However, the intention is calmly, deliberately focused. It is not altered by the ups and downs, the fluctuations, of the internal or external environment. The still point is thus never lost. The movement is part of the still. The still is part of the movement. The dancer can be still and still dance. He or she can move and still be still. Donna Goddard. Dance: A spiritual affair.
Говоря откровенно, Йокетрон сам не до конца понимал концепцию оптического квеста, но отчего-то думал, что находится на правильном пути. Первые циклы, конечно, прошли не слишком хорошо – город, несмотря на яркость и шум, не мог его ничем заинтересовать. Йокетрон посетил все музеи и выставки, сходил на несколько шоу разного жанра, даже побывал в кино, прогулялся по паркам, кормил животных, предавался незначительной болтовне с горожанами, и с каждым прошедшим мгновением раздражение его усиливалось. Эйрстрим больше не было с ними, а потому попросить совета было не у кого. Единственным вариантом оставалась медитация, но из-за шума вечно занятого города, не смолкавшего даже ночью, из-за чего становилось крайне трудно сосредоточиться, эта опция тоже была недоступна. Ниндзя провел долгое время в поисках достаточно скрытого от чужого взгляда и уединенного места, где он мог бы, наконец, хотя бы привести мысли в порядок, если не найти решение. Можно было, конечно, вернуться в додзе и помедитировать там, но Йокетрон не хотел возвращаться, не достигнув хоть чего-нибудь. Его присутствие не требовалось срочно, и слишком частые визиты могли бы свести на нет все его потуги пройти этот квест. Когда же он набрел на высокое здание, чья замысловатая ступенчатая крыша могла обеспечить ему не только обзор с приличной высоты, но и долгожданное уединение, Йокетрон не стал думать дважды. Аякон утомил его, и ему нужно было немного покоя наедине с самим собой. Собственно, он даже не предполагал, что по тем же самым причинам, по каким он стремился наверх, эта самая крыша была уже занята другим мехом. Лиловый халат, мягкие домашние туфли с кисточками, упертые в бока руки типичного горожанина – ухоженные, без единого скола или вмятины. И это недовольное треугольное лицо, с поджатыми губами и возмущенным взглядом слегка вытянутых голубых окуляров. Говорил он с отчетливым праксианским акцентом, немного растягивая слоги и с ярко выраженными обертонами, не говоря уже о широком зеленом V-образном шевроне, расходившимся по бокам от круглого лилового же шлема. Йокетрон бы удивился его внезапному появлению, если бы не был так сильно раздражен тем, что его прервали. Потому он и попытался поддразнить его, надеясь, что тот уйдет и оставит его в покое, перестав восклицать о том, что эта крыша принадлежит ему. Вот только праксианец вдруг переменился в лице, внезапно став спокойным и безразличным, и таким же невозмутимым тоном пообещал сбросить его, Йокетрона, с крыши. Тут бы, казалось, стоило задуматься и поразмыслить над происходящим, или хотя бы принять угрозу к сведению, но Йокетрон, порядком недовольный отсутствием какого-либо продвижения в своем квесте, не внял голосу рассудка. Впрочем, наверное, даже хорошо, что не внял, ибо в тот самый день ему удалось завязать знакомство с кем-то, кто, за последние несколько циклов, один из всего города, умудрился вызвать в нем живой интерес. Праксианец («Прости, я ведь тебе тогда так и не представился, меня зовут Лаксити»), который сперва поспешил избавиться от его общества, отправив его в балетную школу, и которого Йокетрон после спас от четверки хулиганов (поистине это был удачный вечер, ведь за неделю ниндзя ни разу не удалось с ним встретиться), наконец, принял его просьбу и согласился продолжить знакомство. Просьба научить танцевать была выдумана на ходу – исходя из того, что первая их встреча происходила на крыше балетного театра, а также из движений Лаксити, Йокетрон не нашел ничего лучше, как попытаться выудить из того согласие научить его балету, полагая, что тот впечатляющий трюк, который Лаксити исполнил на крыше, был какой-то вариацией танцевального маневра. К сожалению (а может, и к лучшему), ни один из танцоров