Семь лет спустя...

«Была бы не дура я, Не выбрала бы тебя» © Мари Краймбрери Ванг сидела в душном салоне такси, бесстрастно изучая ряд серых высоток за окном и в сотый раз пытаясь ответить на простой, заданный самой же себе, вопрос: зачем? Зачем она это делает? Неужели она, словно преданная собачка, готова бежать за Лариной по первому ее зову, как в далеком две тысячи четырнадцатом году? Неужели она готова пережить это снова? Ведь отстрадала же, переболела и даже, казалось, вылечилась — и вот, опять? Твою мать, она ведь уже не переживет, не сможет выбраться, если… На краткий миг возникло острое желание плюнуть на все договоренности и дать сидящему рядом водиле команду «отбой». Назад. Домой. К прежней, пусть далекой от идеала, но вполне спокойной и размеренной жизни, в которой не было боли и этой мучительной горькой любви, больше похожей на роковую насмешку судьбы. Все равно она не нужна Тане! И никогда не была нужна! Но что, черт возьми, заставляет ее вновь и вновь подчиняться воле этой смешной хрупкой женщины, почему-то называющей себя грозным словом «ведьма». Почему вчера она не смогла ответить твердым отказом на ее отчаянные жалостливые уговоры? Не могла? Ложь. Не хотела. Просто не хотела упускать этот неожиданный, такой соблазнительный шанс, который бывает один раз (хорошо, два) в жизни. Тем более, что он точно будет последним… А из динамиков магнитолы, установленной на передней панели старенького автомобиля, лился мотив новомодной попсовой, казалось, совершенно бессмысленной песенки: «Помогите, остановите, Я с проблемами как будто обвенчана. Осудите, но поторопитесь Вот такая вот я глупая женщина». Красивый женский голос, казалось, совсем не попадал в ноты, но точно попадал в настроение. Он отговаривал. Останавливал. Умолял вернуться назад, пока еще есть, куда возвращаться. Словно бы все — Вселенная, Бездна, боги, демоны (те, в кого только могут верить смертные и Духи) посылали ей четкий и однозначный знак. Которому она была готова вот-вот последовать — осталось только набрать воздух в легкие и дать водителю эту простую четкую команду… Однако… Динамичные звуки другой, более тяжелой мелодии собственного рингтона не позволили ей осуществить задуманное. Высветившейся на дисплее номер заставил женщину едва не взывать от боли. Ей звонила она — та, к которой она так долго стремилась и от которой так отчаянно хотела сбежать… Ее застарелая, давно зарубцевавшаяся рана, готовая закровоточить, как оказалось, даже при легком касании. Ее кошмар во сне и наяву. Ее самая большая любовь и самая сильная боль. Ее Таня. Дав себе пару секунд на размышления, Джули все же решила ответить. — Джу, ну ты где? — звонкий голос ведьмы звучал бодро и задорно. — Я уже подъезжаю. — Уже?! Блин, а я еще на Садовом, — Ванг сильно закусила щеку с внутренней стороны. Черт, неужели она опять опаздывает? Помимо всех прочих, матушка Бездна наделила ее одной неприятной, так роднящей ее с племенем людей способностью: за сколько бы часов она не выходила до запланированного мероприятия, она никогда не могла прибыть в назначенное место к назначенному времени. К великому счастью Духа Хаоса, ее спутники обычно оказывались еще менее пунктуальными, поэтому за опоздания прилетало именно им, а не ей. Но, видимо, не в этот раз. Джулия мысленно проклинала себя и эту шуструю сумеречную ведьму. Ларина, Ларина, ну что ж ты делаешь? Неужели ты не понимаешь, (нет, ты точно знаешь!) что я не смогу развернуться назад, зная, что ты почти уже на месте? Что ты не обманула и действительно пришла. Что ты так же, как и я, ждешь этой встречи! — Ой, да ты не торопись, время еще не подошло, — все тот же веселый и невозмутимый голос успокоил метущуюся Душу Бездны, но ненамного. — Я сама не ожидала, что где-то на просторах нашей необъятной столицы отсутствуют пробки, и я смогу приехать так скоро. — Хорошо. Тогда и я скоро буду, — ловким движением пальца прервав связь с Таней, Джулия в сердцах откинулась на спинку кресла. Чертова ведьма! Да ты реально ведьма! Иначе как тебе удалось покорить своей воле Всемогущего Духа Хаоса? Удается — снова и снова… *** Как бы там не было, тихо матерясь на себя и нерасторопного водителя, Ванг все-таки добралась до любимого кафе. Оно всегда импонировало женщине своей уютной, будто бы домашней атмосферой, а самое главное — небольшим количеством посетителей, что было куда важнее. Именно поэтому она предпочитала назначать встречи будущим одноразовым любовницам в этом милом местечке. Кто же мог подумать, что когда-нибудь она будет встречаться здесь с Таней? Неплохо было бы, если бы эта встреча закончилась тем, чем обычно заканчивалась с ними… Но об этом нельзя было даже и мечтать. Не планирует же она продолжать, то есть заново начинать с ней отношения! Да, впрочем, сама