко выдал Кайто. — Даже если бы я хотел… Ладно, к чёрту. Я не хочу.       — Не хочешь забыть?       — Да, не хочу забыть! Не хочу, чёрт возьми! — Кайто с силой сжал глаза. Когда разжал, его взгляд зацепился за Аоко. Та улыбнулась. — Мои воспоминания — то, что от неё осталось. А что ещё останется? Вот смотри, ты вроде её помнишь, но у тебя этого нет. Инспектор такой же…       — Значит, ты специально думаешь о ней, чтобы…       — Нет. Хотя признаюсь, я взял несколько её побрякушек и таскаю с собой. Вот её заколка… вот брелок…       — Куроба-кун, я понимаю, что она значит для тебя, но по крайней мере…       — Что в этом плохого? Пусть будет. Это воспоминание никому не мешает.       — Ты уверен в этом?       — Прошёл целый год, я в порядке, правда ведь?       Акако прикусила губу и пошла назад к тяжёлой двери. Кайто наоборот от неё, ближе к Аоко.       В нос снова ударил запах, повисший в старом месте. Акако пробивалась сквозь него, чтобы снова оказаться на земле и вздохнуть полной грудью. Глаза бросились к крыше, Акако увидела Кайто, рядом спину фальшивой Аоко.       Кайто — мастер фальшивых улыбок.