балета, как инструкторов, так и любителей, так и профессионалов, не смог ответить ни на один из вопросов любопытствующего ниндзя, а значит, дело было в самом Лаксити. Тот и впрямь не походил на обычного меха – жил в театре, причем имел ключи от черного входа и его знала охрана, работал ночью и спал днем, к нему приставали хулиганы… Жилье его было довольно аскетичным, если не считать душ и горшки с растениями, которые стояли повсюду, а кое-где даже свисали со стен. В аптечке – пара упаковок с патчами, полупустой баллончик с дезинфектором и огромное количество анальгезирующих препаратов, некоторые из которых были сильнодействующими, и без рецепта получить их было нельзя. Йокетрон придержал накапливающиеся вопросы при себе, не желая понапрасну смущать нового знакомого и считая, что ответы на эти вопросы появятся постепенно, а потому спешить с ними не имело резона. Йокетрон не был уверен в том, что Лаксити действительно позвонит, но, спустя день после того, как он помог ему добраться до дома в тот самый вечер, праксианец позвонил ему сам и, находясь явно в лучшем настроении, нежели в их последние две встречи, пригласил его прийти к нему вечером, заодно, наконец, назвав ему свое имя (что было весьма кстати, поскольку называть его праксианцем-проживающим-на-крыше-театра было довольно неловко). Ниндзя воспринял это, как добрый знак, и в тот же вечер принес ему как обещанную мазь, так и суп-мисо, который приготовил сам во время запланированного визита в додзе. Мазь была принята благосклонно, Лаксити даже воспользовался ей вновь, замазав впечатляющий синяк на правой стороне лица, но долго дразнился по поводу еды («Как это может называться мясо-супом, если в нем нет ни одного кусочка?»). Впрочем, спустя несколько дней, он привык и к супу, и к недолгим, но увлекательным для обоих визитам ниндзя. Лаксити нравилось расспрашивать его о жизни в додзе, о стилях, которые он знает, о других ниндзя, как в его подчинении, так и находившихся у него в обучении, и его мастерах. Йокетрон рассказывал, стараясь в ответ потихоньку узнавать некоторые подробности о самом Лаксити (к примеру, чем он питается, если к электрической плитке, судя по слою пыли, не прикасались уже вечность), но выяснить ему удавалось немного. - К сожалению, из семи мастеров, учивших меня, осталось всего трое, - рассказывал Йокетрон одним из вечеров, составляя компанию Лаксити, с лица которого почти сошли синяки, а хромота перестала быть такой отчетливой. – Айронбаунд, когда-то забравший меня из приюта и научивший металликато и азам диффьюжн, Даппер, благодаря которому я освоил лэйзер лати, и Коуджент, у которого я учился кристалокьюшн. Эйрстрим, мой мастер, учившая меня серкет-су, самому сложному из всех стилей, недавно покинула нас, и последним ее поручением мне было отправиться на оптический квест ради завершения обучения у нее. Она утверждала, что я не знаю жизнь, как положено меху моего возраста, и напирала на то, что, пока я не исправлю это, то не смогу стать полноправным мастером секрет-су. - Пожалуй, я с ней в чем-то согласен, - кивнул ему Лаксити, зажав между губ иголку с ниткой, а в руках держа одну из балетных туфель, которые в данный момент подгонял под себя. – Ты ведешь себя не так, как другие. Разговариваешь фразами из печенек с предсказаниями… - Судя по всему, ты хорошо знаком с конкретно этим видом выпечки, - поддразнил его ниндзя, и тот фыркнул, втыкая иголку в одну из туфель: - Они вкусные, несмотря на замысловатую бредятину, которую в них засовывают! Главное, не съесть бумажку, ее не в качестве ингредиента туда кладут. Ты звучишь очень похоже, будто находишься в отрыве от реальности, в каком-то лютом дзене, мешающем тебе изъясняться, как простые мехи или фем. - Дзен не может быть лютым, - возразил Йокетрон. Лаксити продел нитку и сделал еще один стежок: - Ну-ну, - хмыкнул он. – Ты мне лучше объясни, как связаны оптический квест и занятия балетом? - Никак, - честно признался ниндзя, и Лаксити, пораженно взглянув на него, воскликнул: - Ну и чего ради я тут пуанты подшиваю тогда? - С самим оптическим квестом это не связано, это нужно