Лепестки отцветшей примулы

Утро начинается с игр в догонялки с укравшим кроссовок Каматари, подгоревшего омурайса и медленной прогулки до Юэй в отдалении от опекунов. Об их фактически родственной связи знают только соцслужбы с полицией, выпустившие Шикамару героям на поруки, парочка друзей да директор Незу. Шикамару встречался с лабораторным экспериментом недалёкого прошлого всего раз, и ему откровенно хватило: у помеси крысы с собакой и медведем чернющие глаза навыкате, на дне которых под слоем пронзительного ума плещется презрительная безуминка ксенофоба. Шикамару ни на йоту не верит в то, что правительство просто так выдало обладающему злопамятным разумом животному статус человека и пропихнуло его на место директора важнейшего заведения по подготовке «героических» кадров. Шикамару воротит от интриг и закулисных игр. Шикамару замотался, он не хочет, но знает, что, по закону подлости, будет вынужден ворошить очередное грязное бельё. Он скользит незамеченной тенью сквозь толпу репортёров, оккупировавших главный вход, и пинает камешек, отколовшийся от брусчатки. Вторая Академия, куда он поступает с непозволительным возрастным опозданием, имеет намного больше функционала первой. Территория громадная, все постройки громадные и само главное здание громадное, стратегически расположенное на холме. Чоджи, пыхтя и чертыхаясь, недовольно поднимается в горку, пока Шикамару хочет обратно. Он хочет-хочет-хочет туда, где в небольшом дворике витает запах раскалённой секвойи, где слышатся мерный стук кунаев и сюрикенов о деревянные мишени и где звучат крики поддержки во время пыльных боёв один на один. Вместо этого он лениво отгоняет от себя назойливо жужжащего комара, стоя в длинном ряду студентов и слушая вступительную речь ненавидящей людей ошибки природы под буравящими взглядами опекунов. По приходе в аудиторию Шикамару неслышимо стонет от одного вида своих будущих товарищей. Он проверяет план рассадки, мигом сохраняя имена одноклассников, и тенью проскальзывает меж гавкающих с утра пораньше людей — младшим братом Ииды и по-ребячески наигрубейшим пареньком по фамилии Бакуго с самомнением выше Ино в её наихудший принцессный период. Шикамару плюхается на скрипнувший стул между Тодороки, сыном Старателя, и Яойорозу, племянницей Йороймуши, которых он запоминает по вступительному испытанию. Здоровается кивком, скрещивает руки на неудобной одиночной парте, к которой так и не привык, и начинает кемарить, прислушиваясь к Темари, напевающей незамысловатый мотив. Ему есть, о чём подумать. Прошлую ночь он проводит за компьютером, отсеивая в подпольных сферах крупицы достоверной информации о так называемом «Убийце Героев» Пятне. Официальные издания, даже самые — кошмарное слово! — либеральные ни разу не задаются логичным вопросом: а зачем? Какова его мотивация? Что за выгоду он преследует? Продукт своего времени, приходит к выводу под утро Шикамару, прочтя собранный по кускам манифест, самый что ни на есть обыкновенный эффект лягушки в кипятке. Живший иллюзиями идеалист из состоятельной семьи, столкнувшись с грязными реалиями будущей профессии, слетает с катушек, неспособный принять происходившие постепенно значительные изменения в его видении мира, и начинает прожигать свою жизнь во имя высшего блага из-за доставшейся финансовой подушки. Ушедший сначала в линчевательство под псевдонимом Стендаль, затем решивший обратиться к самосуду над «недостойными» героями, его великая миссия изначально провальна из-за устоявшегося социума. Полиция не в состоянии уследить за всеми злодеями, использующими свои кеккей генкаи, как и герои давно отошли от истинного звания, превратив его суть в профессию. Увы, это невозможно изменить, преступников, использующих причуды, слишком много — лишь один злодей из