Таня вряд ли горит желанием — и это самое главное и печальное. Переступив порог уютного заведения, Джулия сразу же увидела Ларину. Впрочем, не заметить ее было невозможно — в частности, ее худую изящную руку, поднятую в приветственном, греющем Душу Бездны жесте. Сердце забилось в груди в сладком, давно позабытом трепете. Неужели она правда ждала ее? — Привет, — счастливая лучезарная улыбка в сочетании с сияющим, ласковым, как на «Битве», взглядом, не оставляла никаких сомнений. — Здоровались уже, Ларина, — с насмешливой, но, впрочем, уже не такой холодной, как всегда, иронией, ответила Ванг, вешая пальто на вешалку и присаживаясь напротив ведьмы. Наконец она имела возможность бессовестно осмотреть ее с головы до ног. Красивая. Кажется, она совсем не изменилась — несмотря на то, что ей уже…сколько там лет? Только вот на дне изумрудных, пронзительных, будто хранящих все секреты Сумрака глаз, появились незнакомые оттенки горькой застарелой боли и невысказанной непрощенной вины — только вот в чем она себя так укоряет? — А я решила, чего откладывать? — несмотря на это, Ларина сияла сейчас хлеще чищеного самовара. — Все равно клиентов нет, чего свободному дню пропадать? — к женщинам подошел официант, предлагая выбрать из общего ассортимента блюд наиболее предпочтительные. Ведьма принялась как всегда эмоционально рассказывать о своих предпочтениях парню, однако Джулия не слышала их разговора, поглощенная тяжкими невеселыми мыслями. Точнее, одной мыслью — впрочем, и ее было достаточно для того, чтобы понять все. Таня пришла сюда, чтобы просто заполнить свободный день. Наверное, очень правильно и по-людски. Если, конечно, не считаться с тем фактом, что она, Джулия, некогда была готова заполнить ею всю свою жизнь — если б та только захотела. — Джу, а ты что будешь заказывать? — звонкий голос Лариной дерзновенно выдернул ее из раздумий — словно щуку из спасительной водной стихии, чему Дух Хаоса была сейчас совсем не рада. — Эспрессо без сахара, — холодно и сухо ответила Ванг, желая поскорее возвратиться в ледяное царство Хаоса, но неугомонная ведьма упрямо не давала ей этого сделать. — И все? Я, конечно, не знаю, что входит в круг кулинарных предпочтений Бездны, но, по моим сведениям, здесь готовят чудесный вишневый пудинг. Гриша вчера был от него в восторге. — Кстати, а где он сам-то? — нахмурилась Джулия, когда молодой человек удалился. — Неужели ты бросила ребенка одного в многомиллионном городе? — Ты слишком плохого мнения обо мне, — беззлобно засмеялась ведьма. — На данный момент мой сын предоставлен воле родной, горячо любимой бабушки, так что я за него спокойна. Повисла недобрая пауза. Наверное, сейчас стоило бы говорить пустые нелепые слова, дабы избежать этих серьезных, возможно, уже продуманных ей вопросов, на которые Ванг вряд ли сможет дать тот самый, единственно верный ответ. Однако, медлить означало бы в ее случае только оттягивать мучительную жуткую агонию, в которой жила она уже не один год. — Ну, рассказывай, Ларина, зачем позвала? — решилась она, когда официант наконец принес заказ и оставил женщин в покое. Таня не ответила. Вилка, поднятая, было, над каким-то салатом, дрогнула в ее руке, вернувшись на прежнее место нетронутой. Какое-то время она молчала, не поднимая глаз, очевидно, собираясь с духом. И это безумно напрягало Ванг. Она делала глоток за глотком ароматного (сегодня совершенно безвкусного) напитка. Казалось, сейчас нужно совершать хоть какие-то самые глупые действия, чтобы долгожданный, хоть и безумно пугающий ответ прозвучал как можно скорее. — Джули, — наконец начала она, так и не осмелившись поднять на бывшую соперницу свои светлые очи. — На самом деле, я давно хотела с тобой поговорить, — ее каждое новое слово звучало еще страшнее, чем предыдущее. — Это даже хорошо, что все вышло так, и ты написала сама. Джулия ощущала, как каждая клеточка ее тела покрывается противными колючими мурашками. Казалось, она была готова убить нерасторопную ведьму. Ларина, да говори ты уже! Если ты так милосердно решила отсрочить миг моего приговора, то хватит! Жестокие, так благородно подаренные тобой мне минуты надежды и ожидания в разы мучительнее и страшнее! — Джули…я давно хотела попросить у тебя прощения. За то, что произошло…Тогда, — голос Тани дрогнул. — Я поступила неправильно. Я не знаю, как можно было поступить тогда, чтобы избежать того, что случилось… Но точно не так, как я... — хрипловатый голосок уже безбожно дрожал, пряча в себе отголоски грядущих рыданий. Джулия вмиг позабыла про свои многолетние страдания и обиды — забыла, как дышать, увидев одинокую прозрачную каплю, блеснувшую на щеке ведьмы. Сладостно-ноющая, казалось, позабытая за столько лет нежность затеплилась, забурлила в холодной груди, пробуждаясь в ней, словно прекрасный, девственно-белый цветок под яркими лучами весеннего дружелюбного солнышка. — Таня… — большие изящные ладони Ванг накрыли дрожащие руки женщины в отчаянном неосознанном жесте. — Ну зачем ты это говоришь? Какая разница, что было там, в две тысячи четырнадцатом? — утешительные, такие нужные сейчас слова, как назло, никак не рождались в голове. — Что бы там не произошло — хорошее, плохое, неважно, это события давно минувших дней. Воспоминание. А раз уж оно вызывает, гм….