мне, - пояснил Йокетрон. – Эйрстрим, как и другие мои мастера, как и прочие знакомые и союзники, повторяла, что мне необходимо обуздать мой нрав и обрести спокойствие. Однако это не совсем в моей натуре, и до сих пор меня спасали медитация и тренировки, но я не могу постичь последнюю ступень секрет-су, если не научусь находить в себе безмятежность в нужный момент, и не поддаваться остальным эмоциям. - И ты считаешь, что балет тебе в этом поможет? – скептически прищурился Лаксити, продолжая шить. - Не балет, не совсем, - покачал головой Йокетрон. – Я хочу научиться тому балету, который знаешь ты. Праксианец смерил его долгим взглядом, после чего мотнул головой, словно отгоняя от себя непрошенные мысли, и заявил: - Почему-то мне кажется, что ты вообще не о танцах сейчас говоришь. Впрочем, я согласился попытаться научить тебя танцевать балет, и я это сделаю. Но я предупредил тебя, что это было очень давно, и я, скорее всего, уже ничего не умею, так что не жди от меня чудес и ниндзя-откровений. - Не буду, - обещал Йокетрон, скрестив за спиной пальцы. Когда же Лаксити окончательно оправился, и смог стоять на мысках стоп, он объявил о том, что стоит, наконец, перейти к практике. И следующей же ночью повел Йокетрона вниз, в опустевший театр. - Мы будем заниматься в Малом Зрительном Зале, - объявил он, ведя Йокетрона за собой. Требованием Лаксити было, чтобы тот переоделся в удобную одежду, и ниндзя пришел в тренировочном тайчи, но его одежда не шла ни в какое сравнение с нарядом самого праксианца: тот был одет в полупрозрачное странного покроя платье из темного тюля, белые чулки и балетные туфли. На недоумение на его лице Лаксити вскинул бровь: - Я привык танцевать в этом, поэтому мне вполне удобно, честно. - Нам действительно позволено использовать театральный зал? – поинтересовался Йокетрон. - Если мы там ничего не испортим и не испачкаем, то да, конечно. Нам даже освещение оставили, и охранник явится, чтобы все выключить и закрыть, когда мы закончим. Поэтому шевелись, нам не до утра там торчать, утром придут уборщики! Малый Зал оказался не таким маленьким, как могло бы показаться по названию. Большую сцену окружали длинные ряды зрительских кресел, выше располагались два уровня бельэтажей, а еще выше сияли прожекторы. Пока Йокетрон осматривался, Лаксити достиг сцены и взобрался на нее, поманив его за собой: - Иди сюда, - сказал он и развернул пакет, который до этого нес с собой. – Я принес и для тебя пуанты, старался подогнать, как мог, но если что, на первое время сойдет и так, а потом подправим… - Подожди, - попросил Йокетрон, одним прыжком поднявшись на сцену следом. Лаксити вопросительно взглянул на него. – Прежде чем мы начнем, я хочу узнать кое-что. - Почему нам разрешили использовать зал? - Нет, как ты применяешь балет для защиты? – спросил ниндзя. – Все прочие танцоры не смогли ответить на этот вопрос, но я думаю, что ты знаешь. Там, на крыше, ты явно применил какие-то свои навыки для того, чтобы сбросить меня, и хочу понять, как ты это делаешь. Лаксити улыбнулся и согласился, отложив пакет в сторону, к окружающим сцену лампам: - Пожалуй, - поднявшись на носки, он перенес свой вес на одну ногу, а вторую, взметнув вверх, вдруг положил на Йокетрона. Обернутая лентой лодыжка оказалась у него прямо на плече, а подол длинной тюлевой юбки пощекотал ему руку. - Что, если я сделаю так? – сказал ниндзя, мягко, но достаточно крепко обхватив его за лодыжку двумя руками. Лаксити улыбнулся шире: - А вот увидишь! Носок балетной туфли уперся ему в шею, зафиксировавшись, подобно крюку, Лаксити опустился на полную ступню и дернул ногу на себя, одновременно с этим падая назад сам. Юбка взметнулась от резкого движения, Йокетрон, интуитивно пытаясь избежать падения, отпустил ногу, но в тот же момент вторая нога уперлась ему в живот, и ниндзя пришлось напрячь тяжи, чтобы не было больно. Однако равновесие было утеряно, Йокетрон взмахнул руками, стараясь его удержать, но тут первая нога присоединилась ко второй, и он ощутил, как теряет под собой опору. Оказавшись в воздухе над Лаксити, который, все так же улыбаясь, лежал