двадцати не прибегает к своим способностям; желающих заниматься благотворительным героизмом людей ни за что и никогда не хватит. Единственный вариант реального изменения — это полномасштабная, жесточайшая война. Шикамару знаком с ней. Война — это буквальные реки крови, хлюпающей в сандалиях, тление гор гниющих тел в огне кремации, дети с глазами стариков и сломленные тени родителей, что хоронят защищавшихся детей. Последняя местная война, поглотившая собой весь мир, была в эпоху появления причуд и отринула развитие человечества на столетия назад. Шикамару знает, что война — это решение проблемы современного общества, но этот социум такой ребяческий, такой неподготовленный, что новый виток противостояния сторон только ухудшит положение вещей. Но Пятну, как и его эпигонам, всё равно. Фанатизм убил в нём всю рациональность, заставляя не замечать тех же пожарных, которым платят, за глаза называемых героями, и он продолжает свой кровавый террор. Шикамару как раз прикидывает варианты сбежать из дома и прирезать ослеплённого идиота, когда шум в классе утихает при эпичном явлении Айзавы народу. Шикамару заходит с парнями в раздевалку, морщась от скабрезных комментариев мелкого засранца Минеты, которых даже извращенец Джирайя себе не позволяет, и неспешно начинает переодеваться. Ошарашенную тишину за спиной он замечает сразу, но, не обращая внимание, продолжает натягивать спортивную форму как ни в чём не бывало. У Шикамару тело — учебник по анатомии заживших ран, энциклопедия рубцов и синяков, по которым можно провести маркером, образуя карту небосвода. На ожидаемый вопрос одного из мальчишек, — Каминари, кажется, голос ещё недостаточно знаком, — он отбрехивается враньём. Тяжёлое детство, говорит он, прекрасно зная, что он отвратный врун, когда не старается. Судя по реакции, ложь распознают по крайней мере трое: гигант-мутант Шоджи, ворон Токоями и впервые не выглядящий пофигистично Тодороки, но Шикамару откровенно всё равно. Невидимая остальным Темари позволяет себе оставить лёгкий намёк на поцелуй на зигзагообразном шраме у него на плече, шёпотом прося не переживать слишком сильно. Он захлопывает дверцу шкафчика и, проходя мимо чувствующих себя неловко одноклассников, — дети, какие же они все дети, — выходит на улицу. Шикамару, если быть совсем уж честным, далёк от ожидаемого после угрозы отчисления старания. Сокомандники ржут, как кони, не удивлённые таким отношением, пока Шикамару держится крепким середнячком в причудном тесте, ни разу не используя интон. Айзава им недоволен. При бросании мяча он напоминает о его поступлении как одарённого студента с двойной рекомендацией и требует не расслабляться, иначе выгонит его взашей. Шикамару слышит недовольный возглас Бакуго позади и чует заинтересованные взгляды остальных. Он подчиняется, зная, что опекун вполне способен на это — знавала история такое дело. Он создаёт длинную, гармошкой сложенную плеть и мощным броском выкидывает снаряд за пару километров от ворот школы. Шикамару надеется, что никого случайно не задевает и непоправимого урона не наносит — сам себе дал бы пощёчину, если мог бы. Подзатыльник ему в итоге влепляет ворчащая на его тугодумость мама. Это настолько натурально, что Шикамару едва не забывает не скукожиться привычно, потому что это призрак, о котором никому не стоит знать. Не хватает ещё в дурку попасть, где ему, по законам этого мира, самое место. Когда выступает Мидория, Шикамару недоумевает. Поздно распустившийся цветок? Судя по научным исследованиям — это невероятная редкость, тем более что тот носит специальные удлинённые ботинки для лишнего хряща в мизинце. Злые крики о беспричудности от неуёмного блондина, за которыми кроется личная травмирующая история, только добавляют интриги. Волоски на загривке