не очень положительные эмоции у нас обеих, то зачем же возвращаться к нему снова? Неужели у нас не было других, более приятных воспоминаний? — Джулия не поняла, в какой момент ее руки начали бродить по тонким рукам ведьмы в нежном аккуратном поглаживании. И, кажется, это действие возымело положительные эффект. Щеки Лариной порозовели. Она подняла на бывшую конкурентку зеленые, все также омраченные печалью глаза, из глубины которых сейчас пробивалась счастливая озорная улыбка. — А помнишь, как ты соорудила из колец усы «а-ля Гитлер»? — Ты помнишь это? — женщина забыла, как дышать, все еще не веря. Она помнит! Ей было весело! Неужели ей понравилось? Неужели она, Джулия, ей нравилась? — Такое сложно забыть, — ей кажется, или в глазах Лариной заиграли озорные кокетливые искры? — Просто, — Ванг опустила глаза, будто бы за что-то извиняясь. — У меня весьма своеобразный юмор, и оценить его может не каждый. — Лично мне было смешно. Они смеялись, разговаривали, обсуждая познакомившую их «Битву», бывших коллег-соперников и коварных редакторов проекта, обожающих вывозить несчастных экстрасенсов к черту на рога, чтобы впоследствии благополучно вырезать самую интересную часть материала. Казалось, для этих двух женщин утратило значение все: уютное небольшое кафе с его вечно снующими туда-суда посетителями; огромная шумная Москва где-то за окном; необъятный изменчивый мир, в котором по-прежнему было неспокойно и беспорядочно. Слишком сильно они были увлечены этой встречей, к которой шли эти чертовы семь лет. Этой непринужденной, но такой необходимой для обеих беседой. Друг другом. — Ты где сейчас живешь? — как бы невзначай поинтересовалась Ларина, стоя на крыльце того же милого кафе и выпуская серое облако дыма в сумрак холодного апрельского вечера. — В Сокольниках, — фраза вырвалось из уст Хаоса таким же табачным облаком. — А что? — Просто есть идея сэкономить нам на такси. Точнее, уже была. К сожалению, моя гостиница в другой стороне, — докуренная сигарета полетела в урну. — Хотя, — глаза ведьмы полыхнули во тьме подступающей ночи ярким заговорщицким пламенем. — В этой стороне живет моя бывшая свекровь, которая великодушно согласилась посидеть с моим сыном. Которого мне уже надо бы у нее забрать. — Алло, здравствуйте. Можно заказать такси? Джулия бросила окурок в урну, в глубине души (несуществующей, ага) невыразимо радуясь лишней возможности побыть рядом с ведьмой. С любимой ведьмой — в чем она могла сегодня окончательно убедиться. Как бы не убеждала она себя в обратном, как бы не пыталась забыть ее на протяжении всех чертовых лет, упрямое сердце, укутанное в кокон обид и спасительной придуманной ненависти, продолжало отчаянно, нежно любить. И это открытие дико пугало и напрягало, даже несмотря на то, что Ларина пока вела себя аки лапочка. Слишком хорошо она знала, какой она может стать в другую минуту. Слишком хорошо она помнила боль жестокого предательства. Слишком сильно боялась попасть в эту ловушку снова. Но день (да и вечер) прошел замечательно, Таня была рядом и обещала быть с ней еще какое-то время, а значит, можно позволить себе искренне радоваться и чувствовать себя счастливой? — Хороший выдался вечерочек. Было бы неплохо повторить, м? — делилась впечатлениями Ларина, сидя рядом с бывшей конкуренткой на заднем сидении уютного салона такси. — Неплохая идея, — после секундных раздумий ответила Джулия, подчиняясь внезапному нестерпимому порыву обнять ведьму за плечи. Опомнившись, женщина хотела было убрать руку, но в последний момент передумала: в конце концов, Таня никак не показывала своего недовольства, а значит, возможно, ей приятен ее жест? Ванг очень хотела верить, что да. — Потом надо будет обязательно созвониться. Только не смей больше пропадать! И теряться! — Хорошо, — беззаботно, как во времена далекой пятнадцатой «Битвы», засмеялась Джулия, неосознанно прижимая Ларину к себе. Таня ответила ей счастливым ласковым взглядом. Мимо них проплывали ночные улицы шумной, никогда не засыпающей Москвы. Под ними — серое дорожное полотно, освященное миллионом золотых мерцающих огней. А впереди их ждали уютные теплые квартиры и гостиничные номера. Нет! Их ожидало счастливое светлое будущее, которое имело все шансы стать совместным…