на досках сцены, раскинув руки и держа его над собой, Йокетрон озадаченно уставился на праксианца. - Вот сейчас ты висишь, и единственной твоей опорой являются мои ноги, - заметил тот. – Схватиться тебе не за что, руками за меня тебе держаться неудобно, а учитывая то, что опора не самая устойчивая, ты можешь легко упасть, если будешь слишком сильно дергаться. Поэтому ты стараешься держать баланс, насколько это возможно, и тут находишься в полной моей власти. Я могу перебросить тебя через себя, и ты никак не остановишь этот полет, если только не сделаешь стремительное сальто. А могу отбросить тебя назад, и ты снова улетишь, но приземлишься уже иначе. Честно говоря, то, что ты попался мне, несколько странно, ведь ты ниндзя и должен бы знать хотя бы парочку контрприемов. - Я тоже подвержен гравитации, - проговорил Йокетрон, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь, но Лаксити был прав, говоря о шатком равновесии. – А не увидев прием на практике, его сложнее понять. - Уверен, что дело не в том, что ты просто отвлекся? – подколол его Лаксити и слегка приподнял его выше. От этого действия юбка окончательно сползла, и сверкающий тюль в этот момент действительно отвлек внимание Йокетрона от происходящего: - Может быть, - согласился тот, и Лаксити, фыркнув, аккуратно опустил ноги, позволяя Йокетрону встать. Затем сел и подобрал ноги под себя, поправляя ленты на туфлях: - Танец укрепляет тело, делает его гибким и сильным, так что я могу, к примеру, перебросить кого-нибудь через себя, и не ощутить особой нагрузки. Но самым важным моментом здесь является не сила и не гибкость, а внезапность и отвлечение, - Лаксити поднялся на ноги. – Вот ты, например, ниндзя, мастер скольки-то там стилей боевых искусств, скоро станешь главой и все такое, а тем не менее, уже второй раз попадаешься в ту же ловушку. Может, в этот раз ты действительно хотел посмотреть на этот прием, но в первый раз ты улетел, как птичка, и никакого сальто сделать не успел. Почему? Потому что отвлекся, - резюмировал он и щелкнул его по шеврону. – И даже сейчас не перехватил мою руку, потому что пялишься мне на ноги, а за руками не следишь. Хотя должен бы замечать все! - Это правда, - подтвердил Йокетрон, невольно оторвав взгляд от балетных туфель. Было что-то в них, в этих ленточках вокруг лодыжек, в обтянутых белыми чулками ногах, едва прикрытых блескучим тюлем… Почему-то в балетной студии одевались несколько иначе. - А ведь тогда ты легко побил тех отбраковков, - задумчиво протянул праксианец, переступая с носка на пятку. – И я, кажется, понимаю, почему! Было темно и ты не мог отвлекаться! – он хлопнул в ладоши и весело расхохотался: - Это потому ниндзя, как говорят, выполняют свои миссии под покровом ночи? А что, не видно ничего, а значит, отвлекаться не на что! Вы, ребята, получается, на ощупь деретесь? - Это не так, - Йокетрон вздохнул и улыбнулся. – Но я проиграл тебе трижды, и позволю эту шутку. - Может, шутка, а может, и не совсем, - поддразнил его Лаксити, скорчив гримасу. Ниндзя поспешил перевести тему: - В балете важнее всего ноги… - начал было он, но праксианец поймал его за подбородок, заставляя поднять взгляд: - Оптика выше, сладкий, - усмехнулся Лаксити, но разговор поддержал, начав мерить сцену шагами: - Да, в балете большую роль играет опора, а опорой являются ноги. Пируэты, повороты, прыжки выглядят легкими, и внешняя невесомость достигается тяжким трудом и стараниями. Под музыку никто не слышит, как стучат носки пуант, но они звучат, как молоток по гвоздю, - в доказательство своих слов, праксианец поднялся на носки и, подпрыгнув в повороте, ударил ногу о ногу, после чего приземлился в полуприседе. Балетные туфли издали глухой стук, соприкоснувшись с досками сцены. – А между тем все считают, что ты падаешь на носки бесшумно, как капелька росы с водяной лилии в пруду. - Красивый образ, - согласился Йокетрон. - Хорошо, что никто не слышит этот грохот, иначе балет не был бы так популярен, - Лаксити пожал плечами. – Это ведь не чечетка, где ритм нужно специально отбивать, чтобы он шел под музыку, в балете его так не