мгновенно встают, предупреждая, что они здесь не одни. Шикамару, позёвывая и играя, пару раз из стороны в сторону разминается, краем глаза замечая массивную фигуру Всемогущего, выглядующего из-за угла здания. За доли секунды натренированное улавливать мельчайшие детали сознание узнаёт, что топ-герой с таким возбуждённым нетерпением следит за тем, как у Мидории наконец получается использовать кеккей генкай, причинив себе минимальный вред. Винтики в гениальном мозгу продолжают крутиться. Если так подумать, то Всемогущий по всем официальным данным холостяк, положивший всё на плаху карьеры. Но если у него контакты в правительстве, которых у него не может не быть, то он вполне мог скрыть наличие семьи или, по крайней мере, внебрачного ребёнка. Внешне они, конечно, диаметрально противоположны, но причуда говорит сама за себя. Шикамару больше удивится, если они не окажутся родственниками. Есть ещё один вариант, и вот он Шикамару не нравится категорически. Он смотрит на Айзаву, что вопрошает одними прикрытыми глазами, и Шикамару положительно отвечает медленным морганием, продолжая размышлять. Шикамару никогда не верил в безгрешность полухтонического создания, коим являлся Мудрец. Поэтому он один из немногих скептиков касаемо «реинкарнации» в лице Наруто и Саске. Каким-то мутным оказывается посыл Хагоромо, с этим его внезапным появлением и выданным техзаданием. Слишком удобно, слишком вовремя, чтобы Шикамару мог полностью доверять джинчуурики и недонукенину. А уж когда Наруто чуть ли не выбивает для биджу «права» и выпускает тех на волю, в своей непроходимой наивности веря в то, что не только гакурезато, но и даймё безмолвно проглотят такое хамское своеволие… Шикамару уверяется в том, что бывшие одноклассники жертвы редчайшей, но всё же встречающейся, одержимости, причём никем иным, как самим Мудрецом, у которого свои скрытые соображения. Как вытравить старую рухлядь из этих двоих — и возможно ли это вообще — он пока не знает, но приказы соклановцам выдаёт соответствующие: держаться подальше, по возможности не вступать в контакт, оставаться в режиме повышенной боеготовности. Ино с Чоджи вместе с Темари проницательны до жути и сразу просекают настрой не изменившегося в глазах большинства Шикамару. Привыкшие доверять его интуиции и мозгам, они отдают те же приказы своим кланам, — Темари передаёт информацию Гааре, который в первую очередь каге и лишь потом друг Наруто и так далее, — и ожидают громадного подвоха. Который в итоге через пару лет таки настигает их под видом новой войны, благо не врасплох — Какаши, примеривший плащ Тени Огня, сентиментален, конечно, но не идиот: Рокудайме с самой Четвёртой прислушивается к выкладкам своего Главного Советника, мало-помалу подтверждающиеся фактами благодаря тайным миссиям S-ранга по сбору информации, которые берут на себя лучшие люди Нара, Акимичи, Яманака и, что логично, Казекаге, пытающийся предотвратить очередную катастрофу. Которая увы, но свершается. Дурак Наруто и дебил Саске. Раньше Шикамару их даже ненавидел. Теперь сил на это, откровенно говоря, не осталось. У него, возможно, новая одержимость, с которой разбираться. Как же это всё проблематично. Как же это всё сложно. По возвращении в место, которое он вынужден называть домом, Каяма интересуется его первым днём и нашёл ли он себе друзей. Шикамару смотрит на неё странным взглядом и молча проходит на кухню, чтобы приготовить ужин выводку котов под предводительством покоцанной ласки. Каяма грустно, понимающе улыбается, и никогда более не задаёт глупых вопросов. Шикамару морально двадцать шесть, но физически шестнадцать. Он заключён в тело и жизнь юнца, когда уже давно должен был умереть измотанным стариком. Это будет сложнее, чем он ожидал. Но он всё стерпит ради достижения своей цели.