подстроишь. - Ты все повторял, что танцевал так давно, что уже ничего и не помнишь, - улыбнулся ниндзя, видя, как тот вновь поднимается на носки туфель с такой легкостью, словно ему ничего не стоило переносить весь свой вес и сохранять баланс с такой небольшой точкой опоры. – Но уже успел научить меня чему-то новому. Лаксити поглядел на него с удивлением, но после кивнул: - Пожалуй, - проговорил он, а затем озорно подмигнул: - Возможно, я помню больше, чем предполагал. Интересно, сколько еще трюков у меня припасено, и сможешь ли ты в этот раз следить в оба и ни на что не отвлекаться… О, это была игра. И, Юникрон побери, слишком давно никто не звал Йокетрона просто поиграть. Лаксити короткими шажками пробежался по сцене, после чего, сделав поворот на одной ноге, вдруг спрыгнул с нее и, в впечатляющем прыжке, приземлился на подлокотник кресла в первом ряду. Махнув руками и выпрямившись, он оглянулся на Йокетрона и рассеянно, но в то же время весело, улыбнулся: - Смотри-ка, а тело еще помнит, оказывается! Вновь поднявшись на носки туфель, он сделал еще один поворот, чудом не сверзившись с кресла, и помчался прямо по зрительским рядам, перескакивая через кресла, кружась и прыгая по спинкам и подлокотникам, а Йокетрон не мог оторвать от него взгляда. Он сам не заметил, как тоже спустился со сцены и теперь медленно шел за праксианцем, внимательно следя за его движениями. В какой-то момент Лаксити поскользнулся и, замахав руками, попытался восстановить равновесие, но начал неуклонно заваливаться назад. Йокетрон рванулся к нему через ряды и подскочил как раз вовремя, чтобы успеть перехватить его до того, как он упадет. Ниндзя уперся ногами между соседними креслами и поддержал беззаботного танцора, едва не разбившего себе только что шлем о ближайшую спинку. Издав удивленный возглас при внезапном прекращении падения, Лаксити посмотрел на него снизу вверх: - Спасибо, - поблагодарил он, поднимаясь. Спрыгнув с кресла, он уселся в него и фыркнул, покачав головой: - Нет, все-таки времени прошло слишком много для того, чтобы я снова исполнял такие трюки. - Даже профессиональный танцор не смог бы носиться по такой неровной и скользкой поверхности, как сидения в зрительном зале, - заметил Йокетрон, садясь рядом. Лаксити пожал плечами: - Просто нет таких дураков, как я. - Ты мог бы прийти в додзе и освоить диффьюжн меньше, чем за год, - задумчиво проговорил Йокетрон. – Возможно, даже серкет-су, но это, пожалуй, займет больше года. Может, два… - О чем ты там бормочешь? – улыбнулся Лаксити. Ниндзя мотнул головой: - У тебя талант, немного практики, и ты смог бы стать мастером, как минимум, одного стиля в моем додзе. - Мне неинтересны боевые искусства, -небрежно махнул рукой тот. – И не гляди так шокированно, есть те, кого не привлекают драки. Я могу защищаться, если на меня не накидываются толпой, и могу жестоко отомстить тем, кто причинил мне вред, не переходя в физическую конфронтацию. Этого вполне достаточно, - резюмировал он и, поднявшись с кресла, заявил: - Ну что, хочешь попробовать встать на пуанты? Или ты уже передумал учиться балету у меня? – лукаво прищурился Лаксити, и Йокетрон улыбнулся в ответ: - Если научишь меня двигаться с такой же легкостью, как ты, и мыслить схожим образом, то я готов встать не только на пуанты. - Эй, уговор был только по танцам, - шутливо возмутился тот, выбираясь из ряда. – Каким это образом я должен научить тебя своему мышлению? - Посредством настольных игр? – предложил Йокетрон, поднимаясь и следуя за Лаксити в сторону сцены. Тот хмыкнул: - Вот как знал, что ты не за танцами ко мне пришел! Ладно, сыграем после, но не раньше, чем ты освоишь па и плие. А пока я вдоволь насмотрюсь на то, как один нахальный ниндзя будет ходить на пуантах! Йокетрон улыбнулся. Могло ли это считаться оптическим квестом, или нет, но ему нравилось проводить время с Лаксити. В праксианце было нечто, что привлекало его к себе, и ниндзя хотелось быть в его компании так долго, насколько будет возможно.4 – Gently, like a drop of lily’s petal in the pond (Hard, like a hammer to the nail)
31 декабря 2021 г. в 00:47